Когда Хелен придёт

Мэри Даунинг Хаан, 1986

Когда вся наша семья переехала в новый дом, когда-то бывший церковью, мы с Майклом думали, что ничего хуже быть не может. Но тут оказалось неплохо. Если бы не Хизер, наша младшая сестричка! Она твердит, что подружилась с призраком по имени Хелен. Конечно, мы не поверили ей. Но у Хизер появился новый старинный медальон, а ещё кто-то разгромил наши комнаты. Хизер пугает меня. Но что, если опасность грозит прежде всего ей?..

Глава 3

Вечером, когда друзья Дейва уехали, мы впервые сели ужинать в церкви. Говорили в основном мама с Дейвом. Они обсуждали свои творческие проекты и не особо старались вовлечь нас в разговор. Пока они болтали о художественных ярмарках и галереях, Хизер ковырялась в своей тарелке с таким видом, словно ожидала найти там толчёное стекло или крысиный яд, а Майкл подробно описывал огромную сороконожку, обнаруженную им у себя в комнате, и полностью игнорировал мои мольбы поговорить о чём-то менее отвратительном. Как можно получать удовольствие от спагетти, если твой брат без остановки болтает об отвратительной многоногой твари сантиметров десять в длину?

Под конец десерта мама предложила сходить прогуляться, пока не стемнело. Разумеется, Майкл немедленно пожелал сходить на кладбище, и все, кроме меня, согласились. Пока они собирались, я решила остаться дома и помыть посуду, но потом поняла, что оказаться здесь в одиночестве может быть ещё хуже, и, неохотно выйдя следом за ними через заднюю дверь, направилась по мощёной дорожке в сторону кладбища.

Солнце лежало на вершинах гор, а высокий дуб на углу кладбища отбрасывал в нашу сторону длинную тень на траве. Когда мы вошли в ворота, с дуба взмыла вверх стая ворон, улетевшая с таким злобным карканьем, будто мы вторглись в их владения. Я взяла маму за руку, и Хизер, сидевшая на плечах Дейва, насмешливо ухмыльнулась.

— Молли боится кладбищ, — прошептала она ему в ухо, — а я нет.

Чтобы показать, какая она смелая, Хизер соскользнула вниз и побежала вперёд, залезла на одно из надгробий и раскинула руки:

— Смотри, папа, — закричала она. — Я ангел!

— Эй, слезай-ка оттуда. — С этими словами Дейв сгрёб её в охапку. — Эти памятники слишком стары, чтобы по ним можно было лазать. Они могут опрокинуться.

— Я же просто играла! — Хизер дёрнула его за бороду, пытаясь намотать её на палец. — И я хотя бы не трусиха несчастная.

Пока Дейв был занят дочерью, мама обернулась ко мне и обняла меня за плечи.

— Смотри, Молли, как тут спокойно! В старых кладбищах нет ничего пугающего. — И она крепко прижала меня к себе.

Я ничего не ответила, но и вырваться не пыталась, а, наоборот, прижалась к маме покрепче. Тепло её тела дарило мне ощущение безопасности.

— Что с тобой, Молли? — Дейв улыбался мне поверх тёмной головки Хизер. — Ты не привидение ли ожидаешь увидеть?

Я смутилась и натянуто рассмеялась.

— Нет, конечно. Я просто замёрзла.

Это было правдой. Солнце скрылось за горами, забрав с собой дневное тепло. Лёгкий ветерок, качавший зонтики цветущей вокруг дикой моркови, принёс ночную прохладу.

— Глядите! — позвал нас Майкл с другой стороны кладбища. — Тут похоронена целая семья Шампиньонов! Настоящая грибная плантация!

Все, кроме меня, рассмеялись. По-моему, звать по имени мёртвых людей не стоит — особенно в шутку. Я с трудом заставила себя вслед за мамой подойти поближе к ангелу. Мне ужасно хотелось поскорее вернуться домой, в церковь.

— Послушайте-ка, — не унимался Майкл. — «Ада Шампиньон, возлюбленная супруга Эдварда Шампиньона. 3 апреля 1811 г. — 28 ноября 1899 г. Она не умерла, а лишь упокоилась от жизненных тягот». А это — её дочь, поглядите-ка: «Сьюзен Шампиньон, 10 июня 1832 г. — 30 декабря 1835 г. Крошечный агнец в руках Божьих». А вот тут…

— Подожди, Майкл. Остановись. — Мама оттолкнула его от надгробия очередного младенца семьи Шампиньонов. — Это слишком печально. Не надо читать дальше.

— А я думала, вам тут очень спокойно, — хмыкнула я.

— Ну да. — Но голос у мамы дрожал, и она смотрела куда-то мимо меня, в небо, где зажигались первые звёзды.

— Разве тебе не интересно знать, от чего они умерли? — спросил Майкл. — Такие маленькие дети, скорее всего, умерли от оспы, дифтерии или от кори. И вот этот ещё, вот тут: Адам Шампиньон, скончался в 1863 году в возрасте двадцати одного года. Его, наверное, на Гражданской войне убили. Солдат армии Севера. Только подумайте!

— Темнеет, — сказала я, констатируя очевидное. — Может, пойдём обратно домой?

— Разумно, — кивнула мама. — Меня комары зажрали.

— Куда Хизер девалась? — Дейв оглядывал кладбище.

В сумерках всё вокруг стало серым и расплывчатым.

— Вон она. — Майкл показал в дальний угол кладбища, где рос большой дуб.

В потёмках мы едва смогли разглядеть Хизер, ковыряющуюся в траве.

— Пойдём, Хизер, — окликнул её Дейв. — Завтра хоть целый день тут всё изучайте. Никто из них от вас не сбежит.

Они с мамой улыбнулись. Он обнял её за талию и что-то прошептал на ухо, от чего она захихикала. Посмотрев на Хизер, я увидела, как она застыла и уставилась на Дейва и маму. Даже в сумерках мне было прекрасно видно, какой ненавистью пылало её лицо, когда она смотрела, как он обнимает мою маму. В следующее мгновение она заметила мой взгляд, и её лицо приняло обычное бесстрастное выражение. Хизер направилась к нам, касаясь пальцами надгробий и тихонько напевая себе под нос.

Когда мы добрались до церкви, уже совсем стемнело и деревья чёрными силуэтами выделялись на фоне тёмного неба с огоньками светлячков, россыпью звёзд и месяцем, бледным светом освещающим крону дуба у входа.

— Поглядите-ка! — Мама притормозила на ступенях у чёрного хода и откинула голову назад. — Я и забыла, как ярко светят звёзды за городом.

— Вон там Млечный Путь, а это — Большая Медведица, — сказал Майкл. — И Малая Медведица ещё есть.

— А это — Полярная звезда. — Дейв показал на что-то, видное ему одному. — Майкл, у меня есть несколько книг по астрономии: могу показать, если тебе интересно.

Пока мы с мамой мыли посуду, Дейв принёс одну из книжек, и они с Майклом уселись за кухонный стол рассматривать карту звёздного неба. Хизер, оказавшаяся без дела, залезла к отцу на колени и принялась изо всех сил мешать ему говорить с Майклом.

— Папа, мне спать хочется, — прошептала она. — Отнеси меня в кроватку.

— Ваша комната уже в порядке? — спросил Дейв.

— Да, но я не хочу спать там. — Хизер покосилась на меня и вцепилась в отцовскую бороду.

— Почему, золотце? — нежно спросил он, аккуратно высвобождаясь.

— Из-за неё. — Хизер ещё раз испепелила меня взглядом и плотнее прижалась к Дейву. — Я не хочу спать с ней в одной комнате.

Взрослые переглянулись и вздохнули так, словно ожидали чего-то подобного.

— Хизер, Молли теперь твоя сестра, — терпеливо проговорил Дейв. — Сёстры всегда живут вместе.

Хизер надула губы и сумела выжать из своих больших грустных глаз несколько слезинок.

— Она меня обижает.

— Нет, Хизер, — тихо возразила мама. — Молли тебя не обижает.

С этими словами мама потянулась к Хизер, пытаясь погладить её по руке, но та отшатнулась так, словно мама хотела ударить её.

— Оставьте меня в покое! — закричала она. — И ты тоже злая, и я вас всех ненавижу! И его тоже!

Она взглянула на Майкла и вновь отвернулась к Дейву.

— Я не хочу жить здесь с ними! Я хочу, чтобы к нам моя мама вернулась!

На кухне воцарилась тишина, в которой все ночные звуки: кваканье лягушек, стрёкот сверчков и шелест листвы — казались в сто раз громче.

— Ну, хватит, милая, хватит. — Дейв поднялся, держа на руках Хизер. — Давай папа уложит тебя и расскажет сказку про принцессу. Ты же любишь сказки?

Хизер уткнулась лицом папе в плечо, но, когда он выходил из гостиной, подняла голову и показала мне язык.

— Просто не обращай внимания, Молли, — тихо сказала мама. — День был долгим, и мы все устали.

— У вас всегда есть для неё оправдания, что бы она ни творила! — Я плюхнулась на стул рядом с Майклом. — А она просто избалованная плакса.

— Молли, ну почему ты не можешь быть мягче? — Мама грустно посмотрела мне в глаза. — Она просто очень несчастный маленький ребёнок.

— Это не даёт ей права делать несчастными нас. Единственное, что может её порадовать, — это если вы с Дейвом расстанетесь. Разве ты не видишь, что она именно этого добивается?

Мама покачала головой:

— Ты ужасные вещи говоришь, Молли. Мне за тебя стыдно.

— Молли права, — вмешался Майкл. — Хизер нас ненавидит. Она никогда не будет счастлива, пока живёт тут.

— Если мы дадим ей достаточно любви, она изменится, — проговорила мама. — Я уверена, что изменится.

Мы с Майклом переглянулись и покачали головами. Отчего мама не хочет посмотреть в глаза реальности?

— А вы оба могли бы проявить больше усердия, — добавила мама сердито. — Вы просто не даёте ей шанса. Постоянно убегаете, дразнитесь, доводите до слёз…

— Мама, это неправда! — Я вскочила, готовая выскочить из комнаты от обиды. — Я только и делаю, что пытаюсь! Но она выворачивает всё, что я делаю, и врёт, а вы верите ей, а не мне!

Мама отвернулась и оперлась руками на раковину.

— Просто попробуй, Молли. Пожалуйста. Хорошо? — Мне не видно было её лица, но я поняла, что она плачет.

Подбежав, я обвила маму руками и крепко обняла её, прижавшись лицом к маленькой впадинке у неё на ключице, и прошептала, изо всех сил стараясь не расплакаться следом за ней:

— Хорошо, мама. Я попробую снова.

Мама энергично прижала меня к себе.

— Прости меня, Молли. Я знаю, что вы стараетесь. Просто я в таком отчаянии… До сих пор я надеялась, что Хизер будет счастлива с нами, но иногда я боюсь, что вы с Майклом правы. Она не хочет, чтобы я любила её.

Тыльной стороной ладони мама вытерла слёзы и вздохнула.

— Я не знаю, что делать. Я так люблю Дейва. И вас тоже очень люблю. Но Хизер… Я просто не знаю.

Она налила в чашку мятного чая и вышла с ней на крыльцо. Я понимала, что ей хочется побыть одной, и потому уселась рядом с Майклом. Пока он рассматривал карту звёздного неба, я думала о маме. Мне ужасно не нравилось видеть её такой несчастной, но я совершенно не понимала, как помочь ей. И это Хизер была основной причиной того, что все мы были так несчастны. И, насколько я могла судить, она этим от души наслаждалась.