Москва. Автобиография

Группа авторов (2010)

Этот город за восемь веков своей истории повидал немало. Об этом городе говорили, что он стоит, подобно Риму, на семи холмах, что церквей в нем сорок сороков, что он хлебосолен и радушен — а еще не верит слезам... Именно с этого города после избавления от татаро-монгольского ига началась история государства Российского, и именно этому городу было суждено стать столицей. В этом городе жива память о прошлом, и все же он всегда современен. Этот город — Москва.

Московские слободы, 1640-е годы

Книга об избрании на царство великого государя, царя и великого князя Михаила Федоровича, Михаил Тихомиров

Источники времен царствования Михаила лишь вскользь упоминают о восстановлении и расширении Москвы в его правление, поскольку в эту пору всех куда больше занимали внешнеполитические события и вопросы государственного устройства. Тем не менее известно, что в 1624 году над кремлевскими Фроловскими (Спасскими) воротами была возведена шестигранная башня, на которой установили часы. В Успенском соборе восстановили своды и поврежденные в Смутное время фрески. В книге об избрании на царство великого государя, царя и великого князя Михаила Федоровича говорится:

По учинении сметы, поданной государю за руками иконописцев Ивана Паисена с товарищами, оказалось, что если собрано будет государевым изволением знаменщиков и иконописцев шестьдесят человек, то всю соборную церковь уповательно можно подписать в два лета. По приготовлению красок и всего материала, потребного к сему делу, начали левкас делать из старой извести, которую возили из Ростова. В привозе оной значится 200 бочек, ценою каждая по 50 коп., и притом за провоз 50 же. Оную же известь в левкас претворяли следующим образом: смешав с водою, цедили в 20 творил через решето, в творилах гребками мешали и из Москвы-реки воду в определенные часы переменяли; емжуг же, или сор с пеною с извести снимали и потом оную со льном сбивали; а лен приуготовляли так: оный на мельницах терли и выбирали из него кострицу, а потом сушили в ведренное и теплое время на шестах, а в ненастное время нарочно избы топили, иссуша, вили веревки и, изрезав их, в творилах же, с известью мешали; таким образом приуготовив левкас, снимали со стен старое иконное письмо на бумажные листы; потом старый левкас сбивали и, где оказывались сверху на сводах трещины, заливали их вареной смолою. Очистив стены, набивали оные для укрепления нового левкаса гвоздями, где же гвозди в стену не входили, то навертывали нарочно сделанными пробоями, а потом левкасили вновь стены и, чтобы гладок был левкас, потирали оный ветошками. Учредив все таким образом, писали иконописцы на стенах без свеч, а по необходимости и при свечах, против снятых старого письма рисунков, растворяя краски на яйце да на пшеничной вареной воде, в киноварь же и сурик-масло, а в бакан и ярь-нефть и скипидар клали, золотили же только на олифе, и оное стенное письмо покрывали олифою же. Ревностно продолжая сим порядком свой труд, окончили иконное писание в 1644 году.

Рядом с колокольней Ивана Великого была возведена пристройка для помещения колоколов. Это здание взорвали французы в 1812 году, позднее оно было восстановлено и поныне носит название Филаретовской (по отцу царя, митрополиту, а затем патриарху Филарету). Кроме того, в Кремле был построен собор в честь Александра Невского (уничтожен в конце XVII столетия). По разысканиям И. Е. Забелина, царь Михаил построил в Кремле несколько дворцов: «большие государевы хоромы» (1614, неоднократно горели и перестраивались), «каменные жилые хоромы» (1633–1636, Теремной дворец), «дворцовые палаты» (1642 — 1644), а также «потешные палаты» и дворцовые сады. В Китай-городе, Белом городе и Скородоме восстанавливались разрушенные церкви и строились новые; вдобавок заново отстраивались ближайшие ремесленные и «служилые» пригороды — слободы.

В этих слободах исстари селились ремесленники, которых привлекали в город и великие князья, и бояре, и монастыри. Самые старые слободы со временем оказались внутри городских стен (например, улица Кузнецкий Мост напоминает о существовавшей здесь некогда кузнечной слободе, а на Лубянке находился первый Пушечный двор), а город постоянно прирастал новыми, например, со стороны Болота — Замоскворечья. Со временем к«профессиональным» — кузнечным, кожевенным, плотницким и пр. — стали добавляться «этнические» слободы — «сурожские» (генуэзская колония в Крыму), татарские, голландская, немецкая и т. д. Память о многих слободах сохранилась в названиях московских районов и улиц.

Разрозненные сведения о слободах, прежде всего дворцовых, собрал воедино известный историк-москвовед М. Н. Тихомиров.

Ремесленники селились целыми слободами, отчего и московские урочища получали соответствующие прозвания. Эти ремесленные гнезда группировались вокруг патрональных церквей. Само существование подобных церквей указывает на то, что ремесленники определенной специальности имели общие интересы и казну для общих расходов. Во главе слобод стояли старосты. <…>

Население дворцовых слобод на первых порах составлялось из пришлых людей, получивших те или иные льготы. В некоторых случаях их население составляли княжеские деловые люди, купленные великими князьями или обращенные в холопство за какой-либо проступок… Документы позднейшего времени показывают, что ремесленников привлекали в слободы не только временные льготы, но и особые привилегии, утвержденные жалованными грамотами. <…>

Дворцовые слободы тесным кольцом окружали Москву. Большинство из них возникло за пределами позднейшего Белого города, а в некоторых случаях и за пределами Земляного города. Из всех московских слобод только Кузнецкая стояла в непосредственной близости к Китай-городу. <…>