Неправильный мир

Михаил Нечаев

Одним утром студент Никита Чернилов проснулся в мире, в котором всё не так, как должно быть. Планета — плоская, всем заправляет мировое правительство, а человек оказался не единственной разумной формой жизни на Земле. В этом мире, где абсурд был нормой, где ни у кого не было вопросов по поводу логики поломавшихся законов природы, Никита повстречал таинственного рептилоида, желавшего избавить планету от воплотившейся в реальность конспирологии.

Глава VII

Дуэт заговорщиков

Хоть это и безумие, но в этом есть метод.

(Уильям Шекспир, Гамлет)

Время очень медленно тянулось на конспиративной квартире Ботвы. Это убежище находилось очень близко к месту учебы, всего в десяти минутах пешей ходьбы от университета. Да, именно конспиративным Никита бы назвал то место, куда Ника привела двух товарищей. Всё как в шпионском фильме из девяностых. Стерильная квартира, в которой нет признаков деятельности жильцов, дешевая мебель, скучные обои, плотно занавешенные окна, старая техника, тайники под съёмными половицами, огромная стена с планами большущего заговора. Верхние части этой композиции на стене прикрепили так высоко, что достать можно было бы только с помощью подставки, либо надо было иметь рост больше двух метров. То есть Акепову точно было не достать. Крепилось всё булавками, по которым с педантичностью натянули как струны ниточки, всё по закону жанра. Не хватало ещё оратора, презентовавшего этот план, размахивавшего руками во все стороны от возбуждения. Но его не было.

В квартире было тесно. Площади там было мало, всего одна комната, совмещенная с кухней, так что три человека были вынуждены находиться в одном месте одновременно и играть друг с другом в гляделки. Чтоб не заниматься этой чушью хотя бы в первые минут десять Никита сразу же подошёл именно к стенду с планом заговора, но Чернилов ничего из него не понял. В центре висела его фотография, от которой расходились нити, соединявшие Никиту с какими-то картинками, листами с текстами, фотографиями людей и не совсем людей, а также с картами местности. Было очень много фотографий президентов крупных стран и директоров мегакорпораций, сборище мировой элиты из списка Forbes. Эта подборка показывала наиболее влиятельных людей. А ещё над фотографией Чернилова висел большой портрет Ящера, смотревшего одним темным глазом с изображения на всех, кто приближался.

— Это ещё что такое? — первый вопрос, который сорвался с уст Никиты.

— Это я с Ящером проработала план, благодаря которому ты сможешь нам помочь. Мы выявили все проблемные места, проделали немалую работу. Целыми днями перебирали такие объемы информации, какие ты за всю жизнь через себя не пропускал. И всё это, — сказала Ника, обводя ладонью стену. — Всё это нам скорее всего даже не пригодится. Проблема в том, что среди тысяч возможных вариантов действий найти нужный для нас невозможно. И Ящер сказал, что решить эту проблему сможешь именно ты, Чернилов. Что только ты решишь эту задачку.

От таких объяснений Никите легче не стало. Голова потихоньку начинала гудеть, Чернилову захотелось упасть в кресло и помолчать хотя бы минуту. Акепов же наоборот встрепенулся, ему всё происходящее пока что казалось забавным.

— Вот это я понимаю… — с восхищением сказал Макс. — Самое время позвонить в полицию и рассказать им об этом месте. Представь, как они обрадуются такой наводке.

Ника зыркнула на Акепова так, будто на месте хотела его между перекрытиями замуровать, но Максу было как-то всё равно. Его эта ситуация только веселила, он не понимал всей серьёзности происходящего. Вы же, когда приходите на какой-нибудь квест, где локацией является подземелье, не испытываете реального страха, какой был бы в настоящих древних катакомбах. Вот и Макс сейчас ощущал себя посреди хорошо поставленной игры с интересной локацией. Особенно большой энтузиазм изучить всё у него появился, когда Макс заметил портрет Ящера. Встреча с рептилоидом стала бы для него первой в жизни. Ну и морда у него была смешная, как из интернет мемов.

— Я думаю, что лучше не стоит сейчас нагонять негатив, — сказал примирительно Никита, глядя на Ботву. — Мне всего-то надо отдать зеркало Ящеру. Может быть, мы пару минут после поболтаем, а потом уйдём. Я уверен, что мы сможем обойтись и без полиции, если все будут благоразумны.

— Да брось, братан. Тут твоё фото на стене в самом центре, — сказал Макс, подходя к стене и тыча в лоб плоскому Чернилову. — Это не нормально. Такой коллаж просто так люди дома на стене не устраивают. О благоразумии и речи быть не может.

Ботва не собиралась молча слушать слова Макса, так что решила поспорить о том, кто из них благоразумнее: человек с подозрительным коллажем на стене или человек, угрожающий вызовом полиции в присутствии хозяина коллажа. Каждый хотя бы раз видел такие конфликты: два человека с трудными характерами спорят обо всём на свете, так как искренне друг друга не любят. И споры эти бессмысленны, так как оба не способны принять позиции друг друга из-за личной предвзятости. Чернилов понял, что эта беседа на повышенных тонах не для него, что Акепов и Ботва нашли себе занятие на ближайшие полчаса. Оставалось просто дождаться Ящера, который должен был явиться сюда в самом скором времени, если верить словам Ники, передавшей обещание рептилоида.

Верить словам рептилоида нельзя, это такое правило. Ну, оно не всегда строго соблюдается, ведь ящеры не могут всё время лгать, они часто прибегают к правде. Просто утверждения, которые никак не проверить, лучше на веру от них не принимать. Но Ящер не солгал, он воспользовался другим приёмом. Рептилоиды очень любят манипулировать словами, что Ящер и сделал. Оказалось, что скорое время наступает не очень-то быстро. Оно вообще никак не наступало. Чернилов просидел полтора часа дома у Ботвы, слушая бессмысленные разговоры Ники и Макса, которые уже даже успели слезть с поливания друг друга словесным поносом из мелочных оскорблений. Теперь Макс разваливал на куски план Ботвы, даже не зная, в чём этот план заключается. Никита только и делал, что сидел в кресле в углу комнаты с телефоном в руках и надеялся на чудо.

Ящер соизволил явиться только тогда, когда у Акепова и Ботвы уже кончились слова друг к другу. После десяти минут тишины входная дверь открылась, и внутрь вошёл элегантный человек с суровым и грубым лицом. Одет он был в стильный чёрный костюм. Первая мысль у Никиты была про сходство со стилем чикагской мафии из прошлого века. У него на человеческой голове была черная шляпа, которую Ящер снял и повесил на крючок для одежды у дверей. Если голова была человеческой, как же Никита понял, что это Ящер? Кожа была слегка зеленовата, а повадки были всё также неестественны. Ящер продолжал по привычке поворачивать голову боком к людям, хотя мог бы смотреть прямо.

— Голова, Ящер! — воскликнула Ботва, хлопая в негодовании себе по ногам. — Мы же это уже обсуждали. Ты не можешь сойти за человека, если ты ведешь себя, как обычно. И что у тебя с кожей?

Ящер ушёл из комнаты. Он подошёл к большому прямоугольному настенному зеркалу в прихожей и стал рассматривать свой лоб, щёки и шею, поочередно разглаживая кожу худыми пальцами на своём вытянутом бледном лице. Он заметил проблемы с цветом и недовольно стал издавать какие-то животные звуки, слегка напоминающие хрюканье.

— У меня без моего зеркальца не выходит наряжаться в человека! — пожаловался рептилоид приглушенным голосом из-за приоткрытой двери в комнату. — Никита Чернилов, оно ещё у тебя?

Рептилоид стремительно ворвался к людям в комнату и встал перед Никитой. Чернилова, как и Акепова, слегка испугала та неестественность в походке, которая продолжала сохраняться у рептилоида. Это словно была кукла в костюме, но никак не живой человек. После своего наскока Ящер требовательно протянул руку к Чернилову, ожидая возврат. Никита неторопливо достал из своего рюкзака вещь рептилоида и отдал, снимая с себя этот груз. Ящер выхватил зеркало с такой скорость, с таким рвением, что, не отпусти Никита ручку, полетел бы вслед за зеркалом в объятья рептилии. Вернув себе во владение зеркало, Ящер начал прихорашиваться. Он стал возвращать себе родную голову. Он умел это делать очень быстро, за считанные секунды, но сейчас он решил не просто сделать красиво, он решил сделать идеально.

Чернилов успел отвернуться, прикрываясь ещё и рукой от такого представления, так что его психика на данный момент смогла остаться целой. Никита, стараясь не слушать звуки, которые происходили при трансформации, смотрел на остальных людей в комнате. Макс застыл на месте, он следил за превращением Ящера в человека с головой рептилии. Ему явно зрелище не нравилось, но из-за шока он не мог пошевелиться. Ника смотрела за всем этим с безразличием, для неё это, по всей видимости, был не первый раз.

— Ну всё, теперь я снова красавец! — заявил Ящер, когда звуки треска и сжатия костей, плоти и одежды рептилоида стихли.

Никита рискнул повернуться назад. Кажется, рептилоид всё же поторопился, или он перенервничал, желая показать себя во всём своём величии. Тело у него теперь было как у антропоморфной ящерицы, он стоял на босых задних лапах в окружении обрывков одежды, в левой лапе было зажато зеркало. Рост у него стал ещё больше, теперь Ящер от пола до макушки был два с половиной метра. Голова Ящера была похожа на ту, что Чернилов видел накануне, но что-то с ней было не так. Чешуя стала как-то крупнее, а сама морда укоротилась и выглядела слегка нелепо. Ящер увидел, что его радость никто не разделил, так что недовольно клацнул зубами и поднял руки к людям, предлагая дать оценки.

— Опять промахнулся, — сказала Ника с манерой знатока в трансформациях ящеров. Никита бы не удивился, если Ботва и теорию о смене внешности рептилоидов знала, просто не могла сама так делать в силу физиологии. — Глаза слишком маленькие, череп немного не той формы…

— Вчера морда была длиннее, — сказал Никита, рассчитывая на благодарность за дельное замечание.

— Зря ты так… — заметила шепотом Ботва и отошла подальше от Никиты, в противоположную сторону комнаты.

Ящер злобно оскалил короткие челюсти. Зубы блестели также, как и вчера, только сейчас они не только удивляли чистотой и остротой, но и пугали. Рептилоид агрессивно ссутулился, раздул ноздри, напрягся всем телом и с неприязнью в голосе заговорил.

— У меня не морда. У меня лицо! И ты должен запомнить это. Я тебе не домашняя зверушка. Не питомец какой-нибудь. И я тебе не друг, чтоб шутки шутить. Относись ко мне уважительно, или эта история для тебя плохо кончится! Тебе и так сильно повезло, что из всех рептилоидов здесь именно я! Другие ящеры не такие терпимые. Запомни, у меня — лицо!

— Не обращай внимания, он душка, — послышались слова со стороны Ботвы. — Врёт только много, не делает то, что обещает, — с явным негативом заметила Ника. — И ещё замечания о его внешности для него очень болезненны, если ты до сих пор не понял. И ладно бы Макс нарвался, он с Ящером ещё не общался. Но ты то, Чернилов…

Ящер немножко успокоился, сделал парочку дыхательных упражнений, справился с гневом и снова обратился к своему зеркалу. Он стал удлинять себе морду. Никита видел, как кожа растягивается у него на морде, становясь светло-зелёной из просто зелёной. Потом он принялся за исправление глаз. Этого уже Чернилов не видел, так как опять отвернулся. Никита посмотрел на Макса и увидел, что того уже сильно мутит.

— Эй, Макс. Ты в норме, дружище?

Акепов промолчал. Он сам без пяти минут был рептилоидом в неудачной маскировке. Макс побледнел, даже немного позеленел. Ему явно было плохо.

— Да, со мной также было. Поначалу на такое сложно смотреть, — ответила вместо него Ника. — Иногда ещё это всё сопровождается страшной вонищей, после которой пару дней нужно проветривать всю квартиру. Запах такой резкий, что глаза слезятся и срабатывает рвотный рефлекс. Такая проблема с запахом случается после очень долгого пребывания в облике человека. Это у него кожа так пахнет, если долго без воздуха обходится. В облике человека у ящеров затруднены все процессы взаимодействия организма с внешней средой. Так что можно сказать, что при очень долгой маскировке рептилоиды тухнут изнутри.

Никита представил себе человека в скафандре, для Чернилова это был наиболее подходящий вариант для сравнения. В летнюю жару на улице под палящим солнцем в скафандре. Оттуда вылезешь взмыленный и вонючий, как рабочая лошадь, уже через несколько минут, а рептилоиды могли носить маскировку целые сутки безвылазно.

— Эй, хватит обо мне нелицеприятные вещи говорить, — потребовал Ящер таким голосом, будто у него язык онемел.

— А ещё во время трансформации он говорить не может. Язык перестаёт слушаться. Естественный механизм сохранения языка от прикусывания, — пояснила Ника.

Рептилоид повернулся носом к Ботве и открыл широко пасть, обнажая свой раздвоенный язык. Он шевелился как ни в чём не бывало, также свободно, как и всегда.

— Жулик, — возмутилась Ника. — Ты сейчас уже ничего в себе не меняешь.

Акепов почувствовал, что его этот цирк больше не забавляет.

— Я отойду ненадолго, — сказал Макс, указывая пальцем куда-то в сторону ванной и туалета. — Мне слегка заплохело.

Акепов, не дожидаясь реакции, просто ушёл. Ботва хотела поначалу пойти за ним, но спустя секунду передумала и осталась в комнате. Макс был не маленьким ребёнком, мог и сам с собой разобраться. Да и что Нике там делать? Держать Макса за ручку, пока он блюёт в унитаз? Ну уж нет. Ботве надо было поговорить с Никитой и Ящером, а Макс в этой беседе был бы лишним. Так что его исчезновение было весьма удобно.

— А зачем здесь Макс Акепов? — поинтересовался Ящер, поглаживая себя по щекам.

— Вероятно, он здесь по той же причине, что ты дал совет Никите пообщаться с Николаевым о конспирологии. Излишняя самодеятельность. У нас опять все планы накрываются. Не знаю, что тобой тогда двигало, но дело уже сделано. Ты вовлёк Николаева, сегодня появился Макс. Знаешь, Ящер, я тут подумала… не имею ничего против Акепова. Он находчивый, это я про него знаю точно. Вполне возможно, что он пригодится, — предположила Ника. — Пусть мы почти ничего больше о нём и не знаем.

— Да? При этом оба мне говорили, что всё знаете… — напомнил Никита из своего кресла в углу комнаты. — Я-то думал, что вдвоём вы знаете любые тайны.

Ботва и Ящер, которые думали продолжить обсуждение полезности Акепова, переглянулись и синхронно уставились на Никиту. Они явно не знали, как правильно дать пояснения, чтобы Чернилов наконец всё понял. Они не волновались, ведь они оба говорили правду, что всё знают. Когда говоришь правду, пусть и немного в нечётком свете, всегда совесть чиста. Проблема заключалась в формулировке. Просто они не обозначили, что значит слово «всё». Пауза затянулась, так что Ящер, как лидер этой пары, открыл пасть и заговорил.

— Это действительно так, мы всё знаем. Всё, о чём есть информация. Но о Максе Акепове информации нет. Ты же не можешь найти данные о несуществующей машине? Вот и здесь примерно такой принцип, хоть тебе сейчас и кажется, что Макс Акепов, в отличие от машины из аналогии, существует. Макс Акепов целиком состоит из случайных фактов, которые всплывают внезапно и только тогда, когда сам Макс Акепов их сообщает. Он — ходячий генератор случайных значений.

Никита покачал головой, вслушиваясь в собственные мысли. Они твердили, что что-то не сходится. Как человек, с которым ты проводишь часы вместе, может оказаться каким-то не таким? Почему про Никиту информацию найти можно, а про Акепова нельзя? Чернилов знал Макса достаточно хорошо, они же общались уже почти два года. И всё же, а что конкретно знал Никита? На этот вопрос он вдруг не смог ответить. Макс и в самом деле выдавал о себе периодически случайные факты, но разве другие люди делают иначе?

Слова рептилоида и Ботвы по-прежнему звучали для Никиты неубедительно, Чернилов попробовал снова всё уточнить, копнув чутка глубже.

— То есть вы не смогли найти о нём информацию? — удивленно спросил Никита. — Вы явно шпионите много за кем. Собрали всё то, что на стене висит, а на Макса ничего не накопали?

— Никита, — осторожно начала Ботва. — Нельзя накопать то, что не существует.

— То есть как не существует?

— Ну, вот так вышло, — с горечью в голосе ответил Ящер. — Никита Чернилов, мы все находимся в одном большом заговоре. Спланированном, обустроенном на нескольких уровнях. С началом и концом. С чёткой целью. Всё пересказывать будет долго, я не стану пока что грузить подробностями. Важно то, что я и Ника Ботва, мы вдвоём собирали информацию, пока ты был недоступен. Копали мы долго, упорно и глубоко. И вот, что мы знаем. Всё на стене. Если коротко, то мы живём в виртуальном мире, а Макс Акепов… это вообще случайный персонаж, у которого даже истории нет. Автор этого мира не удосужился создать такого героя. Если мы являемся полноценными персонажами, то Макс Акепов — всего лишь представитель массовки, он нужен для заполнения мира.

Акепов как раз после слов Ящера вернулся с рандеву с унитазом и оглядел всех в комнате. Люди и рептилоид смотрели на него, будто бы секунду назад за спиной гадости говорили, а появление Макса заставило их прекратить.

— А что все молчат? Я что-то пропустил?