Неправильный мир

Михаил Нечаев

Одним утром студент Никита Чернилов проснулся в мире, в котором всё не так, как должно быть. Планета — плоская, всем заправляет мировое правительство, а человек оказался не единственной разумной формой жизни на Земле. В этом мире, где абсурд был нормой, где ни у кого не было вопросов по поводу логики поломавшихся законов природы, Никита повстречал таинственного рептилоида, желавшего избавить планету от воплотившейся в реальность конспирологии.

Глава II

Навязанная учёба

Те, кто не может изменить своё

мнение, не могут изменить ничего.

(Джордж Бернард Шоу)

Никита сидел в большой лекционной аудитории за третьим рядом и слушал о том, какими свойствами обладает стандартное нормальное распределение. Сидеть было неудобно, ноги упирались в бессмысленную узкую полку для вещей, сделанную прямо под партой, на которую было ничего не положить, ведь она была слишком узкая. Но при этом она всё же упиралась в колени Никиты, что вызывало чувство физического дискомфорта, который суммировался с моральным уроном, наносимым самой лекцией. Это был курс теории вероятности и математической статистики, который длился всего один семестр, но успел уже порядком надоесть. Непонятно было всё: черные надписи и рисунке на белой доске, оставленные маркером в руке препода, слова этого препода, сам курс был непонятен. Ещё и лектор своей манерой разговора и походкой напоминал деревенского петуха, такое поведение не вызывало интереса к предмету. Главная проблема заключалась в обособленности материала от остальных курсов вышмата. Например, лекции, где рассказывалось о решении дифференциальных уравнений в частных производных, прекрасно ложился на курс по математическому анализу, поэтому туда ходили люди. Сейчас же Никита оглядывался по сторонам и видел пустую аудиторию. На поверхности одной из парт была нацарапана какая-то странная штука, напоминавшая по форме вазу. Никите сразу захотелось посмотреть в другую сторону.

На лекции было меньше десяти человек. Это конец семестра, так что снижение посещаемости это явление закономерное, но не до такой степени. Люди не понимали курс, не имели возможность получить автомат, не были обязаны отмечаться, а потому не ходили, ведь мотивации для этого никакой не было. Но лектор этого не понимал, он считал, что он прекрасный оратор, который всё всегда делает правильно, и если студенты что-то не понимают, то это проблемы с их стороны. Что же на лекции делал Никита?

В конце семестра, буквально сегодня утром, он внезапно вспомнил, что у него есть долги, так что он пришел их отрабатывать. Так уж получилось, что была пара до лекции, а ещё есть пара после лекции. Везде надо что-то делать, так что пропускать лекции было так себе идеей. Вот Никита и сидел, залипая на препода, как на сурдопереводчика. Юный студент даже не слышал, что лектор рассказывает, размахивая рукой с маркером. Все эти объяснения превратились в белый шум, актуальны были только мысли в голове.

–… Память студента очень краткосрочна, — говорил препод. — Вы всегда забываете элементарные вещи. Мне же надо, чтобы вы смогли выстроить у себя в голове логические цепочки, чтобы вы понимали материал, а не просто его зубрили. Вот, допустим, вопрос такой. Что такое состоятельность оценки? — на этот вопрос ответа из аудитории не последовало, как и на все предыдущие. — Схождение по вероятности статистики к параметру оценки при бесконечно большом количестве элементов статистики. Советую запомнить это, ведь это важный факт. Это должно у вас закрепиться в памяти на уровне рефлексов…

Этот факт означает, что при бесконечно большом количестве данных мы можем наиболее точно приблизиться к параметру, если полученные данные являются результатом случайного эксперимента. То есть, при броске монеты мы получаем один из двух возможных исходов. Если бросать монету бесконечно много раз, то мы получим примерно пятьдесят процентов случаев выпадения для каждой из сторон. Точно также этот принцип работает и для более сложных ситуаций, когда возможных исходов много.

Но вообще таким образом можно строить предположения о вероятности какого-то события. Если за последние три года статистика говорит, что каждого третьего первокурсника отчислят за год учебы, то тогда можно предположить, что тенденция продолжится снова, отчислят треть. Но значит ли это, что какого-то конкретного студента отчислят с вероятностью тридцать три процента? Нет, не значит. Эти утверждения никак не связаны. У каждого человека свои способности, свои лимиты, свои особенности. Если человеку говорят, что треть людей проваливает испытание, то это характеризует в первую очередь не человека, а всю группу, общество. Поэтому никогда не нужно смотреть на цифры успеха или неудач, нужно оценивать свои силы.

В такой манере лектор мог бы давать пояснения к формулам на доске, но вместо них он предпочитал молчать. Либо язвил по поводу плохой памяти студентов и деградации молодого поколения студентов. Утверждал, что нейросети заменят таких студентов, что количество элементов в логической цепочке, которую могут построить студенты, сокращается с каждым годом. Безусловно, студенты могли бы быть и лучше, но они являются всего лишь продуктом нынешней системы образования, так что грех обвинять только лишь студентов. Если проседает уровень образования среди молодежи, то дело может быть и не в молодежи совсем, а как раз в профнепригодных дедах. Во многом именно из-за невыносимого характера лекторов на лекции и не ходят. Примерно такие мысли были у Никиты во время лекции.

Когда всё кончилось, Никита с грустным видом собрал вещи, благо их было не очень много, и пошел к выходу из аудитории, лишь бы поскорее свалить и не слушать комментарии лектора. Около выхода ленивого студента отловила знакомая из другой группы, которая была известна на весь поток. Никита припомнил её имя, это была Ника Ботва. Она была страшным ботаном, знала абсолютно всё, сдавала всё на отлично и любила хвастаться этим. Одевалась как гопник из спального района и многих раздражала своим характером и невероятным самомнением, в том числе и Никиту. Сейчас Нике что-то было надо от него, очень уж хотелось поговорить.

— Чернилов, не ожидала тебя тут увидеть, — сказала она вместо приветствия. — Но очень рада.

В голову закрадывалась мысль, что она как раз ожидала. Непросто же так Ботва оказалась у выхода в числе первых. Никита только кивнул ей, старясь не смотреть в глаза, и хотел уже пройти мимо, но Ботва не могла от него отстать, она всё ещё очень хотела поговорить.

— Ходишь на лекции, вот это да. Если же глянуть на посещаемость, остались лишь самые стойкие. Ну да ладно, про статистику ещё будет время поговорить… на экзамене. Я ж хотела про другое. Ты знаешь, я в студенческом совете состою. Помимо должности старосты. Мы там всякие крутые вещи делаем. Снимаем ролики для университета, устраиваем студенческие мероприятия, праздники, короче ведем студенческую жизнь. Это тебе не кураторство, мы тут реально что-то делаем. И вот нам недавно дали задание от университета. Необходимо распространить информацию среди студентов о том, что будет проходить одно внеучебное событие. И нужна массовка на фоне обязательно, так как это для нашего вуза какая-то обязаловка, спущенная сверху. Надо набрать людей и нормально всё провести, фотоотчет сделать, всё такое.

Они вышли из аудитории и пошли по полупустому коридору. Чернилов шел просто прямо, забыв о том, где будет следующая пара. Разговор, а точнее монолог Ники, его дезориентировал.

— Ну и что? Мне ты это зачем всё рассказываешь? У меня нет времени на участие в каких-то обязательных мероприятиях, у меня долги учебные сами не закроются.

Аргумент для пропуска этого увлекательнейшего фестиваля маразма, организовываемого студенческим советом, был, притом весьма сильный. Ботва решила не тратить время на уговоры и сразу перешла к козырю.

— Для любителей халявы, то есть для тебя, будет раздача в виде закрытых зачетов по какому-нибудь второстепенному предмету. Подумай, может тебе надо иностранный язык закрыть? Или право? Также можешь и других должников позвать, разрекламировать событие. Мои сообщения в общем чате такие ребята обычно игнорируют, а вот рекомендация от тебя вполне может привлечь больше людей, — Ника говорила с таким лицом, будто у Чернилова уже нет никакого выбора, и он может только согласиться. Честно говоря, присутствие на этом мероприятии в обмен на зачет было вполне заманчивым предложением. Никита всерьез задумался, не пойти ли ему туда. Зачем трудиться, если можно не трудиться? Такой был вопрос в голове у студента.

— Ладно, я посмотрю, чтобы как можно больше людей об этом всём знали. В своей группе ещё всё это расскажу. Сам там появлюсь, возможно. Кворум вы наберёте точно, — именно с такими словами он попытался отделаться от Ботвы.

Никита в очередной раз думал уже просто уйти в сторону лестницы, вспомнив после тяжких раздумий расписание, но Нике, по всей видимости, нужно было идти в ту же сторону. Она не отставала и продолжала открывать рот, пытаясь что-то узнать.

— Сам то как? Мы уже пару месяцев не общались.

— Нормально. Продолжаю жить и ходить на учёбу.

— Ага… А как всё же тебе лекция? По лицу бы не сказала, что ты слушал препода.

Ботва во время лекции обычно сидела, слушала материал и понимала его так хорошо, что могла отвечать на все вопросы преподавателей. Но в случае с предыдущей лекцией даже Нику лектор настолько выбесил, что работать на паре попросту не хотелось. Вместо этого Ника периодически смотрела на Чернилова и думала о чем-то. Никита это видел, но явно не радовался такому интересу в свой адрес.

— Я медитировал. И давай не про учёбу. Скажи лучше, что там за сбор всё-таки. Что за повод?

Ника впервые за всё время попыталась изобразить на своём постном лице эмоции. Она скривила лицо, попытавшись изобразить пренебрежение к этому событию своей слегка натянутой улыбкой. Ей всё это не нравилось, но она всё же помогала организовывать подобные мероприятия. Конечно, новогодние праздники и прочие аполитичные события были намного приятнее.

— Это правительственная вещь. Поднятие настроения, внушение студентам, что мы живём в хорошем мире. Это что-то вроде просветительского фестиваля, главной целью которого является идеологическая борьба с ящерами. Ничего нового, очередная клоунада.

Чернилов закивал с лицом человека, понимающего весь спектр эмоции Ботвы в данный момент. На деле же он не осознавал, что чувствует человек, который готовит интерактив и сценарий события, в фундаменте которого лежит идея противостояния с рептилоидами. Да и вообще, что такого особенного в ящерах, и по какой причине есть необходимость с ними бороться? Да, это целая раса разумных антропоморфных земноводных, которые в среднем выше человека в полтора раза, но реальной опасности они не представляют, ведь встречаются крайне редко и ведут себя спокойно. Но сам факт их существования не давал мировому правительству жить мирно и припеваючи. Постоянно происходили собранные митинги против ящеров, про них говорили по телевизору, писали в СМИ и использовали прочие медийные способы дискредитации. Человечеству не нужен был разумный сосед под боком, эта раса создавала экзистенциальную угрозу, именно таким был нарратив.

Ботва и Чернилов поговорили ещё немного о всяких формальностях этого фестиваля и призах за участие в виде зачетов, а потом разошлись каждый в свою сторону. Ботве зачем-то надо было идти в деканат, где она, как иногда казалось Никите, чуть ли не жила, а Чернилову надо было на семинар, который он не посещал уже полтора-два месяца. Пришел час расплаты за беспечность, надо было поднапрячься и поработать.