Вилея

Мира Бережная, 2023

Порой случается так, что за один короткий день жизнь полностью меняет свое направление. Вилея знает об этом не понаслышке. Череда событий приводит ее к старинному артефакту. Теперь она – Воин Пламени, призванный встретить Его. Вот только с местом встречи, временем, да и с именем загадочного гостя проблема – о них никто ничего не слышал. Сомнительные догадки, подсказки и тайные знания уже ждут избранную на запутанных тропах Ал’Ваара, заселенного с недавних пор жуткими созданиями. Все это – лишь начало испытаний, уготованных Воину Пламени. Пути назад нет. Безобидное путешествие грозит обернуться концом всего. Неизвестность темна и непроглядна. И там, в этой тьме блуждают странные тени… Но Вилея есть Пламя.

Глава 3

«Я, Вилея Ор’ен, ардесса земли Зокрихан, обещаю вести себя достойно в стенах этого замка. И… не воровать яблоки из чужих садов».

обещание Вилеи, 61 год 8 Эпохи (6 лет)

Вид замка, в котором прошло все мое детство, и где я осознала, что вся эта придворная муть тяготит меня едва ли не больше, чем сам титул ардессы, еще на подъезде заставил мое сердце сжаться. Черные флаги. Вестники горя, утраты и великих слез.

— Бабушка!

Долар остался у самого входа, но дальше лезть не посмел. Позабыв про любые правила приличия, я бежала по знакомым коридорам, заставляя ари вжиматься в стены, билась о двери плечами и локтями, торопясь открыть их и оказаться в следующем зале или переходе. Стражники пытались приветствовать меня, но я грубо, жестом обрывала их попытки и спешила дальше, к той, что так и не дождалась свою внучку.

— Вилея Ор’ен!

Родной голос заставил меня развернуться так резко, что я едва удержалась на ногах. Спасибо крепкой руке подоспевшего стражника.

— Ты? Но э-э-э там…

— Говорите внятно, ардесса.

— Мама… ты… я же…

Меня затрясло от нахлынувших эмоций — таких противоречивых и невозможно разных.

— И все же я рада видеть тебя, Вилея.

— Бабушка Димира! — все еще дрожа, я подошла к бабушке и крепко обняла ее. — Мама… Она написала, что ты больна и мне надлежит прибыть в замок для прощания.

— Так и написала? Именно обо мне? — ее брови взметнулись вверх, но назидательный тон лишал ее голос всякого удивления.

Медленно, но неотвратимо, меня накрыло осознание иной невосполнимой утраты. Я отчаянно пыталась найти в голубых глазах бабушки опровержение догадки, но его там не было. Только сочувствие под напускным холодом.

— Бабушка Мервена?

— Наши целители сделали все, что могли, — легкий кивок, чуть ниже обычного. — Мне жаль.

— Как она оказалась в замке?

— Арита привезла ее из Тхосе на прошлой неделе. Однако, годы взяли свое. От ветви Ширхол остались только ты и твоя мама. Но Древо Брокрет, — она постучала пальцем по моей груди, — живо — и это главное.

— Я должна была быть рядом, — злые слезы покатились по щекам, заставляя признать беспомощность.

— Значит, в этот момент в другом месте с тобой случалось что-то более значимое. То, что однажды покажет тебе свою цену. И она окажется несоизмеримо выше, нежели все, что сейчас ты считаешь утраченным.

— Я хотела бы увидеть бабушку Мервену.

— Ее готовят к последнему обряду.

— Тогда проводи меня к маме. Я должна… извиниться.

Арита просила не беспокоить ее. Она сама выйдет, когда будет готова.

— А отец?

— Отбыл в Вогфадоф неделю назад. Арл попросил помощи. Некто здорово терзает город. Но дальше я не вникала.

— А зря… — комок тошноты подкатил к горлу, кулаки сжались сами собой.

— Что ты сказала?

— По Кривому тракту, говорю, поехал?

— Ну не сажать же целый отряд на драконов! — всплеснула руками бабушка. — По Кривому, конечно. Дорога одна.

— Плохо. Очень плохо. Почему нельзя было послать отряд с командиром?

— Ты же знаешь своего отца! Ему все нужно видеть самому.

— Но в отличие от моей дочери, я не боюсь летать на Первых. А потому могу оказаться в любое время там, где более всего нужен.

Папа шагал из противоположной части зала и тепло улыбался, хотя взгляд его оставался напряженным. Тяжелый вздох сорвался с моих губ, а вместе с ним невидимый груз тревоги рухнул с уставших плеч.

— Где ардера? — он вдруг резко посерьезнел, стоило ему обратиться к своей матери.

— Орнар, она…

— Я нужен ей сейчас!

— В Белом саду.

Отец коротко кивнул и свернул в переход, ведущий к личному саду арда. Я внимательно посмотрела на бабушку. Те, кто не знал ее, увидели бы сейчас сильную женщину, не позволяющую обстоятельствам диктовать свои правила. Но только родные подо всем этим напускным спокойствием замечали в ее глазах и бури, доставшиеся в наследство от мамы Тани и синеющие глубины тайн — подарок папы Янгора. Я же всегда видела в них теплый, уютный огонек, который мог бы согреть целый мир, если бы на то была воля бабушки.

Сейчас в ее внутреннем мире бушевала стихия, и великая Димира отчаянно подавляла ее силой своего характера.

— Когда обряд? — немое ожидание затянулось.

— Зачем задавать вопросы, ответы на которые тебе известны? Сегодня.

— В таком случае могу я пройти в Дом Знаний?

— Что ты хочешь там найти? — она легко уловила тревогу в моем голосе.

— Расскажу, если найду. Идет?

— Сначала, Вилея Ор’ен, ты примешь ванну и переоденешься с дороги. Не хватало еще, чтобы древние письмена рассыпались в прах от этой убийственной смеси запаха дорог, трактиров и доларов, — она смешно подкатила глаза. — Кстати, твое чудовище еще живо?

— Его зовут Храп.

— Его природы это не меняет!

— Тогда огорчу тебя: он жив и очень даже здоров.

— Жаль.

— Если бы он мог говорить, уверена, у нас с ним случился бы точно такой разговор. Слово в слово.

Бабушка подавила смешок, но тут же вернула себе самый серьезный вид.

— Ступай в свои покои. Ари принесет обед. А вот потом, — она подняла палец, заставляя меня проглотить возражение, — делай что хочешь.

Я поблагодарила бабушку и нехотя направилась в комнату, много лет назад бывшую моей. В ней бережно хранилось все, что «помнило» меня — все игрушки, рисунки, письма. Одежда аккуратно висела в шкафу в ожидании хозяйки, в ванной всегда ждал набор ароматных масел, а постель манила своей чистотой и запахом свежести.

— Ничего не меняется, — почти разочарованно буркнула я, захлопывая за собой дверь.

Это там, за пределами замка я могла быть простой, чуть взбалмошной, малость грубой или даже очень грубой девушкой. А здесь все видели во мне ардессу и ждали соответствующего поведения. Приходилось соответствовать, дабы не обидеть родных. Но надолго меня не хватало. Самое большее — два дня. Хотя чаще не получалось даже этого.

Быстро приняв ванну и сменив походный, потрепанный наряд на платье с накидкой, я ловко скрутила пока еще мокрые волосы в замысловатый узел и направилась в Дом Знаний, не забыв при этом прихватить злополучное письмо-из-камня. На этот раз по замку я шла спокойно, принимая приветствия и ловя на себе удивленные взгляды. Еще бы! Видели меня в родных стенах не часто и далеко не все.

Но как бы скоро не бежало время, улицы Зорррха не менялись! Все та же суета, все те же озадаченные лица, все та же кричащая и бегающая ребятня. И лишь погода вносила в облик старого, уставшего города свои неповторимые штрихи. Осенняя пора кутала людей в плащи, заваливала лавки торгашей всевозможными овощами и фруктами, швыряла охапки разноцветных листьев куда придется (кому под ноги, а кому и в лицо), и заставляла само небо рычать и хмуриться. Вот и сегодня низкие тучи грузно нависали над Зокриханом до самого горизонта, угрожая пролиться холодным и совершенно еще не нужным дождем.

Я поплотнее запахнула полы теплой накидки и ускорила шаг. Через Кружную улицу, в неприметную боковую арку, прикрытую нависающим плющом — и вот она, статуя архимага Зоррхейна. А за ней — знакомые с самого детства резные двери, искусно втиснутые меж двух широких, в четыре обхвата, стволов деревьев. Набрав в легкие побольше воздуха (будто смесь запахов дыма и влажной листвы могла чем-то помочь), я дернула ручку на себя и сделала один большой шаг внутрь. Сердце замерло. Сладковатый аромат ударил в ноздри — горшки с ярко-красными цветами страстоцвета неизменно стояли в начале каждого ряда с кладезем великих знаний, тесно уложенных в строгом порядке. Я подошла к разделу времен середины Седьмой Эпохи и доверилась магическому чутью. Взгляд устремился вперед, цепляясь за полки, карабкаясь и срываясь вниз, силясь найти хоть что-то нужное.

Ничего. Пустота. Отчаяние.

Из соседнего прохода неспешно вышел низенький седой старичок в очках и со смешно всклокоченными волосами. Пару мгновений он напряженно вглядывался в мое лицо, а потом просиял:

— Ардесса Вилея! — звучный хлопок обеих ладоней по бедрам огласил просторное помещение.

— Рада видеть вас, Иарлон!

— А я-то как рад! Только… — он замялся, — жаль, не радость привела тебя сюда.

Комок подкатил к горлу. В глазах защипало.

— Бабушка Мервена…

— Она очень ждала тебя. Последним, что она сказала, было твое имя.

Поняв, что вот-вот разрыдаюсь, я больно прикусила губу и с усилием потерла переносицу. Нужно было поскорее сменить тему.

— Никогда не понимала одного: вы мудрее всех этих книг! — притворное возмущение в голосе. — Зачем же вы тратите здесь свое время?

— Затем, что это…

— Лучшее место в Ал’Вааре, — закончили мы уже хором.

— Ты знала ответ.

— Я скучала, — в груди разлилось тепло.

— Вот уж не думал, что дитя, едва ли не выросшее у меня на руках, бросит старика одного в этом огромном замке, — бездонные голубые глаза Верховного мага одновременно переполняли тоска и радость.

Ответить мне было нечего. Вместо пустых слов, я молча подошла к старику и обняла его, как родного. В каком-то смысле он и был мне родным. Разве что, кровь подвела. А в остальном мы были похожи даже больше, чем с мамой, папой или с обоими братьями, вместе взятыми.

— Расскажи мне о своей тревоге, — тихо произнес Иарлон, немного отстранившись, но крепко сжимая мои руки.

— Обещайте, что все, что я сейчас скажу, не покинет этих стен.

— Сейчас было обидно, — потряс пальцем в воздухе маг и поджал губы.

— Я должна была это сказать.

— Значит, это что-то и впрямь важное.

— Хотела бы я ошибаться. Фьенна Тартис. Вам что-нибудь говорит это название?

— Хм… — старик на минуту задумался. — Не припоминаю. А что это?

— Сама не знаю, — устало выдохнула я и отвернулась, борясь с желанием достать письмо.

Однако, самый дальний уголок моего сознания отчаянно кричал, что этого делать не стоит, что не зря в послании упоминается о доверии близким людям. И если вдруг окажется, что я действительно влипла в опасную историю, тогда лучше будет оставить Иарлона в неведении. Как и всех остальных.

— А есть где-нибудь упоминания о Воине Пламени?

— Не-е-ет, — маг неуверенно замотал головой. — Я бы запомнил.

— Значит, придется вернуться к Ыронгу.

— Тебе мало Храпа, так ты себе еще и ыронга завела?! — всплеснул руками старик, подхватывая на лету собственные очки.

— Это… кхм… прозвище одного… знакомого. Имени не знаю.

— Хорош же знакомый, который имени своего боится.

Я неопределенно пожала плечами. В Ыронге мешались странные тайны, редкие знания, возмутительное спокойствие и что-то еще. Издевка? Вызов? С этим мне предстояло разобраться чуть позже.

— Тогда назовем его случайным встречным.

— Вот так-то лучше. И что, этот человекозверь что-то знает?

— Думаю, да. Но вопросов он не любит. Отвечает лишь на один в день.

— Странно. Прихоть или…

— Или?

— Или эль-бьёрре? — произнес маг одними губами.

— Великая Клятва?! Но она же давно не используется! — мой шепот набрал силу и последние слова я почти выкрикнула.

— Это лишь предположение, ардесса, не более. Мое чутье подсказывает, что первый вариант куда более вероятен.

— Вилея! Иарлон.

Громкий, но бархатный голос обрушился на нас раньше, чем громыхнула дверь. Я дернулась и тут же расслабилась, увидев брата.

— Даил!

Из-за спины показалась фигура чуть пониже, но не уступающая в ширине плеч.

— Дагриф!

— Рады видеть тебя, сестренка.

По моему извиняющемуся взгляду Верховный маг понял, что наш разговор не для чужих ушей, и надо сделать вид, будто мы просто мирно беседовали, а не разгадывали какие-то тайны.

— Дом Знаний не любит шума, — он приложил указательный палец к губам и нахмурил брови.

— Идемте-ка отсюда, — пискнула я. — Спасибо, Иарлон.

Аккуратно, дабы не вызвать лишних вопросов, я шустро скользнула на улицу, потащив за рукава обоих братьев. Ветер подхватил полы накидки и резво отбросил их в стороны, спеленав идущих сзади парней.

— Бррр! Как насчет горячего эля с медом? — предложила я, ревностно собирая в кучу свой теплый кокон.

— Ардесса! — в один голос воскликнули братья в попытке изобразить осуждение.

— И не говорите, что вам не нравится эта идея.

— Все-таки тебе нужно было родиться мужчиной, — съязвил Даил.

— И затмить вас обоих? — не осталась в долгу я.

— Ну, тут я бы поспорил! — Дагриф попытался толкнуть меня плечом, но немного промахнулся и едва не врезался в каменную стену — границу между двором замка и Кружной улицей. — С такой сестрой и брата не надо, — буркнул он, стараясь скрыть расползающуюся улыбку.

— Зато мне хорошо. Никакой конкуренции! — я схватила обоих парней под руки и потянула в сторону кухни, где уж точно можно было разжиться и золотистым медом, и первоклассным элем, и душевными посиделками у разогретого камина.

* * *

Остаток дня прошел за теплой беседой с братьями. Мы говорили о детстве, точнее, о той части, которая была связана с бабушкой Мервеной. С ней всегда было весело. Чего только стоили наши бои плодами фамфины громкой на окраинах болот. Звук взрывающихся коробочек слышали, наверно, в самом Зокрихане, не говоря уж о землях бегронов.

Даил, подкладывая в кружку очередную ложечку меда, вспомнил свой первый полет на драконе. С легкой руки бабушки это случилось на десять лет раньше, чем предписывали правила (и думали родственники). А у Дагрифа вообще скопился десяток историй! И каждая — веселее предыдущей, да настолько, что мы со старшим братом только успевали открывать рты от удивления. А все потому, что Дагриф был самым младшим, и, как водится, самым любимым внуком. С ним бабушка, судя по его рассказам, веселилась по полной. К счастью, ни мама, ни бабушка Димира так и не узнали о наших секретах. И не узнают, поскольку мы обещали сохранить все в тайне. Но лишь с утратой пришло осознание, что так бабушка Мервена учила нас жизни, прививала ловкость и способность трезво мыслить, когда все идет прахом. А еще преодолевать страх.

И да, любовь к горячему элю с медом — тоже с ее подачи. Настоящие ардессы такое не пьют. А я… Я — Вилея!

— Что здесь происходит?! — всплеснула руками мама, входя на кухню.

Словно по команде, ари, слуги и кухарки замерли на своих местах, боясь смотреть в нашу сторону.

— Мам… Мне так жаль! — эль уже успел прилично дать в голову, и теперь все так тщательно сдерживаемые эмоции прожитого дня полезли наружу.

Подбородок мамы задрожал, глаза заблестели:

— Вам всем пора переодеться к последнему обряду. Начнем с заходом Тройки, — она развернулась, чтобы уйти, но вдруг остановилась. — А с тобой, дочь, мы поговорим завтра. Не спеши уезжать. Это важно.

Я застыла с открытым ртом, уже готовая выдать тысячу причин, по которым разговор невозможен. И если бы не последние слова, я бы их озвучила. Но сказанное в конце меняло все. В том числе мои планы на скорое отбытие из замка в поисках ответов.

* * *

Ярко-красные языки пламени взметнулись вверх, рассыпая снопы оранжевых искр идеально ровным кругом. Маги Огня плели совместное заклинание, предлагая стихии забрать безжизненное тело бабушки и освободить ее душу для дальнейшего путешествия. Я стояла в стороне. Родным запрещалось участвовать в обряде. Считалось, что на фоне эмоций магия может дать сбой и потянуть за собой Силу всех остальных. Может, оно и к лучшему. Не хватало еще устроить огненную пляску на последнем обряде.

Шипящее поначалу пламя яростно загудело, окружая деревянный алтарь плотным коконом. Нестерпимый жар заставил магов отступить на шаг назад, но губы их продолжали шевелиться, произнося нужные слова то тише, то громче. Из череды ярких сполохов взгляд то и дело выдергивал малоразличимые детали. Но общее заклинание исправно работало как раз на скорость и «сносность» картины для родственников.

Я обернулась. Справа за нами стояли маги Воздуха, напряженные и сосредоточенные. Их фигуры и лица были скрыты под плащами с глубокими капюшонами, и только открытые руки со сложенными в различных жестах пальцами демонстрировали готовность продолжить песнь Красных в нужный, одним им известный момент. Едва последний пламенный лепесток погас, Белые запели, рисуя знаки на воздухе. Горячий пепел ожил. Воздушный вихрь закружил его в невообразимом танце, поднимая все выше и унося к морю, как того требовал обычай. Напряжение росло. Я затаила дыхание, боясь упустить любой момент, понимая, что счет идет на секунды. Короткий, полный боли вскрик мамы — и тугая спираль взорвалась изнутри, рассеивая прах бабушки над Большой Водой.

— Великие Владыки, примите уставшего путника. Имя ему — Мервена, — завершил обряд звучный голос Верховного мага.

Еще несколько мгновений присутствующие стояли неподвижно, ожидая, пока пепел осядет, и лишь потом неторопливо зашагали к замку, что-то негромко обсуждая.

— Прошу прощения, ардера, — обратился старик шепотом к маме, когда люди отошли довольно далеко, — но должен сказать, что это было опасно.

— Я контролировала Силу, — сквозь зубы процедила она, стараясь сохранить подобающий паре арда вид. — Это моя мать, и я обещала освободить ее, раз уж моя стихия — Воздух.

— Иарлон прав. Правила писали не на пустом месте. Были случаи…, — попытался вмешаться отец.

— Я, Арита из ветви Ширхол древа Брокрет, дала обещание. Вам ли просить меня нарушить его?! — вздернула подбородок мама.

Ее голос дрожал, угрожая сорваться, но выдержал.

Повисло молчание. Внутри каждого из нас еще горел тот костер, что некоторое время назад полыхал над алтарем. Он выжигал нашу боль, примирял с утратой и согревал, не позволяя душам зачерстветь или озябнуть.

— Ты сдержала слово, — успокаивающим тоном проговорил папа, обнимая свою ардеру за плечи.

В мгновение ее горделивая осанка исчезла, уступив место образу опустошенной и уставшей женщины, только что потерявшей самого дорогого человека на свете.

— Она была мне больше, чем друг. — Мы удивленно переглянулись. — Она не была мне сестрой, но иногда казалось, что даже сестры не настолько близки, как были мы с Мервеной, — бесцветным голосом проговорила бабушка Димира, и все повернулись в изумлении, поскольку она редко признавалась в своих слабостях. — Нам всем будет ее не хватать.

Я смахнула слезу, краем глаза заметив, что братья тоже держатся из последних сил.

— Сегодня был тяжелый день, — сказал ард, в сочувствующем жесте сжимая плечо матери. — Хороший сон — вот что сейчас нужно каждому из нас. Идем.

Облегченно выдохнув, Даин и Дагриф направились в сторону замка. Их примеру последовали Иарлон, бабушка и родители. И только я осталась стоять на месте, напряженно вглядываясь в ночное небо, чистое и высокое. В дни расцвета своих Сил, прабабушка Таня, архимаг Седьмой Эпохи, со своей дочерью Димирой, очень сильным магом и родоначальницей новой расы, пред которой склонились даже Первые, создали над Ал’Вааром Луну и звезды. Говорят, что в мире Тани было что-то похожее, и она, чтобы не скучать по своему небу, решила сделать нечто подобное и в нашем мире. Я не застала тех времен, когда ночи были черны и непроглядны независимо от погоды, но с самого детства любила смотреть на огромный магический шар холодного белого света, висящий высоко в небе. Вокруг, насколько хватало взгляда, рассыпались желтоватые мерцающие огоньки, складываясь в причудливые узоры — созвездия. Даже страшно представить: сколько Силы потребовалось двум невероятным женщинам, и какой объем магии им пришлось задействовать. О привязанном заклинании же, поддерживающем Луну и звезды уже много лет, знали только те, кто создавал его (хотя Иарлон однажды проговорился, что нашел формулу в разделе новых рукописей, однако, ныне в нашем мире не было такого мага, который смог бы повторить хоть часть из написанного). И бабушка Димира любила говорить, что когда ее не станет, ночное небо будет всем напоминать о ней, как оно напоминало ей о ее матери.

Но сегодня меня тяготила иная утрата. Я с грустью смотрела вверх, глотая слезы и осознавая, что у меня ничего не осталось от бабушки Мервены. По детской глупости все ее подарки не береглись, не ценились и вообще считались чем-то обычным и даже обязательным. Повзрослев, я уехала из замка, сведя к минимуму общение с родственниками. Это был своего рода побег от нравоучений, правил и чужих ожиданий. Но оказалось, что бежать надо было не от всех. Вот только понимание немного запоздало…

Резкий, пронизывающий до костей, ветер вернул меня в реальность. Невесть откуда взявшаяся частичка тлеющего пепла закружилась в воздухе и врезалась в левый висок, пшикнув на прощание. Кожу обожгло. От неожиданности я схватилась за лицо и ойкнула. Понимание пришло внезапно:

— Бабушка… — слова застряли где-то на выходе из горла. — Спасибо… за память.

— Ардесса, с вами все хорошо? Помощь нужна? — встревоженная ари стояла напротив, попеременно глядя то на меня, то на небо.

— А? Да, теперь все хорошо, — выдохнула я, проводя пальцами по ожогу. — Идем спать. Тройка ждать не будет.

* * *

Откровенно говоря, ночь не задалась. Первый, крепкий, но такой короткий сон сменился поверхностным и тревожным. Мне снился замок, объятый пламенем, обугленные деревни Зокрихана и пылающие леса Асмэйна. Пугающие, длинные тени тянули ко мне крючковатые пальцы, норовя схватить и утащить с собой. Я видела родных. Они странным образом трансформировались, расплывались и превращались в полупрозрачных призраков с огромными беззубыми ртами и бездонными черными провалами вместо глаз. Но страшнее всего, что это делала я. Я посылала губительное пламя на охоту. Я уничтожала дорогих мне людей. Я призывала бестелесных слуг из Тьмы, заставляя их присягнуть мне на верность. Я была Злом.

Измученная кошмарами, я проснулась с первыми лучами Тройки и стала жадно хватать ртом воздух. Волосы намокли от пота и слиплись, постель больше напоминала поле боя, а ночное платье имело несколько свежих дыр и пару подпалин.

От увиденного меня пронял озноб. Я поспешила в ванную-комнату, чтобы поскорее смыть остатки дурного сна. Обжигающе-холодная вода сбивала дыхание, но каждая новая порция, брызнутая в лицо, все больше успокаивала. Тяжело дыша, я подняла голову, чтобы взглянуть в зеркало и увидела там… Ыронга.

— Оберег, — еле слышно донеслось до меня, словно кто-то пытался докричаться с другого конца мира.

Я рухнула на пол и принялась хлестать себя по щекам, стараясь разбудить. Все было сном! Однако, ничего не изменилось. Разве что щеки пылали от боли и сделались красными. Это я прекрасно знала и без зеркала, куда взглянуть еще раз мне не хватило смелости.

Стараясь как можно скорее оказаться в обществе каких бы то ни было людей, я сгребла со стула чистую одежду и принялась в спешке надевать ее, пропуская застежки и пуговицы. Но стоило натянуть куртку и запустить руку в потайной карман (привычка проверять карманы после стирки), как меня осенило. В ладони удобно устроился амулет в виде птицы, подаренный Заргодом. О нем ли предупреждал голос? Из-за него ли мне начали сниться кошмары? Или он, наоборот, призван был уберечь от них? Не знаю, сколько я простояла посреди комнаты, пялясь на подарок Охотника, но только мои размышления прервал стук в дверь.

— Вилея.

— Уже иду, — хриплый писк совершенно не походил на мой голос.

Я рванула ручку на себя и отшатнулась. На пороге стояла мама с завтраком на широком подносе. Признаться, я уже и забыла, когда в последний раз видела маму такой… не-ардерой. Вместо изящной прически ее золотистые волосы свободно лежали на спине, перехваченные посередине изумрудной лентой. Голубые глаза казались серыми и потухшими, плечи ссутулились.

— Я зайду? Надо поговорить.

— Может, пройдем в обеденный зал? Я помогу, — попытка забрать поднос не увенчалась успехом.

— Надо наедине, — шепнула мама и, пошатнувшись, шагнула в комнату, вынудив меня отодвинуться.

— Ты меня пугаешь.

— Нет. Я исполняю волю своей матери, — она запнулась на последнем слове и с грохотом уронила поднос на стол.

Айр расплескался по резной поверхности, добавляя в серебряный рисунок синих красок.

— Мам, — я уселась рядом и крепко обняла ее, зарывшись носом в густые волосы с ароматом страстоцвета. — Прости, что не успела.

— Это моя вина. Надо было послать письмо раньше. Но мне так хотелось верить… — она закусила губу и глубоко вздохнула. — Бабушка Мервена хотела, чтобы ты поехала в Тхосе и нашла там ее подругу — Пшею. Та должна тебе рассказать что-то важное.

— Насколько это срочно?

— «Время на исходе, — сказала бабушка перед тем, как закрыть глаза. — Пламя есть Вилея».

Я замерла с широко раскрытыми глазами. Неотвратимость судьбы в мгновение стала не чем-то неосязаемым, а вполне реальной угрозой моей спокойной жизни. Все, что случилось со мной за последние два дня, сошлось в одной точке. И мне совершенно не хотелось подливать масло (в лице Пшеи) в разгорающийся вокруг меня костер. Вот только Пламя вряд ли искало других «воинов». А это значило, что пора отвечать на зов.

— Мне нужно уехать, — я подскочила так резво, что сама себе удивилась.

— Подожди! Может, расскажешь, о чем говорила бабушка Мервена? Мы никак не возьмем в толк смысл ее последней фразы. Но ты, похоже, что-то поняла.

— Какое-то время на исходе, мама. И хотелось бы мне разобраться в этом до того, как наступит его конец.

— Ты куда?

— В Тхосе. Исполнять волю бабушки.

— Одна не поедешь.

— А я разве спрашивала разрешения?

— Что за тон?! Ты же ардесса!!!

— Нет, мама. Я — Вилея. А ардессой хотите меня видеть только вы. Извини, но мне пора. Спасибо за завтрак.

— Ты даже не поела, — в ее голосе проскользнули нотки накатывающей истерики.

Я схватила с подноса самую большую булку с фруктовой начинкой, чмокнула маму в щеку и, задержавшись на мгновение в дверях, демонстративно откусила кусок своего «завтрака».

Как мать закатила глаза, я уже не видела, но точно знала, что она это сделала. Пробегавшей мимо ари было дано задание присмотреть за ардерой, а еще лучше — пригласить к ней арда или Димиру, чтобы они вместе могли обсудить мою несносность и упущенное воспитание. Знакомыми до мелочей залами, арками и переходами я быстро добралась до помещения, где на мягкой подушке вальяжно разлегся мой долар, лениво подергивая самым кончиком хвоста.

— Храп, нам пора, — строго скомандовала я, снимая седло с подставки. — До Тхосе дней пять пути, если поторопимся. А нам еще надо заехать в Ромор, за эликсирами. Вставай давай! Эй, ты, — я окликнула щупленького паренька, вошедшего с улицы. — Как твое имя?

— Яр, ардесса.

— Вот что, Яр, беги на кухню, собери в дорогу что-нибудь съестного. Только запомни: сытно и мало. И еще… — я поколебалась. — Яблок не надо. В них сытости ни на грамм.

— Понял! — кивнул мальчишка и вихрем умчался выполнять поручение.

— Очередной побег?

Мягкий, вкрадчивый голос заставил мою кожу покрыться мурашками. Я закрыла глаза, набрала полную грудь воздуха и медленно повернулась к его обладателю.

— Эсагор.

— Вилея, — до одурения обаятельный сын начальника стражи подпер плечом столб и скрестил руки на широкой, нарочно оголенной груди.

— Опять проблемы с пуговицами на рубашке? — я невольно засмотрелась на рельефные мышцы, но тут же взяла себя в руки.

— Не доверяю шить никому, кроме тебя.

— Тогда у меня плохая новость: ходить тебе оборванцем до моего следующего приезда.

Он тихо засмеялся и, наконец, опустил глаза, не выдержав моего взгляда:

— Куда на этот раз?

— Тхосе.

— Опасно.

— Предлагаешь компанию? — я подняла правую бровь и хитро сощурилась, понимая, что сегодня выиграла состязание в остроте языка.

— Да.

— Что? — его ответ не ошарашил, но выбил почву из-под ног. — Кажется, ты перепутал слова.

— Я еду с тобой.

— Не-е-ет, — я замотала головой и стала искать глазами Яра. Надо было заканчивать беседу.

— А я не спрашивал разрешения.

— Эй, это моя фраза!

— Если ты моя, то и твоя фраза — моя, — поддразнил он, перехватывая мою руку.

Слишком близко.

— Я никому не принадлежу. И ты это знаешь.

— А в детстве ты говорила иначе. Забыла наши клятвы?

— Вряд ли мы оба тогда понимали их смысл, — извернувшись, я вырвала запястье из сильных пальцев и подошла к долару.

— Ваши припасы, ардесса! — крикнул мальчик, вбегая в помещение. — Все, как вы просили.

— Спасибо.

Сумка удобно легла позади седла. Для надежности я пристегнула ее ремнем и еще раз проверила крепость застежек и узлов.

— По какому тракту едем? — невозмутимо спросил Эсагор, разворачивая накидку.

— Тебя это не касается.

— Послушай, Вилея, хочешь ты этого или нет, я поеду с тобой. Рядом или следом — это уже иной вопрос. Но просьбу ардеры я выполню.

— Ах, вот оно что! Мама везде успела.

— К сожалению, нет. Иначе с тобой бы сейчас отправился целый отряд.

— То есть я должна быть благодарна, что у меня всего один «хвост»?

— Примерно так.

Все, что мне позволило сделать возмущение — это громко фыркнуть. Забота мамы иногда просто душила! И теперь, посылая со мной моего друга детства, она прекрасно знала, что я буду против. Знала, но сделала.

Долар ловко уловил мое грозное настроение и коротко рыкнул.

— Ничего, Храп. Я потом разрешу тебе сожрать его.

Нарочито громко сказанные слова возымели моментальное действие. Парень переменился в лице. Но не потому, что испугался. А потому, что, прекрасно зная меня, понял: легким путешествие не будет.

Я поправила заплечный мешок, вскарабкалась на зверя и отдала команду: «Быстро!». Храп сорвался с места. Тяжелая, чуть приоткрытая дверь с грохотом отлетела в сторону, жалобно звякнув на прощание несмазанными петлями. Несмотря на безоблачный день, неприятно-прохладный ветер тут же забрался под одежду. Память услужливо подкинула образ друга в просторной накидке. Пришлось нехотя признавать, что в этом он оказался умнее, хоть и в итоге все равно остался дома, под надежной защитой замковых стен. Понимание последнего заставило меня победно улыбнуться:

— «А с тобой или за тобой…», — кривляясь, передразнила я сына начальника стражи. — В скорости я всегда была лучше.

Но каким же было мое удивление, когда через некоторое время второй белый онзельский долар поравнялся с Храпом. Эсагор ехал, припав к загривку, уверенно и… красиво. Для меня до сих пор оставалось загадкой, как ему удавалось всегда идеально вписываться в картину происходящего. Причем не важно: сражался он на мечах, ел булки или просто валялся на траве. В детстве мне до одури нравилось за ним наблюдать. Да и сейчас, оказывается, мало что изменилось. Разве что теперь он еще больше раздражал своим характером, ничуть не уступающим моему в упрямстве.

— Стой! — я резко остановила долара, дабы прояснить кое-что.

— О, ардесса! Рад вас видеть! — съязвил парень, устраивая руку на эфесе меча. — Какое лихо заставило юную красавицу свернуть на Элофорский тракт? Да еще в одиночку.

— Я подумала, что он безлюднее. А значит, никто не помешает мне убить тебя, если сильно захочется.

— Ты знаешь причину его безлюдности, — посерьезнел Эсагор.

Словно ожидая момента, издалека донесся протяжный вой.

— Эта дорога короче.

— И опаснее, Вилея!

— Если боишься, поворачивай назад.

— Лучше уж погибнуть тут, чем всю жизнь прятаться от людей и стыдиться смотреть им в глаза, — угрожающе прорычал друг.

— Ты всегда был зависим от чужого мнения, — я пожала плечами.

— Да что с тобой такое?!

— Как ты не поймешь? Это только мое путешествие. Я не искала попутчиков. Я не звала тебя!

— Ты злишься на свою мать. Но подумай: что я должен был ответить ардере? «Поищите других смертников»? Да ты бы даже разговаривать с ними не стала! Любой, кто не знает тебя так, как я, уже лежал бы дымящейся кучкой пепла на этом самом месте.

— И что же мне мешает поджарить тебя?

— В Зокрихане не принято сжигать друзей, — парень развел руки в стороны и фальшиво улыбнулся.

Колкий ответ застрял на выдохе, заставив закашляться. Я готова была взорваться от негодования, но помешало очевидное: я правда злилась не на него. На судьбу избранной, на камень, треснувший так не вовремя, на воззвавшее Пламя, на Ыронга, утаившего ответы, на необходимость посещения Ратхакса, на решающую все за меня маму, но только не на Эсагора.

— Ладно, — выдохнула я, стараясь сохранить холод в голосе. — Надо ехать дальше. Домов Путника на этом тракте мало, поэтому придется поторопиться. Ночью здесь будет… слишком тесно.

— Вилея, — одернул меня парень. — Я счастлив вновь искать приключения рядом с тобой.

Перед глазами за несколько коротких мгновений пронеслись воспоминания из детства. Усмехнувшись про себя, я отдала команду долару и, не поворачивая головы, бросила:

— Пожалуй, ты прав.

— В чем? — подъехал ближе воспрявший духом Эсагор.

— Другой на твоем месте уже давно бы превратился в кучку пепла.