Глава 2
Электрический разряд проходит сквозь всю меня. В животе появляются… порхающие бабочки?
Непривычные ощущения накрывают меня с головой так, что рассудок временно перестает руководить мозгом, посылающим на инстинктивном уровне лишь чувственные импульсы туда–сюда и обратно.
Но граф допускает ошибку, сжимает с силой мой бок, что мгновенно отрезвляет. Вмиг возвращаю себе контроль над телом и отталкиваю наглеца.
— Что вы себе позволяете?! — спрашиваю гневно. — Я пришла говорить об!
— А–а, тшш, — Оскар быстро ориентируется и прикладывает к моим губам указательный палец, — милая, не при мистере Сандерсе обсуждать такое, в самом деле.
Граф проникновенно заглядывает мне в глаза, а потом отворачивает нас от своего гостя и отчаянно подмигивает.
Что за?! Смотрю на него недоуменно, а потом резко разворачиваюсь к Сандерсу. Кто он такой?
— Кто вы? — требовательно спрашиваю незнакомца.
Воспитанной даме не пристало командовать мужчинами, тем более непредставленными лично. Хотя он–то в курсе, кто есть я.
— Мистер Сандерс, госпожа Крокфорд, — он слегка кланяется, — к вашим услугам. Я главный государственный приказчик по правам наследования.
— До вас был другой, — тяну задумчиво. — По крайней мере, вы мне незнакомы.
— Совершенно верно, ваша милость. Говард, работавший с вами, вышел на заслуженный отдых.
Невольно кривлюсь. Со мной никто не работал, подписали вместе документы и все. Тем непонятнее, что здесь за балаган происходит. За какую сторону мне играть? Проблемы графа равно проблемы у меня или нет?
— И что вы хотите от Оскара? — спрашиваю с любопытством.
Странно, но Уильямсон притих и даже руки свои убрал с моей талии.
–Не уверен, что могу это обсуждать с посторонним лицом, госпожа Крокфорд, — хмурится Сандерс.
— Мэри не посторонняя! — активизируется граф, снова прилипая ко мне. — Я напишу на вас жалобу за неуважение при исполнении!
— А что так можно? — спрашиваю, снова впадая в шок от действий Оскара.
— Конечно, милая, — произносит он любезно. — Я научу тебя. И ты на кого–нибудь напишешь жалобу, — договаривает Уильямсон и подмигивает с озорной улыбкой на губах, от чего на его щеках появляются ямочки.
Хм, он бывает милым. Не знала.
— Ваше сиятельство, — в голосе Сандерса сквозит уже совсем неприкрытое раздражение, — давайте не будем устраивать очередное представление. Здесь вам не ваш необитаемый остров, на котором вы жили по своим правилам. На данный момент вы находитесь в Умбрии и обязаны подчиняться нашим законам.
— Стоит пересмотреть законы, где ребенок при живом родственнике отдается под опеку госслужащего, а законного наследника мужского пола признают недостойным, — цедит сквозь зубы Оскар.
В его словах мне отчетливо слышится шовинизм. Вот это вот — наследник мужского пола. Противно.
Но потом я вспоминаю, как поступила с ним родная сестра в погоне за имуществом рода, и невольно становлюсь на сторону графа.
— В самом деле, мистер Сандерс, — поддаюсь внезапному порыву и влезаю. А ведь Уильямсон едва ли заступился бы за меня, — ныне покойная графиня Оливия, вот кто был настоящей недостойной наследницей.
Истинная правда, как бы мне не было с ней легко сотрудничать. Эх.
— Спасибо, милая, — губы Оскара расползаются в улыбке.
Тычу его в бок и произношу шепотом.
— Руки убрал. Я тебе не легкодоступная девка.
— Да, ты права, — отвечает он задумчиво, а потом поворачивается к Сандерсу. — В любом случае, я уверен, что историю с моим заточением и последующим магическим откатом, задевшим сестру, расследуют не сегодня так завтра.
— Скорее всего да, ваше сиятельство, — не спорит госслужащий, — но это не отменяет того, что вы не сможете удочерить Мэрилин, а, значит, и наследовать. Сожалею, но таковы законы Умбрии.
— Да, да, я знаю, — Оскар машет рукой, призывая Сандерса остановиться, — законы в этой стране закостенели, как и высшее общество. Простая логика им чужда. Но сейчас не об этом! — говорит он громко, не давая возразить. — Как я уже сказал, Мэри Крокфорд моя будущая супруга и приемная мама для Мэрилин. А это значит, что я все же смогу удочерить ребенка и вернуть свое по праву, — заканчивает граф надменно.
— Но, — пытаюсь возразить.
Одно дело сочувствовать ему и совсем другое участвовать в непонятной авантюре.
— Если не подыграете, Мэри, отсужу все ваше имущество, — шепчет он мне на ухо. — Вы ведь за этим сюда пришли? Защищать свою жалкую таверну и овечек? Но вы забыли, что сознательно нарушили границы, суд будет на моей стороне. Благодаря все тем же закостенелым законам, лишенным здравого смысла.
