Клятва

Мила Дрим

Одна клятва связала жизни двух абсолютно разных людей.Он – бессердечный красавец и повеса.Она – провинциальная, наивная девушка.Клятва свяжет их судьбы, и весь мир станет для них меняться…

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Рука Кристины, в это время теребившая плотную ткань штор в попытках впустить закатные лучи в комнату, застыла на месте. Девушка, не веря своим ушам, вопрошающе посмотрела на маркиза.

Тот делал вид, что не замечает её взгляда. Все его внимание было направлено на родителей Кристины.

— Забрать? — растянув губы в улыбке, переспросила Элеонора. — Куда? Зачем?

— Да-да, куда? — поддакивая жене, произнес барон.

Он, минутами ранее испытавший небывалое облегчение от осознания, что незваный гость — не человек, которому он задолжал, а всего лишь друг сына, снова начинал нервничать. Куда этот маркиз собрался забрать Кристину?

— В Лондон, — одаривая баронессу и её мужа блестящей улыбкой, ответил Генри.

— В Лондон? — в унисон вопросили родители Кристины.

Девушка едва не подпрыгнула. Не выдержав, Кристина покинула своё место и встала позади матери и отца.

— Да, в столицу нашей прекрасной Англии! — подтвердил Генри. Взгляд его скользнул по бледному лицу Кристины. Он не понимал, да и не особо желал понять, что стало причиной этой бледности — волнение ли девушки или её нежелание покидать родные стены.

Ей придется сделать это.

— Но позвольте узнать, в качестве кого наша дочь отправится в Лондон? — барон сжал свои сухие, тонкие ладони с такой силой, что под бледной кожей проступили синие вены.

— Я, кажется, догадалась, — взмахнув полными руками, оживленно выдохнула Элеонора. — Кристина будет гувернанткой.

— Гувернанткой? — переспросил Генри. Его темные брови поползли наверх.

— Я ошиблась? — баронесса захлопала глазами. — Тогда, мне в голову больше не идет ни одна идея, чем может заняться незамужняя, 18-летняя леди в Лондоне.

— А чем обычно занимаются леди в таком возрасте, да еще и в Лондоне? — желая подвести родителей Кристины к ответу, поинтересовался маркиз.

— Сейчас весна, близится сезон, и, конечно, они будут искать себе подходящую партию, для того чтобы выйти замуж, — Элеонора нахмурилась, а потом, едко рассмеявшись, добавила:

— Ну, неужели вы здесь, чтобы сказать, что Кристина поедет в Лондон для того, чтобы подыскать себе мужа?

— Именно так. Я здесь, чтобы забрать вашу дочь в Лондон и представить её свету, — Генри заметил, каким обескураженными стали лица четы Вудвиллов.

Кристина, чувствуя, как у неё подкашиваются ноги от услышанной новости, вцепилась дрожащими пальцами в мягкую обивку спинки стула. Сердце учащенно забилось в груди девушки. Страх, волнение и еще десяток разных, непонятных чувств, подобно волнам, подступали к ней.

Внезапно, комната наполнилась женским смехом, который больше по звуку напоминал кудахтанье.

Смеялась баронесса. Её одутловатое лицо покраснело, как помидорина. Пышная грудь едва не выбиралась из черного корсажа траурного платья. Элеонора, прижав к глазам носовой платок, шумно вздохнула и выдала:

— Милорд, прошу простить меня. Но эта идея кажется мне абсурдной. Я, как мать, знаю возможности своей дочери. Кристина не блещет красотой, изяществом и еще чем-либо привлекательным. Все это было у Джереми. С его гибелью мы с мужем смирились с тем, что наш род оборвется на нем.

Элеонора говорила уверенным тоном. Будто судьба той бледной девушки, нижняя губа которой сейчас тряслась от обиды, была давно уже предрешена. Будто это юное создание не имело право на выбор и хотя бы попытку обрести счастливую жизнь.

Генри почувствовал, как что-то обожгло ему грудь. Подавив в себе рвущиеся наружу циничные слова, маркиз произнес:

— Именно ваш сын взял с меня клятву. Клятву, что я помогу его сестре.

— Джереми? — Элеонора непонимающе посмотрела на маркиза, потом — на своего мужа.

— Я дал клятву вашему умирающему сыну, и я намерен сдержать её. — Генри, наконец, посмотрел прямо на Кристину. Её большие, выразительные глаза блестели от подступивших слёз.

— Кристина, вы меня слышите? Вы согласны поехать со мной? — говоря как можно мягче, обратился маркиз к девушке.

Вместо ответа Кристины раздался беспокойный голос барона:

— Да куда же она поедет?! Для того, чтобы собрать девушку на бальный сезон, нужно столько сбережений… У нас нет таких денег!

Да, Грегори говорил правду — они были на гране разорения. Одна из причин которой являлась его страсть к игре в покер. Но не это стало причиной его «заботы» о дочери. Кристина была единственной, кто отвлекала мать от частого ворчания, перетягивая её недовольство на себя. А еще девушка всегда терпеливо выслушивалась стенания отца на то, как несправедлива жизнь, и утешала мать, когда у неё случалась истерика по поводу гибели сына.

Кто же теперь будет выполнять эту роль?

— Моих средств хватит на то, чтобы подготовить Кристину к сезону, поэтому вопрос денег не должен вас волновать, — Генри выжидающе посмотрел на родителей девушки.

— Хм, но, милорд, вы совершенно забываете, что Кристине понадобится сопровождение, — Элеонора поджала губы.

— Ошибаетесь, я помню об этом, потому в лондонском доме Кристина будет жить под присмотром моей родственницы.

— Но весь путь до Лондона… — начал, было, барон, и Генри, изрядно устав от этой беседы, резко оборвал его:

— Думаю, мы с вами можем уладить этот момент. Я выпишу вам чек, чтобы вы смогли решить некоторые из своих проблем. А эту маленькую проблему — путь до Лондона, я возьму на себя.

Глаза Грегори заблестели от радости. Он уже не беспокоился о том, что его дочь покидает родные стены и отправляется в сомнительное путешествие с чужим мужчиной. Поднявшись, барон повернулся к жене и властным голосом (впервые за эти годы) сказал ей:

— Помоги собраться дочери в дорогу.

Элеонора, обескураженная тоном мужа, молчаливо качнула головой. Она, вслед за мужем, поднялась на ноги.

— Не стоит нагружать Кристину вещами. Все необходимое у неё будет в Лондоне. Мы поедем налегке, — Генри снова посмотрел на девушку, — Кристина, прошу вас, поторопитесь, хотелось бы выехать прежде, чем ночь наступит ночь.

Кристина невидящим взором смотрела на маркиза.

— Кристина, — повторил Генри, чувствуя, что начинает терять самообладание.

— Кристина, — резким голосом позвал дочь барон. Девушка вздрогнула и окинула отца потерянным взором.

— Кристина, немедленно собирайся, — видя, что дочь хочет что-то сказать, Грегори строго добавил:

— Ты должна поехать с этим благородным, честным человеком. Он даст тебе то, что мы не сможем тебе дать в этом захолустье.

Кристина, ища поддержки и тепла, перевела взгляд на мать. Элеонора, смерив дочь оценивающим взором, сказала:

— Никогда не думала, что от тебя будет толк. Но кто знает, может поехать в Лондон не такая уж и плохая затея. Поторопись, не дело, чтобы маркиз ждал тебя.

Небывалых усилий стоило Кристине, чтобы не разрыдаться. Чувствуя себя униженной, она, подхватив юбку платья, покорно качнула головой и поспешно покинула гостиную.

Спустя ровно четверть часа Кристина, облаченная в дорожное платье цвета кофе, спустилась на первый этаж. Её руки, затянутые в невероятно неудобные, темные перчатки, слегка подрагивали, когда девушка пыталась заправить под шляпку выбивающиеся пряди.

Генри, в это время ожидавший Кристину, мысленно выругался на её мать. Та одежда, что была на девушке, буквально уродовала её. Этот оттенок, форма, ткань… Маркиз, как настоящий ценитель прекрасного, мысленно записал в своей голове одну из первых целей — первым делом купить Кристине хотя бы пару светлых платьев элегантного фасона. Ибо видеть девушку в стенах своего дома в этом траурном наряде будет настоящим мучением для его глаз.

Кристина не помнила, как прощалась с родителями. Не запомнила их слов и даже не поняла, обняли ли они её на прощание. Словно кукла, она забралась внутрь экипажа. И лишь когда дверца его хлопнула громче, чем обычно, Кристина вздрогнула и будто стала пробуждаться. Оторвав взгляд от окна, девушка посмотрела на мужчину, сидевшего напротив.

В мягкой полутьме, его глаза поблескивали, как драгоценные сапфиры. Генри так же смотрел на Кристину. Дружелюбная улыбка тронула его губы, послышался мягкий, бархатистый голос:

— Теперь, Кристина, можете избавиться от мучающих вас перчаток и шляпки.