Клятва

Мила Дрим

Одна клятва связала жизни двух абсолютно разных людей.Он – бессердечный красавец и повеса.Она – провинциальная, наивная девушка.Клятва свяжет их судьбы, и весь мир станет для них меняться…

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Генри кивнул в сторону ожидающего экипажа. Кристина проследила за его взглядом — и только теперь девушка заметила, как великолепен был транспорт, на котором путешествовал маркиз. Экипаж был сделан из полированного, темного дерева, и представлял собой сочетание надежности и изысканности.

Не сдержавшись, Кристина провела подушечками пальцев по теплой, гладкой поверхности приоткрытой двери.

«Какая роскошь», — мелькнуло в голове девушки, прежде, чем она юркнула внутрь экипажа. Но и здесь все не отличалось скромностью. Сиденья, обитые выбеленной кожей, атласные подушки — для особого удобства путешественников. На окне — бархатные шторы. Кристина потрогала и их.

— Располагайтесь, — Генри, сев у двери, выжидающе посмотрел на Кристину.

Та осторожно опустилась на упругое сиденье. Не сдержавшись, девушка провела ладонями по его мягкой коже. Ощущая некий дискомфорт, в столь роскошном месте, Кристина поерзала на месте.

— Вам удобно? — откинувшись на спинку сиденья, участливо поинтересовался маркиз.

— Да, очень, — Кристина, сложив руки на коленях, выпрямила спину и застыла в напряженной позе. Глядя на девушку, Генри задался мысленным вопросом — как долго продержится Кристина в таком неудобном положении. Следом за вопросом, маркиза посетило понимание, что ему крайне неприятно видеть её такой — словно она была куклой. Где её недавняя эмоциональность? Где та энергия, которая совсем недавно била в Кристине ключом?

Наконец, Генри начал догадываться, что могло стать причиной этих перемен.

— Кристина, — деликатно начал мужчина, чуть ослабляя шейный воротник, — скажите, в чем дело? Почему вы так напряжены? Быть может, я ненароком сделал что-то предосудительное или оскорбил вас?

Синие глаза вопрошающе посмотрели на девушку. Та, сглотнув, нервно поправила юбку платья и ответила:

— Милорд, вы ничем не обидели меня. К тому же, как вы можете сделать что-то предосудительное? — Кристина вздохнула. — Просто, поймите меня правильно — я впервые еду в экипаже, да еще и с самим маркизом.

Она, оборвав речь, взмахнула пушистыми ресницами и послала робкий взгляд Генри.

— Я просто взволнована и опасаюсь нарушить этикет, — смущенно закончила Кристина.

Маркиз, тая в уголках губ улыбку, смотрел на девушку. «Знала бы ты, милая, как много предосудительного я успел сделать и наверняка еще сделаю в своей жизни, — размышлял он, — но ты, конечно, хочешь думать о людях хорошо».

— Кристина, — Генри одарил девушку теплой улыбкой, словно перед ним был человек, которого он знал всю жизнь. — Могу ли я попросить вас об одном одолжении?

Ощущая на своем лице ласковое тепло, исходящее от глаз-сапфиров, Кристина доверчиво кивнула головой.

— Да, конечно.

— Я хотел бы, чтобы рядом со мной вы чувствовали себя непринужденно. Да, когда мы на людях, ради вашего благополучия придется придерживаться правил этикета. Но когда мы вдвоем — я прошу вас — не утомляйте — ни себя, ни меня этими удушающими правилами.

Заметив, как еще больше напряглась Кристина, Генри добавил:

— Я вижу, вы шокированы. Но посудите сами — ваш брат был моим другом. Я слышал столько хорошего про вас от Джереми, что и вы теперь для меня нечужая. Поэтому, прошу, Кристина — когда мы вдвоем, чувствуйте себя так, словно рядом с вами ваш старый друг. Что скажете?

Кристина, робко улыбнувшись, опустила взор вниз. Затем, продолжая улыбаться, искрящимся взглядом посмотрела на маркиза.

— Насколько старый, милорд? — шутливым тоном поинтересовалась девушка.

Генри не сразу понял, что Кристина поддразнивает его, а когда до мужчины дошло это, он поспешил ответить:

— О, вы даже не представляете, насколько я старый.

Конечно, он кривил душой. 33 года — считалось идеальным возрастом для мужчины. Чего нельзя было сказать о женщинах. В 33 женщина, не вышедшая замуж, считалась никому ненужной старой девой. Общество относилось с почтением и некой завистью к пока неокольцованным мужчинам, и с презрением, брезгливость к женщинам, не связавшим себя узами брака.

— Старость — всего лишь состояние души, — философски заметила Кристина, вызывая своим высказыванием удивление у Генри.

— Расскажите о своих родителях, — с удовольствием наблюдая, как прежняя непосредственность и живость возвращаются к Кристине, попросил маркиз.

— Мои родители — благородные и добрые люди. Было время, как рассказывала мама, они путешествовали, теперь, с гибелью Джереми, конечно, многое изменилось, — голос девушки был пропитан тоской и грустью, — родители стали вести затворнический образ жизни. Но их можно понять — пережить гибель сына, это тяжкая участь.

Генри понимающе кивнул головой. Сам он давно потерял своих близких, и хотя их нельзя было назвать в полном смысле этого слова именно близкими, чувство утраты было знакомо маркизу.

— Подскажете, как добраться до вашего дома? — нарушая тоскливую паузу, поинтересовался Генри.

— Ах, да, — Кристина, оживившись, спешно объяснила маркизу путь до своего дома. Когда Генри, отдав приказ кучеру, снова вернулся на место, девушка сидела уже более расслабленно. Нет, конечно, она не позволяла себе каких-либо вольностей, но выглядела, как и хотел маркиз, спокойно.

— Я хотел бы удовлетворить своё любопытство, — вытянув перед собой ноги, произнес маркиз.

— Что именно вас интересует? — Кристина окинула его теплым взглядом.

— Что вы делали на холме? Вернее так, почему вы скатились с него? Вас что, сбросила лошадь?

— Это был Фредди, и он не сбросил, а бросил меня, — Кристина нахмурилась. — Думаю, отец будет крайне недоволен, что я взяла его коня, да еще и упустила. Не знаю, что нашло на Фредди. Он всегда был таким спокойным.

— Думаю, что сегодня вашему отцу будет не до того, чтобы ругать свою единственную дочь, — заметил Генри, мысленно планируя в голове остаток дня.

— А завтра?

— Завтра вы будете уже далеко, — маркиз послал Кристине сверкающий взгляд.

— О чем это вы?

— Скоро узнаете, — многозначительно протянул маркиз.

Кристина намеревалась уточнить, что именно имел в виду мужчина, однако за холмом показалась хорошо знакомая коричневая крыша дома. Через пару минут блестящий экипаж маркиза Хантингдона остановился старого, 2-этажного деревенского коттеджа.

Не успела Кристина выйти из экипажа, как деревянная дверь дома с оглушающим треском, от которого часть краски упала, открылась, и навстречу нежданному гостю буквально выбежала чета Вудвиллов.