Гора Мертвецов

Мила Бачурова (2024)

Духи Горы Мертвецов убивают всякого, кто потревожит их покой. Так гласит легенда. Однажды, в конце 80-х, группа туристов, осмелившаяся взойти на эту гору, погибла при загадочных обстоятельствах. Тимофей Бурлаков, специалист по архивным делам и блогер-миллионник, более известный под именем Неон, не верит в сверхъестественное. Но для того, чтобы спасти свою репутацию, он вынужден начать расследование дела тридцатилетней давности. Чем дальше он продвигается, тем яснее становится, что древнее зло не умерло, оно не потерпит нового вторжения. Может ли оказаться так, что в нашем мире и правда действуют силы, неподвластные человеческому разуму?..

010. Наши дни. Москва

Окатив Веронику уничтожающим взглядом, Саша нажал на кнопку звонка. Вероника притаилась в нише соседней двери, в которой не было глазка. Можно было не опасаться, что бдительный сосед озаботится странным поведением незнакомой девушки на лестничной площадке.

Зачирикали противные искусственные птицы. Послышались шаги.

— Кто там? — услышала Вероника голос немолодой женщины.

Женщины, которая за последние дни, должно быть, постарела ещё на десяток лет.

— Добрый вечер, Нина Фёдоровна! Это из полиции. Откройте, пожалуйста. Мне нужно задать вам несколько вопросов.

Щёлкнул замок, дверь приоткрылась. Саша продемонстрировал удостоверение.

— Это по поводу Паши?

Вероника содрогнулась. Теперь по голосу было ясно, что женщина только что плакала.

Захотелось самой себе надавать пощёчин — за то, что лезет к несчастной со своим недорасследованием. В котором ни Саша, ни Тиша не видят состава преступления. И, вероятнее всего, оба правы.

— Да, насчёт него. Примите мои соболезнования. Такая трагедия… Но это моя работа, я вынужден задать несколько вопросов. Простая формальность. Решили не вызывать вас официальным порядком, вам и так тяжело. Я буквально на пять минут.

— Да, конечно. Заходите. Чай будете?

— Чай… Знаете, не откажусь. Устал, от Москвы ехал.

— Что ж вас начальство так гоняет-то? Местные же есть.

— Это нашему начальству не объяснишь. Как втемяшат себе в голову…

Голоса удалились. Вероника вышла из своего укрытия и приблизилась к двери. Как они и договаривались, дверь Саша не закрыл, только сделал вид. Осталась щель достаточной ширины, чтобы хорошо слышать доносящиеся из кухни голоса на фоне шипения чайника.

— Расскажите, пожалуйста, как Павел вёл себя в последние дни. Может быть, вы замечали за ним какие-нибудь странности, что-то изменилось в поведении?

— Ох… Да какие странности? Скажете тоже. Ну вот, спортом он занялся, ещё в начале весны. Бегать начал, кроссовки какие-то купил специальные. Но это хорошо же ведь, правда?

Вероника почувствовала, как холодок бежит по спине. Нет, сама она не смогла бы сидеть там, на месте Саши, и слушать всё это. Да ещё и продолжать задавать вопросы. Женщина говорила с какой-то надрывной и противоестественной надеждой — как будто ещё могла вернуть своего сына к жизни. Если убедит этого незнакомого мента в том, что Паша был хорошим мальчиком.

— Значит, спорт, угу. — Саша, видимо, что-то записывал. — А Павел посещал какие-то клубы, секции?

Вероника не могла не отметить, что Саша проигнорировал заданный вопрос, не стал принимать подачу. Наверняка менее опытный опер промямлил бы в ответ что-нибудь и в результате оказался бы перед истерикой, с которой понятия не имел бы, что делать.

— Да какие там клубы… Нет, у него и друзей-то не было. В интернете, вон, общался с кем-то. А так…

— Депрессии у него не было?

— Да какая депрессия… — У несчастной женщины на всё был один ответ.

— Ну, может, он в последние дни был грустным, подавленным?

— Паша у меня всю жизнь серьёзный мальчик. Даже улыбаться особо не любил. Вот я могу фотографии показать, хотите? С ним фотографы и так, и сяк, а он ни в какую!

— Спасибо, не нужно фотографий.

— Да я быстро!

Вероника затаила дыхание. Шаги женщины прошуршали мимо двери. Потом в глубине квартиры что-то хлопнуло, и снова шорох домашних тапочек по полу, в обратную сторону.

— Вот. — На стол шлёпнулось что-то увесистое. — Вот, глядите. Ну, тут он ещё маленький совсем, пара месяцев. Это я вот с ним…

«Блин, — подумала Вероника. — Бедный Сашка. Этак он теперь с меня не то что ужин — поход в ЗАГС затребует».

Честно говоря, в эту затею Вероника изначально верила слабо. Не с ЗАГСом — в эту не верила совсем — а с допросом Пашкиной мамы. Любой, кто когда-либо был ребёнком и подростком, твёрдо знает одну вещь: хуже всего человека знают его родители.

Сначала от родителей скрывают всё, чтобы не получить наказания. Потом — чтобы не лезли и не мешались. Ну а когда родители начинают стареть — чтобы лишний раз их не тревожить.

Так что если у тебя депрессия, если ты проиграл в онлайн-казино левую почку, если на животе появилась новая родинка неправильной формы, или ещё что-нибудь в этом духе — родители будут последними, кто об этом узнает.

Решение Вероника приняла быстро. И так же быстро начала действовать, спеша не оставить себе путей к отступлению.

Она открыла дверь — та, слава богу, не скрипела, наверное, Паша всё-таки не только в комп залипал, но и по дому что-то делал, — и шагнула в прихожую.

На Веронике были лёгкие кеды, так что звука шагов не слышно. Только слегка скрипнула подошва на линолеуме.

Вероника бросила взгляд в кухню. Как она и ожидала, мать Пашки стояла спиной, в застиранном халате в красный — уже бледно-розовый — цветочек.

Прямо была комната с открытой дверью. Видимо, туда Нина Фёдоровна ходила за фотоальбомом. Следовательно, это — её комната. Значит, вот эта закрытая дверь ведёт в комнату Пашки.

Вероника в два шага оказалась около неё и положила ладонь на прохладную металлическую ручку. Замерла на миг.

Сейчас она войдёт в комнату своего бывшего одноклассника. Парня, которого не видела с выпускного. У которого была какая-то своя жизнь…

«Соберись», — приказала себе.

И собралась. Мягким, но сильным движением повернула ручку. Раздался негромкий стон пружины, и Вероника вновь обмерла. Кровь отхлынула от лица.

–…вот, это мы с ним в детский центр ходили, видите? День рождения у него был. Отец ругался ещё, мол, ну что ты сидишь — на поминках веселее сидят…

Послышались всхлипывания.

— И… Извините…

— Ничего-ничего, я всё понимаю.

— Я сейчас. Умоюсь. Подождите, пожалуйста.

Чёрт!

Вряд ли Нина Фёдоровна будет умываться в кухне, при постороннем. Она пойдёт в ванную. А значит, сначала выйдет в прихожую и увидит Веронику, застывшую возле двери в комнату её сына. Здрасьте.

Вот теперь пути назад уже точно не было.

Вероника толкнула дверь. На секунду ей показалось, что та не откроется, что она заперта. Но — нет, просто дверь разбухла и плотно прилегала к косяку. Открылась с еле слышным звуком, который утонул в звуке шагов.

Скользнув внутрь, Вероника повернулась и как могла осторожно вернула ручку в исходное положение. После чего прикрыла дверь, не захлопывая. Этот звук женщина бы точно услышала.

В прихожей щёлкнул выключатель, открылась и закрылась дверь в ванную. Зашумела вода. Всё, можно немного расслабиться.

Вероника толкнула дверь, и язычок замка скользнул в паз. Огляделась. Машинально усмехнулась.

Комната была воплощённым стереотипом. Мятые футболки и скомканные носки валялись на полу, висели на приоткрытой дверце шкафа. На стенах плакаты с нескромно одетыми большеглазыми анимешными красотками. Постер с «My little pony». На столе несколько мятых упаковок от «Эм энд эмс», пустые банки из-под колы.

Кровать заправлена как попало, посередине под покрывалом образовался горб из одеяла.

А господствующее место занимал компьютер. Он даже не был выключен — системник таинственно гудел кулерами, а монитор подмигивал синим светодиодом, намекая, что готов к подвигам, только тронь мышку.

Вероника шагнула к нему, и тут в заднем кармане джинсов зажужжал и пиликнул телефон. Она чуть не подпрыгнула от неожиданности и, мысленно кляня свою пустоголовость на чём свет стоит, достала нарушителя спокойствия. Первым делом отключила звук и вибрацию. Потом прочитала полученное сообщение.

«Ты охренела? Уходи оттуда быстро! Я её ещё минут пять отвлечь попытаюсь».

И тут же вдогонку прилетело следующее:

«Не, ну ты вообще…» — это, видимо, была реакция на услышанный сигнал мобильника.

Вероника поморщилась и отстучала ответ:

«Ищу улики».

После чего заблокировала экран и спрятала телефон обратно в карман. Потом всё обсудят.

Подойдя к компьютерному столу, она потянулась к мышке, но в сантиметре от цели рука замерла.

Так, нет. Хватит плясать по граблям! Соберись, Вероника! У тебя в активе уже три успешных расследования! И речь не о тех, что погребены в далёком прошлом, а о вполне себе актуальных.

«И в каждом таком расследовании меня едва не убили, — добавила Вероника. — Почему всегда именно меня? А этот… Тиша вечно как будто в домике!»

Она вычислила из двух имеющихся колонок активную. Паранойя не подвела: там действительно была вдавлена кнопка. Вероника отжала её, отметив, что колонки, в отличие от системника и монитора, производили впечатление среднестрёмненьких. Видимо, слушать музыку как следует Паша не очень любил.

Хотя… Взгляд Вероники упал на здоровенные наушники, которые должны были полность поглотить не только уши, но и щёки. Нет, с музыкой у него всё было ок, просто, наверное, не любил тревожить маму. В школе он таким всегда был — маменькиным сынком. Ну и с возрастом, как видно, ничего глобально не изменилось.

Теперь она коснулась мышки. Ожил экран монитора.

— Ну, кто бы сомневался, — пробормотала Вероника, увидев предложение ввести пароль.

С тоской оглядела стены. Попробовала наудачу вбить my little pony — фиг там. Фокус, сработавший в Германии, на этот раз не проканал.

Если он работал в интернете — может, был программистом? Вероника попробовала: MyLittlePony.

Нет. Ну, перебирать вариации написания можно бесконечно. Может, кто-то из персонажей? Этих анимешных красавиц она точно не знает. Кто-то из пони?

Вероника попыталась ввести на разных раскладках Искорку и Пинки Пай. Потом услышала, как щёлкнул выключатель ванной комнаты, и Нина Фёдоровна прошла обратно в кухню, заговорила о чём-то с Сашей.

Ладно. Хватит насиловать клавиатуру. Лучше поискать вокруг. Окей, последняя попытка.

Затаив дыхание, набрала: «Вероника».

«Если подойдёт — я просто разобью себе голову об стену».

Но компьютер ответил привычным отказом.

Надо просто признаться: она знала о Пашке чуть менее, чем ничего. А паролем вообще могла быть случайная цифробуквенная комбинация, которую он запомнил. Как, собственно говоря, и правильно делать с точки зрения компьютерной безопасности. Чтобы вот такие вот ушлые Вероники не засовывали носы, куда их не просят…

Оставив в покое компьютер, Вероника оглядела стол. Прошлась вдоль книжных полок справа. Прочитала несколько названий на корешках.

Советское старьё. Имена, которые уже в девяностых никому ни о чём не говорили. Вряд ли он это читал. Скорее просто — домашняя библиотека, которую когда-то собирали из того, что было, а потом берегли, как реликвию. И выбросить жалко, и девать некуда.

Дверца шкафа скрипнула при попытке открыть, и Вероника, поморщившись, отказалась от этой идеи. Посветила в имеющуюся щель фонариком смартфона. Увидела кое-как распиханные по полкам предметы одежды.

Оставалась кровать. Вероника опустилась на колени, заглянула туда и наморщила нос. Вот уже где настоящее кладбище носков… Как можно было до такой степени засраться? А это что — тарелка?! Точно, грязная тарелка. Наверное, что-то ел среди ночи в постели и поленился унести в кухню. Н-да…

Ладно. По ходу, ловить тут действительно нечего. Надо выбираться, выходить на улицу, дожидаться Сашу и совместно обрабатывать полученные данные.

Вероника начала подниматься, но совершенно забыла про стоящее рядом компьютерное кресло. И со всей силы врезалась в него затылком. Кресло подпрыгнуло.

Чёрт!

Вероника застыла, выпучив глаза.

— Это что? — послышалось из кухни. — Вы слышали? Это же у него в комнате!

— Я ничего не слышал, — быстро отозвался Саша. — А можете ещё сказать…

— Подождите, я посмотрю!

И шаги.

Это полный звиздец. Хуже ничего даже придумать нельзя. А может, это — сон? Ну пожалуйста, пусть это — всего лишь сон!

Но Вероника быстро победила приступ малодушия. Есть проблема, её нужно решать, причём — срочно.

И она скользнула под кровать. Улеглась на кучу носков и затаила дыхание.

«Пашка, блин… Мог бы ты вообразить, что когда-нибудь я буду в твоей комнате прятаться под твоей кроватью от твоей мамы? Нет, вообразить-то ты, скорее всего, и не такое мог. Но обстоятельства наверняка представлял совершенно другие».

Щёлкнул замок, скрипнула по косяку тугая дверь. И послышалось:

— Ах!

Вероника обмерла. Что она оставила, где спалилась?!

— Что такое? — Это Саша.

— Компьютер!

— А что с ним?

— Экран горит! А он же ещё вчера чёрный был, я смотрела!

— Так это ерунда. Просто компьютер в ждущем режиме, а мышка чувствительная. В датчике глюкануло что-то — он и проснулся. Хотите, выключу?

— Нет! Не надо ничего здесь трогать! Я сама ни к чему не прикасаюсь, всё оставила, как было при нём! Не убираюсь даже!

— Всё-всё, не трогаю.

— А грохотало-то что?

— Я ничего не слышал. Вам показалось. Такое бывает. Я вас очень хорошо понимаю, это тяжело…

— Молодой человек, я не сумасшедшая!

— Я этого и не говорю. Нина Фёдоровна, давайте вернёмся в кухню. Закончим быстренько — и я вас оставлю, не буду больше досаждать. Хорошо? Пойдёмте…

Не так уж важно было, какие слова Саша говорил. Интонациями он владел на божественном уровне. И Нина Фёдоровна сдалась. Закрыла дверь.

Вероника выдохнула.

Только сейчас обнаружила, что всё это время включённый в телефоне фонарик работал, но, по счастью, она зажала его ладонью. Вот же балда!

Убрала руку, и бледный луч осветил самый дальний угол подкроватного пространства. Там, за тарелкой и грудой скомканных салфеток, о предназначении которых Вероника предпочла не задумываться, лежало что-то, показавшееся конфетой.

Протянув руку, Вероника взяла странный свёрток хрустящего целлофана. Правда, что ли, конфета? Но форма какая-то неправильная. Надкусанная конфета? От Пашки можно ожидать всего, конечно…

Ладно. Раз ничего больше не нашла — заберёт хотя бы это.

Вероника вылезла на свет божий, встала и подошла к двери. О чём-то бубнили в кухне Саша и Нина Фёдоровна.

«Пошуми чем-нибудь», — набрала она сообщение.

— Нина Фёдоровна, можно вас попросить стакан холодной воды?

— Так вы же чай пьёте.

— Да у меня от чая сушня… Эм… Обезвоживание начинается. Язык как наждачка, такая вот ерунда с детства.

Нина Фёдоровна встала, скрипнув табуретом. Зашумела вода.

Вероника повернула ручку, открыла дверь и прошмыгнула в прихожую. Но когда потянула дверь за собой, вода перестала течь.

Захлопнуть не получится… Да и ладно. Подумает, что сама не закрыла. Главное — свалить отсюда куда подальше.

Вероника осторожно выглянула из-за косяка. Нина Фёдоровна забрала у Саши стакан и отошла к раковине сполоснуть его.

Одним решительным броском Вероника достигла входной двери, выскочила на площадку и притворила за собой дверь. Не успела перевести дух.

— Ой, а вы кто?!

Вероника обернулась и уставилась на спускающуюся сверху соседку со смутно знакомым лицом. И озадаченное лицо той вдруг словно осветилось.

— Верочка, это ты, что ли? Ой, какая же ты выросла! Сто лет тебя не видела. Мама-то как?

Вероника понятия не имела, кто эта женщина, не знала, почему вдруг оказалась «Верочкой», и не знала, что ей сказать, чтобы женщина просто отвязалась. Тут, как будто этого было мало, из-за двери послышался голос Нины Фёдоровны:

— Ох, боже мой. Это что же — дверь, что ли, не закрыли?

И — шаги.

Если до сих пор Вероника чувствовала себя, как олень, застигнутый на ночной дороге светом фар, то сейчас неожиданно успокоилась. Глядя на застывшую посреди лестничного пролёта женщину, громко и чётко сказала:

— Здравствуйте! Я представитель компании «Диджитал-телеком», мы предлагаем высокоскоростной интернет, плюс телевидение и телефонию всего за двести рублей в месяц! Подскажите, пожалуйста, услугами какого провайдера вы пользуетесь?

Смутно знакомая женщина подвисла. Зато Нина Фёдоровна в прихожей отреагировала именно так, как надеялась Вероника.

— Да как же вы надоели-то, господи прости!

И толчком захлопнула дверь.

Вот теперь Вероника сделала долгий и облегчённый выдох, чувствуя, как начинают дрожать коленки.

— Мама — хорошо, — сказала вполголоса. — Передаёт вам огромный привет!

И побежала вниз по ступенькам.