Гора Мертвецов

Мила Бачурова (2024)

Духи Горы Мертвецов убивают всякого, кто потревожит их покой. Так гласит легенда. Однажды, в конце 80-х, группа туристов, осмелившаяся взойти на эту гору, погибла при загадочных обстоятельствах. Тимофей Бурлаков, специалист по архивным делам и блогер-миллионник, более известный под именем Неон, не верит в сверхъестественное. Но для того, чтобы спасти свою репутацию, он вынужден начать расследование дела тридцатилетней давности. Чем дальше он продвигается, тем яснее становится, что древнее зло не умерло, оно не потерпит нового вторжения. Может ли оказаться так, что в нашем мире и правда действуют силы, неподвластные человеческому разуму?..

009. Наши дни. Москва

Вероника встретила Сашу, как условились — в чахлом и безысходном подобии сквера неподалёку от дома Петрова. Протянула Саще один из двух стаканчиков с кофе — купила только что в кофейне неподалёку.

Саша молча взял стаканчик, сделал глоток и поморщился.

— Мог бы притвориться, что нравится! — буркнула Вероника.

— Я из тех старомодных чудаков, которые считают, что начинать отношения со лжи — плохая примета.

— Так, стоп. Какие ещё отношения? Ни про какие отношения я ничего не говорила!

— Ну и тем более, зачем мне тогда притворяться? — Саша сделал ещё один глоток и решительно сказал: — Нет. Ужин — только в Москве. Я как раз знаю одно хорошее местечко.

— Хозяин за крышу отстёгивает? — не удержалась Вероника.

— Тю! Сыщица, ты слишком долго спала. Девяностые закончились.

— Умные все кругом — спасу нет… Идём?

— Пошли. Чего хочешь-то от меня?

— Ну, для начала расскажи про Петрова. Всё, что тебе известно.

Они прогулочным шагом шли к нужному дому. Вероника туда совсем не торопилась и нарочито замедляла шаг.

— Да было б там, чего рассказывать. Шёл, упал. Не очнулся. Сердце.

— Погоди! — Вероника вообще остановилась. — Он же с собой покончил?

— Это кто тебе такое сказал?

— Новости…

— Смотри побольше фигню всякую. Не, ну сначала, конечно, тоже думали на суицид, но потом причину смерти в морге определили. Сердце ёкнулось. К слову, ничего из ряда вон выходящего. На этих марафонах идиотских — что ни забег, то жмур. Развели моду, понимаешь — здоровый образ жизни! И теперь каждый тюлень считает своим долгом отметиться. Выходят на трассу — ни подготовки, ни хрена. Ты видала, какие там туловища бегут? Про некоторых вообще непонятно, как ходят…

— Так, стоп! — Вероника зашвырнула наполовину пустой стакан в случившуюся рядом бетонную урну. — То есть, человек при свидетелях, на камеру бросается с моста, но в полёте у него останавливается сердце. И для вас это — всё, уже даже не самоубийство? В смысле, а если бы он стрельнулся, и тоже за миллисекунду до выстрела сердце остановилось — это тоже не самоубийство, что ли?

— Слушай. Ну чего ты от меня хочешь? — Саша выбросил свой кофе в ту же урну. — Смуров сказал, сердце — значит, сердце. Ему тоже, знаешь ли, такой хрен в статистику даром не нужен.

— А самоубийства тоже на статистику влияют?

— Угу. Хорошего мало. Хорошо, это когда у тебя на районе всё спокойно. Ну, максимум, торчки окочуриваются в подвалах. А когда средь бела дня нормальный с виду парень с моста сигает — это жопа. Официальная версия: от жары стало хреново. Тепловой удар, типа того. Погнал гусей, прыгнул в воду — может, вообще охладиться хотел. Ну и ёкнулось сердце, не долетел. И знаешь, что я тебе скажу?

— Ну?

— Что именно так всё и было.

— Да ты…

— Ну, слушай. Ты же видос по-любому видела?

— Видела.

— Ну и как по-твоему, часто таким интересным образом с собой кончают? С песнями, плясками и прибаутками?

Вероника отвернулась. Вот уже второй человек логическими доводами заставляет её почувствовать себя дурой. Как-то кучно пошли. Сговорились, что ли…

— Когда человек замышляет роскомнадзорнуться, он не на марафон записывается. А сидит дома и пишет предсмертную записку.

— Записка! — воскликнула Вероника.

— Чего?

— Пашка мог оставить записку. Если он запланировал это всё, точно мог оставить! Вот с этим ты мне и поможешь. Поговори с его матерью. Пожалуйста.

Саша посмотрел на Веронику усталым тяжёлым взглядом.

— С матерью?

— Она вот в этом доме живёт.

— Вероник…

— Ну что? Ну, ты же полицейский! Покажи ей «корочки», скажи, что надо задать пару вопросов. Тебе привыкать, что ли?