Сны о другом мире

Маша Че (2024)

Днем Аня — бригадир трудового отряда давно забытого среди бесконечных ветров поселения Великого государства. Ночью она ведет запрещенный дневник, изо дня в день описывая все вокруг и ища ответы на непростые вопросы. Аня живет в полуразрушенном мире, и порой ей кажется, что надежды больше нет. Все меняется в одночасье, когда она вместе с другими членами исследовательской группы отправляется на расчистку законсервированных после эпидемии районов Большого города. Постепенно Аня начинает понимать, что мир не такой, каким казался на первый взгляд, и что этот клубок из странных и шокирующих событий распутать будет катастрофически тяжело. Удастся ли ей теперь найти истину, сохранить жизнь себе и своим друзьям, а взамен обрести нечто более ценное и важное. Сострадание и привязанность, заботу и любовь, — сможет ли это испытать человек, превращенный в маленький винтик огромной трудовой машины и который столько лет ничего не чувствовал? Перед вами не просто книга для любителей постапокалиптической фантастики и историй о неизведанных мирах. Перед вами дневник с сильнейшей человеческой трансформацией главной героини. И он точно никого не оставит равнодушным.

День восьмой. Воскресенье

И когда-то у наших предков оно считалось божьим днем.

И коту несказанно повезло. У него сегодня тушеночный рай. Впрочем, как и у меня. Плевать, что в ближайшую неделю я буду без книг! Французский блеф и пьяный стыд остались в прошлом.

Только незыблемые законы трудового общества. Только непрекращающийся скрип ночных качелей во дворе наших бараков. И проникающая везде слизь, которой с сезоном дождей становиться в разы больше.

Смотрю на кота и радуюсь, что ободранных и усатых не берет эта зараза. Только собак. И, конечно, людей, которых потом даже не отпевают по традициям все тех же предков. У нас даже не вспоминают их имена, а только номера, которые скрупулезно записывают в тетрадь учета вновь прибывших или отбывших.

Вы не подумайте, у нас тут вовсе не тюрьма. Официально это трудовая организация. Человек на сотню коек. Производство жестяных военных штук. А еще штучек и штукенций. Как ни коверкай, все равно весело не получается описать. К нам прибывают и отбывают. Редко кто возвращается назад. Назад! А где это назад? А где есть вперед? Списки всегда солоноватые, с безнадежной горчинкой, но совершенно не приправленные слезами. Их давно сменило бессмысленное хладнокровие.

У меня лично нет ответов на эти вопросы. И нет сомнений, что я смогу когда-нибудь отсюда уехать. У меня есть четкий регламент, который держит весь смысл моего трезвого сознания. А еще есть четкий статут. Весьма неплохой для этих мест.

Воскресенье — давно не день божий. Мы забыли глупые традиции наших предков. Поэтому я накидываю серое, похожее на тюремную робу платье и под мурлыканье сытого кота собираюсь на еженедельное собрание дружин…