Сны о другом мире

Маша Че (2024)

Днем Аня — бригадир трудового отряда давно забытого среди бесконечных ветров поселения Великого государства. Ночью она ведет запрещенный дневник, изо дня в день описывая все вокруг и ища ответы на непростые вопросы. Аня живет в полуразрушенном мире, и порой ей кажется, что надежды больше нет. Все меняется в одночасье, когда она вместе с другими членами исследовательской группы отправляется на расчистку законсервированных после эпидемии районов Большого города. Постепенно Аня начинает понимать, что мир не такой, каким казался на первый взгляд, и что этот клубок из странных и шокирующих событий распутать будет катастрофически тяжело. Удастся ли ей теперь найти истину, сохранить жизнь себе и своим друзьям, а взамен обрести нечто более ценное и важное. Сострадание и привязанность, заботу и любовь, — сможет ли это испытать человек, превращенный в маленький винтик огромной трудовой машины и который столько лет ничего не чувствовал? Перед вами не просто книга для любителей постапокалиптической фантастики и историй о неизведанных мирах. Перед вами дневник с сильнейшей человеческой трансформацией главной героини. И он точно никого не оставит равнодушным.

День тринадцатый. Раскачиваясь

Маятником между мыслями о сне и работе. Так как ночью от ветров не переставали скрипеть качели, а на крыше нашего барака поселился филин, тревожно ухая. Вспоминая о потерях, я не сомкнула глаз. Не спало мое тело. Не спал и мой разум. Исковеркалось мое настоящее, завернутое в серую простыню.

А сегодня подали новые списки прибывших. Их пятеро. Стоят сейчас у входа в цех и переминаются с ноги на ногу. Ссутулились. И ждут меня.

Когда рабочий гул наполняет все клеточки нашего коллективного существа, я подхожу к ним.

Один долговязый и без передних зубов.

Второй лысый с татуировками на кистях. Там много запретных крестов.

Третий крупный и рыжий.

Четвертый хромой и все время прилизывает челку грязными дрожащими пальцами.

Пятый без ярко выраженных признаков. Среднего роста. Среднего телосложения. С правильными чертами лица. С крепкими, слегка припухшими, руками. И сухой ухмылкой удивительно аккуратных уголков губ.

Что ж, я буду вашем бригадиром. Прошу любить и жаловать. Хотя у вас и так нет выбора. Вся наша система взаимоотношений рабочего класса строится на страхе. Никакой любви и уважения мне точно от вас не надо. Эти параметры слишком изменчивы. А значит, опасны.

Только страх способен загнать в угол любое биологическое существо. Для долгой и усердной работы самое то. И вновь прибывшие это прекрасно понимают. Вот ваши робы, товарищи! Вот ваш страх! Принимать утром и вечером после еды!..

Гул не стихает в моих ушах даже тогда, когда я остаюсь одна в своем кабинете. Вчитываюсь в скудную информацию в анкетах новеньких. А разум все протестует и закрывает глаза.

«Номер 4–580-43. Кривотов Анатолий. 43 года.

Прошлая деятельность: засекречена.

Прошлое место пребывания: Главные архивы Большого города.

Место рождения: Большой город.

Причина перевода: административные нарушения.

Срок трудового контракта: пожизненный.

Особые приметы: шрам от пулевого ранения под левым ребром. Татуировка обезглавленного орла на лопатке.

ОГЗ: латентная стадия».

Шум здесь. Со мной.

Шум везде. Во мне.

Шу-у-ум. Анатолий. И дерзкая ухмылка аккуратных уголков рта. И засекреченная деятельность с множественными нарушениями, из-за которых он и оказался в этой дыре, пока его прах не развеют над озером…

Шум.

Дыра.

Шум.

Страх.

Шум.

Ухмылка.

Мой маятник больше не раскачивается.

Мой маятник просто безнадежно ищет надежду, которой нет…