Дыхание светлячков

Мария Шелкопряд, 2019

Говорят, в полярных поселках отважные метеорологи выгуливают стаи белых медведей, но профессор философии ничуть не испугался этих слухов, решившись сократить путь через один из таких поселков… Еще бы! Ведь профессор Василевич направляется в самый эпицентр заражения общества влиянием вампиров – Европу, и намерен, ни много ни мало, убедить вампиров в том, что они – тупик эволюции! Тали и Тая, мертвая и живая сестры, решают отправиться в путешествие вместе с чудаком. А в это время опутавший мир таинственный план близок к завершению и кровопийцам не долго осталось чувствовать себя хозяевами положения…

Глава 5. Рассказ о зонтиках и дружба в бонус

— Какие черти понесли вас туда?! — на безупречном русском ругалась Жанна, и треск из радиоприемника Тали аккомпанировал ее восклицаниям.

— Мадам Ивонн и ее подруга с такой гордостью говорили о новых яблонях…

— И там такой чудесный вид! Ты выросла не в наших ледяных краях, и наверно не понимаешь в полной мере очарования родной зеленой земли, — усмехнулась сестра, с жалостью глядя на парижанку.

Мы обе немало удивились, когда вчера, после ужина, прошедшего снова в компании клыкастых любительниц просвещения, коими считали себя Ивонн и Джаннет, профессор Василевич, оставшись с нами наедине, передал что его студентке срочно, жизненно необходимо встретиться с нами утром. Пришлось отложить новую поездку к таинственным яблоням.

— Эти вампирские штуки не доводят до добра! — страстно воскликнула староста. — Если вам так нужны деньги, можно устроить платные просмотры видео с северными сияниями. Профессор говорил, у вас куча записей.

— И это сработает? — заинтересовалась Тали.

— Конечно! У одного моего знакомого есть отличный проектор, а у кузины другого знакомого есть знакомый с собственным залом… — тараторила Жанна.

Эта схема, не внушившая бы на родине доверия, из ее уст звучала железобетонно.

— Хорошо, — легко согласилась сестра. — Но сегодня покажи нам спелые яблоки. Странно, что этот расхваленный сорт не употребляют в доме у Ивонн. Только сыры из лепестков и всякие джемы и повидла. Впору вообразить, что с этими яблоками что-то не так!

— О! С ними действительно кое-что не так! — усмехнулась Жанна. — Во всем городе вы не найдете ни одного спелого яблока этого сорта.

— Но делают же из них как-то яблочные десерты.

— Об этом лучше не спрашивать. Это все для любимчиков вампиров.

И бросив эти загадочные слова, Жанна потащила нас в ближайший магазинчик, на витрине которого блестели солнцезащитные очки.

Лекции профессора Василевича длились до двух часов дня. Хоть и без перевода с французского, они затягивали. Но сказать по правде, мы больше наблюдали за студентами, чем пытались вникнуть в иностранную речь. Когда все закончилось, мы с Хенриком смогли прогуляться по городу, где еще продолжался рабочий день, заканчивавшийся на удивление рано. К счастью, прогулка обошлась без болтливой Жанны, из которой так и не удалось выудить тайну.

Профессора интересовали совсем другие магазины, нежели его студентку, потому к нашему восторгу мы очутились в книжной лавке. Во время же прогулок с Жанной, у нас создалось впечатление, что подобных мест в городе не существует.

Хенрик направился куда-то вглубь помещения, а мы застряли у витрины, где покоился огромный фолиант, толщиной в ладонь.

«Сто и одна версия причин Конца Света» — гордо гласили золотые буквы на английском, который при определенном желании могла прочитать даже я. Обложка, имитировавшая кожу, радовала глаз золотым тиснением, а вот ценник никакой радости не вызывал.

Но Конец Света — наша с Тали вторая после Антарктиды любимая тема. Сколько нераскрытых тайн оставило после себя это событие! Некоторые считали, что во всем виновато изобретение аксбертоновой ртути. Якобы, именно из-за нее мертвецы смогли ходить и разговаривать. Ее же воздействию приписывали быструю трансформацию материка Северной Америки в груду новых островов… но тут эта версия давала серьезный сбой — ни в России, ни в других странах, где зафиксировали применение этого вещества, с почвой не произошло настолько масштабных и невероятных изменений. Строго говоря, и первые зафиксированные случаи «воскрешения» мертвецов никак не связаны с аксбертоновой ртутью. Что уж говорить о трансформировавшемся материке, образцы с которого запрещено брать, кроме океанской воды вдалеке от островов? Удивительно, но у этой версии по-прежнему остаются сторонники….

— Смотрите, профессор! — позвали Василевича мы. — В этой книге собраны все-все версии о возникновении Конца Света!

Профессор не торопясь отошел от стеллажа со скучными книгами, чьи одноцветные обложки, содержащие лишь названия, одним видом убивали желание их прочитать.

— Журавлевы, милочки! Положите сейчас же эту ересь туда, где взяли! Истина погребена под годами и пустой болтовней! Вспомните Атлантиду, которую так и не нашли! Сейчас ее место в литературе занял Конец Света. Если вам хочется что-то почитать, я охотно одолжу вам свой экземпляр несокращенной «Психологии вампиров» Эрики Сандрелли на русском языке, когда мы вернемся в дом, — и Хенрик Василевич направился к кассе с одной из тощих книжонок, давая понять, что не одолжит нам ни гроша на призывно блестящий позолотой том.

Оказалось, сегодня мы приглашены в гости к Джаннет. К ее дому мы подъехали засветло — Северин остался дома, машину на этот раз вел Патрис. Мадам Ивонн накинула на себя солнцезащитную вуаль, к тому же в машине подняли вторые, затонированные почти до черноты стекла — сквозь них я с трудом разглядела поле. Похоже, пристанище Джаннет находилось от города еще дальше, чем скромный особнячок ее подруги.

Дом казался картинкой из журнала — деревянная веранда и окошечки с резными ставнями выглядели очаровательно и нереально. Наверное, так показалось бы любому выходцу с севера. Внезапно я почувствовала себя предательницей, любуясь в последних ярких лучах подстриженным газоном.

Фантазия нарисовала голубеющие льдины на месте зеленых лужаек и снег на крыше. Будь я мертва так же, как сестра — могла бы без проблем жить среди снегов в подобном домике…

В гостиной поразил портрет — большая фотография в рамке. Джаннет под руку с Ивонн на залитой солнцем улице, обе с зонтиками. Джаннет как обычно улыбалась, сверкая клычищами невидимому фотографу.

Скорее почувствовав, чем заметив мой интерес, хозяйка дома остановилась и стала изъясняться с нами на английском, не желая привлекать к разговору профессора:

— Окажись вы всего двадцать лет назад в Париже, а на фото одна из его улиц… впрочем, не только там! В любом городе вы бы увидели степенно прогуливавшихся под солнцем бессмертных, защищенных от смертоносных лучей всего лишь зонтиками. То время назвали золотым… как быстро оно закончилось! Я помню аромат нагретых солнцем цветов и сейчас! Обычные люди редко обращают внимание на такие мелочи…

— Почему же оно закончилось? — старательно выговорила на французском Тали.

— Что может быть уязвимее нежной девушки или юноши, чья жизнь зависит от палочки с клочком материи?! — стеная, откликнулась Джаннет. — Вначале ничто не предвещало беды. Стоило подуть сильному ветру, как прохожие бросались на помощь. Какой мужчина устоит перед соблазном почувствовать себя защитником бессмертной мадам, даже в такой мелочи? — на личике вампирши промелькнуло мечтательное выражение.

В этот момент мало кто удержался бы от желания предостеречь бедняжку, озвучив перечень всех тех, кто с удовольствием прикончил бы клыкастую, воспользовавшись редким случаем. Но Джаннет в ответе не нуждалась. Французы любили задавать риторические вопросы и тут же сами на них отвечать:

— Конечно же, нашлись негодяи, совершавшие обратное! Сначала это представляли как несчастные случаи. Они росли, как растет горная лавина. Мерзавцы писали в газетах — приверженцам новой моды разгуливать при свете дня не хватает опыта и внимания! Они сравнивали нас с кротами, выбравшимися на поверхность земли и пытающимися там жить! А затем… затем террористы осмелели и стали нападать не только на одиночек в безлюдных местах! «Несчастные случаи» перестали имитировать — нападения происходили в центре города, на глазах у многих сотен! Психологи уверяют, так эти изверги пытались спровоцировать толпу повторять их действия. Нам пришлось оставить солнце — когда преступников стали массово арестовывать, те пустили в ход специально обученных собак! Несчастных животных выдрессировали вырывать зонты и сбивать с ног, а их хозяева всегда могли сказать, что купили собаку недавно, или в какой-то кинологической школе собак в тайне так выдрессировали без ведома владельцев! Мы до сих пор не можем быть уверенны, что все эти террористы арестованы!

Рассказ Джаннет произвел неизгладимое впечатление. И я, и сестра, принялись утешать всхлипывавшую бедняжку, ужасаясь, как несправедлив к ней мир, и уговаривая поскорее забыть перенесенные ей ужасы. Даже Ылкэпэнер на руках у Тали то подвизгивал, то подвывал всхлипываниям француженки.

Вампирша растрогалась от нашей доброты и неожиданно записала в лучшие подруги. В разгар ее признаний в вечной дружбе и обещаний подарить какие-то очень интересные «дамские» книги, я случайно увидела профессора Василевича, освободившегося от компании, и с другого конца комнаты наблюдавшего за сценой утешения Джаннет. Хенрик смотрел на нас одновременно с насмешкой и с укоризной, как смотрели бы родители, приди мы домой перемазанные грязью и с перьями в волосах. Или если бы потратили крупную сумму денег на что-нибудь сомнительное, вроде собственного участка на Луне.

Смутное ощущение, что в грязь мы все же вляпались, спугнул Патрис, позвавший на веранду. Солнце уже зашло, и стол к ужину успели накрыть.

Веранда выходила на задний двор. За ним лиловые сумерки сгущались над странным полем. Сухие пучки кустов или каких-то высоких растений кое-где складывались в ровные ряды, а может, местные животные просто протоптали там тропинки…

Электрический свет в доме погасили с помощью дистанционного пульта. Патрис ловко зажег масляные лампы, развешанные на веранде.

Перед вампиршами снова очутились причудливые бокалы с таинственной алой жидкостью.

Вежливость, и нежелание показаться простофилями-невеждами, не позволяли напрямую спросить об этой странной субстанции. Но я сгорала от любопытства, ведь даже первоклассникам известно — вампиры не пьют ничего кроме крови.

После ужина, обошедшегося к счастью без устриц, профессор устроился в кресле-качалке и нарезвившийся Ылкэпэнер пристроился у него на коленях, разомлев от сочного мяса, перепавшего ему со стола.

Вновь взглянув на поле, я охнула не хуже Джаннет и дернула Тали за рукав, чего не делала уже лет десять:

— Смотри!

Сестра и так смотрела. Сотни крошечных огоньков мерцали над полем, превращая его не то в иллюстрацию болотной топи, не то в сказочные угодья. Огоньки казались живыми — они перелетали с места на место, словно призрачное море колыхалось над засохшими водорослями. Если бы у северных сияний существовали скелеты, это мог быть один из них…

Однако на лице подошедшей к нам вампирши вместо восхищения застыли отвращение и ненависть.

— Джаннет, скажи нам, что это? — Тали еще не увидела выражения лица клыкастой француженки, абсурдно именовавшей себя «бессмертной». — Мы никогда не видели подобной красоты!

— Проклятые мертвые букашки! — прошипела вампирша не хуже настоящей гадюки, но заметив как мы вытаращили глаза, снизошла до пояснений: — Когда-то, при жизни, это были безобидные светлячки. Не знаю, от чего они передохли в таком количестве: может, здесь даже несколько поколений. Ветер, снег и солнце искрошили в пыль их высохшие хитиновые оболочки. Остались только огни. Мертвые, крошечные огни. Но эта пакость однажды едва не сожгла все поле и близлежащие дома в придачу! Чего мы только не делали, чтобы от них избавиться, все бесполезно! Даже настоящий огонь их не прогнал! А когда-то это было прекрасное поле засеянное лавандой!.. Не подходите близко, иначе проклятые насекомые могут взбеситься и поджечь мой дом!

— Впервые слышим о насекомых. В наших краях такое случается с китами и оленями. Это очень редкое явление…

И мы принялись выпрашивать у Джаннет разрешения подойти поближе, заверяя, что будем осторожными. Тали даже сняла с шеи радиоприемник, чтобы тот не потревожил опасные огни случайными помехами.

Под напором жалобного нытья на трех языках новоиспеченная подружка уступила.

— Помните, что это не невинные букашки, которых можно посадить в банку! — сказала Джаннет напоследок.

Проверив, что наш пока еще белоснежный зверь сладко спит на коленях у профессора, мы зашагали к полю.

— А она подала мне интересную мысль, — улыбнулась сестра, когда мы отошли на порядочное расстояние от веранды. — Мне бы и в голову не пришла идея ловить призраков.

Подойдя к полю вплотную, я смогла рассмотреть растения подробней. Сухая лаванда сохраняла цвет, но ветры и дожди сделали свое дело — наибольшая часть цветов осыпалась на землю, оставив торчать голые стебли.

Призраки светлячков неспешно летали над ними, сновали среди сухих кустиков и у самой земли, где сквозь сушняк пробивалась какая-то зелень. Я вспомнила северные сказки про самоцветы. На миг показалось — стоит лишь копнуть землю, и я добуду россыпь застывших огоньков. Впрочем, ближайший призрак прошел сквозь мою руку, словно она состояла из воздуха. Ни движения ветра, ни тепла, ни холода.

У Тали дела обстояли не лучше. Удивительно, как вампирше вообще удалось разозлить эти создания — сестра раз за разом сжимала ускользающие огоньки в кулачке, но результат был один и тот же. Мертвые светлячки казалось, даже не обращали на ее усилия внимания. Чудо произошло только на пятнадцатой или двадцатой попытке. Огонек беспомощно затрепетал в тюрьме из пальцев, не в силах выскользнуть.

— Он не жжется? — успех Тали я восприняла как должное, ведь кому как не мертвецу удалось бы поймать другого мертвеца, пусть и без тела? Но рассказ Джаннет о воспламенении поля вселял опасения. — Тебя не украсит пара сквозных обгорелых дыр!

— Нет. Отломи-ка веточку для тестирования объекта.

Я так и сделала, просунув тонкий стебелек сквозь брешь в пальцах, и сухое растение тут же вспыхнуло — пленник сестры был не в настроении.

После этого эксперимента Тали вдруг поднесла руки ко рту и проглотила добычу. Выждав какое-то время открыла и закрыла рот. Призрачный огонек не вылетал обратно и лицо Тали, почти не отличимое от моего, засияло озорной улыбкой:

— Поиграем в шаманов?

— Только не говори ей, что ешь призраков, иначе она нас и на порог не пустит, — для порядка проворчала я, но и мои губы уже растянулись в улыбке, а идеи посыпались одна за другой.

Проявить свою фантазию в полной мере нам удавалось не всегда, потому подобные моменты мы обе ценили на вес золота. Вернувшись к вампиршам, мы отозвали Джаннет в сторону и «по секрету» рассказали, что знакомы с одним толковым шаманом, который кое-чему научил Тали. Но это искусство мертвецов, непостижимое для живых, а потому Тали не может ничего о нем рассказать, даже если бы не давала клятвы при посвящении.

Суть наших пространных рассуждений сводилась к тому, что проверив кое-что на поле, мы решили — раз Джаннет наша подруга, то Тали, еще не ставшая шаманом, рискнет и соберет призрачных светлячков в какой-нибудь мешочек или шкатулочку, чтобы избавить подругу от опасности. Потом мы передадим пойманных духов шаману, и тот уж навсегда от них избавится, и светлячки не вернутся обратно к полю. За это шаманы всегда берут плату, но не деньгами. Нашему шаману сгодится какая-нибудь книга про версии о Конце Света — он мнит себя ученым и считает, что постигнет мудрость мира, читая толкования других о том, что произошло.

Джаннет поверила. Может быть, не всему, но пообещала купить любую книгу — вампиршу интересовал лишь результат. Не нужный нам бархатный мешочек от какой-то безделушки мгновенно нашелся, Джаннет удивилась только тому, что все призраки поместятся внутрь куска материи. Возможность же заключить призрачные огни в тряпку ее почему-то ничуть не удивила.

— Призраки способны проходить сквозь друг друга. Фактически, их всех можно собрать в одной точке, размером с жемчужину или горошинку, но лучше оставить немного места, так они будут меньше злиться, — с умным видом изрекла сестра, поразив этой информацией вампиршу, и мы отправились обратно к полю.