Перфекционистка из Москвы

Мария Хайнц, 2014

"Nobody is perfect". Кроме Александры. Жизнь москвички успешна и стабильна: школа – с медалью, университет – с красным дипломом, работа – с компьютером. Дорога в будущее вымощена на много лет вперед, день распланирован, квартира убрана, тарелки на кухне выстроены, как солдаты на плацу. За неделю мир рушится: Александру увольняют с работы, уходит молодой человек, на первом же собеседовании ей открывают страшную тайну, имя которой "перфекционизм". Что это? Болезнь или судьба? И есть ли врач или целитель? "Nobody is perfect". Кроме него.

Чем сильнее человек стремится к идеалу, тем дальше он уходит от себя.

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

Глава 1

Меня зовут Александра Епишина, и я — перфекционистка. О последнем мне предстоит узнать сегодня — в день, который я потом буду называть не иначе, как «день, изменивший мою жизнь».

А пока я сижу в однокомнатной квартире на окраине Москвы и смотрю из окна на открывающийся передо мной бесконечный лес. Именно из-за него я поселилась здесь. Забралась с арендодателем на тринадцатый этаж типичного для северо-западного района многоэтажного дома, увидела открывающийся из окна вид и сказала: «Остаюсь!» И вот уже больше года я живу здесь. Живу неспешно, не торопясь, потому что знаю, что в один прекрасный день моя жизнь изменится. Обязательно изменится.

Как взрослый человек, я, конечно, понимаю, что бесполезно надеяться на чудо. А я и не надеюсь. Я просто жду письмо. Не вездесущий спам, не рассылку на тысячу человек про секреты женской индивидуальности, а настоящее письмо — с заветными буковками-завитушками, от одного вида которых бросает в волнительную дрожь. Вы скажете, я жду от жизни слишком многого?

Но что в этом сложного? «Золотая, перламутровая и фильдекосовая Александра…» Как у Чехова…

Или хотя бы «Достоуважаемая Александра Анатольевна!

Искренне рада сообщить Вам о положительном решении Вашего вопроса и принятии Вас на работу. Надеюсь на скорую встречу. Крепко жму Вашу руку.

Ведущий сотрудник отдела кадров ООО «Мобильные сети» Екатерина Авдеева».

Ведь это так просто! Тем более, что ответ после вчерашнего собеседования мне обещали прислать сегодня.

Нажимаю кнопку «Проверить почту».

— Ты же три минуты назад проверяла! — жужжит внутренний голос, который с тех пор, как я уехала от родителей, имеет интонации и тембр маминых нотаций.

— Ну и что? — отвечаю я. — А вдруг именно за эти три минуты пришло письмо, которое изменит мою жизнь?

Ах, даже если и нет… Что из того, если я люблю проверять почту? Есть в этом процессе для меня нечто притягательное, возбуждающее. Как у парашютиста перед прыжком или у игрока на рулетке, который идет ва-банк. Сосуды заполняет кипящий адреналин, желудок сладостно стонет, а эндорфины растекаются по телу, заполняя миг чем-то похожим на счастье. Непрочитанных сообщений нет. Я разочарованно выдыхаю.

Складываю руки в замок, чтобы не начать прибираться. У меня такое бывает, когда я нервничаю или расстраиваюсь. Осматриваю комнату — идеальный порядок. Как жаль… Нужно как-то взять себя в руки! Ставлю гладильную доску — блузку после вчерашнего собеседования поглажу. Она еще влажная после стирки, но мне нужно чем-то себя занять. С ужасом думаю, что буду делать, если меня не примут на работу. Нужно успокоиться. Чего мне волноваться? Света сказала, что психологический тест — это простая формальность. Все его проходят! И я пройду!

В кармане вибрирует телефон.

— Да, — радостно отзываюсь я. Внутри всё трепещет, как у школьницы перед первым свиданием.

— Привет! — звонит Света — моя подруга с университета, которая меня порекомендовала на должность.

— Когда начинаем работать вместе? — бодро щебечу я.

— Знаешь, там какая-то неувязка, — Света замолкает на секунду, и я понимаю, что свидание мне не светит. — Что-то с тестом не получилось.

— Так я и знала — нужно было все-таки дочитать книгу по психодиагностике! — я подпрыгиваю от негодования, потому что уверяла Свету, что нельзя идти на тестирование без надлежащей подготовки.

— Думаю, просто сбой в программе. Этот тест все проходят. Я попросила Екатерину Петровну принять тебя еще раз. Приходи через два часа.

— Как через два часа?

— У нее другого времени не будет. Успеешь?

— Конечно, успею!

Бросаю трубку и одеваюсь: блузку, костюм — все с иголочки! Хватаю книжку по психодиагностике, чтобы в метро дочитать. Одеваю ботинки, начищенные с вечера, пальто и солнцезащитные очки «Хамелеон». Смотрюсь перед выходом в зеркало — выгляжу сногсшибательно! Конечно, нужно бы взять такси, чтобы не испортить внешний вид поездкой на общественном транспорте. Так бы сделал любой здравомыслящий человек. Но у нас в Москве все по-другому. На такси вероятность добраться вовремя в центр города равна тому, что водитель откажется от платы. Поэтому залезаю в маршрутку, добираюсь до станции метро «Сходненская», в центре пересаживаюсь и из метро спешу к самому высокому зданию на Павелецкой площади. Обгоняю людей с чемоданами, спешащими через подземный переход к вокзалу, и выхожу направо.

— Здравствуйте! — забегаю в кабинет, слегка запыхавшись.

Екатерина Петровна долго смотрит на меня. Наверное, удивлена, как это я так быстро добралась и при этом умудряюсь еще так прекрасно выглядеть! Сияю свежим макияжем, выглаженным костюмом нежно-бежевого цвета.

Особую солидность и лоск мне придают, конечно, новые очки. Излучаю уверенность в себе, как это положено подающему надежды кандидату на место ведущего специалиста отдела проектов.

Екатерина Петровна прикладывает руку к глазу, будто хочет мне что-то сказать.

— Очки? Вам тоже нравятся? Я их недавно приобрела. Можно и на улице носить, и в помещении.

Екатерина Петровна смотрит на меня со странным состраданием. Наверное, ей жаль вчерашней ошибки. Хочет загладить вину.

— Куда мне сесть? — спрашиваю я. — В прошлый раз мне Светлана Леонидовна сказала, что ошибка произошла. Не расстраивайтесь. Это не Ваша вина. Компьютеры есть компьютеры. Я с радостью пройду тест еще раз.

— Здесь можете присесть, — отвечает Екатерина Петровна и показывает мне на стул около окна. Она включает компьютер, запускает программу с тестом и уходит за своё место.

«Что для Вас порядок? Все вещи на своих местах или когда вещи можно быстро найти?» Что-то не помню такого вопроса. Хотя чего тут думать! Конечно, когда все вещи на своих местах! Тогда их можно и быстро найти. Проверяется рабочее качество «аккуратность и склонность к порядку». Меня не проведёте! Я эти тесты теперь сама составлять могу!

Второй вопрос. «Вам нравится работать в команде или индивидуально?» И этого вопроса вчера не было! «Индивидуально», — чего тут думать?! Самостоятельность проверяют. «Вы оставляете с утра посуду немытой?» При чем тут посуда? Может быть, аккуратность еще раз проверяют? Ничего не понимаю… Нажимаю на «Никогда» и иду к Екатерине Петровне.

— Опять какая-то ошибка, — говорю я, показывая на компьютер. — Про посуду немытую спрашивают… Я же не посудомойкой на работу устраиваюсь.

Екатерина Петровна подходит к моему месту и щелкает мышкой по экрану.

— Всё работает. Можете садиться.

— Но это не тот тест!

— Да, я поставила другой тест. Это нормальная практика, чтобы не было искажений результата. Не волнуйтесь. Это очень точный тест.

Молча опускаюсь на стул и приступаю к четвертому вопросу. «Раздражает ли Вас, если коллега по работе возражает Вам?» Еще как! «Да!» «Да!!!» «Да!!!!!»

Через полчаса всё готово, ощущаю себя сдувшимся воздушным шариком, но виду не подаю. Выпрямляю спину, распрямляю складки на юбке. Поправляю очки. Подхожу к столу Екатерины Петровны и сажусь на стул рядом. Она, словно, не замечает меня — говорит по телефону, очевидно, с одним из кандидатов. Всего лишь говорит! Я бы на её месте уже на столе прибралась. А она теряет время. Примут меня на работу, я сразу посоветую руководству провести тренинг по офисной эффективности. Как можно проводить собеседования с таким ворохом бумаг на столе?

— Вы готовы? — слышу голос Екатерины Петровны.

— Да.

— Тогда можете идти, — она забирает из моих рук сложенные бумаги и показывает рукой в сторону двери.

— У меня к Вам небольшая просьба, — я не выпускаю бумаг из рук. — Не могли бы Вы мне дать посмотреть результаты теста? Не каждый день предоставляется такая возможность узнать о себе, — делаю паузу, чтобы подыскать подходящее слово, — правду.

Отпускаю бумаги, Екатерина Петровна начинает нервно рассовывать их по лоткам. У неё такая же слабость к уборке при крайнем волнении, как и у меня?

— Возможно, вам не понравится результат. Программа составлена так, чтобы выявить недостатки претендента, а не его достоинства, — говорит она, продолжая убираться.

— Это же замечательно! — я вскакиваю со стула. — Я люблю недостатки! То есть я люблю их исправлять! — кричу я радостно, беру еще два листка со стола, кладу их друг на друга и подаю Екатерине Петровне. — Я такой человек: никогда не останавливаюсь на достигнутом. Всегда стремлюсь выше, лучше…

— Спасибо, я тут как-нибудь сама… — она берёт мои листки, торопливо хватает мышку и нажимает на кнопку. Принтер выплевывает бумажку с текстом на полстраницы. Екатерина Петровна тщательно проводит белым маркером по последнему предложению, свертывает бумагу втрое, запечатывает в конверт и протягивает. Этот жест означает только одно — собеседование закончено.

— Мы Вам позвоним, — говорит она с тем же выражением лица, с которым встречала меня.

Охранник провожает меня к выходу. Я чувствую себя важной персоной, которую везде сопровождают. Почти королевой. Мне даже это нравится. Возможно, когда-нибудь так и будет. Через несколько лет у меня будет собственный телохранитель и водитель, и помощник…

На выпускном устройстве загорается зелёная стрелка. Я делаю несколько шагов вперед, и вдруг неожиданная мысль из будущего заставляет меня остановиться между двумя железными ножками турникета. Как пешеход, переходящий дорогу на зелёный свет, каменеет при виде надвигающегося на него автомобиля, так и я застываю, невольно представляя, как очень скоро точно такая же стрелка будет загораться для меня каждое утро, только в противоположном направлении. Через неделю у меня начнется совсем другая жизнь! Новая работа. Шикарный офис. Надежная компания. Я стану большим начальником. И у меня будет свой помощник, водитель и телохранитель…

— Девушка, вернитесь на землю!

Я вздрагиваю. Зелёная стрелка нетерпеливо мигает. Позади меня клокочущая очередь из сотрудников.

— Вы мне? — спрашиваю охранника.

— Кому же еще? Проходите, не задерживайте людей, — отвечает пожилой мужчина и странно смотрит на меня — так же, как Екатерина Петровна. Да что они — все сговорились?

Прохожу вперёд и снова останавливаюсь. Народ валит изо всех дверей и переходов, как живность с тонущего корабля. Десять минут седьмого, а они уже тут как тут! Когда я начну здесь работать, буду задерживаться допоздна, как полагается начинающему, подающему надежды сотруднику. А как иначе можно набраться опыта и заслужить доверие начальства? Именно так я делала на прошлой работе. До сих пор не понимаю, почему меня уволили. Столько сил положено, столько переработок зря, столько театральных постановок пропущено. Я понимаю, что кризис, все поставлены на грань выживания. Но почему с этой грани в братскую могилу с другими безликими офисными сотрудниками свалилась именно я (единственная из нашего огромного кабинета), до сих пор не могу понять.

Стою в холле, не решаясь выйти на улицу. Конверт обжигает руку, как противень с пирогом из печки: и бросить нельзя, и держать нет никаких сил. Мне нестерпимо хочется открыть его прямо сейчас, однако нужно «держать марку». Вдруг Екатерина Петровна пойдет домой? Подумает, что я несдержанная особа. Решение-то о приеме на работу ведь еще не принято.

Открываю входную дверь, ловко прячусь за ней и одним движением высвобождаю вожделенный листок. Первым делом бросаю взгляд на заклеенное предложение. Странно… Что тут может быть секретного?

«Результаты психологического теста. Собеседование на место ведущего специалиста отдела проектирования. Испытуемая: Александра Епишина. Предъявляет завышенные требования к окружающим», — первая фраза оглушает меня взрывом гранаты. Чувствую, как нижняя губа выпячивается вперед. Усилием воли «закатываю» её в рот, но она предательски выползает обратно и начинает трястись. Делаю несколько шагов по лестнице вперед и снова останавливаюсь.

Кто-то из выходящих распахивает дверь и больно ударяет меня по плечу. Молодой человек в несуразной зелёной куртке бормочет под нос: «Извините» и бежит дальше. Если бы я предъявляла завышенные требования к окружающим, я бы сейчас его догнала и по шее надавала! А я стою и спокойно читаю дальше. Надо же, какой наглец! Толкнул и дальше побежал! А я тут умирай от увечий и переломов…

«Стремится к справедливости в жизни», — читаю дальше. Вот это уже гораздо лучше! Я с облегчением выдыхаю. Это они тонко подметили. Будто из тысяч черных клавиш нажали на одну единственную верную — белую. Наверное, программа сначала выдаёт негативные результаты, а потом положительные. Отлично! Таких здесь целый абзац. Я мысленно прощаю всех психологов, которые составляли тест, и молодого человека в несуразной зелёной куртке. Может быть, он сильно торопился: на экзамен или тест, как у меня… Если встречу его еще раз, то обязательно скажу ему что-нибудь хорошее. Обязательно…

Возвращаюсь к прочитанному предложению и на ходу дорабатываю формулировку: «стремится к справедливости, порядку и чистоте в жизни». Вспоминаю, как оставила кухню сегодня утром: плита блестит, тарелки — как солдаты на плацу, выстроены по росту в порядке убывания, выглаженные прихватки и полотенца висят на крючке, в холодильнике продукты размещены строго в соответствии с инструкцией производителя. Да, справедливость в жизни не может существовать отдельно от порядка и чистоты. Они — основа всего, бетонный фундамент, или, по крайней мере, важная его составляющая.

«Стремится к справедливости в жизни, — продолжаю я в предвкушении новых комплиментов, — доводя это стремление до изощренного педантизма. Порядок становится самоцелью».

Комкаю лист и швыряю его в урну. Вот вам ваш порядок! Гордо шагаю дальше. Боковым зрением замечаю, что бумага опускается за метр от намеченной цели. Чёрт! Иду дальше. Намусорила на улице. Иду дальше. Надо бы поднять. Еле переставляю чугунные ноги. Всё-таки центр столицы. Что приезжие подумают? Какой пример я им подаю? А если тут мама случайно прогуливается?

— Это Ваше? — слышу женский голос сзади. Вздрагиваю и оборачиваюсь. Слава Богу, не мама!

— Екатерина Петровна! Что Вы здесь делаете? С работы идёте?

«Марку держать»! Делать вид, что это не моя бумажка.

— Александра Анатольевна! — Екатерина Петровна из отдела кадров протягивает проклятый листок. — Вы обронили…

— Этот? Из кармана, видимо, случайно выпал. Письмо из налоговой.

— Да, я понимаю, — Екатерина Петровна многозначительно кивает и идет дальше.

— Всего хорошего! — кричу ей вдогонку, разглаживаю письмо и глубоко вдыхаю, как перед прыжком с вышки. У меня такое ощущение, что если я сейчас прыгну, то больше не вынырну. То есть вынырну, но это уже буду не я. Ныряююююю…

«Беспокоится по мелочам. Отличается повышенной критичностью. Склонна преувеличивать. Творческое начало уничтожается стремлением довести любое действие до идеала и повышенным вниманием к мелочам и концентрированием на ошибках. С таким человеком сложно работать в команде, он гонится за наилучшим результатом, не учитывает потребности других и очень восприимчив к критике. Не замечает очевидного, предпочитая скрываться от действительности в мечтах и мыслях, не имеющих отношения к реальности».

Под плечом неприятно хрустят пожухшие объявления. Морщась, я отталкиваюсь от бетонного столба и стряхиваю с рукава засохший клей. Не может быть, чтобы это была я — отличница в школе, краснодипломница в институте, чемпионка Москвы по фигурному катанию среди детей до десяти лет. От своих недостатков я не отказываюсь и согласна их исправлять! Но не в таком же количестве! Это снова какая-то ошибка. В голове закипает. Какой-то вихрь подхватывает меня, и я несусь по направлению к метро.

— Екатерина Петровна! Екатерина Петровна! — я останавливаюсь перед специалистом отдела кадров. — Мне кажется, что произошла ужасная ошибка. Это не я! Это чудовище какое-то! Просто ошибка. Такое бывает с компьютерными программами. Единичка, нолик, нолик, единичка. Знаете, там не сошлось, а человек представляется соломенным страшилищем, бездушным дровосеком. Я не спорю. Такое бывает. Ошибка. Нужно еще раз повторить. Наверняка у вас есть еще один тест. Скажите мне его точное название, и я пройду его завтра на отлично!

— Какая ошибка? Какое «отлично»? — Екатерина Петровна останавливается и с удивлением смотрит на меня.

— Ошибка с тестом. Как в первый раз!

— В какой первый раз? Пустите меня! Я опаздываю на электричку!

Екатерина Петровна ускоряет шаг, я тоже.

— Света мне сказала… Светлана Леонидовна, сказала, что первый раз была ошибка с тестом…

— Никакой ошибки не было. И первый, и второй раз результат был однозначным. Просто Светлана Леонидовна попросила, я не могла отказать.

— Но сегодня был другой тест…

— Тест другой, но суть — одна и та же! Тест не ставит оценок. Он определяет суть человека. Вы — перфекционистка. А у нас таких не берут. Не расстраивайтесь… Где-то наверняка Ваши качества пригодятся… Клининг, системы контроля, но не у нас. У нас ценится работа в команде, творчество и люди, которые разрешают себе ошибаться. А Вам этого не дано. Извините… Мне нужно спешить на поезд. Прощайте. И еще… У вас очки сломались.

Останавливаюсь. Снимаю очки и долго смотрю на них. Мне кажется, что я сейчас задохнусь. Одного стекла нет. Вот почему они все на меня так странно смотрели! И я ничего не заметила! Проклятые «хамелеоны»! Господи, как же глупо я выглядела! Королева с телохранителем! Выдыхаю тонкой струйкой, будто передо мной стоит дымящаяся тарелка с супом, причем супом молочным — приторно сладким, с ненавистной пенкой. К желудку подступает тошнота. Господи, только не в самом центре Москвы! Только не я! Только не в лучшем костюме!

— Света! Ты? — останавливаю трезвон телефона.

— Я. Ну как?

— Плохо! У меня стекло из очков вылетело!

— Мне очень жаль. А тест? Прошла?

— Да, но на другую должность. «Клининг» называется. Екатерина Петровна считает, что я больше подхожу для этой профессии.

— Клининг? — недоумевает Света.

— Да, это новая профессия такая. Очень перспективная.

— Извини, мне начальник звонит.

В телефоне звучит «Полонез» Огинского. Присаживаюсь на скамейку рядом с ларьком. У ног моих оказывается недоеденный кем-то лаваш. Как же мне плохо! Мне совершенно безразлично, что он портит внешний вид улицы. Смотрю на отражение в витрине напротив. Мимо мелькают ноги рабочего люда.

— Вы не будете? — слышу голос справа.

— Что? — непонимающе смотрю на закутанного в обноски мужчину.

— Лаваш не будете доедать?

Встаю и несусь подальше от бомжа. Неужели я похожа на человека, который будет доедать лаваш с тротуара? Господи! А ведь и меня скоро ждёт такое будущее! Буду ходить по городу и доедать чужие лаваши! Господи! Что скажет мама? Я безработная!!! И меня никуда не берут! Мне не дано работать в команде! Придется работать одной — сдавать пустые бутылки!!!

— Ты еще здесь? — слышу голос Светы в телефоне.

— Нет, уже клинингом занимаюсь — на дне Москвы реки. Слышишь: буль-буль…

— Ну, если еще шутить можешь, то всё не так и плохо.

— Нет, ты представляешь! Сколько на меня сегодня неприятностей свалилось! Очки, клининг и в довершение она меня обозвала перфекционисткой!

— Да как она смеет!

— Вот именно! Кстати, ты не знаешь, кто это?

— Перфекционист — это тот, кто пытается всё делать на высшем уровне, как можно лучше!

— Так это я и есть! Что же в этом плохого?

— Давай встретимся в восемь в «Дантесе» на Мясницкой. Обсудим. Я тебя кое с кем познакомлю.

— Твоя новая пассия?

— Что-то вроде того…

Света отключается, а я прячу телефон в сумку и расправляю скомканную бумагу с результатами теста. Наверное, всё-таки лучше её разорвать в клочки, чтобы избавиться от обиды на всех и вся или еще лучше — сжечь, но… Пусть полежит. Нужно подождать какое-то время и всё пройдет, как проходила любая черная полоса в моей жизни. Только эта — какая-то особенно долгая, жестокая и безысходная. Силюсь вспомнить, когда она началась… В прошлый четверг? Всего лишь неделя прошла? Мне кажется, что она тянется вечность.