Хотите, я буду вашим понедельником?

Мария Фомальгаут

…книга произвела настоящий фурор: автор заманивает читателя в лабиринты сюжета, откуда нет выхода, заводит в тупики, где пол проваливается под ногами, оставляет читателя наедине с немыслимыми чудовищами, от которых нет спасения. Автор бросает читателя в самый разгар битвы, в которой каждый смельчак будет изрублен на куски. Еще никому не удавалось выбраться из книги живым – и тем не менее книга привлекает все новых и новых смельчаков, готовых прочитать книгу до конца…

Если хотите, я буду вашим воскресеньем

Посылка пришла ко мне в половине восьмого вечера — до этого я и не знал, что посылки умеют ходить, а вот нате же вам. Впрочем, меня поразило не это, а тот факт, что на посылке не было обратного адреса, да и необратного тоже…

— Вы… вы ничего не перепутали? — осторожно спросил я посылку.

— Даже не знаю, — ответила она, — может быть. А может быть, нет.

— Но вы… ко мне?

— К вам.

— А от кого?

— Я даже не знаю.

— Как это не знаете?

— Господин, я же просто посылка, как я могу что-то знать?

Мне ничего не оставалось кроме как согласиться с ней и открыть посылку, — когда я разрезал скотч на коробке и развернул оберточную бумагу, то увидел четверг — самый обычный четверг, немножко потрепанный, но самую малость, одетый в серый костюм-тройку и чуть подернутый дождичком.

— Здравствуйте, — сказал я как можно вежливее, — вы ко мне?

— Боюсь, что да.

— Так да или нет?

— Право, я сам не знаю, я всего лишь четверг.

Я пригляделся к четвергу, но так и не понял, за какой месяц этот четверг и даже за какой год, — было в нем что-то неуловимое, напоминающее о начале двадцатого века, отдающее черно-белым кино, первыми самоходными повозками и аппаратами легче воздуха.

— Э-э-э… располагайтесь.

— Спасибо.

— Чувствуйте себя как дома.

— Большое… спасибо.

— Не хотите ли чаю?

— Большое спасибо, не откажусь.

— Вы можете занять комнату в мансарде.

— О, это будет прекрасно, благодарю.

Я понял, что темы для разговора исчерпаны, и на языке вертится один-единственный вопрос, какого черта в самом-то деле…

— Э-э-э… — начал я как можно осторожнее, — а, собственно, почему…

— Что почему?

— Почему вы… почему вас послали мне?

— Как так? — изумился четверг, — это я должен спрашивать вас, почему меня послали! Вернее, не должен, я всего лишь четверг…

— Гхм… — я в отчаянии схватился за следующий вопрос, как за соломинку, — а где ваши понедельник, вторник, среда, и так далее?

— Они… они… послушайте, как хорошо, что вы мне напомнили, и правда, а где они? Вы их не получали?

— Нет…

— Я видел, что четверг не на шутку приуныл, поэтому я добавил:

— В конце концов, вы можете дать объявление, что ищете понедельник, вторник… и так далее.

— Как же я дам объявление, я же четверг!

— Ну, хорошо, я дам за вас объявление…

Я дал объявление в местную газету, — после чего в моем доме начался настоящий хаос, мой телефон буквально обрывали бесконечные звонки, в дверь стучали непрестанно, к нам (к нам?) приходили вторники, понедельники, субботы, пятницы, очаровательные воскресенья, которые я с удовольствием оставил бы у себя, — но четверг неустанно заявлял, что это совершенно не те воскресенья, а также пятницы и среды, и все остальные.

Так продолжалось до того дня, когда к нам в дом буквально ворвался понедельник, — уставшй, невыспавшийся, как все понедельники, увидел четверг и возмущенно хлопнул себя по коленке:

— Вот вы где! Ну, сколько можно в самом-то деле, я его везде ищу, а он сидит, как ни в чем не бывало!

— Вы… меня ищете?

— Ну, конечно же! Итак, понедельник, четверг, вторник, пятница… осталось найти среду, субботу и воскресенье… Давайте же, скорее, собирайтесь!

Я понял, что четверг сейчас уйдет, и я так и не узнаю развязки этой истории, — поэтому мне не оставалось ничего кроме как спросить:

— Я могу… составить вам компанию?

— Как раз хотел попросить вас о том же, — оживился четверг, — боюсь, нам придется воспользоваться вашей помощью, чтобы колесить по всему миру…

–…и как это все понимать? — спросила пятница.

Она спросила это месяц спустя, когда мы сидели на берегу залива где-то в Марселе, в компании всех дней недели кроме воскресенья.

— Что понимать? — не понял вторник.

— Ну… вам не кажется это как минимум странным, — кто-то посылает семерым случайным людям по всем частям света дни недели! Зачем? Почему? И… и что мы вообще за дни? Вот скажите, уважаемый понедельник, за какое вы число?

— Я понедельник пятнадцатого мая пятидесятого года.

— А вы, уважаемый вторник?

— Я вторник десятого ноября тысяча триста пятидесятого года.

— Вот это да, — изумленно выдохнули мы все, никто не ожидал увидеть такой старый вторник.

— А вы, любезная среда?

— Я среда двадцать второго августа две тысячи четыреста тридцать пятого года.

— Простите?

— Среда двадцать второго августа две тысячи четыреста тридцать пятого года.

— Но… получается, вас еще нет? — нахмурился вторник.

— Уважаемый вторник, я же не выговариваю вам, что вас уже нет?

— Нет, но… гхм… Ладно, давайте перейдем к четвергу.

— Я четверг двадцатого марта тысяча девятьсот двадцать четвертого года.

Я мысленно кивнул про себя, так я и думал, что четверг был из двадцатых годов прошлого века.

— Я же пятница шеститысячного года…

— Шеститысячного? — изумленно ахнули мы все.

–…до нашей эры… где-то в январе, хотя я не могу сказать точно.

— Ничего себе, — вырвалось у меня, — тогда и пятниц-то не было…

— Ну, если люди тогда еще ничего не знали о пятницах и не приручили их, это не значит, что пятниц не было! А вы, уважаемая суббота, когда вы были… или будете?

— А я не была и не буду.

— То есть… то есть, как это?

— А я есть.

— Что вы имеете в виду? — нахмурилась пятница.

— Я имею в виду, что я сегодня.

— С-сегодня? Но сегодня же вторник.

— Ошибаетесь, сегодня я.

Мы недоуменно смотрели на субботу, которая сошла с ума и уверяла, что оно как раз сегодня. Кто-то еще пытался возразить, но среда жестом призвала всех к молчанию.

— Что же, дамы и господа, когда мы все немного познакомились друг с другом, нам нужно разобраться, для чего кто-то послал нас разным людям в разные точки земного шара… Э-эй, уважаемый вторник, может, все-таки подумаете над моим вопросом?

— А что тут думать, — лениво отозвался вторник, — вы что, не знаете?

— Представьте себе, нет.

— А, так вы забыли… — кивнул вторник, — ну конечно, он сделал так, чтобы вы забыли…

— Кто… кто сделал?

— Тот, кто разослал нас по городам…

— Так для чего же мы нужны, ну не томите, скажите же нам! — встрепенулся понедельник.

— Ну как вам сказать… — вторник сонно потянулся, ленивый, весь какой-то тестообразный, — в общем, в эти дни… должны произойти какие-то исторически значимые события, связанные друг с другом… в общем, в будущем они приведут к чему-то очень важному, к какому-то технологическому прорыву…

–…да к какому же?

— Если бы я это знал, — развел руками вторник, — похоже, он заставил нас забыть…

— Кто он?

— Тот, кто отправил всех нас… Чтобы даже мы сами не помнили, кто мы есть.

— Но к чему такие сложности? — не унимался понедельник.

Судя по всему, у этого события немало противников… Кто-то не хочет, чтобы оно произошло…

— Так, вспоминаем все, что можем вспомнить, — скомандовал понедельник, — что значимого происходило у вас? Какие события?

— Э не-е-ет, — протянул вторник, — вы ищете значимые события, а событие-то может оказаться и совсем не значимым… смышленый мальчик увидел ветряные мельницы и представил, как они будут лететь по небу, треща крыльями, — через много лет он рассказал своему сыну сказку о крылатых мельницах, а еще через много лет сын соорудил первую неумелую модель вертолета… Или где-нибудь в городской суете случайно столкнулись парень и девушка, перекинулись парой слов, обменялись номерами, потом пышная свадьба, потом у них родится дочь, которая сварганит какую-нибудь заумную программу, обладающую сознанием… Или человек случайно кликнет по рекламной ссылке и найдет свое призвание. Или тысячи лет назад какие-нибудь скитальцы набредут на долину, в которой решат поселиться на веки веков, а через века там появится столица столиц, собирающая в свои университеты умнейшие умы… или какой-нибудь сервер дал сбой, который в будущем приведет к открытию чего-нибудь такого… Ну, вы понимаете. Мы не знаем, что искать…

— И что нам остается? Прятаться непонятно от кого? Или попытаться собраться всем вместе?

Вторник не ответил, он явно не знал, что отвечать. Повисло тягостное молчание, а я подумал, что неплохо было бы найти воскресенье, может, получится познакомиться с ним поближе и даже съехаться, чтобы каждый день был воскресный, и на работу — никогда-никогда…

–…так кто же вы? — тоном, не терпящим возражений, спросил понедельник, сверля меня взглядом, — кто вы? Тот, кто отправил нас случайным людям, помимо всего прочего самому себе? Или тот, кто пытается уничтожить нас, чтобы не произошло что-то… знать бы еще, что? Или… а может, вы и есть воскресенье, которое мы никак не можем найти?

— А если я скажу вам, что правильны все три варианта? — спросил я.

— Ну, знаете, мы уже готовы поверить во все, что угодно… Но зачем вам пытаться нас уничтожить и одновременно спасти?

— Видите как… — я задумался, подбирая слова, — скажем так: я понял, что событие, которое произойдет, так сказать, во время меня, с одной стороны, конечно, будет величайшим, а с другой стороны приведет мир к настоящей катастрофе. Поэтому сначала я решил уничтожить всех вас, даже направил убийц по вашему следу… А потом спохватился, что все не так уж и плохо, что я напрасно боюсь того, что перевернет мир с ног на голову, ведь прогресс не остановить… И я пытаюсь спасти всех вас, рассылаю вас по случайным адресам, но второпях последним пишу свой собственный адрес и отправляю четверг самому себе…

— Так что же именно должно произойти во время вас, в воскресенье? — спрашивает пятница.

— А вы еще не догадались?

— Да… как-то нет. Перемещения во времени какие-нибудь открыли?

— Близко-близко, горячо-горячо, а если подумать?

— М-м-м… честное слово… не знаю…

— В тот день впервые успешно наделили сознанием… сам день. Дни перестали быть отрезками времени, оборотами земли вокруг солнца, они стали личностями, осознали сами себя… Сами понимаете, мир после этого уже не был прежним…

— И что вы думаете сейчас? — спросила суббота, которая была каждый день, — что вы решили, уничтожить нас… или дать нам собраться вместе?

Я еще раз оглядел их всех, представил себе мир, который никогда не будет прежним, и кивнул:

— Я дам нам шанс.