Треугольное лето

Мария Фомальгаут

Мы облюбовали себе лето.Ну, само собой, что же еще, не суровую же зиму и не промозглую весну, и не темную осень – а бескрайнее светлое лето. Итак: мы облюбовали себе лето.Я и Ингрид.Июнь, июль и август. И снова июнь. И снова июль. И по кругу, по кругу.

Непонимающая книга

…я всегда знал, что моя драгоценная Джейн безумна — но никак не думал, что до такой степени. И надо же было этому случиться именно в тот день, когда я наконец-то решился просить её руки. Впрочем, я так и ожидал, что этот день окажется не из простых — уже когда вышел из дома, пряча под сюртуком драгоценные обручальные кольца. Не было никакой надежды, что наследница миллиардера обратит внимания на простого клерка — и все-таки я решил рискнуть. Слуга, который открыл мне дверь, посмотрел на меня так, будто я был… нет, даже не пустым местом — меньше, чем пустым местом. Секретарь сухо сообщил мне, что леди занята, и вряд ли сможет принять меня в ближайшее время. К моему немалому счастью в этот момент распахнулась дверь в большую гостиную, пропуская Джейн, которая крепко обняла меня.

— Джим! — радостно закричала она, — как хорошо, что ты пришел, Джим! Мы летим на луну!

— Да… конечно же…

Я уже знал, что спорить с Джейн бесполезно.

— Отличная идея…

— Ой, Джим, какой ты молодец, я так и знала, что ты меня поддержишь! — Джейн чмокнула меня в щеку, — пойдем же скорее!

Я еще не понимал, куда ведет меня Джейн — вверх по винтовой лестнице, — пока не увидел в зале под самой крышей причудливую машину, которая, по мнению её создательницы, должна была летать.

— Как ты думаешь, Джим… мы доберемся на этой машине до Луны?

Я никогда не спорил с Джейн, но на этот раз меня буквально передернуло:

— Э-э-э… вряд ли… Я думаю…

— Так давай проверим, что может быть проще! Скорее же!

Джейн потащила меня в кабину крылатой машины — я был так ошарашен, что даже не успел сказать, что это форменное безумие. Тем более — обручальные кольца все еще лежали у меня в кармане сюртука…

Чувствую, что больше не могу.

Здесь.

В бесконечных туманах, чуть подсвеченных фонарями, в бесконечных лабиринтах сырого промозглого города, в прокуренных пабах, в холодных комнатах, чуть подогретых пламенем камина.

Я больше не могу.

Я помню, что было еще что-то, кроме одинокой луны в удушливом чаде большого города, кроме запаха смерти откуда-то с реки, кроме призрачных огней в окнах домов. Что-то, что-то…

Замираю.

Вспоминаю.

Вот же, вот же, вот…

…стук копыт, скрип колес, грубый окрик, хлыст больно обжигает спину, мир летит кувырком в канаву…

…черт…

…то, что уже готово было вспомниться, растаяло бесследно, и не поймать, не вернуть…

Оглядываюсь, пытаюсь разглядеть за бесконечным туманом хоть что-то, хоть какие-то намеки на мое прошлое…

…вижу.

Вот здесь.

На витрине в лавке старьевщика.

Это…

Это…

Вертится на языке — не вспоминается, что я делаю, что делаю, хватаю это… это…

— Эй, а платить кто будет?

Бегу прочь в лабиринты мостовых…

— Держи-держи-держи!

Поворачиваю медальон, уже знаю — надо поворачивать, вот так, до щелчка, и…

…туман растворяется…

…вспоминаю…

…сворачиваю на Смог-Стрит…

Эр свое дело знает.

Еще бы ему свое дело не знать.

На то он и Эр.

Эр видит камень, говорит Симплексу:

Вижу камень.

Эр видит гору, говорит Симплексу:

Вижу гору.

А Симплекса Эр не видит.

Симплекс далеко.

Эр видит нечто, говорит Симплексу:

Вижу нечто.

Уточните сигнал, говорит Симплекс.

Вижу нечто.

Нечто.

Симплекс и сам видит — нечто. Туманное облако ползет над лунной пустыней, оглядывает провалы кратеров — без глаз оглядывает провалы кратеров, смотрит на Эр…

Отступать, приказывает Симплекс.

Эр не слушается, не отступает, смотрит во все глаза на нечто… нечто…

Симплекс молчит, уже понимает, командовать бесполезно.

Хочет вычеркнуть Эр. Есть же еще Эс, Ку, Эм, Эл…

…Эр отступает.

Симплекс не вычеркивает Эр.

Нечто уходит.

Симплекс спрашивает себя, что это было.

Симплекс говорит себе осторожно:

Не было.

Ничего не было.

— Хватит с меня! Хватит!

Она собирает вещи. Уходит.

Она.

Кто она.

Я не знаю, кто она такая, я только понимаю, что она важна для меня, очень важна, я должен сделать все, чтобы она не ушла, все…

Вспоминаю.

Жизнь, прожитую с ней.

Вспоминаю.

Чувство какое-то, сладкое, щемящее, какое было, когда первый раз её увидел.

Вспоминаю.

Это очень важно — вспоминать, это очень важно — понять, почему я не хочу, чтобы она уходила…

Я должен это понять…

…сворачиваю на Смог-Стрит, не сразу понимаю, что я вижу, туман, нет, не туман, тут другое что-то, что-то, ползущее на меня, что-то, призрачное, меняющее очертания, что-то…

Бегу.

Уже понимаю — зря, все зря, потому что призрачное нечто несется за мной — стремительно, понимаю — догонит в два счета…

Догоняет.

Проносится не надо мной, а как-то сквозь меня, я чувствую его каждой клеточкой, каждой молекулой…

…исчезает.

Тает.

Спрашиваю себя, что это было, не нахожу ответа. Хочу сказать, что видел очередную загадку огромного города — но что-то подсказывает мне, что город здесь не при чем…

Я должен быть здесь.

Почему-то.

Не знаю, почему.

Здесь.

Среди бескрайних пустынь, испещренных камнями, упавшими с неба.

Под колючими звездами.

Здесь.

Я должен парить над пустыней, я должен смотреть, как ползет по пустыне что-то металлическое, я должен понять…

…что понять?

Я не знаю.

Но должен.

Понять.

Знаю — пока не пойму, не покину эту пустыню…

Нелли хочет хлопнуть дверью.

Не хлопает.

Оборачивается, смотрит на то, что только что было Артуром, что-то проступает из лица Артура, что-то невидимое, неведомое, что-то…

Что-то смотрит.

Не понимает.

Нелли пятится назад, тихонько, по стеночке, по стеночке, захлопывает дверь, черт, вещи забыла, да черт с ними, черт со всем, со всем черт, бегом отсюда, бегом…

Выжидающе смотрю на торговца, ну только попробуй отказать после всего, что было, только попробуй…

— Видите ли… — начинает торговец.

Подхватываю:

— Не получилось?

— Ну, как вам сказать…

— Получилось?

— Н-нет… и да, и нет.

— В смысле?

— Ну…

Говорю строго, с нажимом:

— Я понял книгу. Понял.

— Верно, вы поняли.

— Так в чем дело тогда?

— Видите ли… книга…

— Что такое?

–…книга не поняла вас.

— То есть?

— Книга не знает… как к вам подступиться… вы-то все прекрасно прочувствовали, и промозглую лондонскую сырость, и лунные пустыни, и вот уж не ожидал, что вы любовь так с ходу поймете… а книга вас не поняла…

Понимаю:

— Это значит — нет?

Торговец делает паузу.

— Ну… вообще-то… именно так.

Понимаю, что не отступлю.

— Давайте… попробуем.

— Вы… вы уверены?

Киваю:

— Уверен.

Книга смотрит на меня, книга боится меня, — протягиваю руку, тц-тц-тц, на-на-на, книга осторожно раскрывается…

…я всегда знал, что моя драгоценная Джейн безумна — но никак не думал, что до такой степени. И надо же было этому случиться именно в тот день, когда я наконец-то решился просить её руки. Впрочем, я так и ожидал, что этот день окажется не из простых — уже когда вышел из дома, пряча под сюртуком драгоценные обручальные кольца. Не было никакой надежды, что наследница миллиардера обратит внимания на простого клерка — и все-таки я решил рискнуть…