В Нави все кошки серые

Мария Ковалева, 2018

Два наемника и девчонка, умеющая бродить между мирами, ищут некое существо, которое в прямом смысле упало с небес. Их задача – доставить заказчику небесное создание раньше, чем его обнаружат королевские легионы, все силы духовенства и слуги Тьмы.Почему такой ажиотаж вокруг этого несчастного голубоглазого существа, которое даже не помнит, кто оно такое? Просто ему суждено либо сдвинуть мировой баланс в сторону Света, либо погрузить мир во Тьму.Армия противников – это еще не самое большое препятствие. Над троицей висит суровое Проклятье, которое шагу не дает им нормально ступить. Но самый сложный пункт заказа – не научить чистое небесное создание ничему плохому по дороге, ведь тогда шансы всего мира на спасение значительно понизятся…

Узы

Марко прекрасно понимал, что Джен был в тихой ярости. Сейчас они откроют глаза, а его дорогая сестренка с мечтательной улыбкой на лице вновь парит в облаках. На все их замечания она наверняка будет делать большие глаза и говорить что-нибудь вроде «Что? Я? Мяу?». Как бы Джен не избил девчонку… Она, конечно, заслужила, но смотреть на это Марко совсем не хотелось.

Но как же так? После этого чертова случая в Нави ему начало казаться, что Лине-Лин наплевать на брата, а в путешествие с ними она отправилась только для того, чтобы быть ближе к Хранителю.

А потом Марко открыл глаза и сел на своем покрывале. Было серое пасмурное утро. Моросил едва заметный осенний дождь.

Лина-Лин беззвучно рыдала, завернувшись в теплый плащ Джениуса. Слипшиеся пряди волос наполовину закрывали лицо. И куда делась та шикарная женщина, которую они только что видели в Нави?

— Прости, — еле слышно шепнула она Джениусу. — Я люблю его. Я так люблю его. Что мне делать?

Кажется, она отбила у Джениуса все желание врезать ей как следует. Он стоял в некоторой нерешительности. И Марко тоже, как тукан, замер рядом и не знал, что предпринять.

— Я опять все испортила. Все. А вдруг тебя убьют из-за меня? Что я буду делать? Ты единственный родной человек для меня в этом мире.

Охрипший от слез голос девушки видимо растрогал Джениуса. Никогда еще Марко не доводилось видеть что-то похожее на нежность в черных глазах напарника.

— Я иду на поводу у страсти, забывая о самом важном… — все еще рыдала сестра.

Джен печально смотрел на нее. Ни следа былого гнева. Взгляд, полный сострадания. И это после того, как его сестрица так с ним поступила. Видели бы сейчас Джениуса его враги. Да, те самые, которые считали его бездушным ублюдком.

Марко и сам был немало озадачен, когда узнал, что у Джениуса есть слабое место. Наемник без друзей, без дома. Гонимый всеми ветрами, житель придорожных трактиров, умеющий только убивать. И — вот те на — такие трепетные чувства к ненормальной девчонке.

— Иди ко мне, — тихо сказал Джениус.

Лина-Лин подняла на брата заплаканную мордашку.

— Помнишь, как я все время шла за тобой. Бросала все и шла. Ты всегда прогонял меня, отдавал в какие-то семьи, а я сбегала и каждый раз тебя находила…

И, долго копошась и шмыгая носом, девочка поднялась и прошаркала к нему, волоча за собой хвост из одеяла. Она повисла на шее у Джена, он бережно прижал ее к себе и погладил по голове, как ребенка. Она опять забыла про свои кошачьи ушки, и они были понуро опущены.

Марко засмотрелся на эту парочку, и тут ему острым ножом в сердце впились воспоминания о его собственной семье. Это было то, о чем он старался никогда не думать с тех пор, как ушел. А ведь у него тоже была младшая сестра, хрупкое очаровательное создание. И как же давно он ее не видел…

Джен вскоре отстранился от девчонки и заговорил в своей обычной манере:

— А теперь собирай манатки и седлай своего пони. Будешь часто разводить сопли и раздражать меня, сдам тебя в бордель.

Лина-Лин поползла в сторону вещей.

— Ты уже который год обещаешь, — буркнула она.

Кажется, ей стало немного лучше.

Не прошло и четверти часа, как она уже весело щебетала:

— Как здорово, что мы едим в Ашер. Я еще никогда там не была. Говорят, это город вечного праздника. Лапуля, осторожно, здесь ветка. Карнавалы, ярмарочные представления, уличные музыканты на каждом шагу. Там часто гуляют свадьбы, шум и гам до рассвета…

— Вот за что я и ненавижу этот чертов город, — мрачно перебил сестру Джениус.

— Да? — удивился Марко. — Джен, обогни-ка эту канаву от греха подальше. А ведь после обильных возлияний в прошлый раз, ты рассказывал какой-то барышне, как прекрасен и поэтичен этот “чертов город”.

— Надеюсь, мы больше не попадем на карнавал, — поморщился Джениус, — в маске эта барышня была достойна любой красивой лжи. А когда сняла ее, да и все остальное…

Лина-Лин демонстративно закашлялась.

— Я не мешаю вашей задушевной беседе?

— Не нравится беседа? — улыбнулся Марко. — Тогда давай поговорим о Проклятье. Кстати, Джениус, где твоя седельная сумка?

Напарник затормозил.

— Черт побери, там же лежала хренова куча денег!

— Тихо, вон она, в кустах, — успокоила его Лина-Лин, — мы еще не далеко уехали.

— Так вот, — продолжил Марко. — Нашему дорогому Джениусу нужно быть просто предельно осторожным, когда мы въедем в город. Лучший вариант — запереть нашего Лапулю в комнате в таверне.

— Тогда там обвалится потолок или пол, — угрюмо предположил Джен, привязывая сумку покрепче к седлу. — Или стены.

Марко это показалось довольно-таки забавным, и он улыбнулся. Но Лина-Лин тут же перебила его веселье:

— Кстати, Одуванчик, тебе тоже стоит немного опасаться, — робко сказала она.

— Это с чего вдруг? — удивился он.

— Ну… Ты тоже стал мне дорог за это время.

Да, такого он не ожидал. И ему стало так тепло на душе от этих слов. Похоже, он даже начинал понимать Джениуса, почему тот все готов был ей простить. Кошка оказалась довольно милой девчонкой. Но признаваться в этом он ей не собирался.

— Знаешь, никогда не думал, что так расстроюсь, когда кто-нибудь скажет мне такие прелестные слова, — кисло сообщил Маркус ехавшей рядом Лине-Лин.

— Прости, дорогой, — пожала девочка плечами. — Лапуля, а ты сейчас врежешься в дерево.

Джен вовремя увернулся, но толстая ветка все же хлестнула его по лицу. Марко хихикнул, но тут же непонятно откуда взявшаяся другая ветка запуталась у него в волосах. Да так, что пришлось остановиться, чтобы освободиться.

— Вот оно, — удовлетворенно констатировала Лина-Лин. — Проклятье слегка действует и на тебя.

— Надеюсь, дальше этого коварного нападения оно не зайдет, — озабоченно проговорил Марко, приглаживая волосы.

Не считая постоянного напряжения и настороженности, друзья добрались до Ашера без приключений. Стражники на входе в город взяли с них пошлину и даже не спросили документы.

— Неужто молитвы Онори и правда помогают нам? — удивленно протянул Джениус.

И тут же едва не попал под колеса кареты. Она пронеслась с бешеной скоростью и обдала наемника грязью из лужи. Немного попало также на Марко и только Лина-Лин стояла чистейшая. Она не выдержала и засмеялась. За что удостоилась гневных взглядов своих мальчиков.

— Да ладно вам, это просто грязь. Ладно-ладно, я сама все для вас постираю. Пойдем, я вижу там трактир. Ой, смотрите, сколько людей в масках! — Лина-Лин тут же забыла о своих боевых товарищах. — Неужели мы попадем на один из этих чудесных карнавалов!

Марко помог Джену оттереть хотя бы лицо, и они двинулись за лопочущей что-то о празднике и веселье девчонкой. Хорошо ей, на нее Проклятье не распространяется. И по Кошке как-то не заметно, чтобы она в данный момент сильно переживала за брата и друга.

Таверна «Злые маски» соответствовала своему названию — повсюду на стенах были нарисованы недружелюбные и местами страшноватые лица-маски. Выражения лиц посетителей местами напоминали эти картинки. Лина-Лин продолжала радостно щебетать, восхищаясь талантом художника. А Джениуса, как обычно, мало интересовали рисунки на стенах.

Окружающая обстановка живо напомнила Марко сцены из его прошлого. Довольно забавный период его биографии, когда он только ушел из дома и еще не знал Джена. Тогда на стенах его каморки тоже всюду были развешаны маски.

Посетителей, не смотря на дообеденное время, было много. Не даром Ашер — город вечного праздника. Разодетые музыканты играли развязную мелодию, и Марко невольно начал слегка пританцовывать.

Заметив это, Лина-Лин схватила его за руки, и они сделали вместе первые несколько шагов известного дворцового танца, а затем со смехом поскакали галопом в простой деревенской пляске. Краем глаза Марко заметил, как вытянулось лицо Джена, а потом он просто отвернулся, всей своей позой выражая презрение к ним, танцам, да и вообще ко всем радостям жизни.

Закончив плясать, они, смеясь, вернулись к Джениусу. Того настолько перекосило, что Лина-Лин опять начала хохотать.

— Ты сейчас похож вон на ту кислую маску над камином, — сказала она брату, — я предлагаю теперь разделиться и расспросить посетителей. Это поможет нам все сделать быстрее и при этом не наблюдать твою жуткую физиономию, Лапуля.

— Едва ли горожане с удовольствием будут общаться с человеком, с ног до головы облитым грязью, — процедил ее братец сквозь зубы.

— О, не переживай, — отозвалась сестра, — с удовольствием с тобой не стал бы общаться никто, будь ты хоть в белоснежном фраке.

— Это точно, — хмыкнул Марко, и тут же поспешно добавил, — кроме меня, разумеется.

— Кстати, тебе, Кошка, тоже нужна ванна, — критично оглядел брат сестру. — Ты грязная. И чем-то пахнешь.

— Тебя совсем не учили разговаривать с дамами, — сокрушенно вздохнул Марко. — Просто можно было сказать, что мы все устали с дороги и нам не помешает теплая ванна. Так, Лина-Лин?

— Бррр, ванна, — поморщилась девочка, — от меня точно пахнет? Может, я могу еще хотя бы денек не мыться?

— Вот так всегда, — вздохнул Джен, — с детства не могу загнать ее в ванну, глупая кошка боится воды.

— Когда я кошка, я сама могу себя вылизывать, — уточнила Лина-Лин.

Марко поморщился от таких антигигиенических подробностей.

— Встречаемся здесь чистыми и прилично одетыми. Делаем все очень быстро, — скомандовал Марко и покосился на реакцию напарника. Тот буркнул себе под нос что-то вроде «спасибо, кэп» и недовольно направился к хозяину таверны за ключами.

Марко присел на ступеньки, ведущие в комнаты и заметил, что улыбается. Проклятие пока ничего не сделало с Джениусом, у них на сегодня есть кров и вкусная еда, а Лина-Лин, как оказалось, отлично танцует. Грустить было не о чем.