Нюх потеряла. Хроники одного карантина

Марина Тайсина, 2021

Перед вами история рядовой, «не звездной» журналистки из провинциального города, которая когда-то сбежала от родителей за свободной жизнью, но неожиданно, из-за коронавируса, очутилась с ними под одной крышей на целый год. Как, оказавшись «запертым» в одном доме с враждующими родственниками, не переубивать друг друга? Что происходит, когда «теряешь нюх»? Как работает принцип «спасайся сам – спасешь других»? Стоит ли бояться коронавируса или это шанс? Если да – то какой и для кого? Почему государство – это та же семья, кто такие современные Бурмистровы, Угрюм-Бурчеевы и причем здесь садовники, Антигона и Креонт? История героини не оставит равнодушным никого – ведь все мы и каждый из нас в 2020-2021 на планете Земля неожиданно оказались перед вопросом: как жить и выжить в эти «минуты роковые». В книге нет готовых ответов. Приглашаем вас к диалогу и размышлению.

Глава 1. МАРТ «Никто не ожидал»

Конец марта, но весной и не пахнет. На улицах лежит грязный снег. Морозно, пасмурно и серо. Затянувшаяся зима словно высосала все силы. Делать ничего не хочется, но у меня “горит” проект. Заказчик долго согласовывал смету, метался по сценарию и героям. Я уже решила, что на этот проект рассчитывать не стоит. И вдруг он заявляет: «Снять фильм нужно срочно и успеть сдать до середины апреля». Я ошалела, но отказываться не стала. Со скоростью света договариваюсь с одним из героев съемки. Герой непростой, ощущение, что я силой выбила у него согласие участвовать в проекте. Чтобы как-то отложить хоть немного момент встречи и успеть собраться с мыслями для интервью, решила поехать на трамвае.

Села в вагон, под монотонное постукивание колес успокоилась: собственно, не впервой мне делать проекты вот так, «с колес», и уговаривать не договариваемых героев. И тут я вспоминаю, что обещала сегодня детям поехать в Пермь на день рождения моей младшей сестры, а билеты на поезд не купила.

И вот сижу я и выбираю удобное время отправления поезда. Решила ехать на ночном, чтобы мой младший сын спал, иначе в дневное время он разгромит своей буйной энергией весь поезд и поставит на уши всех пассажиров. Оформляю места, вдруг сзади меня раздается то ли чих, то ли кашель. Оборачиваюсь и говорю: «Будьте здоровы!» молодой девушке. Она извиняется и добавляет: «Я ничем не больна, просто нос режет сильный запах в трамвае».

И в это время к нам поворачивается кондуктор и говорит: «Каждое утро перед сменой нам чистят вагон химикатами, от которых потом все задыхаются и кашляют. Что за химикаты используются в этих обеззараживающих средствах непонятно. Это все потому, что началась эпидемия коронавируса и всех обязали обрабатывать трамваи».

Про эпидемию все говорят, но реально в нее никто не верит. Коронавирус появился в Китае еще в декабре. В конце января китайцы закрыли Ухань, первый в мире город, где была зафиксирована вспышка вирусной пневмонии, источником которой стал новый коронавирус. В конце марта китайский город, который стал очагом распространения нового вируса, поражающего легкие, частично открыли: восстановили работу общественный транспорт, предприятия и магазины. Нам тогда казалось: где Китай и где мы? Следом закрылась Европа. Казалось, они, как китайцы, блокируют заразу, до нас она точно не доберется. В то время, когда у них тысячами выявляют заразившихся коронавирусом, у нас — лишь единицы.

В связи с угрозой распространения коронавирусной инфекции в центральных регионах России закрывают учебные заведения, но у нас на Урале это касается пока только допобразования. Наши власти рассчитывают обойтись легким испугом. Оперативной информации по заболевшим нет ни на сайте Роспотребнадзора РФ, ни на сайте Минздрава РФ. Местный Минздрав отказывается сотрудничать со СМИ и давать актуальную информацию. При этом журналисты публикуют данные о заболевших, которые не сходятся с официальной статистикой. Чиновники грозятся «в ежедневном режиме мониторить свердловские издания, которые не будут публиковать официальные релизы в материалах, информирующих население по ситуации с коронавирусом, и вносить игнорирующих в черный список». В общем, как обычно, на ровном месте решили развернуть военные действия, только по борьбе не с ковидом, а с журналистами, которые пытаются давать информацию быстро и при этом достоверно.

И вот про эпидемию все говорят, ее призрак витает повсюду вместе с резким запахом дезинфицирующих средств. Хочется кашлять, но нельзя, мало ли что люди подумают? Подумают, что ты болен этим неведомым вирусом. Все боятся. Однако в трамвае из десяти человек в маске только кондуктор.

Я и сама чувствовала эту вонь, просто никак не могла понять, что же так может пахнуть. Выйдя на улицу, вдохнув свежего морозного воздуха, встретила своего оператора в центре города, и мы отправилась на съемку.

Сегодня мы писали интервью на тему «Личная история успеха в мире дизайна интерьеров». Безмятежная тема беседы шла вразрез с разговорами за пределами съемок. Мы обсуждали пандемию: ни я, ни героиня съемок, ни оператор, — никто всерьез не верил, что в нашей стране может произойти то же, что и в Китае, Европе или США, что Россию закроют и введут «локдаун». Новое иностранное слово.

У меня же был жесткий график, и долго беседы беседовать я не могла. Мне нужно было еще успеть вернуться домой, собрать вещи, забрать младшего сына из садика, старший должен был вернуться из школы, и успеть на вечерний поезд. Предполагалось, что мы съездим в Пермь на неделю школьных каникул. Со спокойной душой мы поехали на вокзал, сели в поезд… И кто бы мне сказал тогда, что пандемия — это настолько близкая к нам реальность, что тот самый заморский «локдаун» уже дышит в затылок, а планы рушатся к чертовой матери…

Приехали

Приехали мы накануне дня рождения младшей сестры. Я зашла в дом с опаской, потому что последний раз мы с мамой и средней сестрой изрядно поссорились. Но мы не виделись несколько месяцев, и радость встречи перевешивала неоднозначность чувств. Мальчишки орали, мы смеялись и обнимались.

Мама радостно нас встретила, проводила в нашу комнату. Я зашла и почувствовала, с какой любовью мама все подготовила. Аромат материнской любви и заботы был повсюду. В комнате чистота и порядок, правда, одна стена без обоев, мама решила заклеить стену картой мира и заказала обои в размер. Обычно в этой комнате валяется куча игрушек моих племянников-погодок (они оккупировали весь дом), но сейчас игрушки убраны, диван расправлен и постелено свежее, тщательно отутюженное белье.

В этом доме родители живут семь лет. Когда они только заехали в него, здесь были бетонные стены, лестничные пролеты без перил, и я всегда поражалась, какие они смелые, мои мама и папа, что рискнули заехать в дом-стройку. И вот эта стена без обоев напомнила мне тот дикий, сложный первичный период. Ведь не зря говорят: «Хочешь развестись — затей ремонт». Это действительно проверка отношений на прочность.

Все, что есть в доме, придумано и создано руками родителей и мужа моей средней сестры. Раньше он занимался ремонтом квартир и загородных домов. И это весьма пригодилось для нашего дома.

А дом, между прочим, не самый маленький! 380 квадратов. Три этажа с мансардой, девять комнат, подвал и гараж.

На первом этаже большая гостевая зона со столовой и кухней, главное место встреч и разговоров. На втором этаже спальни для меня и младшего сына. Напротив живет моя младшая сестра Вера. Ещё выше кабинет с библиотекой. Когда приезжает мой старший сын Федя, он располагается в этой комнате. Напротив библиотеки — спальня родителей. Ещё выше двухуровневая квартира моей средней сестры Нади, где она живет со своим мужем Димой и двумя их маленькими сыновьями-погодками Артемом и Павлом. Ещё есть подвал, где находится что-то похожее на спортивный зал с батутом. Там дедушка играет с внуками в футбол и учит малышей подтягиваться. Есть и сауна с джакузи, а также прачечная и хозпомещение — территория папы и Димы.

****

Моя особенная любовь в доме — стена с фотогалерей моей семьи. Мама отыскала фотокарточки моих прадедов и прабабушек и в каждой рамке сделала коллаж. Получилась галерея предков до пятого колена. Когда я приезжаю к родителям в гости, меня просто манит эта стена. Самое старое фото датируется более чем вековой давностью. На нем родители моей прабабушки. На меня смотрят серьезные лица с правильными чертами: тонкие губы, тонкие носы. Прапрапрадед с короткой бородой и подкрученными кверху усами, в строгом костюме, цепочка от часов на жилете, руки ровно лежат на коленях, словно кто-то скомандовал держать их именно так. Я смотрю на них и всегда пытаюсь понять, кем были эти люди. По рассказам родных, прапрапрадед был железнодорожником, машинистом бронепоезда. После того, как белые при отступлении взорвали железнодорожный мост в Перми, участвовал в его восстановлении. Он был ярым сторонником «красных».

Прапрабабушка, напротив, была очень набожной, молилась за всех. С фотографии на меня смотрит стройная женщина с мягким взглядом. Похоже, что у прапрабабушки был хороший вкус: платье скроено по фигуре, никаких корсетов, вычурности и блестящих украшений. Ворот под горло, на шее цепочка. Волосы, как и было модно в те годы, аккуратно собраны в пучок. Она держит на руках мою маленькую прабабушку.

Как люди таких разных взглядов уживались вместе, вызывает мой неподдельный интерес. Почему мне не передалось по родовой памяти умение находить общий язык с родными? Каждый мой приезд в родительский дом словно пороховая бочка, которая от неверного слова, поступка, вот-вот взорвется.

Узнать ответ у предков лично возможности не было, они умерли в 1942 году от голода. Моя прабабушка выжила. Она была очень суровой, я с детства ее побаивалась и лишний раз ни о чем не спрашивала. Даже с фотографии веет несгибаемым духом этой маленькой сухонькой женщины: сдвинутые брови, хмурый острый взгляд, маленький орлиный нос, плотно сжатые губы.

Я подолгу всматриваюсь в лица родных людей, но ответа, как жить в мире, не нахожу, улавливаю лишь некоторое внешнее сходство. Например, носы картошкой. Это точно нам досталось по маминой линии моего деда. Мою прабабку из зажиточной крестьянской семьи выдали замуж за прапрадеда из бедной семьи по расчету, хоть это звучит как оксюморон, — чтобы избежать раскулачивания. Оставив хозяйство, семья переехала из центра пермских владений Строгановых за 100 километров, где был крупный железнодорожный узел.

Иду вдоль стены дальше — здесь фотографии маленькой мамы и папы, их счастливые молодые лица. Смотрю на наши детские фотографии, и мне очень хочется продлить историю семьи, дополнить галерею фотографиями наших детей… У мамы с папой уже шесть внуков. И все парни.

***

Большую часть времени вся семья проводит на первом этаже. С рождением моих племянников Артема и Павла, гостиная превратилась в огромную игровую.

Периодически, когда папа сильно начинает возмущаться, что дом захламили, в подвал «отгружают» невероятное количество игрушек из гостиной. Вообще в нашей семье культ детей, а потому, несмотря на строгое воспитание, их просто заваливают регулярно подарками и разными играми, так что у малышей голова идёт кругом: все везде валяется и толком это великолепие никто не успевает прибрать и разложить по местам.

Папа давно предлагает взять помощницу по дому, но мама категорически отказывается. По старинке пытается сохранить «дежурства», когда дети дежурят по очереди, но соблюдать порядок в доме получается с переменным успехом. Исключение — праздники, к которым в доме наводится чистота до блеска.

***

Этот дом появился непростым путем. Когда родители переехали в Пермь, мне было 16 лет. Папа как военный получил четырехкомнатную квартиру в центре города. После приватизации квартиру продали. На эти деньги купили нам, трем старшим детям, однокомнатные квартиры в строящемся доме. Был у родителей пунктик, что они обязаны дать нам хорошее образование и жилье. Сами они с нашей младшей сестрой Верой переехали в барак, в трехкомнатную квартиру, бывшую коммуналку, где в одной из комнат когда-то жила бабушка, папина мама. Барак значился под снос «когда-нибудь», папа договорился с чиновниками, что до этого момента возьмет ещё две комнаты возьмёт в соцпользование.

В этой бывшей коммуналке родители сделали ремонт (им не впервой, опыт получили, мотаясь по военным гарнизонам), установили водонагреватели (горячей воды в этом доме не было в помине), сделали ванну (которой тоже никогда не было в этой коммуналке) и стали жить. Папа ушёл на пенсию из армии, работал директором торговой базы. Мама работала в детском саду психологом.

Время шло, а барак все никак не сносили. Мой брат Миша в это время искал землю под постройку дома для себя и поделился с родителями информацией о продаже таунхауса, в черте города, но в то же время в поле, у реки. Родители сразу согласились, папа взял ипотеку и купил дом.

Надя тоже вложилась в этот таунхаус. Потому что в итоге дом, в котором родители купили каждому из нас квартиры, стал долгостроем. Первым от этого «актива» избавился брат, он удачно продал квартиру, на вырученные деньги купил землю и стал строить дом. Он всегда очень хотел не квартиру, а именно дом. Уже тогда брат занимался строительным бизнесом, открыл торговую фирму по стройматериалам.

Вот и получилось, что, когда встал вопрос о покупке дома, родители предложили поучаствовать сестре, она продала недостроенную квартиру, внесла деньги как часть первого взноса, и в итоге в родовом поместье они с мужем Димой получили двухуровневую квартиру на третьем и мансардном этажах с собственной кухней, ванной, спальней и гостиной.

***

Так они тут и живут уже восемь лет. Я приезжаю на дни рождения, привожу детей на каникулы. В этом большом доме проходит вся наша общая жизнь. Случаются и ссоры, и счастливые моменты.

Как-то вечером, в один из наших приездов папа пришёл с работы радостный, с каким-то даже загадочным лицом, принёс шампанское (очевидно, хотел порадовать маму, она любит игристое). За ужином, когда мы все устроилось за большим обеденным столом, он торжественно откупорил бутылку и показал документы. Ипотека за дом выплачена полностью. Груз с папиных плеч и кошелька пал.

День рождения младшей сестры

На следующий день был день рождения Веры. Ей исполнилось 16 лет. Мы называем младшую сестру моделью. Она высокая, ноги растут от ушей, чего нет ни у меня, ни у Нади, и мы по-доброму ей завидуем. Вера очень красивая: высокие скулы, миндальные глаза — черные вишни, которые они упорно прячет за линзами круглых очков. Роскошная копна русых волос, которые настолько тяжелые, что не поддаются завивке. Сама себя красавицей Вера не считает и прячет все свои достоинства в «старческие» одежды.

Она может надеть мамину кофточку, которую откопает с антресолей, и носить не снимая. Как бы мы с Надей ни подсовывали потихоньку модные, молодежные вещи нашей младшенькой, Вера упорно надевает «классические» брюки, кофту и — вперед.

С младшей сестрой наша разница в возрасте целых 24 года. Мама решила, раз взрослые дети, особенно старшая дочь, которая только и думает о карьере, видимо, никогда не подарят родителям внуков, рожу сама. Папа же мечтал пожить «для себя»: только всех на ноги поставили. Он хотел путешествовать, но у мамы был другой план. Младшую дочь она родила в 44 года. А папа в это время по полной занялся своей желанной жизнью и, раз мама выбрала себе другое занятие (очередное воспитание ребёнка), нашёл себе «подругу». У него случился служебный роман, который, конечно, спровоцировал трещину в отношениях с мамой. Мама бы и не узнала о похождениях отца, но его любовница стала присылать маме сообщения с требованием отпустить отца к ней и угрозами кары небесной. Случилось это сразу после рождения Веры…

***

Как-то эта дама долго била по папиной машине, припаркованной у барака, где жили тогда родители, срабатывала сигнализация, и она требовала открыть ей двери в подъезд, чтобы она могла подняться к нам домой. Это было Рождество. Она зашла и на пороге вручила отцу заявление об увольнении и потребовала подписать бумагу. Вместо того чтобы выставить ее за дверь, отец начал ее успокаивать. Этот поступок отца я до сих пор не могу понять. Он жил на два дома. Потом все прошло, но история оказалась ложкой дегтя во вполне дружной истории нашей семьи. И вроде бы папа все делает для мамы сейчас (покупает машины, возит в отпуск), но то, что он не смог защитить ее от этой сумасбродной женщины, которая ей угрожала, мама до сих пор простить не смогла. Глубоким следом отпечаталась эта история и на Вере, младшей сестре. Хотя она была тогда совсем малышкой. Ничего не проходит бесследно.

***

К сожалению, Вера не застала счастливых родителей, как мы. Она растет в постоянной конфронтации папы и мамы. И всегда задается вопросом: зачем в принципе жить в браке, если нет любви? По мнению младшей сестры, родители не любят друг друга.

***

Лет с пяти у Веры было две мечты на день рождения. Какие? Хвост русалки и маленькая живая собака. И каждый год она ждала, что какая-то из них точно исполнится. Но родители всегда были против. Хвост считали детской забавой, а собаку — слишком большой ответственностью. Поэтому каждый год Вере дарили мягкую игрушку в виде щенка. Но год назад родители согласились-таки на собаку живую. Несмотря на желание Веры взять маленькую собаку из приюта, мама настояла на большой породистой. По ее мнению, от бездомного животного непонятно, чего ждать, а большая породистая собака может отпугивать от Веры незнакомцев во время прогулок.

Вера спорить не стала. В итоге в родительском доме появился самоед по имени Гера. Это большой шпиц. Удивительно добрая собака, обожает детей, настоящий компаньон.

Папа сколотил Гере будку. Но собака отказалась там жить. Тогда Гере организовали собственную комнату в доме на первом этаже, где Вера занималась на фортепиано, сразу с выходом на задний дворик. Гера рос не по дням, а по часам и становился просто огромным. Периодически он все же залетал в комнату к Вере и валялся с ней на кровати.

Правда, мама регулярно предъявляла Вере претензии, что она не гуляет с собакой регулярно, не следит за временем ее кормления, и они ссорились. Иногда мне казалось, что сестра пожалела об этом «подарке». Но даже, если это и так, Вера не показывала этого: ходила на занятия по дрессуре собаки, готовила ее к соревнованиям.

***

Так как ей исполнилось 16, было решено, что хвост русалки уже не нужен, зато актуален вопрос по уходу за кожей лица, потому что Вера часто красится. Она занимается в школьном мюзикле и много выступает на городских мероприятиях. Мы подарили ей бокс с качественной косметикой. Когда постоянно пользуешься гримом, кожа становится похожа на сморчок, мне это знакомо по ТВ-эфирам. Нужна качественная косметика.

Вообще родители очень любят смотреть телевизор, хотя меня там давно уже не показывают. И вот вечером, когда мы сели за стол, его снова включили. Родители посмотрели новости, из которых хотели узнать, насколько опасна пандемия для России, было анонсировано обращение президента к населению. Мама с папой ждали выступления Владимира Владимировича. И не зря. Президент выступил перед народом и объявил о том, что в России вводится локдаун, продлеваются школьные каникулы до начала апреля.

Папа радостно воскликнул, оттарабанил руками по столу чечетку: «Как я вовремя закрыл ипотеку!». Мама кивнула: «Давно пора школы закрыть, так можно остановить распространение коронавируса и избежать жестких ограничений, как в Европе». Старшие дети возликовали: «Урааа! Каникулы продолжаются!». И с воплями и визгами, оттарабанивая вслед за дедом чечетку, ускакали в сауну.

На семейном совете мы решили, что я с детьми останусь еще на неделю в доме. Благо, что места хватает всем. Казалось, путь спасения найден, ведь, как заявлял Владимир Владимирович, “не надо думать, что меня это не коснется, и никогда не нужно надеяться на авось”.

Мы заболели

Когда мы приехали в Пермь в дом, папа хередал¹, но внимания на это не обращал: он сильно кашлял, температуры к нашему приезду не было и потому, ходил на работу. За границу же он не ездил! Официально считалось, что только приехавшие из-за рубежа могут подхватить эту новую заразу.

Через пару дней я тоже приболела, а мне нужно было ехать на съёмки в Екатеринбург. Температура была 37, и пиарщик попросила меня не приезжать: вдруг я больна ковидом? Я решила действовать по правилам. Сначала позвонила в Минздрав, так как я не из пермского региона, уточнила, что делать. Мне подтвердили, что нужно вызвать «скорую». Я вызвала.

Врачи по телефону спросили, были ли контакты с заболевшими, возвращалась ли я из-за границы. Я ответила"нет". Через несколько часов, достаточно, быстро, приехала бригада. Женщины пришли без каких-либо СИЗов², обычно одетые. Посмотрели меня, сказали — ОРВИ. Я переживала, что заставила «скорую» ехать на температуру 37. Спросила,"одна ли я такая сумасшедшая", на что врачи ответили"я не единственная". Они рассказали, что постоянно ездят на такие вызовы. При этом к тем, кто не был в контакте и не возвращался из-за границы, врачам скорой СИЗы не выдают: их просто нет. А ковидным бригадам, если и выдают защитную экипировку, то ходят они в ней, не снимая с вызова на вызов. Кроме того, сами медики ничего не понимают. Каждый день им спускают разные протоколы, в соответствии с которыми они обязаны работать. В общем, по мнению медиков «скорой», ковида в нашей семье не было.

Надя приготовила врачам угощение, чтобы они могли поесть: накрыла небольшой стол с пирогами и фруктами. Как оказалось, они ещё даже не обедали, а на вызов приехали уже ближе к вечеру. В машинах холодно, чай возят с собой в термосах.

На следующий день температура спала, я проснулась как огурец. Договорилась с родителями, что съезжу на съёмки на один-два дня, а дети останутся с бабушкой и дедушкой.

И я поехала. На запись интервью с одним из крупных предпринимателей. Во время беседы он признался, что “мы находимся на первой ступеньке кризиса, в ближайшие несколько недель мы почувствуем очень серьезные итоги от этого влияния”. Он был уверен, что «эта ситуация не на неделю и в ближайшее время меры карантина ужесточат и продлят». Судя по тому, что вирус пришел к нам позже, чем в Европе, на два месяца, карантин продлится до дня Победы, либо до лета. Бизнес, по его словам, готовился к отражению атаки, чтобы вирус не поразил экономику ни региона, ни страны.

Спикер был настолько убедителен, что я решила заехать домой, собрала вещи на весну, села в машину и поехала обратно к родителям.

***

Думала я на тот момент, как ни странно, ни о конце света, а о том, как выжить в доме с родственниками в сложившейся ситуации. Каждая долгая встреча с родными заканчивалась катастрофой.

Кажется, они были уверены, что каждый раз я прихожу к ним с «мечом», и всегда готовились отражать мои удары. Всю дорогу я ломала голову, как выстроить отношения с родными так, чтобы все было мирно. Обычно, когда я приезжаю к родителям, все сводится к ссорам, скандалам и выяснением отношений. Заботливо выращенные семейные узы рвутся и летят в тартарары, и в итоге я уезжаю, хлопнув дверью, чувствуя себя полностью разбитой и ненужной. Грустная картина, что и говорить.

Ехала я не одна, а с детьми. Мой младший сын настоящий энерджайзер. Некоторые нейропсихологи ставят ему диагноз СДВГ³. Я же не совсем им доверяю и считаю, что мой мальчик весь в мать: мало спит, постоянно в движении, ему всегда нужно много деятельности. А это значит больше времени и терпения родителя. В этом плане помощь мамы для меня бесценна.

Она детский психолог и спокойно находит с внуком общий язык. Ну и дедушка так «нагоняет» за день, и в подвале с мячом, и на внутреннем дворе, что к вечеру ребенок сам идет в спальню со словами: «Хочу спать». Старшему сыну тоже полезно быть рядом с моей младшей сестрой, они погодки, и подросткам легче будет дистанционно учиться (о том, что введут дистант, тоже стало понятно после интервью), помогая и поддерживая друг друга.

Ну а я буду работать, проектов у меня много… И деньги в семье будут, даже если мама не откроет свой частный детсад, муж сестры не откроет автосервис, а папу посадят на «голый» оклад (он работает директором по хозчасти в одном из театров Перми).

Такой я придумала план. Он был надежен и хорош. Одного я не учла: того, что могут закрыть границы между регионами. Этого не я, не кто-то другой, конечно, не предполагал.

***

Вернувшись в родительский дом, я решила поговорить с семьей и поделиться тем, что узнала во время интервью с известным предпринимателем. Родные всерьез воспринимать информацию от меня не стали, посмеялись, что я в очередной раз строю из себя всезнайку. «Мало ли что там говорят», — сморщились они.

Кстати, одна из причин наших конфликтов именно в пренебрежении моим профессионализмом. Родные искренне полагали, что на самом деле вводить карантин надолго, как в других странах, наши власти не будут, потому что тогда бизнес весь у всех схлопнется. А кто же такое допустит? Мама привела в пример свой частный детский сад. Это ещё одно её детище, которое мы любим всей душой.

Садик мама открыла восемь лет назад. В силу своего перфекционизма и желания делать все как положено, садик получился просто прекрасным местом для малышей. Мама разработала авторскую программу по физвоспитанию. У неё в коллективе были и учитель ИЗО, и музработник, и логопед, и врач, и повар. Сама она работала и директором, и психологом. Каждый сотрудник в садике был не абы каким, а с профильным образованием.

Однако, несмотря на столь замечательное содержание, садик «не прошел» по форме. Мама пробовала получить лицензию на педдеятельность (это было её мечтой), но столкнулась с бюрократией, утонула в бумагах. Да ещё и после тщетных попыток договориться с арендодателем по ремонту пролётов, так как по пожбезопасности двери не проходили проверку из-за нескольких сантиметров, она совсем опустила руки.

Пожарные предлагали все оформить за деньги, но мама делает все по правилам и взяток не дает. Так ее частный детсад остался просто «центром по присмотру за детьми от года до трех».

Папа предлагал маме продать мамин «бизнес», так как дохода садик не приносил, а вот хлопот как раз приносил много, но мама никак не решалась. В январе был покупатель, однако продавать по предложенной ему цене не стали. Так садик и висел на маме, а заодно и на папе. Плюсом от этого детища было то, что в доме всегда была свежая еда, пусть и детсадовская, но полезная. Мама просила повара готовить и на семью. Правда, муж сестры и папа зачастую мечтали поесть"обычной"еды. Поэтому радовались, когда я приезжала. В отличие от мамы, я люблю готовить, особенно печь, и старший мой сын тоже любит готовить, особенно экспериментировать с мясными блюдами.

***

На самом деле, будет неправдой сказать, что мама никогда не готовила. Раньше готовила. Да, не все вкусно. Например, пюре и манную кашу я ела (мама заставляла), преодолевая рвотный рефлекс. Помню, мне было лет шесть. Мы жили тогда в Германии. Мама приготовила пюре, и я, чтобы его не есть, просто убежала к соседке вниз, на первый этаж. Мама быстро меня нашла и, увидев, как я за обе щеки уплетаю пюре соседки, пришла в ярость. Что было потом, я не помню, но навсегда запомнила одну истину: еда может быть вкусной, конкретно, пюре. Повзрослев, я научилась его готовить без единого комочка, собственно, как и манную кашу, потому что мои сыновья и муж очень любят и то, и другое.

При таких неуспехах с пюре и кашей мама божественно пекла вишнёвый пирог. Когда мы жили в Казахстане (папу туда отправили по службе), мама всегда делала на дни рождения это бесконечно вкусное лакомство, сверху посыпала пудрой. До сих пор помню, как сочный кусок пирога тает во рту, какое нежное рассыпчатое у него песочное тесто, как лопается вишня и появляется кислинка.

Приготовить пирог было не так-то просто. Сливочного масла в нашем военном городке было не найти, только солёное или шоколадное (для меня и то и другое было ужасным на вкус), поэтому мы делали масло дома сами. Взбивали молоко в сливки, а сливки в масло в трехлитровой банке по очереди: мама и я, даже средняя сестра иногда помогала, брат тогда был ещё маленький и мог просто не удержать и разбить банку — ему не доверяли столь ответственное дело. Именно это самодельные масло мама и добавляла в тесто.

***

Мамин вишнёвый пирог я так и не научилась делать. С моей средней сестрой Надей мы часто рассказываем младшей Вере о том, что мама раньше постоянно готовила первое, второе, котлеты и компот, а она нам не верит. Мы даже просили маму испечь пирог на один из дней рождения, чтоб младшая сестра убедилась в том, что мама умеет великолепно готовить. Просто не любит. В этом все дело.

В общем, приехав на день рождения Веры, я решила испечь пирог (не вишнёвый), вместо того, чтобы спорить с родителями, средней сестрой и её мужем о том, закроют ли нас до лета.

Приготовление еды меня успокаивает. Отвлекает от дурных мыслей. Так же, как уборка, расчищает мозг. Ты концентрируешься на конкретном деле, и оно затягивает. Если ничем себя не занимать, я начинаю гонять в своей голове всякие глупости насчет того, что в этом доме меня никто никогда не слушает и, пока я футболю эти мысли туда-сюда, я так накручиваю себя, что любое несогласие или критика родных, мгновенно приводит к конфликту. Я начинаю отстаивать свою точку зрения, а это порождает ещё больший конфликт.

Спорить вообще-то бесполезно. В доме мамы права всегда только мама. Но я с этим не согласна. Мне кажется, нужно уметь слышать своих детей, а не затыкать им рот. Иначе, вырастут шпунтики и винтики системы, беспрекословные исполнители.

В общем, пока я готовила начинку для теста, мешала специи для картошки и рыбы, раскатывала тесто, укладывала все на противень, старательно ажурно залепляя края пирога, смазывала их яйцом для румяной корочки, в момент, как захлопнулась дверца духовки и пирог оказался в печи, – я твёрдо решила ни с кем не спорить и не отстаивать свою позицию с пеной у рта: моим детям в данный момент лучше будет побыть у родителей, потому что мне нужно работать, ездить на съемки. На самом деле, несмотря на все самоуговоры и доводы, желание уехать домой меня не покидало, пока не случилось следующее выступление Владимира Владимировича…

Примечания

1

глагол на пермском диалекте от слова хиреть, означает «плохо себя чувствовать, болеть»

2

средства индивидуальной защиты

3

СДВГ — синдром дефицита внимания и гиперактивности