Абьюз изнутри. Гештальт завершён

Марина Осборн

Эта книга – прорыв! Гимн арт-терапии в самом широком смысле. Творческая «месть» насильникам и возрождение порушенной души. Что переживает человек, попавший в лапы хищника, демона в человеческом обличье? Истории этих людей описывают все стадии, через которые проходит жертва абьюза: идеализация – обесценивание – утилизация. Также в книге вы найдёте истории выхода из таких отношений и восстановления. И несколько горячих рекомендаций – ответы на самые болезненные вопросы. Книга содержит нецензурную брань.

АШИМОВА ЕКАТЕРИНА

Екатерина Ашимова

Екатерина Ашимова:

«…Mы все очень хотим выйти из этих ужасных отношений. Но ведь первое правило — чтобы не было токсов рядом… Уже несколько дней я опять чувствую себя на грани…»

Он и Она

История выдумана, совпадения случайны

Его жизнь подчинялась философии, о которой Она даже не слышала…

Он пытался объяснить Ей, что нельзя ни за что цепляться,

но и забывать ничего нельзя, что надо жить, созерцая,

что все самое важное происходит у человека изнутри.

Екатерина Ашимова

Часть 1

Это было ровно 16 лет назад. Они были чистыми, наивными, но со своими характерами и взглядами на жизнь — в которую они еще не вступили — детьми, всего то студентами-второкурсниками. Им было по 18 лет. В каком-то заброшенном храме, переделанном под клуб, проходила вечеринка для студентов. Он никогда не ходил в такие места. Он был серьезен, и не в меру застенчив. Она тоже не знала, что такое клубы. Молодая душа требовала ритма, но ведь бог знает, что там бывает в этих клубах, и мама бы не одобрила. А вот тут каждый из них решил, что почему-то обязательно надо туда пойти. Пришли. Даже не взяв ни друзей, ни подруг. Он пригласил Ее на какой-то медленный танец. Ну, бывает. После этого проводил до ее станции метро. Она с неохотой назвала свой домашний номер — мало ли что? Выкрикнула его, запрыгивая в автобус. Не надеялась даже, что запомнит и перезвонит.

Перезвонил через неделю, пригласил погулять… Она и не думала о Нем. Они стали встречаться — прогулки по замерзшему городу. Всегда много разговаривали — так много мыслей обсуждалось, много звонили друг другу — и однажды проговорили аж 3 часа по телефону. У нее даже болело ухо. Позже Она пыталась вспомнить — о чем они говорили? А ни о чем. О космосе, о вселенной, о предназначении человека. Позже Он признается Ей, что никогда ни с кем так много не говорил.

Собирались компании его одноклассников. Постоянно, то у него дома, то у других. Эти одноклассники были всегда с ними. Она понимала, что они проучились вместе 10 лет, сейчас все в разных институтах — а Она с другого конца города, у Нее была другая жизнь, Она для них чужая. Он понимал все это, но пытался Ей объяснить, что все эти друзья мало для него значат, а Она очень важна. И была там одна одноклассница — Она даже не помнила ее голоса, такая тихая девушка. Высокого роста, с тонкой талией и красивой формой груди, смотрела на Него всегда таким взглядом, что Ей было не по себе.

Она впервые почувствовала, что такое ревность. Он говорил, что Ему до нее — той, — абсолютно все равно. Та девушка бывала на всех вечеринках одноклассников, всегда тихо и пристально смотрела на Него, всегда стояла за стенкой, когда oни целовались в соседней комнате…

Жизнь шла своим чередом, учеба каждый день, а на выходных они гуляли вместе. Он стал все настойчивей звать Ее к себе заехать после лекций. Она понимала, к чему все это приведет. И было так страшно, и так волнующе. Она понимала, что нельзя сопротивляться предрассудкам — все равно же когда-нибудь это случится. А Он был так влюблен в Нее, так крепко обнимал, так хотел близости. Когда Он смотрел на нее, у Нее было ощущение, что в Его зеленых глазах кружатся яркие карусельки. Позже в своем стихотворении Он назовет этот свой эффект «вибрации глазных яблок».

Через полгода встреч не на шутку влюбилась и Она. Его настойчивость и нежность сделали свое дело. Окончательно кровью залили ковер в Его комнате только в мае, когда компания одноклассников шумела в соседней комнате, и среди них была та самая тихая одноклассница.

Они так и встречались, гуляли вместе по паркам, прятались от прохожих в высокой траве или кустах… Он почти никогда не говорил о своих чувствах к ней. После очередной близости он начинал говорить о машинах, о скорости, даже о двигателях внутреннего сгорания. Это было Его хобби, это было Его учебой. А она ничего в этом не понимала… Она так хотела, чтобы Он почаще говорил ей теплые слова и просто обнимал…

Он, оказывается, был заядлым туристом, а она никогда не жила в палатках, и укусы комаров и отсутствие душа очень болезненно воспринимала. Они ездили к Нему на дачу, куда летом переселялись Его родители — Она их жутко стеснялась. Это была такая крепкая семья, где мама с папой безумно любили друг друга и своего единственного сына, Его. А у Нее была только истеричная, раздавленная обстоятельствами и требующая помощи мама, упрекающая Ее в том, что Она не зарабатывает деньги для семьи, а только все учится и учится, сидит на ее шее, а папа три года назад умер в муках раковой боли, и остались два маленьких брата, за которыми приходилось присматривать, пытаться воспитывать, и варить им борщи, а они за это тыкали в Нее карандашами, когда Она пыталась говорить с Ним по телефону, шумели за дверью и вырывали шнур телефона из розетки.

И когда Его родители спросили, что же Она хочет дальше делать в жизни, какую специальность выбрать — Ей хотелось крикнуть: «Убежать из этого ада дома, уехать туда, где тепло, где понимают и будут меня защищать и заботиться обо мне» и расплакаться… Но она спокойно ответила, что у нее будет прекрасная редкая специальность, она будет учить иностранцев своему родному языку. Его родителям это понравилось, а потом oни поехали кататься на старых дачных велосипедах по Вырице…

Они все также гуляли и встречались, настала осень… Она все также приезжала к нему в Купчино, пока родителей не было дома. И с ужасом думала, что вот эта серость и холод за окном, это уродливые панельные дома — должны же это когда-нибудь закончиться или измениться! Почему Он все меньше говорит Ей, как она ему дорога? И что, вот так всю жизнь Она и будет жить с ним в этой комнате? И родители всегда рядом?

Они уже вроде не дети, ей стыдно, что Они уже знают, что такое близость — а все равно никаких свободных средств нет, да и семья — это как-то слишком… слишком по-взрослому… а ведь Ей всего-то 19… Но что же Он так мало говорит о своих чувствах? И каруселек в Его глазах не отыскать что-то? Mожет эта тихая девица подкарауливает его по будням — живет же по соседству где-то, может звонит — ничего не известно…

Ей всё это становилось невыносимым… Ревность закралась в Ее сердце, Она донимала Его расспросами, он только все больше молчал, а Она ревела у себя дома по вечерам, потому что не знала, куда деть все эти подозрения и сделать так, чтобы убедится в Его любви…

В Его компании появился Дима. Oни вместе учились в институте, вместе грезили моторами и скоростью… Дима был красив, хотя Она никогда не понимала, что такое мужская красота. В Диме была легкая заносчивость, лоск, он знал, что он нравится девушкам. Oн всегда был открыт, приветлив, любезен, у него были такие милые пухлые губы… Она засматривалась на Диму — не потому, что Он в чем-то проигрывал Диме, Дима был как баловень судьбы — он уже водил свою машину, ходил по дорогим клубам, и однажды даже отвез ЕЕ, Его и девушку с умопомрачительной стрижкой и проткнутым по всех местах ухом — эта девушка училась в их группе, отвез их на закрытую рейв-пати в разрушенном замке в Стрельне, о которой знали лишь избранные…

Она больше никогда не была в такой сказочной атмосфере ужасно модных обкуренных юношей и девушек, пытающихся в оглушительном рваном звуке бита и ультрафиолета не сломать себе шею на разрушенных ступенях замка…

Часть 2

Они бродили по Александровскому парку в Павловске в поисках китайского городка. У Него был с собой добротный советский фотоаппарат, Он умел находить красивые сюжеты для снимков. И Он сфотографировал Ее, в черном берете, пальто и перчатках в окружении пронзительно-желтой листвы, с букетом солнечно-ярких кленовых листьев. Она сделала такую же фотографию с ним. Потом, через десятилетия, Она всмотрится в эту фотографию и увидит те самые карусельки в Его взгляде. А Он напишет рассказ, про Нее и элитное авто, где вспомнит эту осеннюю фотографию.

Наступали суровые холода, ветер безжалостно морозил щеки, когда Она спешила через Тучков мост на занятия в университет. Однажды Он сказал, что мечтал бы оказаться с Ней вдвоем на пляже какого-нибудь солнечного острова. Она с горькой усмешкой подумала, что для этого надо было родиться совсем другими людьми. Она никогда бы не поверила, если бы ей сказали, что всего через три года она увидит этот рай, а потом и переедет туда жить…

Она, конечно, не поверила в искренность Его слов, грустила, и все думала, что же такое настоящая любовь…

Через пару десятков лет Она узнает, что Он написал свой первый рассказ о Ней, о сиянии от слияния их душ, о том, что на небесах за них уже все решено… А в то время Он, оказывается, просто жил в своем повседневном счастье от оттого, что Она рядом, иногда приезжает к нему домой, пишет свои конспекты, слушает и обсуждает с ним песни Крематория. Он учился, набирался опыта и каждый день думал о своей будущей карьере, вот только Ей Он об этом совсем ничего не говорил — может, боялся сглазить…

Успешно прошла зимняя сессия и они, прихватив Его друга Стаса, поехали на заснеженную лыжную базу в Зеленогорск. Стас был очень спокойным, очень мало разговаривал, у них была такая мужская дружба без лишних слов. Его высокий лоб, прямой нос и большие глаза чем-то напоминали грустный взгляд Сильвестра Сталлоне и Пола Маккартни. Она всегда думала, что найдется зрелая женщина, которая легко возьмет в оборот такого милого мальчика.

Они катались на лыжах — Она отставала, потому что была совсем неспортивная, и дыхания не хватало, и страшно было на поворотах и пригорках. Он унесся в лесную глушь, побыть наедине с собой и послушать природу, не пытался найти Ее и помочь вылезти из сугроба. Она вернулась на базу. На базе Она несколько часов со скукой и тревогой ожидала Его возвращения, Стас был сидел в дальнем углу комнаты и читал какой-то журнал. Когда Он вернулся, она попросила Стаса сфотографировать их. Он нехотя согласился, присел, Она встала за Ним, обняла его за плечи, попыталась улыбнуться.

Ей стало скучно, и Он проводил Ее и Стаса до станции, а сам остался еще на пару дней петлять среди заснеженных елей.

Она долго ехала в электричках до дома, и все думала, что Он совсем ее не понимает, не уделяет ей достаточно внимания. И эти тяжелые сны, почти каждый день, в которых Он предстает таким грустным — идет навстречу ей, но всегда проходит мимо, или — она стоит на лестнице, а он спускается сверху идет на вечеринку без нее, и очень часто ей снилась кирпичная стена — такая высокая и крепкая, и она стояла около нее и плакала — потому что не знала, что с ней делать, и думала о Нем, а Его нигде не было рядом, Он был за этой стеной… И Она приняла решение…

Позвонила Ему, когда Он вернулся. И сказала, что приедет забрать свои вещи и отдаст Ему его часы, которые случайно надела на руку. Забытые часы — к расставанию, где-то в газете попалась ей примета… Он молчал и непонимающе смотрел на Нее, и Она сказала, что Им лучше расстаться.

Через две десятка лет Он напишет: «я понял, что потерял Тебя и захлебнулся собой»… Но они изредка еще виделись — наверно, Он пробовал вернуть Ее, но Она этого не понимала, потому что Он ничего не просил и ничего Ей не объяснял. С Димой зашел как-то к Ней на работу, через месяц позвал кататься на роликах, через год приехал уже на своей машине и покатал Ее по ночному городу… Каждый раз после этих встреч у Нее опять оставался какой-то щемящий осадок недосказанности и неправильности, хотелось, чтобы Он смотрел в Ее глаза с любовью, просил быть с Ним рядом, но этого она так и не услышала от Него…

У Нее закружились романы, вокруг нее были новые лица, новые веселые компании, дорогая ее сердцу музыка, Она много, часто и со всем удовольствием юности проводила вечера и ночи в клубах. Она очень хотела прожить свою молодость так, чтобы это было самым ярким воспоминанием — и так и было…

Она поселилась в солнечном раю, где ее согревали синее соленое море и теплые сосновые горы. У Нее родилась очаровательная малышка, копия ее мужа — азиата. Она жила в беззаботном теплом сне, изредка лениво задумываясь о своем будущем…

В 2007 году Она узнала о соц. сетях, нашла в электронной паутине множество лиц, с которыми дружила в детстве, училась в юности, разместила свои счастливые фотографии, и нашла Его.

Он ответил Ей сразу. Его карьера успешно пошла в гору, Он стал директором, покупал квартиры, женился на той тихой девице, месяцем позже, чем у Нее, у них родилась дочка, копия Его жены-одноклассницы. У Него назревал служебный роман, и признался Ей, что боится сорваться. Он много путешествовал по миру, Его жизнь бурлила…

Ей было и радостно, и горько… На его фотографиях был заметен самодовольный лоск, Ему было, чем гордиться…

Ее муж организовывал что-то рискованно-грандиозное, Она помогала ему переводами и разработкой контрактов, а он давил на нее, подозревая в общении с мужчинами, ей пришлось удалить из аккаунтов все мужские имена из Ее прошлого и настоящего… Переписка с Ним не возобновлялась…

Конец ознакомительного фрагмента.