Мои (чужие) дети

Марина Вуд (2024)

Я чуть не сбил на дороге беременную женщину, которая ждала скорую помощь. В таком критическом моменте решил самостоятельно доставить её в больницу. Вскоре она родила здоровых двойняшек. И что оказалось неожиданным — они были от меня! И теперь мне предстоит завоевать её доверие и любовь.

4.

Давид

— Не закрывайте рот, — говорю пациентке, отключаю бормашину и нажимаю запястьем на наушник, пытаясь принять входящий звонок. — Слушаю! — недовольно рявкаю в микрофон. Ненавижу, когда меня отвлекают от работы. Тем более что большинство моих, скажем так, клиентов далеко не простые люди.

— Привет, Давид! — раздается голос друга в наушнике.

— Здоров! Лёх, у тебя что-то срочное или терпит? Просто у меня здесь пациент, я не могу разговаривать. — Беру зеркало и проверяю, насколько хорошо вычистил зубное дно.

— Ну, это с какой стороны посмотреть, — отвечает он, тяжко вздыхая. — Дело срочное, но до вечера терпит. Заедь после работы ко мне домой. Хочу тебе кое-что рассказать и показать.

— Окей! Договорились!

Сбрасываю звонок, поправляю защитные очки и снова включаю аппарат.

Я ни разу не пожалел, что выбрал своей специальностью именно стоматологию. Во-первых, это стабильный заработок, потому как рано или поздно проблемы с зубами начинаются абсолютно у всех! Во-вторых, если подойти к делу с умом, можно создать из этого настоящий прибыльный бизнес. Что я, собственно, и сделал. Но перед этим неплохо попотел над повышением своей квалификации как специалист. И теперь, на данный момент, я являюсь одним из лучших ортодонтов в этом городе. Ко мне трудно попасть на прием, потому что я в основном работаю с VIP-пациентами. А еще я принимаю участие в организации различных стоматологических конференций в нашей стране и за ее пределами.

— Лиза! — зову свою новую ассистентку. — Подай мне, пожалуйста, коффердам!

По ее наивному взгляду понимаю, что она даже приблизительно не догадывается, о чем это я.

— Салфеточку синенькую, латексную подай, пожалуйста, — вздыхаю я, стараясь говорить сдержанно. Интересно, чему их там в мединститутах сейчас учат? Это третья стажерка за последние две недели. С предыдущей распрощались, потому что она своим внешним видом все время меня отвлекала. Ну кто, скажите, носит на работу белые халаты, через которые просвечивается нижнее белье?

— Вот эту? — хлопает своими наращенными ресницами. Судя по их длине, если она начнет чаще моргать, то точно когда-нибудь взлетит.

— Вот эту, — архитерпеливо отвечаю я, а самому хочется взреветь от ее тупости. Успокаиваю себя тем, что она, возможно, быстро научится и запомнит все названия инструментов и материалов.

Устанавливаю матричную систему во рту пациентки.

— Вы себя нормально чувствуете? — на всякий случай спрашиваю ее. В ответ слышу утвердительное «угу» и продолжаю свою работу.

В личной жизни, как и на работе, у меня полный порядок. Точнее гармония: есть несколько стабильных подруг, которых я регулярно навещаю, а еще крестница моего отца, с которой я время от времени культурно провожу досуг. На нашем счету несколько походов в театр, две вставки и парочка ужинов. Дальше поцелуев никогда и ничего не заходило, ибо неудобно гадить там, где живешь. Как ни крути левой пяткой, все же какая-никакая родственница — дочь лучшего друга моего отца. Девушка не глупая, достаточно красивая, но вся беда в том, что меня к ней особо не тянет.

До конца рабочего дня я принимаю еще двух пациентов. Заполняю кое-какие документы и с чистой совестью еду домой к своему другу, как и обещал. На его пороге меня встречает Лёхина супруга.

— Здравствуй, Давид! — приветствует меня Ника с грустным выражением лица и впускает меня в особняк.

— Ник, у вас что-то случилось? — мягко интересуюсь я. Снимаю пальто и цепляю его на вешалку.

— Скорее, у тебя, — тихо отвечает девушка. — Лёша у себя. Проходи. — Показывает рукой на белую дверь в конце коридора. От ее слов мне становится не по себе.

В смысле — у меня случилось? Если бы у меня что-то и произошло, то я наверняка знал бы об этом первым. Стучусь и после одобрительного «войдите» захожу в мужскую обитель друга.

— Привет еще раз! — Алексей жмет мне руку. — Ты присаживайся.

— Привет! Слушай, там твоя Ника сама не своя, — говорю я и сажусь в кожаное кресло, рядом с камином.

— Выпить хочешь? — мрачно спрашивает Лёха. — Потому что на твоем месте я бы выпил.

После его слов я подозрительно напрягаюсь, ожидая какой-то жести. Может, я в этой жизни опустил чего или где-то налажал? В голове начинаю перебирать версии своих косяков.

— Спасибо. Я за рулем. Так что случилось-то?

— Я долго думал, стоит ли тебе это говорить… — сглатывает парень. — Но мы с Никой решили, что ты имеешь право знать.

— Лёха, ты меня пугаешь.

Чувствую, как от нервов потеют ладони.

— Давай ближе к делу.

— Прошу тебя сразу не махать шашкой наголо и не бежать с разборками.

— У меня такое ощущение, что ты сейчас разговариваешь с душевнобольным, а не со мной, — начинаю психовать от его этой долгой резины. — Что случилось? — несдержанно рявкаю я.

— В общем, поздравляю! Ты стал папой! — говорит он, поднимается, подходит к серванту, достает оттуда бутылку «Финляндии», наполняет рюмку и выпивает залпом.

— И тебя с первым апреля, — невесело отвечаю я. — Это что, шутка?

Друг отрицательно мотает головой, наполняя рюмку второй раз.

— Я с Мирославой вашей предохранялся, — сходу отвечаю во избежание дальнейших претензий.

— При чем здесь она! — Выпивает вторую и, сморщившись, занюхивает кулаком. — У тебя родились дети! Реальные.

От этих слов я начинаю коситься в сторону бутылки.

— Откуда?

— Оттуда. Точнее, из пробирки. — Лёха берет со стола папку, обходит меня и садится напротив. — Помнишь ту девушку, которую ты подвозил?

— Ну.

— Баранки гну! Она наша пациентка. Делала у нас процедуру искусственного оплодотворения.

— И?

— И? — фыркает Лёха. — Не догоняешь? — Ждет секунду, мотает головой и добавляет: — Для процедуры ЭКО был использован твой биоматериал! Я после того случая с акушерами, которые приняли тебя за ее мужа, так сказать, чтоб скандала не случилось и претензий с ее стороны не получить, изъял ее историю из архива и изучил все документы. Боялся, что реальный муж прибежит и начнет пеной брызгать. А тут вот, — открывает папку и указывает пальцем на комбинацию из цифр, — наткнулся на номер биоматериала. Забил его во вторую базу данных нашего криобанка, а там под номером твои данные.

Молча встаю и подхожу к серванту. Достаю оттуда вторую рюмку. Наполняю ее и залпом выпиваю. Идет как вода в сухую землю.

— Дава… Я врач, и по всем имеющимся в стране законам не имею права разглашать эту информацию. Но по-мужски и как твой друг я не могу промолчать и скрыть от тебя этот факт.

Отставляю водку и возвращаюсь на место. Ощущение, будто мне только что дали чем-то тяжелым по голове.

— Признайся, это розыгрыш?

— Я понимаю, это звучит дико, но это твои дети, Чернов!

— Что значит — мои? — Подаюсь вперед и беру медицинские документы.

— Наверное, это была просто судьба. — Друг достает из кармана сигареты. Одну зажимает зубами, а вторую протягивает мне: — Будешь?

— Спасибо, — отмахиваюсь я и еще раз всматриваюсь в напечатанный текст: «Чернов Давид Алексеевич…» — Твою ж… — Тру рукой лицо, осознавая весь масштаб катастрофы.

Около часа я нахожусь в доме Алексея и его жены и пытаюсь принять свою новую реальность, к которой оказался совершенно не готов. Одно дело не знать, что где-то по городу гуляют твои дети, но когда ты знаешь, что есть два биологических носителя твоего ДНК, то спокойно жить с этой информацией у тебя уже не получится.

— Чернов, пообещай мне, что ты не поедешь к этой женщине. Ты же понимаешь, что раскрытие врачебной тайны — дело подсудное, — говорит Алексей, пока я надеваю пальто.

— Мне пора, — жму ему руку. — Пока Ник, — кричу через весь коридор.

— Ты обещаешь? — переспрашивает Лёха, заглядывая мне в глаза.

— Я позвоню, — отвечаю я и быстрым шагом выхожу на улицу. Мороз пробирает до костей. Но это сейчас к лучшему — принятый мною алкоголь быстрее выветрится. Меня сейчас разрывает от желания сорваться и поехать по адресу, где проживает та самая Диана. Но здравый разум твердит, что уже поздно для вечерних визитов. Тем более в таком состоянии. Поэтому я еду домой и жду до утра.

Утром я откладываю все свои дела и переношу всех пациентов на другой день. Сам же еду в ближайший торговый центр. Не могу же я приехать к детям с пустыми руками. Что буду говорить Диане, пока не знаю. Правду сказать не могу — не хочется подставлять друга. Наверное, придется что-то соврать.

В магазине детских товаров консультанты собирают мне подарочную корзину для малышей, учитывая их пол и возраст. Без проблем нахожу дом Дианы и паркую тачку рядом с подъездом. Поднимаюсь на пятый этаж и жму на звонок возле с деревянной двери. Жду минуту, вторую, затем слышу шорох замка. Дверь приоткрывается, и в проеме показывается женщина. Она слабо напоминает мне ту самую Диану, которую я вез в роддом. Эта раза в два худее, с темными кругами под глазами и страшно уставшим видом.

— Добрый день, — тихо произносит она.

— Здравствуйте, Диана! Узнаете меня? — говорю нарочито бодро.

— Не совсем, — мотает головой.

— Меня зовут Давид. Я вез вас в роддом где-то месяц назад.

— Ах, да! — спохватывается она. — Извините, я сразу не узнала. А вы по какому вопросу?

— Можно войти? Это вам, — всовываю ей в руки огромную корзину.

— Ой! — Девушка чуть ли не приседает от тяжести.

Только сейчас понимаю, как сглупил — она же для нее неподъемная. Поэтому забираю ее назад.

— Спасибо, не стоило тратиться, — бормочет она, шире открывает дверь и впускает меня в квартиру. — Проходите.

Ставлю корзину на тумбу и с порога начинаю осматриваться. Квартира вроде бы небольшая, но очень даже уютная и с хорошим ремонтом. Вокруг чисто, вещи сложены аккуратно.

— Я вас слушаю, Давид, — полушепотом говорит она. — Извините, что тихо. Дети спят.

— Ничего, я понимаю, — шепчу в ответ. — Диана, я хочу, чтобы вы кое-что знали обо мне. Моя фамилии Чернов, и я стоматолог. У меня своя клиника. Я не курю. Пью в меру. И у меня есть свой дом за городом. А еще есть машина.

Ее брови моментально взлетают наверх:

— А позвольте узнать, зачем вы мне все это говорите?

— Просто хочу, чтобы вы знали.

В этот момент из комнаты раздается детский плач.

— Извините, — говорит она. — Они только недавно уснули, и вот опять. Пойду успокою.

— Может, вам помочь? — И не дожидаясь приглашения, в наглую снимаю ботинки и вешаю верхнюю одежду на крючок.

— Да не надо, — отвечает девушка, и к первому плачу ребенка подсоединяется еще один. Начинается настоящий хор из двух голосов. — Ладно, — сдается Диана. — Только руки с мылом вымойте и одноразовую маску наденьте. Они в ванной, в коробочке лежат.