Мои (чужие) дети

Марина Вуд (2024)

Я чуть не сбил на дороге беременную женщину, которая ждала скорую помощь. В таком критическом моменте решил самостоятельно доставить её в больницу. Вскоре она родила здоровых двойняшек. И что оказалось неожиданным — они были от меня! И теперь мне предстоит завоевать её доверие и любовь.

3.

Диана

Девять месяцев назад

— Ты точно решила подсаживать два эмбриона? — спрашивает подруга, глядя на меня с прищуром.

— Да. Один может не прикрепиться. Будет второй, — отвечаю я, пока вытираю салфеткой свой живот и натягиваю джинсы.

Виталина отъезжает на стуле от аппарата УЗД.

— А если оба приживутся? Двое детей — это тяжело.

— Значит, им будет не так одиноко в этом мире. Они всегда будут друг у друга. — И с грустцой в голосе добавляю, одергивая свитер: — Мне вот одной совсем тоскливо. Жаль, что мама так и не решилась мне родить брата или сестру.

— Расходы тоже увеличатся вдвое, — говорит подруга, не отрывая глаз от монитора компьютера, рьяно выстукивая пальцами по клавиатуре и внося в электронный документ какие-то заметки.

— Если ты не забыла, я ведущий экономист. У меня хорошая зарплата. И деньги с продажи маминой квартиры еще остались. Плюс получу материнский капитал. Мне с детьми хватит на первые несколько лет жизни. А потом закончится декретный отпуск, и я снова на работу выйду.

— Ладно, — вздыхает Виталина, снимая очки и откладывая их в сторону. — Будь по-твоему. Два, так два. Мне-то какая разница. Тебе их содержать и воспитывать. Кстати, как там твой бывший? Не объявлялся больше?

— Нет, — кручу головой. — После того как я выставила его вещи за дверь, он ни разу мне не написал.

— Это ты еще добрая душа. — Подруга открывает папку и складывает туда мои анализы. — Я бы его эти вещи вообще на помойку выбросила. Причем сразу же после того, как узнала, с кем он в Египте отдыхал.

— Было и было, — вздыхаю. — Что уж об этом вспоминать. — Пытаюсь перевести тему, потому как меня совсем не радуют воспоминания о бывшем. Теперь у меня совсем другая жизнь. Не хочу я больше никаких отношений. Я семью хочу, детей. Благо, что в современном мире все это можно получить и без мужа.

— Твоя правда! Что о нем вспоминать.

— Давай о тебе лучше. — Упираюсь локтем о стол и подпираю подбородок. — Как там твой?

— Персик, — улыбается она и отводит взгляд. — Ничего вроде. Работает этажом выше.

— Тебя не смущает, что он гинеколог и целый день смотрит туда, куда другим смотреть не положено? — игриво хихикаю я.

— Ой, милая моя, меня уже — в мои тридцать пять — ничего не смущает, — машет рукой. — Будь он хоть гинеколог, хоть уролог, хоть гастроэнтеролог. Мне как-то все равно. Главное, что он меня любит.

— А ты? Любишь? — честно спрашиваю Виталину.

— Дин, ну какая в моем возрасте любовь?! Отлюбила я свое в двадцать. Потом в двадцать пять. А сейчас-то уже чего… — Откидывается на спинку стула. — Мне главное, что все стабильно и без этих долбаных качелей. Ты вон своего любила, и что? Со скольки лет были вместе? С двадцати?

— С восемнадцати, — грустно отвечаю я.

— Десять лет коту под хвост! — разводит руками Виталина.

— Вообще-то девять, — поправляю я ее и понимаю, что подруга как всегда права. Кому нужна вся эта любовь, когда ты жертвуешь ради своего любимого человека всем, а он в ответ спит со своей клиенткой. Причем, предполагаю, что она была у него не первой.

— Неважно! Суть одна — любовь эта сейчас никому не нужна. Стабильность, уважение, верность и качественный секс — вот залог счастливой семейной жизни, — говорит подруга и подает мне папку со всеми результатами моего обследования.

Я ничего не говорю, лишь согласно киваю в ответ.

— Буду ждать тебя завтра. Ровно в восемь утра. Не опаздывай — говорит Виталина и поднимается с кресла.

— Обещаю быть как штык! — Подхожу к подруге, обнимаю ее на прощание и выхожу за порог.

На улице приятная погода. Солнышко так пригревает, хочется подставить под его лучи лицо и немного понежиться. Вита велела мне набираться приятных эмоций перед подсадкой, поэтому я решаюсь немного пройтись вдоль парка, что я, собственно, и делаю. В последнее время я все чаще я замечаю беременных. Они словно уточки со своими животиками — шагают медленно и не спеша. Со стороны это выглядит так мило. Особенно когда идут под руку с мужьями. Я бы, наверное, тоже так хотела. Но что уж тут поделать. Мне, видать, не дано так прогуливаться. Зато я буду гулять с коляской, а то и сразу с двухместной, если повезет. И больше никогда не буду одна. У меня будет смысл жизни и стимул двигаться вперед. Мне наконец-то будет ради кого жить, для кого стараться. Мои дети никогда не променяют меня на другую тетю, ту, которая будет лучше, перспективней и моложе. Они всегда будут со мной, рядом. Я буду любить их и баловать. А потом, когда я состарюсь, буду нянчить внуков и любоваться ими.

Прикладываю ладонь к своему плоскому животу и улыбаюсь как дурочка. Осталось еще немного. Совсем чуть-чуть, и мы наконец-то будем вместе. От этой мысли в районе солнечного сплетения появляется странное и такое приятное чувство.

Настоящее время

— Ой, какие славные кукусики! — Вита берет на руки Даню и начинает улюлюкать к нему, пока я кормлю Аню. — А имя-то какое! Даниил! — Покачивая, приподнимает малыша. — Беляев Даниил… Как его по батюшке?

— Так же, как и меня, — улыбаюсь, разглядывая еще такое сморщенное, но уже милое личико Анютки, — Владиславович.

— Беляев Даниил Владиславович и Беляева Анна Владиславовна! Звучит! — гордо произносит Вита, а Данька начинает кукситься и хныкать. — Ой, ой… Ну все, понеслась! Чш-ш-ш… Ну потерпи, парень. Мама сейчас сестренку докормит, затем и тебя.

Медсестра забирает у меня Аню и перекладывает ее в кувез, который стоит недалеко от кровати. Витлина подает мне Даню, и я прикладываю его ко второй груди. Не думала я раньше, что кормить детей оказывается так приятно и естественно. У меня прям сердце щемит, когда этот маленький теплый сверточек прижимается ко мне и начинает искать грудь — единственный источник питания, защиты и успокоения.

Подруга поправляет одеяльце дочки и подходит к окну.

— Ты к выписке готова?

— Почти, — говорю полушепотом, потому что Даня начинает засыпать. — Осталось только кое-что собрать. Хорошо, что перед родами успела клининг заказать. Так что вернемся в чистую квартиру.

— Я это… хотела попросить тебя, — мнется у окна Вита, опустив глаза в пол. — Ты на девочек, пожалуйста, не жалуйся за тот случай. Они, наоборот, как лучше хотели.

— О, господи, — шепчу я. — Даже и не думала. Все так быстро произошло. Только вот перед тем мужчиной как-то неудобно получилось.

— Ты знаешь, как его зовут? — интересуется она.

— Нет, — мотаю головой и поправляю ребенку сползшую на глаза шапочку. — Мы не успели с ним познакомиться.

— Жалко, — тяжко вздыхает она. — По всей видимости, хороший мужик попался. Интересно, а он женат?

— Вита! — укоризненно смотрю на нее. — Я даже и не думаю о таком.

Она берет стул за спинку, ставит возле кровати и присаживается напротив меня.

— А я вот думаю. Да, думаю, твоим детям отец нужен.

— Знаешь, имея грустный опыт семейной жизни, я решила, что с меня достаточно двоих детей. Третьего я уже не вынесу, — недовольно шиплю я, одним глазком приглядывая за малышом.

— Вот не надо всех под одну гребенку. То, что твой Лёша оказался маменькиным сынком, еще не повод думать, будто все такие.

— При знакомстве все они брутальные мачо, а потом оказывается, что обычные мам-чё!

— Мам, что? — хихикает Вита.

— Это моя коллега так говорит. Делит мужчин на три типа: первый — мачо, второй — чмо, а третий — мам-чё.

— Смешно. Надо бы запомнить.

— Нам и втроем будет неплохо. — Опускаю взгляд на своего сыночка. Малыш уже наелся и крепко спит. — Вит, помоги, пожалуйста, переложить его в кроватку. — Отлучаю его от груди и аккуратно передаю Виталине. Подруга принимает малыша и кладет его рядом с сестренкой.

— Ладно, — шепчет она, — ты отдыхай, а я пойду.

— Хорошо, — отвечаю так же тихо и натягиваю на себя одеяло.

Бессонные ночи дают о себе знать. И это еще спасибо медперсоналу — девочки всю ночь помогают с кормлениями. Будят меня по времени и подают малышей. Как буду справляться дома одна, пока понятия не имею.

— Если что, звони, — беззвучно шевелит губами Вита и выходит за дверь, а я закрываю глаза и погружаюсь в сладкую дрему. Еще бы шов от кесарева не покалывал время от времени, то было бы вообще идеально.

В моей прошлой жизни мне все казалось идеальным: заботливые родители, хорошая работа, где меня ценят и уважают, мужчина, который, как мне казалось, меня любит. Плюс собственная квартира и машина. Потом все рухнуло в один момент. Родителей забрал коронавирус; они ушли практически одновременно. Что я только ни делала, чтобы их спасти. Буквально сразу организовала им лучшую больницу с аппаратами ИВЛ и достойный уход; друзья мне лекарства заграничные доставали — но ничего не помогло, болезнь оказалась сильнее. С предыдущей работы меня сократили из-за финансового кризиса, который возник в связи с пандемией. Мужчина, который, кстати, был моей первой любовью, мне изменил. В придачу взял у меня деньги якобы для ремонта своего автомобиля, а сам свозил на курорт любовницу. Был такой сложный период в жизни, что хотелось повеситься. Я еще и машину разбила. Благо сама не пострадала. Из всего вышеперечисленного осталась только квартира, в которой по возвращении с работы завыть от тоски хочется. Конечно, у меня есть друзья и подруги, но у них свои заботы, дети, семьи. А у меня квартира — коробка и две дырки. Зато теперь я не одна. Я родила свое счастье и обрела новый смысл жизни.

Давид

Алексей снимает пальто и вешает его на вешалку. Заметив мой вид, обеспокоенно спрашивает:

— Эй, друг мой, может, тебе коньяку налить? На тебе что-то совсем лица нет.

— Не надо. Я за рулем, — отвечаю я и присаживаюсь напротив его рабочего стола.

— Так что ты здесь забыл с самого утра? — Надевает белый халат, обходит меня и садится в свое кресло.

— У меня девушка родила, — спокойно отвечаю.

— В смысле? — Его глаза округляются и медленно ползут на лоб. — Чувствую, что коньяк сейчас понадобится мне.

— Ну… в смысле, не моя, чужая, — пытаюсь ему внятно объяснить. — Я ее на улице чуть не сбил. Подобрал и сюда привез.

— Я что-то уже начинаю бояться этого рассказа, — буровит Алексей, складывает руки перед собой и подкатывается ближе. — Та-а-ак, а дальше?

— Дальше… Женщины что-то напутали и решили, что я отец этих детей. Они заставили меня раздеться и положили их на меня. Мне надо еще рентген принести.

— Твою ж мать! Добро пожаловать в дурдом! — всплескивает руками Алексей. — Это ты мне точно сейчас про моих сотрудниц рассказываешь? — зло шикает он.

Молча киваю.

Лёха нажимает кнопку на селекторе:

— Танюша.

— Слушаю, Алексей Юрьевич, — отвечает писклявый женский голос.

— Вызови ко мне старшую из родильного. Пускай зайдет через пятнадцать минут.

— Что-нибудь еще?

— Нет, пока все. Спасибо. — Друг отключает селектор, возвращается в прежнее положение и упирается в меня глазами: — Дальше что было?

— Ничего. Они извинились, объяснили, что произошло недоразумение и отпустили меня.

— Дава, прости бога ради за этот, мягко скажем, бардак. Я с ними сегодня разберусь, — рычит Лёха.

Смотрю на Алексея и вижу, как белки его глаз медленно наливаются кровью.

— Да не надо. Ничего ведь критического не случилось. Главное, чтобы у той девушки претензий не было.

— Кстати, а как девушку зовут? — Он открывает блокнот и берет шариковую ручку, чтобы записать ее данные.

— Без понятия, — мотаю головой. — Мы как-то и познакомиться толком не успели. Не до того мне было.

— Вот уж никакой из тебя молочный отец. Роды практически принял, а имя девушки узнать не удосужился, — говорит с издевкой Лёха. — Ну ладно. Это узнать не проблема. — Закрывает блокнот и отодвигает его в сторону. — Умеешь ты, друг, удивлять. Я-то думал, ты сейчас у Мирославы десятый сон видишь.

— А ее Мирослава зовут? — Откидываюсь на спинку стула, запускаю руки волосы и тяну их вверх от корней.

— Ты не запомнил? Она вместе с моей Никой работает, — хмыкает он и мечтательно добавляет: — Зачетная девица…

— Обычная. Если встречу в городе, вряд ли узнаю, — говорю я, а сам зеваю, прикрывая рот рукой. Тяжелая ночь и не менее тяжелое утро дают о себе знать. А впереди еще рабочий день.

— Разбаловался ты, однако, — ехидничает друг.

— Не завидуй, — отвечаю ровным тоном. — У тебя жена-красавица и дом — полная чаша.

— Это да, — задумчиво произносит Алексей.

— Ладно, Лёх, — встаю со стула и протягиваю через стол руку, — поехал я. У меня у самого еще клиенты после обеда. Надо успеть себя в порядок привести и хоть немного отдохнуть.

— Будем на связи, — жмет мне краба.

— Звони, если что.