Владыки Пустоты

Максим Колесник (2024)

Тысячелетия прошли с первого выхода людей в космос, человечество заселило почти весь Млечный Путь, но так и не объединилось под единым знаменем и не избавилось от привычки развязывать мелочные конфликты.ДССМ — государство на периферии галактики, пылает в огне гражданской войны, и вмешавшаяся третья сторона, Технократическая Республика, у которой есть свои планы на ослабевшего соседа, лишь подливает масла в огонь.Пока политики и шпионы Технократов плетут интриги, готовясь сломить хребет обоим сторонам, флот республики победоносно ступает по разорённым небесам ДССМ, в авангарде ступает легендарная эскадра «Владыки пустоты». Они — остриё клинка Республики, на них будут возложены самые тяжёлые битвы, и именно они вонзятся в спину вчерашних союзников. Однако, даже если их корабли, боги войны, воплощённые в стали и плазме, выдержат любые испытания, то будут ли обычные люди, занимающие капитанские кресла, достаточно стойкими?

Глава 2

Эскадра

3-е октября 3216-го года. Сектор Электра система ГГ-51-969.

Двери лифта открылись, и, пройдя длинный коридор, Влад добрался до грузового шлюза на “Азазот” — флагман легендарной эскадры, названный так в честь того лживого бога, веру в которого он искоренил во время своего боевого крещения. По совместительству корабль являлся звёздной цитаделью новой закалки. Если более ранние флагманы пытались объединить роль базы флота и гранд-линкора, то Азазот концентрировался на своей основной задаче, и справлялся с ней прекрасно. Этот монстр был в три раза больше обычных линкоров, при этом не превосходил их в огневой мощи, но он обладал практически непробиваемыми щитами, невероятно мощными и чувствительными сенсорами, продвинутым искусственным интеллектом и системой связи, огромными складами со всем необходимым эскадре, гравитационными буксирами и четырьмя палубами со всеми возможными мелкими судами, от мародёров и шаттлов снабжения, до штурмовиков и ремонтных дронов. Именно Азазот ответственен за репутацию эскадры как беспринципных штурмовиков, что рвутся к намеченной цели невзирая на полное отсутствие поддержки и снабжения, благодаря цитадели им оно и не нужно было.

Хотя, безусловно, не менее интересным, чем сам корабль, являлся и его капитан. адмирал эскадры, гражданин 4-го уровня значимости — Геральд Ларсон. С самого детства это был его кумир, великий человек, что собрал вокруг себя противоречивых, по мнению многих, и вовсе ненадёжных, но крайне талантливых людей, что и сделали имя его эскадре, под его руководством Владыки Пустоты полностью оправдывали своё имя. Многие сомневались в его методах, но тут же затыкались, увидев его послужной список. Конечно, ему приходилось терять и людей, и корабли, и даже сбегать из боя, но каждый раз он превращал поражение в ничью, а ничью в победу.

И теперь Влад должен был встретится с этим человеком лично, он сделал глубокий вдох, и отдал приказ модулю эмпатии никак не выдавать его волнения, после чего ступил на борт звёздной цитадели.

— Здравствуй, это ведь ты наш новенький капитан? — раздался женский голос слева от Воронова.

Перед ним была низкая, черноволосая молодая девушка, и поначалу он даже не понял, что она забыла на военном корабле. Внешне у неё не было вообще никаких имплантов, что недвусмысленно намекало на 1-й класс, также об этом говорил крайне юный возраст, выглядела она так, будто ей даже восемнадцати не исполнилось. С другой стороны её одежда не была похожа ни на спецовку матросов, ни на обычную форму — на ней была лишь лёгкая чёрная рубашка, и довольно короткая юбка, а также сильно выделяющаяся из общей картины перчатка на левой руке, ну и как вишенка на торте — следы от иньектора на шее. Да и к тому же 1-й класс не стал бы таким тоном обращаться к 3-му. Ответ на вопрос “Что это за девка?” дал имплант — это была Юки Накамура, капитан монитора “Азазель”, и крайне скандальная личность.

По какой-то причине Юки была слишком привязана к своему биологическому телу, отказываясь заменять его части на механизмы, единственное исключение — левая рука, но вызвано это было не её желанием, а необходимостью, да и так, девушка всеми силами пыталась скрыть наличие у себя протеза. Подобное непринятие идеалов Технократии как правило объясняли тем, что выросла Юки на отдалённой, мелкой колонии, где банально не было возможности столь свободно заменять части тела, но конечно находились и те, кто считал это достойным поводом, чтобы усомниться в её надёжности. Однако даже многочисленные обвинения, иногда переходящие в серьёзные разбирательства с привлечением ДИДП, не убеждали Юки в необходимости поставить себе парочку имплантов хотя бы для вида, наоборот, она лишь подливала масла в огонь, постоянно обращаясь к хирургическим омолаживающим процедурам (На самом деле ей было уже сорок два года), и подчёркивая органическое тело открытой одеждой, подобное поведение было нормально для 1-го класса, но на 3-м выглядело противоестественно.

Причина, по которой её ещё не отстранили от управления кораблём, заключалась в её идеальной репутации как капитана корабля, и, как следствие, полной поддержке от подчинённых, коллег, адмирала, и даже высшего командования. Доходило до абсурда, когда в журнале “Новости Флота” Юки занимала почётное первое место в рейтинге капитанов мониторов, за чем следовало две страницы поливания её грязью. Поэтому, даже несмотря на сомнительную репутацию, Влад был рад лично познакомился с ней.

— Да, вы абсолютно правы Накамура.

— Послушай, сразу скажу, мы тут на “вы” ни к кому не обращаемся, даже к адмиралу. И да, зови меня просто Юки.

— Не нравится, когда зовут по фамилии?

— Ага. Кстати, об этом, адмирала наоборот по имени лучше не звать.

— Почему?

— Не знаю. Вроде бы генератор имён ему выдал имя какого-то персонажа известной в его детстве симуляции, и поэтому он теперь не переносит, когда кто-то зовёт его Геральдом. Тебя, как новичка он, может быть, и простит, но я бы судьбу не искушала.

Удивление Влада чуть не пробилось через блок модуля эмпатии, во первых — он понятия не имел о такой странной особенности адмирала, хотя читал про Владык Пустоты всё, от официальных статей, до бредовых слухов, во вторых — последнее что он ожидал услышать из уст человека 3-го класса, так это рассуждения про “судьбу”, подобные около-мистические бредни во многих мирах считались ругательствами, а то и вовсе неприкрытым табу, чего уж говорить о приличном обществе, где подобные пережитки прошлого обсуждали лишь в историческом контексте и/или с целью высмеять.

— Не искушать судьбу? Серьёзно?

— Не бери в голову, научилась подобным фразочкам у мародёров и никак отучиться не могу. Ладно, предлагаю уже идти на мостик, и не мешать грузить припасы.

К тому времени, когда они добрались до мостика, все уже собрались, опаздывал только Шеймус Бертанд, капитан Элдриджа.

Шеймус, и его корабль были крайне интересными экземплярами, как минимум потому, что формально Элдридж принадлежал не флоту, а испытательному корпусу, а Бертанд имел 4-й класс значимости, такой же, как и у адмиралов. Его эсминец был экспериментальным кораблём, и его внутренности были засекречены на самом высоком из уровней, никто не знал, что такого важного и инновационного стоит на Элдридже, но судя по тем отчётам, что позволяли хотя бы косвенно судить о его боевой эффективности — работала эта штука отлично.

Сам капитан был личностью необычной, он практически не покидал корабля, и не светился на камерах. Интересно, сегодня он покажется?

Юки и Влад заняли свои места за голо-столом на мостике, адмирал уже собирался что-то сказать, как вдруг открылись двери, и в проёме показался… Ребёнок.

Обычная девочка лет двенадцати, в лёгком платье. Влад едва удержался от того, чтобы тихо усмехнуться. Сначала Юки, теперь это! Лишь когда глаз Воронова переключился на тепловую сигнатуру, стало понятно, что это не ребёнок, и вообще не человек. Конечности и живот были полностью холодными, в то время как температура груди и головы достигала 60 градусов. Это был андроид, причём мастерски собранный, дорогущее удовольствие, подобные технологии доступны разве что для 4-го уровня. Непонятно правда зачем такая внешность… Впрочем, о вкусах не спорят.

— А, Алиса, дай угадаю, Шеймус послал тебя, так как сам не может явиться? — спросил Рихтер Лангман — капитан эсминца “Красный Барон”.

— Тебе не кажется, что ответ на этот вопрос очевиден?

— Это был риторический вопрос. Садись давай, и мы начнём.

Рихтер был не менее скандальной особой, чем Юки, вот только если её навыки никто не оспаривал, то компетентность Лангмана постоянно ставилась под вопрос. Барон был его четвёртым кораблём, и он, как и предыдущие был штурмовым ракетоносцем (который по привычнее продолжали называть штурмовым эсминцем), несущим на себе ограниченное количество сверхтяжёлых ракет ближнего действия. Все, кто хоть немного интересовался флотом, прекрасно знал, что столь специфичный тип кораблей могут эффективно использовать только гении или безумцы. Рихтер был определённо и тем, и другим, хотя безумия в нём конечно было больше. Два из трёх уничтоженных под его командованием кораблей погибли в таране. Первый раз он направил свой, успешно отстрелявший все свои ракеты “Вагнер”, на вражеский сверхтяжёлый крейсер “Возмездие”, в итоге оба корабля оказались уничтожены, второй раз идентичная ситуация, разве что вместо крейсера была уничтожена звёздная цитадель “Маяк Свободы”. Все ненавидели Рихтера, от подчинённых до адмиралов, хотя не могли не уважать за то, что уничтожение вражеского корабля оба раза выигрывало Технократам битву, и в конце концов командование, что просто не могло отправить на пенсию столь талантливого безумца, направило его к Владыкам Пустоты, понадеявшись, что Ларсон сможет утихомирить его. В итоге надежды оправдались, Красный Барон служил эскадре уже 8 лет, вдвое пережив всех своих предшественников вместе взятых.

Многие объясняли действия Рихтера тем, что он вырос на военизированном мире Краг, якобы им там с детства вбивали мысль о том, что они в любой момент должны быть готовы умереть за идеалы технократии, и многие шутили о том, что Рихтер понял всё слишком буквально. Однако эта версия опровергалась тем, что при таране он был первым, кто добегал до спасательных капсул, и тем, что на интервью он часто шутил, о том, что ему не нужны посмертные награды.

Тем не менее тот факт, что Рихтер рос на Краге был неоспорим, для этого достаточно было приглядеться к его внешности. Протезы ног, протезы рук, половина внутренних органов также заменены, Лангман был полной противоположностью Юки (Забавно, что при этом они находились в крайне близких отношениях, по крайней мере согласно слухам.), но особенно, конечно, выделялись манипуляторы на спине. На первом плазменный резак, а на втором производящийся на Краге тяжёлый дробовик «мастифф» — идеальный набор на случай абордажа или бунта.

— Рихтер прав, мы и так уже порядком задержались, нужно начинать, — объявил Ларсон. — Итак, я собрал вас тут не просто так, Первую причину вы уже знаете — Илье наконец выделили капитана — Влад Воронов, один из лучших выпускников лучшей на Терре академии флота. Скажи Влад, ты раньше слышал о Владыках Пустоты?

— Назовите мне хоть одного человека во флоте кто о вас не слышал.

— Справедливое замечание, однако в твоём досье указано, что ты всегда интересовался эскадрой больше остальных. Это верно?

— Да, Сэр.

— Не стоит звать меня “Сэр”. В этой эскадре все равны, по крайней мере до тех пор, пока не начнётся бой, и я не начну раздавать приказы. Так что забудь о идиотских формальностях. То, что ты многое знаешь о Владыках безусловно хорошо, не нужно ни с кем знакомиться, да и наша тактика тебе известна.

— Ладно новичок, посмотрим, как ты себя проявишь, — проворчал Эрнест Волкер — капитан линкора Дредноут.

Эрнест — наверное самый малоизвестный капитан в эскадре, даже про Шеймуса было больше информации. Дело не в том, что он скрывался, или был слишком спорной личностью, наоборот, проблема Волкера была в том, что он был… Обычным. Просто капитан, выполняющий приказы, и хорошо управляющий кораблём. Даже одежда его была образцом незаурядности — обычная спецовка, практичная, но безвкусная. На фоне таких одиозных личностей как Юки и Рихтер он просто терялся, но особенно он терялся на фоне своего корабля.

Дредноут, он же Неустрашимый, он же тысячелетний линкор, он же неубиваемый старикашка. Построенный в середине 23-го века прошлой эры, и бывший на момент создания самым большим кораблём в мире, он возвращался живым со всех войн, на которые его отправляли. Он пережил девять консерваций, два захвата врагом, попадание прямо в мостик, и четыре модернизации. Ничто не могло угробить Дредноута, ни вражеские пушки, ни сомневающиеся чиновники, оказывались неспособны отправить его на металлолом. Старше него во флоте Технократов был только Жан Барт — первый космический линкор, которого практически не отправляли на реальные бои, банально из-за того, что его было невозможно столь же свободно модернизировать, вследствие чего он попросту устарел, и его уже планировали превратить в музей.

— Должен сказать, что не разделяю скептицизма Эрнеста, тем не менее я буду честен — недостаток у тебя практического опыта безусловно является проблемой, но это не делает тебя хуже остальных, и этого не стоит стыдиться. Все мы когда-то были новичками, и совершали банальные, иногда даже глупые, ошибки, так что не волнуйся об этом. Вычислительные мощности Азазота в твоём распоряжении, у нас есть программа симуляций на всю эскадру, в том числе на Илью, они помогут тебе привыкнуть к кораблю. Не стесняйся задавать вопросов, я всегда готов помочь.

— Кстати об этом, не могли бы вы объяснить, что случилось с Бермандом Фурманном, предыдущим капитаном. В официальных отчётах этого не говорилось.

— Ожидаемый вопрос. Не волнуйся, ничего страшного с ним не произошло. Старик просто ушёл в отставку.

— Серьёзно? Да вокруг этой истории уже разгорелся громкий скандал!

— Нашей эскадре к скандалам не привыкать. Старику было уже сто сорок три года, даже несмотря на все мед процедуры, у него всё равно показались признаки деменции, он решил уйти, думая, что не может в таком состоянии брать на себя ответственность за корабль и жизни экипажа. В то же время он не хотел привлекать к этой истории слишком много внимания, старик и так не любил излишнюю известность, и тем более она была не нужна ему на пенсии.

— Ну что ж, будем надеяться, что со стариком всё будет хорошо. У меня есть вопросы о корабле — в каком он состоянии, и кто командовал им в отсутствие капитана?

— Корабль в отличном состоянии, месяц назад провели инспекцию, склады полны, и все системы в норме. Временного капитана на голосовании выбрал экипаж — это Артём Петров, заместитель старого командира. Кстати говоря, если будут какие-то вопросы, а я буду недоступен, то обращайся к Эдору Крауту, — сказал адмирал, указав манипулятором на капитана карманного линкора “Граф фон Шпи”

Эдор был человеком, как будто сбежавшим с агитационных плакатов, по крайней мере внешне. Пышные усы, шрам на щеке, выглаженная старомодная форма, с парой скромного вида медалей на груди, и офицерской фуражкой. Характер, впрочем, не противоречил внешности, Краута считали правой рукой адмирала, и в те редкие моменты, когда Ларсон не был в строю, именно он брал на себя командование эскадрой, и справлялся с этой задачей замечательно.

— Так и поступлю.

— Отлично. Давайте теперь перейдём к делам эскадры, — объявил Ларсон. — Нас отправляют в сектор Жерн.

— ДССМ? — спросила Алиса.

Демократичное Содружество Свободных Миров, федеративное государство величиной в три сектора, с довольно слабым центральным правительством, и сильно натянутыми отношениями с Технократами, соседствующее именно с сектором Жерн. Несмотря на некоторые локальные конфликты, никому не нужна была война. ДССМ прекрасно понимало, что не переживёт открытое столкновение, а Технократам просто не нужны были миры с не самыми богатыми ресурсами, но при этом довольно склонным к мятежу населением. Тем не менее сейчас обстановка накалилась — у демократов вспыхнуло восстание, что уже переросло в гражданскую войну, где на стороне мятежников уже сражался целый сектор, и неясно сколько ещё миров сочувствовали ренегатам.

— В приказе ничего конкретного не указано, но как по мне это очевидно, вопрос только в том, с кем конкретно нам придётся воевать — с текущим правительством, или с мятежниками. К сожалению, никаких подробностей у меня нет. Командование похоже опять стягивает войска втихую.

— В наше время втихую стягивать войска невозможно, в таких количествах уж точно. Человеческий фактор, мать его, — саркастично заметил Эрнест.

— Безусловно, информация о сборе так или иначе просочится, но согласитесь — тот факт, что солдаты даже не знают на чьей стороне будут воевать, сводит этот фактор к минимуму. Вот вам и ответ на вопрос, к чему такая секретность.

— Ну так когда отправляемся? — спросил Влад.

— Возьмём неделю на подготовку. Нужно закончить с инвентаризацией складов Азазота, завершить техобслуживание кораблей, и подготовится к бою. Советую всем ознакомиться со стратегией, и составом флота ДССМ, нужная информация у нас есть. Проверьте, готов ли корабль и команда к бою, и будьте готовы, что нас в любой момент могут отправить на передовую. Демократов не стоит недооценивать, флот у них не самый современный, но многочисленный.

— Учитывая то, что этот флот сейчас разбит надвое и воюет друг с другом, я сомневаюсь, что он представляет серьёзную угрозу, — заметила Юки.

— Надейся на лучшее, готовься к худшему. Худшим в данном случае является то, что две противоборствующие стороны воспримут нас как общего врага. Есть ещё вопросы?

Вопросов не было.

— Отлично, тогда можем расходиться.

Ларсон первым встал из-за стола (Хотя скорее просто разогнул механические паучьи лапы, заменяющие ему ноги.), и направился в дальний конец мостика, где находилось место капитана. Остальные капитаны расслабились, Юки пододвинулась к Рихтеру и завела с ним беседу, Алиса подбежала к адмиралу и начала его о чём-то расспрашивать, а Эрнест двинулся к выходу, похоже надеясь побыстрее вернуться на Дредноут.

В это время Влад сидел на месте, и пытался привести мысли в порядок. Он всегда мечтал о звании капитана, и личном знакомстве с Владыками Пустоты, и вот теперь, когда эти мечты сбылись, он оказался выбит из колеи. Страхи его были понятны и очевидны — он всегда считал Владык живыми легендами. Теми, кто побеждает там, где обычные капитаны потерпели бы сокрушительное поражение, и вот, внезапно, молодого парня, достигшего 3-го класса в самом юном возрасте, и только-только выпустившегося из академии ставили вровень с этими мастерами. Естественно, он боялся посрамить честь и репутацию своих кумиров, да и просто находиться с ними в одной комнате и воспринимать как равных для него было сложно. И финальный гвоздь в крышку гроба — объявление о том, что их отправляют в бой, причём даже непонятно против кого, быть может даже и войны никакой не будет, а отправка кораблей станет лишь жестом устрашения, призванным утихомирить мятежников. Влад в очередной раз порадовался, что установил себе модуль эмпатии, только благодаря ему он и сохранял самообладание, и мыслил здраво. Он уже собирался направиться на свой корабль, планируя провести ближайшую неделю, изучая экипаж и специфику корабля, и уже встал, направившись к выходу с мостика, как вдруг его остановила чья-то рука, опустившаяся на плечо.

— Погоди Влад, можно тебя на пару слов? — это был Эдор.

— Да, конечно, что такое?

— Просто хотел обсудить твой перевод в нашу эскадру, адмирал уже говорил об этом, но я повторю — если будут вопросы, то не стесняйся задавать их мне.

— Хорошо, если возникнет необходимость, то я так и поступлю.

— Скажи-ка Влад, сколько тебе лет?

— Двадцать четыре года.

— Минимальный возраст для 3-го класса. И тебя сразу отправляют к нам.

— Именно так.

— Я буду с тобой честен Влад — я искренне хочу тебе помочь, в том числе и по личным причинам. Скажи — ты слышал о шумихе вокруг Графа фон Шпи, когда его только строили?

Граф — по документам тяжёлый крейсер, но по факту его все без исключений называли карманным линкором. Не самые лучшие двигатели, относительно слабые щиты, но при этом по три башни с тяжёлыми плазменными орудиями на каждой из четырёх орудийных палуб. Это был корабль, который легче лёгкого было угробить одним неверным решением, но в умелых он творил чудеса.

— Я знаю, что корабль необычный, но, честно говоря, о шумихе не слышал.

— А она была. Инновационный корабль, такой, каких раньше не строили, одни пророчили ему огромный успех, другие — смерть в первом же бою. А потом инженерный отдел только подлил масла в огонь, назвав корабль в честь его древнего мореходного предка, должен сказать не менее спорного. И вот Граф выходит из верфи, и в качестве капитана ему ставят не старого ветерана, способного со своим опытом и навыками полностью раскрыть потенциал корабля, а молодого выпускника академии, в которой естественно не учили управлять кораблём со скоростью и вооружением линкора, и при этом щитами средненького крейсера.

— Либо кому-то из командования уж очень хотелось завалить эксперимент, либо в распределительном бюро научились предсказывать будущее, — попытался пошутить Влад.

— Именно, и учитывая то, что уже через две недели корабль отправили в бой, я всё же склоняюсь к первому варианту, — заявил Эдор. — Поверь, я тогда был растерян, и боялся, что угроблю Графа. Я ведь и сам, будучи в академии, следил за процессом его постройки, и искренне надеялся на успех, этот корабль был моей мечтой, и, должен сказать мечтал я не зря, сегодня я и представить себя не могу без своего корабля, но тогда он казался мне непосильной ответственностью, с которой я не справлюсь. Как ты понимаешь, тогда мне было нелегко, я терпел неудачи, иногда вследствие глупых ошибок, иногда из-за независящих от меня обстоятельств, но тем не менее я справился, с помощью и поддержкой других членов эскадры. Теперь понимаешь, почему я желаю помочь?

— Да, понимаю.

— Отлично, скажи тебе известна цель твоего корабля на поле боя?

— Максимальное сближение с врагом, и защита Азазеля, вплоть до прикрытия его своим корпусом.

— Именно, и поверь мне — то самое “прикрытие корпусом” будет происходить чаще, чем тебе хотелось бы. Сразу скажу — в бою тебе часто придётся пересекаться с Юки и Рихтером…

— Насчёт Юки вопросов не имею, но почему именно с Рихтером?

— Да потому, что они два сапога пара. Одна безумна снаружи, и гений внутри, а другой выглядит гением, а внутри уже не осталось ни намёка на адекватность. К тому же на поле боя ваши цели практически совпадают. Ракеты его Барона также требуют близкого контакта с врагом, а если кто-то попытается атаковать корабль Юки, то ему будет наплевать на приказы — он не остановится, пока обидчик не будет уничтожен, приплюсуй сюда общую хрупкость его эсминца, и приготовься к тому, что тебе придётся прикрывать их обоих.

— Неужели с дисциплиной всё настолько плохо?

В этот момент Эдор замолчал, а его до этого невозмутимое лицо скривилось в странной гримасе.

— Чёрт, — прошептал капитан Графа, это было настолько неожиданное и обыденное проявление эмоций, что Влад на секунду даже смог увидеть в этом легендарном капитане обычного человека. — Вынужден признать, я слегка заболтался, и в итоге привёл тебя к выводу, противоположному тому, что я изначально хотел донести. Я, конечно, преувеличивал, всё же несмотря на своеобразный характер Рихтера он остаётся образцовым военным, а какое главное качество военного?

— Умение подчиняться приказам…

— При этом сохраняя собственную голову на плечах, — закончил за Влада Эдор. — Со вторым у него иногда возникают проблемы, но ещё не было в реальности такого случая, чтобы он ослушался приказа. И это можно сказать обо всей эскадре, благодаря адмиралу Ларсону, когда начинается бой, в сторону отходят все недостатки, и мы начинаем работать как единый организм. Тебе повезло оказаться под командованием этого великого человека, с ним ты придёшь к величию, и всё…

— Всё что от меня требуется, это выполнять приказы.

— Вот, молодец, правильный настрой! Послушай, я могу предложить вот что — Ларсон уже говорил тебе о том, что на Азазоте стоят сложные модули симуляций, он имитирует в том числе и ИИ, некоторых членов экипажа, и других капитанов. Мы можем вместе запустить какую-нибудь программу, поможет привыкнуть к кораблю, эскадре, и бою.

— Спасибо за предложение, но я сейчас планировал направиться на Илью, и лично познакомиться с подчинёнными и кораблём.

— Да, это важно. Любой шаттл на лётных палубах в твоём распоряжении, отправляйся, когда посчитаешь нужным.

Летя на шаттле, Влад прокручивал у себя в голове характеристики корабля. Превосходный ИИ и система наведения орудий, многочисленные маршевые и маневровые двигатели, превосходная манёвренность и ускорение, и конечно же щиты, превосходящие по мощности большую часть тяжёлых крейсеров, что уж говорить об одноклассниках, но за всё это великолепие нужно было платить, и Илья Муромец заплатил за защиту своей огневой мощью. На каждой палубе у него находилось по четыре пороховых орудия КЗО-18, прозванных матросами “Кайзером”, назвать эти пушки слабыми не поворачивался язык — Громадные снаряды калибра 4800мм несущие в себе не менее громадный запас кинетической энергии и взрывчатки, являлись идеальным средством против щитов, но есть одна проблема — вне зависимости от мощи снаряда твоего оружия, его эффективность моментально падает до нуля, в тот момент, когда он промахивается мимо цели.

Даже на близких дистанциях всегда был риск промахнуться, а с учётом невероятно медленной перезарядки каждый промах ощущался вдвойне больно. Весь потенциал порохового оружия раскрывался только на экстремально близких дистанциях, и только при правильном использовании, и Владу оставалось надеяться, что он этому использованию научится. По крайней мере у Ивана были не только эти пушки на вооружении, помимо них были дальнобойные самонаводящиеся ракеты, мощное лазерное ПРО, что в крайнем случае могло помочь в обстреле, и даже закреплённая на корпусе пиротехника, имитирующая залп пушек.

Этот богатый арсенал, а также возможность быстро сократить дистанцию с врагом, и принимать на щиты огромный урон, могли, в зависимости от применения, как стать оружием победы, так и привести корабль в окружение, в котором не спасут даже мощные щиты.

Внезапно от размышлений Влада оторвал тот факт, что шаттл уже прибыл на корабль. Двери открылись, и капитан ступил на борт своего корабля, где его тут же встретил офицер.

— Я так понимаю это вы наш капитан?

— Именно. А вы?

— Филет Синклей, главный техник маршевых двигателей. Вызвался сопровождать вас до мостика.

— На то есть какие-то особые причины, или личная инициатива? — спросил Влад, удивившись, что сопровождением капитана до мостика занимается максимально удалённый как от мостика, так и от капитана.

— Причины были, но их уже уладили, — заверил механик, попутно ведя Влада на мостик. — Было замечено снижение КПД одного из движков.

— Вы уверены, что проблема уже улажена?

— На все сто процентов.

— Кстати об этом, скажи, ты давно на этом корабле?

— С его постройки, Сэр, и знаю про его внутренние системы всё, если вы интересовались именно этим.

— Ага, скажи, есть ли у корабля какие-нибудь мелкие особенности? Ну, те вещи, что рано или поздно возникают на любом корабле, и о которых не принято писать в отчётах, — Влад до сих пор вспоминал, как они всем левым бортом Славного пытались выправить скорость горизонтального поворота 2-й турели, до тех пор, пока сам капитан не махнул рукой, и не решил, что это не проблема. Всё же военный корабль был огромной сложной системой, и в этой системе гарантированно что-то рано или поздно шло не так.

— Нет, таких не припомню. Конечно, при расспросе вам любой офицер наберёт ворох историй в стиле моей с незначительным падением КПД, но нигде это не постоянно, и серьёзно на работу корабля не влияет. Всё-таки Илья ещё не настолько старый, чтобы возникли подобные причуды… Хотя…

— Что такое?

— Вентиляция в одной комнате отдыха пошаливает, поэтому все курят в коридорах, хотя и это я бы не воспринимал всерьёз — у меня есть основания полагать, что это дело рук матросов, которые устали дышать сигаретным дымом. А в остальном, как я уже говорил, ничего серьёзного.

— Рад это слышать.

— Кстати о слухе, у вас есть слуховой имплант?

— Нет, не успел установить.

— Он у нас найдётся, а на Азазоте есть и оборудование, и доктора, чтобы поставить. Поверьте, во время битвы на корабле невозможно без него находиться, и я не преувеличиваю, эти импланты у всей команды есть, даже у 1-го класса.

— Понятно, установлю при первой же возможности.

Наконец они добрались до мостика, где их уже ждала большая группа людей — офицеры, отвечающие за различные системы корабля. У каждого реакция на нового капитана была разная — кто-то приветствовал его дружелюбно, кто-то с сухой армейской дисциплиной отдавал честь, а кто-то пусть и пытался это скрыть, но явно был не в восторге от столь юного возраста Влада. Довольно быстро Воронов познакомился со всеми, и отправил их обратно на посты, с ним остался только Антон Петров — его заместитель, в отсутствие капитана бравший над кораблём командование, а в остальное время отвечающий за общее состояние команды и разную мелкую документацию.

— Итак Антон, сколько времени ты командовал кораблём?

— Около месяца, на самом деле и командовать было особо нечем, этот месяц не было ни конфликтов, ни учений.

— Хорошо, в каком состоянии корабль, ИИ, и команда?

— Всё о состоянии корабля и его внутренних систем было в отчётах.

— Я знаю, меня интересует твоё личное мнение.

— По моему мнению корабль в полном порядке, за команду не волнуйтесь, я не буду врать — многим может не понравиться новый капитан, по крайней мере на ранних порах, но я бы не стал из-за этого беспокоиться, люди тут ценят возможность быть частью Владык Пустоты, и не станут творить глупостей, угрожающих их положению. Что же касается ИИ — я вам тут не помощник.

— Ты месяц был капитаном, и при этом не знаком с ИИ?

— Имплант 2-го класса не позволяет провести подключение напрямую, да, я с ним общался, но слишком поверхностно, чтобы выявить какие-либо проблемы, да и не должно их быть. Наш программист его совсем недавно проверял.

— Хорошо, благодарю за помощь.

Влад прошёл к месту капитана, и, сев на жёсткое кресло, начал медленно подключать провода связи к своему правому виску, где и были все необходимые разъёмы.

— Мы что, уже куда-то собираемся? — спросил Антон.

— Нет, просто хочу протестировать систему и познакомиться с кораблём.

Последний провод был подключен, и Влад стал единым целым с кораблём. Теперь у Воронова было два разума — его, и интеллект корабля, и две тела — родное, пусть и не целиком, но органическое, и новое. Громадное, созданное из стали и титана, ощетинившееся пушками, и закрытое от окружающих опасностей непробиваемыми щитами. Он чувствовал, как с невероятной скоростью бьётся его новое сердце, самая важная, и самая уязвимая часть — реактор, генерирующий громадные объёмы энергии.

Теперь он не был просто человеком. Он был кораблём. Он был Владыкой Пустоты.

15-е января 3217-го года. Сектор Жерн Система ЖК-25-681.

Манёвр оказался удачным, снаряды Кайзеров пробили щиты бедного крейсера, внешне обшивка практически не повредилась, но датчики дали информацию об успешном подрыве снарядов глубоко внутри корабля, столь тяжёлый урон должен был если не вывести врага из боя, то уж точно заставить его отвести внимание от Азазеля.

А зря.

Юки сообщила о готовности стрелять, единственная проблема — Илья загораживал целевой линкор. Заработали маневровые и маршевые движки, меняя курс, и уводя Муромца из-под линии огня. И вот, спустя пару минут корабль оказался вне радиуса поражения.

В канале связи раздался радостный крик, и мощнейший лазер вонзился во вражеский линкор. Уже спустя полминуты сенсоры зафиксировали взрыв реактора.

Такова была ужасающая мощь “Палача Проповедников” громадной лазерной установки, мощной, и долго не перегревающейся, способной одним залпом покончить с кораблём. Была у неё лишь одна проблема — она была настолько большой, что не помещалась ни в какую турель, даже на гранд-линкоре на неё не хватало места (За единственным исключением, но это самое “исключение” было размером со средних размеров орбитальную платформу). Именно ради использования таких больших пушек в поле были созданы мониторы, одним из которых был Азазель.

Монитор — корабль размером с небольшой крейсер, с поправкой на то, что половину, а иногда и две трети корпуса занимало то самое курсовое орудие, сжирающее иногда три четверти от мощности реактора, и это была не единственная проблема. Орудие наводилось вместе со всем остальным кораблём, поэтому Азазель, как и любой монитор, был просто напичкан огромным количеством маленьких, но гибких и хорошо управляемых маневровых двигателей, которые забирали на себя остатки энергии реактора.

В итоге мы получали медленный, так как все маневровки ставились за счёт маршевых двигателей, и невероятно хлипкий, из-за слабых щитов корабль, способный одним выстрелом уничтожить тяжёлый крейсер, а при удачном стечении обстоятельств и линкор. Дорогие, хлипкие, медленные мониторы часто бездарно гибли, но ещё чаще, благодаря слаженной работе эскадры, они превращались в ночной кошмар для любого врага, пошедшего против флота Технократии. При таком раскладе неудивительно, что капитанами таких кораблей хотели стать все, но после знакомства со статистикой потерь мониторов, среди желающих оставались только сорвиголовы вроде Юки.

Пока Влад размышлял об этом, тот крейсер, что получил залп от Ильи, заглушил реактор и выпустил спасательные капсулы. Воронов бросил этот корабль, и осмотрел поле боя на предмет иных целей.

Цели кончились.

Влад снял с себя шлем и вытащил из своей головы все провода модуля симуляции. Так же поступили Ларсон и Эдор, только Юки задерживалась, все её разъёмы были спрятаны под волосами, поэтому на возню с проводами она тратила как минимум вдвое больше времени, стараясь вместе с очередным кабелем не выдернуть клок волос.

— Хорошая работа друзья мои, уверен, в реальном бою всё пройдёт столь же гладко. А сейчас я вынужден вернуться на мостик, если буду нужен, то вы знаете где меня найти. — Объявил Ларсон.

— Да уж, пусть и не всем составом сражались, но всё равно было весело, — воскликнула Юки. — Ты отлично сражался Влад, ничуть не хуже старика!

— Хех, не стоит преувеличивать, до старика мне ещё далеко. Ладно, я пойду, нужно возвращаться на корабль.

Вот уже почти два месяца Владыки Пустоты, и ещё девять эскадр, висели в системе, и ждали непонятно чего, даже военного положения не объявили. Никто не знал, вступят ли Технократы в войну и на чьей стороне. Сейчас обе стороны конфликта стянули часть своего флота к границе, при этом прекрасно понимая, что парочка эсминцев не смогут остановить флот Республики, если тот захочет вступить в войну. Именно поэтому как лоялисты, так и мятежники пытались победить на поле переговоров. Обе стороны пытались переманить Технократов на свою сторону, и дискредитировать врага. Пока на политическом фронте во всю гремели сражения, флот просто проедал запасы, и ждал, пока война перейдёт в активную стадию.

Большая часть флота была, мягко говоря, не в восторге от сложившегося положения. Никому не нравилось напряжённое ожидание, и капитаны хотели, чтобы им либо дали вернуться на свои базы, либо указали пальцем на врага и приказали делать свою работу. Более того — многие просто не видели смысла влезать в эту войну. Поддерживать текущее правительство ДССМ не хотел никто, но и сражаться за мятежников, развязавших гражданскую войну, люди были не в восторге.

Только Влад был полностью доволен ситуацией. Эти два месяца дали ему возможность привыкнуть к кораблю, и ближе познакомиться с эскадрой, что у него и удалось, только Эрнест был крайне холоден к Воронову, аргументируя это тем, что тот должен для начала доказать свои способности в реальном бою, и Шеймус никогда не покидал Элдриджа, вместо этого постоянно отправляя свою Алису.

Пока что всё складывалось удачно, эскадра приняла его как своего, а руководство не торопилось отправлять его в бой. Главное, чтобы и дальше всё шло так же.

И вот, когда шаттл был уже на полпути к Илье Муромцу, Владу поступило сообщение от Ларсона о немедленном сборе командного состава на мостике Азазота. “Накаркал” с ухмылкой подумал Воронов, и передал сообщение пилоту, о том, чтобы он разворачивался, и летел обратно на звёздную цитадель.

Уже через час все были на месте, кроме, конечно, Шеймуса — вместо него вновь пришла Алиса. Более того — вместе с ними за столом сидело новое лицо — андроид, как и Алиса, только выглядящий более взросло и менее человечно. Пусть она тоже имитировала человеческую женщину, но при взгляде на неё, в глаза сразу бросались практически неприкрытые шарниры, пластины из белого пластика вместо кожи, и сложная голограмма, наложенная поверх маски, и имитирующая мимику лица.

— Это у нас кто? — спросил Влад.

— Это Хельга, мой андроид, — ответил Рихтер.

— Хельга? — Удивился Воронов, попутно всматриваясь в лицо андроида, которое ему явно кого-то напоминала, — необычное имя.

— Посети Краг, и не такие услышишь.

— Ну так что, Адмирал, ради чего нас собрали? — задал Эрнест вопрос, который висел на языке всех присутствующих. — Я так понимаю дело серьёзное, есть какие-нибудь новости…

— Не так быстро, Волкер. Честно говоря, я хотел показать вам одно событие, которое пока что не наступило, но должно начаться с минуты на минуту, так что советую запастись терпением и приготовиться к сюрпризу.

В ту же секунду в одной из стен открылся отсек, и из-под потолка мостика протянулись манипуляторы, забирая оттуда предметы и расставляя их по голо-столу, рядим с капитанами. От неожиданности Влад не сразу понял, что это были просто кружки с напитками и разные сладости.

— Кухонный лифт и автоматизированная система, — пояснил Ларсон, увидев недоумение Воронова. — Непозволительная роскошь на любом другом военном корабле, но для звёздной цитадели — обычное явление. Мне не известны твои предпочтения, поэтому я решил, что ты сам должен выбрать.

— Да уж, неожиданно… — пробурчал Влад, взяв с ближайшей тарелки вафлю. — На Азазоте не найдётся кофе?

— Терранского?

— А бывает другой?

— Обыватели половину тонизирующих напитков с кофеином называют кофе, а в Республике таких много, так что да, бывает другой.

— Ну, я имел в виду земной. Кстати говоря, почему вы… почему ты постоянно называешь Землю Террой?

— Особенности мира, в котором я вырос. Он максимально отдалён от Терры, поэтому она воспринималась скорее как мистический идеальный мир из детских сказок, поэтому и звали её более благозвучно. Поверь, это ещё не так глупо. Я знаком с людьми, что всерьёз называли Терру Альфой, Авророй, а то и Геей.

— Занятно, даже не знал, что у людей настолько разное представление о Земле.

— Кстати об этом, — вступил в разговор Эдор. — Ты ведь сам с Земли, расскажи хоть, что там есть интересного.

— Ну, это долгая история, начнём с того, что…

Уже спустя минуту Владу подали кофе, но он так увлёкся рассказом про землю, что не сразу это заметил. Спустя минут десять разговор о его родине поутих, и от безделья Влад начал наблюдать за андроидами, которые довольно странно себя вели. Обе смотрели друг на друга, еле заметно жестикулировали руками, улыбались, хмурились, и самое странное — часто смотрели на потолок. Влад последовал их примеру, и внезапно для себя обнаружил, что манипуляторы под потолком так же жестикулируют. Азазот, Алиса и Хельга общались между собой по закрытому каналу, и Воронов бы всё отдал лишь бы иметь возможность о чём могут говорить три ИИ.

— Чёрт, понял наконец-то, — прошептал Влад.

— О чём ты? — спросил Эдор.

— Понял кого мне напоминает Хельга. Сам удивляюсь, почему до меня так долго доходило. Если присмотреться — это ведь вылитая Юки!

В ответ Эдор, Рихтер и Хельга тихо засмеялись, модуль эмпатии уловил, что у Юки тем временем резко ускорилось сердцебиение и дыхание, а глаз уловил как она краснеет, она уже открыла рот чтобы что-то ответить, но тут её прервал Ларсон.

— Итак друзья мои — а вот и то, ради чего я вас сюда позвал, — объявил адмирал.

Голо-стол включился, и показывал он лишь пустоту космоса, лишь через пять секунд показалась вспышка пространственного прыжка, и из пустоты явился он.

Все присутствующие замерли, глядя на творение человеческого гения, молчание длилось чуть больше минуты, пока Юки не прошептала…

— Боже…

Архаичное, давно ставшее чуть ли не ругательством слово, обозначающее величественное, всемогущее и манипулирующее законами природы существо. Тем не менее именно это слово было единственным, способным описать то, что только что вышло из гиперпространства.

Гранд-линкор “Длань Прогресса” — флагман всего флота Технократии, бог войны, созданный руками людей. 200 километров в длину, мощность реактора сравнимая со звездой, в качестве главного калибра — по двадцать турелей со “Вспышкой” — экспериментальным оружием, прошедшим испытание на мониторе “Коготь тигра”, и показавшим свою эффективность даже выше, чем у Палача Проповедников, на каждой орудийной палубе, в качестве вспомогательного калибра — бесчисленные орудия линкоров, способные залить космос плазмой так, что даже самый юркий эсминец не смог бы избежать гибели. Это был не корабль, это было воплощение человеческого величия, и оно было непобедимо, везде, где появлялась Длань, врага ждала лишь гибель, либо постыдное бегство. И самое главное — на корабле был верховный главнокомандующий флота — гражданин 5-го класса, известный всем просто как Двенадцатый. Конечно, физически он на корабле не присутствовал, даже реактор Длани не мог обеспечить суперкомпьютер 5-го уровня достаточной энергией, по факту на ИИ корабля скопировано сознание Двенадцатого, и дана частичная автономия, лишь в экстренных случаях сфера Дайсона 5-го класса перехватывала на себя управление.

— Я так понимаю ты именно это хотел нам показать? — спросил Эрнест.

— Именно, и не только, — ответил Ларсон, — Двенадцатый обещал сделать объявление…

— И учитывая то, что он прибыл лично, взяв с собой флагман, это явно будет не объявление мира, — с ухмылкой заметил Рихтер.

В ту же секунду голограмма Длани Прогресса сменилась на другую — показывающую мостик корабля, и механическую фигуру адмирала.

— Приветствую вас друзья мои, всех, от матросов до адмиралов, и от солдат до генералов, — начал Двенадцатый. — Я прекрасно знаю, что в течение почти двух месяцев вы находились в томительном ожидании, и мне понятна ваша неприязнь ко всей этой компании, связанной с недосказанностями и неопределённостями. Поэтому давайте побыстрее перейдём к разъяснению ситуации. Начнём с того, что, как вам известно, полгода назад в Демократичном Содружестве Свободных Миров вспыхнуло восстание, частое и весьма обыденное явление в их государстве, но очень быстро к мятежу начали присоединяться как отдельные системы, так и мелкие формальные под-государства, состоящие иногда всего из десятка систем, давно грезящие если не о независимости, то хотя бы о смене власти. Подобный массовый переход на сторону восстания конечно же не мог произойти спонтанно, на поверхность всплыл грандиозный заговор, сопровождаемый многочисленными диверсиями и предательствами, подорвавшими флот и армию ДССМ на срок, достаточный для того, чтобы мятеж окреп, тем не менее быстрого захвата власти не удалось — пусть мятежники и были в двух прыжках до столичной системы лоялистов, они не сумели пробиться через блокаду, и, терпя серьёзные потери, были вынуждены отступить. Итог всех этих событий — гражданская война. В этот момент мы если не вступаем в игру, то по крайней мере начинаем за ней пристально наблюдать. Именно поэтому ваши корабли висели на орбите, но, как вы понимаете, поначалу никто не хотел вмешиваться в войну, не несущую никакой выгоды Республике. Поддержка обоих сторон конфликта выглядела как крайне сомнительная идея, обе стороны придерживались своих целей и идеалов, ни коем образом не совпадающих с нашим путём. По крайней мере так было до нового земного года, в который лоялисты преподнесли нам в качестве подарка веский повод вступить в войну на их стороне, и я считаю, что вы, как верные воины Технократии, имеете право увидеть это, и понять каких варваров и фанатиков вам скоро придётся убивать.

Голограмма вновь сменилась, на этот раз показывая, судя по всему, запись с чьего-то кибернетического глаза. Было видно, что на операторе был богато украшенное белое одеяние, а на поясе старомодный кинжал, похожий на те, что Влад видел в музеях ещё на Земле. Этот… Жрец, иного слова Воронов подобрать не мог, вышел к какому-то алтарю, прямо перед ним был странный стол непонятного назначения, а ниже — огромная толпа людей, среди которых можно было разглядеть всё те же фигуры в белых плащах, и вооружённых солдат, одетых в зимний камуфляж без опознавательных знаков.

Оператор начал речь. Поначалу он восторженным и властным тоном объяснял толпе ситуацию в ДССМ, и учитывая уклон его речей нетрудно было догадаться, что жрец был одним из мятежников. Однако, довольно быстро обычная пропагандистская речь переросла в проповедь. Жрец назвал всё происходящее “Священной войной”, призывал убивать лоялистов как “Приспешников тёмных сил”, а провалы в войне характеризовал как “Последнее испытание”. С каждым словом этого мракобеса внутри Влада всё сильнее разгоралась злоба. Не столько к самому проповеднику, которому было место либо в психбольнице, либо в биореакторе, сколько к толпе — почему они слушают этого безумца, несущего антинаучную ересь, почему не скинут его с этого пьедестала, или хотя бы не разойдутся по домам? Ответ был прост — их не согнали сюда силой, и они вовсе не считали эти рассказы бредом — они были фанатиками, людьми, далеко оторванными от реальности, и свято верящими во всё, что рассказывает им этот человек.

Тем временем жрец продолжал свою проповедь, на этот раз говоря о некоем “Спасителе” и “Священном ритуале”, и вот тут-то и началось самое интересное.

Жрец подошёл к столу, и из толпы к нему вышел Шелби Ансер — один из лидеров и генералов восстания, стоявший у самых его истоков. С его мнением считалась вся верхушка мятежа.

— Скажи Ансер, верен ли ты законам господа нашего? — спросил Жрец.

— Верен отец.

— Готов ли ты вести последователей его на поле битвы с еретиками?

— Готов отец.

— Готов ли ты пожертвовать собственной жизнью, если это потребуется для победы?

— Готов отец.

— Будешь ли ты искоренять ересь любыми методами, карая любых безбожников без жалости и сострадания, невзирая на то, держали ли они в руках оружие?

— Да, я готов сделать это отец.

— Когда священная война завершится, построишь ли ты на развалинах греховного содома царство божие?

— Построю отец.

— В таком случае начнём же ритуал!

В ту же секунду ворота храма раскрылись, и двое солдат всё в том же белом камуфляже затащили внутрь человека. Выглядела жертва плохо, в его оборванной одежде с трудом угадывалась полицейская форма ДССМ, внешне он выглядел так будто не ел уже месяц, при этом получая регулярные избиения. Он даже не пытался сопротивляться, было видно, что у него просто не оставалось на это сил. Солдаты затащили его на стол, Жрец вытащил кинжал из ножен, занёс над жертвой, и…

Голограмма сменилась, вновь показывая Двенадцатого.

— На этом моменте я предлагаю закончить, я думаю всем понятно, что произошло дальше. Призывы к теократической революции и геноциду по признаку вероисповедания, нарушение конвенций по вопросам содержание пленных, ритуальные жертвоприношения и каннибализм, оставшийся за кадром. Это варварство, которому не место среди людей, эти фанатики отрицают науку, отвергают прогресс, стремясь ввергнуть человечество обратно в тёмные века. Мы не можем больше оставаться в стороне и сохранять нейтралитет. Да, у нас были весьма натянутые отношения с правительством ДССМ, но сейчас у нас общий враг. Эти фанатики должны быть уничтожены, они не заслуживают ни раскаянья, ни пощады! Очень скоро мы начнём наступление, сейчас ваша задача — подготовить корабли к бою, и ждать дальнейших указаний.

Передача завершилась, и изображение погасло. У всех была разная реакция на этот ритуал и проповедь, Ларсон и Алиса смотрели, не проявляя никаких эмоций, на лице Юки и Рихтера было лишь отвращение, а остальные, в том числе и Влад, закипали от злобы, отличилась только Хельга, которую увиденное явно напугало. В любом случае все были согласны в одном — Двенадцатый был прав, эти фанатики недостойны существовать.