Чужая квартира

Мадина Юнусова

Роман «Чужая квартира» является продолжением романа «Люби меня и не понимай». Две сестры живут в разных странах, и каждая из них должна справиться с нахлынувшими трудностями самостоятельно — для незрячей Ляли это выжить и вернуться домой, а для Васили вернуть смысл жизни после того, как у нее забирают ребенка. Героини романа ищут ответы на важный вопрос: как стать счастливыми и что для этого нужно? Ситуации, в которые они попадают в поисках ответа, меняют не только их жизнь, но и цели.

Дизайнер обложки Павел Коробов

Благодарности:

Мария Гагарина

© Мадина Юнусова, 2025

© Павел Коробов, дизайн обложки, 2025

ISBN 978-5-0065-2850-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Всем сестрам посвящается.

Все персонажи вымышлены и любые совпадения случайны.

Глава 1 Правдивость¹

Василя с трудом катила перед собой детскую коляску по нерасчищенному от снега тротуару. Снег этой зимой выпал поздно, но сразу в таком большом количестве, что дворникам было не под силу убрать его сразу. В норковом полушубке кремового цвета с накинутым капюшоном, она сливалась с белой коляской и пейзажем вокруг — все было покрыто пушистым белым покрывалом из переливающегося алмазными бликами снега под солнцем. Василя тихо напевала для своего малыша, и он улыбался ей в ответ своей беззубой улыбкой. Как обычно в это время Василя направлялась в парк погулять с ребенком. Она назвала его Булат. Роль мамы ей очень нравилась, и как ей казалось, она с ней прекрасно справлялась, тем более что отец ребенка не оставлял ее без внимания и помощи. У ворот парка ее уже ждала Таня, полную девушку в ярко розовом пуховике было видно издалека. Молодые женщины познакомились и подружились, гуляя с детьми в парке каждый день.

— Что — то вы сегодня опаздываете! — Таня привыкла, что Василя всегда приходила в одно и то же время.

— Извини, Булатик захотел в туалет сходить перед самым выходом, салфетками не обошлось, пришлось искупать, — с улыбкой ответила Василя.

— Да, он у тебя могуч не по годам, — рассмеялась в ответ Таня и тут же

громко закашляла, разбудив спящую малышку.

— Ярослава, не плачь, пожалуйста, сейчас пойдем на горку кататься, — ласково проговорила Василя, успокаивая ребенка знакомой.

— Да моей лишь бы поорать, сегодня вообще мне спать ночью не дала, орала, как потерпевшая, — недовольно поделилась Таня.

— А что случилось, может, животик болел?

— Не знаю, ни покурить не выйти с этой малявкой, ни сериал не посмотреть, всю ночь орала.

— Мой плачет только когда голодный или памперс мокрый, так что мы с ним быстро договариваемся.

Они подошли к замерзшему пруду — эпицентру детского веселья в парке. Крики и смех вокруг создавали веселый гул, который не могла заглушить даже музыка, гремящая из колонок на столбах вокруг. В центре небольшого заледеневшего пруда дети и взрослые скользили и лавировали по прозрачному льду на коньках, в то время как на них с горки крутого берега весело скатывалась детвора на ледянках и резиновых кругах. По снежным дорожкам парка детей везли на санках, а тем, у кого не было санок, можно было прокатиться вокруг пруда на белой пони, хозяйка которой и летом и зимой приводила ее сюда для работы.

— А сколько стоит круг на пони? — спросила Таня, когда с ними

поравнялась пони с маленькой девочкой на спине.

— А вы кого катать будете? — спросила хозяйка пони, с удивлением смотря

на Таню и ее малышку в коляске.

— А че большая разница? — удивилась Таня

— Я таких маленьких не вожу, а вы уже выросли, — подшутила над ней

хозяйка пони, — я свою доченьку берегу, и взрослых не катаю.

— Вообще — то, это лошадь, хоть и маленькая! — недовольно проворчала Таня. — Вот я не понимаю, когда люди вместо детей лошадей заводят!

Пони с компанией сопровождающих прошли мимо, а Таня достала сигареты и зажигалку.

— Ты еще пивом запей, — с укоризной прокомментировала Василя. — Мы же договорились, когда с детьми гуляем, ты не куришь!

— Да, ладно, они уже выросли, — усмехнулась Таня, но положила пачку

сигарет обратно в карман. — Ну никакой личной жизни с этими детьми, блин! А ты слышала, как она сказала, что это ее дочка? Вот баба сумасшедшая, катает на ней детей и еще дочкой называет.

— У нас кот тоже как родной, я не понимаю, чему ты так удивляешься.

— Ну, это другое, ты же его сыном не называешь. Ты представь, у меня сейчас в коляске не Ярка бы лежала, а пони или кот, — рассмеялась Таня.

— Ну, для кого — то ненормально, что мать пиво пьет, когда гуляет с ребенком. У каждого своя норма, ты же не будешь ее всем навязывать?

— И другим не буду и себе не позволю навязываться. Но это — то другое! Твой ребенок — это когда сама его выносила и родила, а просто покормить и ухаживать за животным, разве это мать? — не унималась Таня.

— Нетрудно любить родного ребенка, — тон у Васили был уверенный, — полюбить чужого детеныша больше сил нужно, мне кажется.

— Не, я все равно не понимаю, как можно лошадь дочкой называть?

Какое — то время они шли молча, пока Таня не завела разговор про давнего знакомого:

— Вчера Витек звонил, опять в гости набивался. Говорит, скоро 23 февраля, чтобы я готовилась типа, стол ему накрыла. А я ему говорю, это ты мне на 8 марта готовься стол накрыть, пока я худею в фитнесс клубе, — рассмеялась Таня.

— У нас в деревне сосед свою лошадь тоже кызымочкой² называл, хотя у нее была кличка Майка, — неожиданно вернулась к предыдущей теме Василя.

— Что за слово смешное? — рассмеялась в ответ Таня.

— Это татарское слово с русским суффиксом. Получается в итоге слово «доченька».

— В деревне лошадь иметь — это нормально, а в городе пони дочкой называть это — бред.

— Они вместе выживают, я думаю она, действительно, хорошо к ней относится. Тебя же она не посадила на эту лошадку.

— Да, а зря! Я вот позвоню в комитет по охране животных и выгонят эту тетку отсюда.

— Не надо обижаться на нее, наоборот, она молодец, что бережет свою пони. А тебе если так хочется на лошади покататься, надо к нам в деревню! — сказала Василя с улыбкой.

Она вспомнила, как в детстве, когда они гостили на зимних каникулах у бабушки, они с сестрой следили из окна за соседским двором. Как только появлялся Ильдар — абзи³ они, наспех накинув верхнюю одежду, бежали к нему с вопросом собирается ли он в магазин — это был главный центр деревенской жизни зимой. Если он туда собирался, то непременно на лошади с повозкой, и тогда девочки просили разрешения покататься с ним до магазина и обратно. Магазин находился на главной улице деревни, так же, как и бабушкин дом. Их санки привязывали к повозке и, скользя по дороге, они неторопливо ехали вслед за Майкой — старой лошади Ильдар — абзи с прогнутой спиной. Машин в деревне тогда почти не было, поэтому можно было не бояться и ехать по главной дороге. Бабушка никогда не отпускала их покататься, но если было нужно что — то купить в магазине, то появлялась веская причина, по которой они могли отлучиться из дома. Обычно нужно было купить хлеб, и Василя помнит, как крепко прижимала к себе ароматную буханку, чтобы не выронить ее по дороге.

— Ой, нет, больших лошадей я боюсь. И куда — то ехать с этой малявкой просто нереально, она будет орать всю дорогу.

— Летом Булатику будет годик, Ярославе почти полтора, уже полегче будет. А в деревне главное, козье молоко нужно попить, оно очень полезное, мы все детство пили. Да и вообще там такая красота!

— А где там жить? И на чем туда ехать?

— У нас там старый бабушкин дом остался, у меня там отец сейчас живет.

— У тебя есть отец? Ты никогда не рассказывала о нем, — удивилась Таня.

— Да, — Василя вздохнула. — Мы с ним почти не общаемся, не о чем рассказывать.

— На тебя это не похоже. Я думала ты со всеми дружишь, если ты даже с

бывшим в таких отношениях.

— В каких отношениях? — с улыбкой спросила Василя.

— В шоколадных! С мужиком не живешь, а он вас обеспечивает, и еще личный доктор каждую неделю приезжает. — Таня с искренним восхищением посмотрела на Василю.

Василя только кивнула в ответ, ничего не ответив. Рассказывать, что происходило на самом деле у нее не было желания, она уже сама начинала верить в то, что у нее счастливая жизнь, ведь каждый день приносил ей только радость. С тех пор, как у нее появился Булатик, она узнала новый вид полного умиротворения — счастье матери. Весь смысл жизни у нее теперь был этот малыш, первые полгода его жизни пролетели стремительно в заботах о нем. Его довольная улыбка, после того, как его покормили или во время купания, его трогательная беспомощность и необходимость в ее заботе дали ей новую радость жизни.

У Васили зазвонил телефон.

— Привет, Вася! — ответила она.

— Вот легок на помине! — воскликнула Таня.

— Ты в Москве? — от удивления Василя остановилась. — Конечно, приезжай! Мы как раз в парке гуляем, а почему не предупредил? Ты же еще вчера был в Берлине. Ну, хорошо, тогда мы идем домой, чтобы с папой встретиться, — с волнением договорила она.

— Так он к тебе едет? — Таня обрадовалась, что хоть у кого — то есть добрые отношения с бывшим.

— Да, полгода не появлялся, а тут вдруг хочет встретиться и уже в Москве. Неожиданно… — Василя выглядела растерянной.

— Да, это он жестко придумал, приехать без предупреждения. Ты хоть трусы новые надень, а то забудешь от волнения, — искренне хотела помочь встрече Таня.

— Ты извини, мы домой, он скоро приедет.

— А что не предупредил заранее? — закурила сигарету Таня.

— Хотел сделать сюрприз. А ты не кури, пожалуйста, ребенок с тобой. — Василя развернула коляску и пошла к выходу из парка.

— Да ты про себя сейчас должна думать, шугаринг успеешь сделать? —

Таня рассмеялась ей вслед.

— Увидимся завтра!

— Позвоню ей потом. Везет же людям! — Таня покатила свою коляску вперед, оглянувшись еще раз на Василю.

Выходя из парка Василя натолкнулась на молодого человека, который стоял посередине тротуара и не пропускал ее вперед.

— Разрешите пройти, пожалуйста! — обратилась она к мужчине, даже не глядя на него.

— Василя, привет! — высокий молодой человек в легкой куртке, но песцовой ушанке смотрел на нее и улыбался знакомой белоснежной улыбкой.

— Вася? — от неожиданности Василя больше ничего не могла сказать.

— Ну, как ты, мой мальчик? — пока Василя приходила в себя от изумления,

мужчина наклонился к коляске и несколько секунд с интересом рассматривал его. — Это что, натуральный мех? — Он провел рукой по одеялу на ребенке. В этот момент Булатик начал капризничать, и Василя попыталась успокоить ребенка, покачивая коляску. — Ты свою шубу отрезала что — ли? — Вася с удивлением посмотрел на ее полушубок. — Не ожидал таких жертв, зачем ты так? — Он смотрел на нее в упор, в его голосе было слышно раздражение.

— Это не важно, главное, чтобы ему было тепло. А мне в длинной шубе неудобно ходить с коляской.

В это время Василий снял норковое одеяло с ребенка и взял его на руки.

— А ты и правда вырос, и тяжеленький такой! — Василий осторожно покачал его в руках, словно взвешивая. Малышу совсем не понравился его голос и резкая смена положения, и он начал плакать.

— Тише, тише, не плачь, это твой папа, — Василя протянула руки к ребенку, чтобы успокоить его, но мужчина крепко держал малыша в руках и начал его качать еще сильнее.

— Ну, ты что как маленький сразу плачешь, мы сейчас на машине будем

кататься, тебе какая модель BMW нравится?

— Вася, дай мне его, он тебя испугался, надо немного успокоить.

— Слушай, пошли к машине, сейчас мы его покатаем, и он успокоится.

Василий пошел к припаркованной рядом машине. Рядом с машиной стояла высокая светловолосая женщина.

— Наталья Сергеевна? — Василя снова растерялась от неожиданности.

— Ну да, это я ее попросил приехать, чтобы за ребенком присмотреть, — ответил за нее Василий.

— В смысле?

— Ну, я же тебе говорю, спонтанно все получилось, сегодня у мамы день рождения, я прилетел, чтобы поздравить, случайно проговорился про сына, она мне устроила скандал, сказала, что хочет увидеть внука. Я надеюсь, ты не против, если мы поедем к ней познакомиться.

— Ты его забираешь прямо сейчас? — Василя растерялась.

— Ну да, на пару часов, а потом к тебе привезу.

— А как же он без меня? Булатик, успокойся, не плачь, — она снова протянула руки к ребенку, ее руки задрожали.

— Во-первых, моего сына зовут Андрей, — с раздражением произнес Василий, — а во-вторых, я специально пригласил сюда педиатра, у которого вы наблюдаетесь, чтобы ты не волновалась, — пока Василий взывал Василю к логике, его маленький сын разрывался плачем от недовольства.

— Он же… он же не привык без меня… — Василя вцепилась рукой в локоть Василия, чтобы взять ребенка в руки.

— Успокоится в машине! — Василий слегка оттолкнул ее от себя и стремительно заскочил с ребенком в машину, тут же захлопнув дверцу.

Наталья Сергеевна уже была в это время за рулем, машина резко рванула вперед. От неожиданности Василя растерялась и беспомощно стояла, и смотрела вслед, словно все происходило в фильме, а не в ее действительности. Через несколько мгновений машина исчезла за поворотом. В этот момент Василя почувствовала, как будто ее сердце разорвалось на тысячи кусочков, ей стало тяжело дышать от этой боли. Василя бросилась к пустой коляске, и, хотя ребенка в ней не было, она продолжала слышать плач Булатика, как будто он был где-то рядом. «Что происходит? Что случилось? Как это могло случиться?» — сердце Васили бешено стучало, пока она задавала себе эти вопросы. Она пыталась найти телефон, которого не было ни в карманах шубы, ни в сумке, ни в коляске. В очередной раз судорожно перебирая и тряся сумку, она вдруг услышала приглушенную мелодию звонка своего мобильного. Василя побежала к месту, откуда доносился звук, нащупав телефон в снегу и потянувшись за ним, она поскользнулась и не удержав равновесия упала. Телефон продолжал вибрировать уже под ней, Василя перевернулась в снегу и наконец, взяла телефон в руки. Так настойчиво всегда звонил только Вася.

— Ну ты как там, все хорошо? — его резкий звонкий голос был сейчас таким же холодным, как снег, на котором она сейчас сидела.

— Что ты делаешь? — ее голос дрожал от еле сдерживаемых слез.

— Взял сына покататься, — Василий говорил так, словно ничего особенного не произошло.

— Как Булатик? Не плачет? — Василя внимательно прислушивалась, но не услышала детского плача.

— Не знаю я никакого Бу…, моего сына зовут Андрей. И он не плачет, а с удовольствием рассматривает машину.

— Зачем ты так? — расплакалась Василя.

— Слушай, давай без слез. Да, получилось не слишком мягко, но поверь, так даже лучше. Для тебя лучше.

— Ты о чем? — она, наконец, поднялась с земли.

— Ну, ты сама все поняла, я надеюсь.

— Что я должна понять? — закричала в трубку Василя.

— Я забрал у тебя моего ребенка, — спокойно ответил Василий.

— Что? — Василя подошла к ограде парка, чтобы облокотиться, она еле стояла на ногах.

— Только давай без истерик, ты умная женщина. Это мой ребенок. Это мой сын.

— За что ты так со мной?

— Ты тут не при чем. Еще раз говорю — ты ему никто. Ты за ним просто ухаживала полгода, поняла? — он делал акцент на каждом слове.

— Пожалуйста, не забирай его… — голос Васили срывался от слез.

— Василя, услышь меня! Это мой биологический ребенок, не твой! И не надо рыдать, меня это бесит! — прокричал он и бросил трубку.

— Что говорит? — спросила его Наталья Сергеевна с удовольствием наблюдая в зеркало, как ее сын держал на руках ее внука, который с жадностью поглощал свою любимую питательную смесь, которую она заранее приготовила.

— Рыдает, как белуга. — сказал Вася, придерживая бутылку со смесью рукой.

— Ничего страшного, поплачет и успокоится. Ребенок ни биологически, ни юридически ей не принадлежит. Опекунства не было, она ничего не докажет.

— Да, главное, хорошо справилась с заданием, теперь пусть отдохнет, — Вася водил пальцем по нежной коже розовощекого малыша.

— Новая няня будет ничем не хуже, не переживай. Сегодня будем приучать к новой кроватке, в таком возрасте они ничего не помнят. Так что все будет хорошо с Андрюшей.

— Я ее еще не видел, поэтому не могу пока ничего сказать. Я все — таки чужим людям не доверяю.

— А эта Василиса родной ему была? — с усмешкой произнесла Наталья Сергеевна.

— Я тебе сто раз объяснял, она о своей слепой сестре заботилась, как мать, лучше нее никто бы и ни за какие деньги так не смотрел за ребенком.

— Памперсы может поменять любая, а я за эти полгода гастрит заработала от переживаний. Как ты мог отдать чужой женщине собственного сына — наследника многомиллионных квартир, не считая дачи! А если бы она начала шантажировать?

— Что может сделать эта розовая зайка? Главное наследство — это не имущество, а характер. — Василий с гордостью посмотрел на сына. — Я же тебе рассказывал, она положенную зарплату даже не выбивала. А знаешь, чем она укрывала Андрейку в коляске?

— Чем?

— Норковой шубой. Отрезала свою, чтобы ему было тепло.

— Принцесса на горошине, которая живет в съемной квартире, — усмехнулась женщина.

Василий улыбнулся, и взглянув на себя в смотровое зеркало растянул рот в «голливудской улыбке». Он определенно остался доволен идеальными белоснежными виниловыми зубами, блеск которых был виден даже с заднего сиденья.

Примечания

1

Правдивость — соответствие высказываний, слов говорящего его мыслям и убеждениям (Лев Толстой «Путь жизни»).

2

Татар. — дочка.

3

Татар. — дядя.