Попутчики

Любовь Алексеевна Рыжикова, 2021

Две солнечные истории о том, как случайные люди могут изменить жизни друг друга. Каждый из героев находится в поисках себя и своих чувств, совершает множество маленьких открытий, ищет красоту, друзей и любовь среди азиатского городского шума и тосканских пейзажей. Открывают новый мир и знакомятся с потрясающими попутчиками. В конечном итоге каждый из героев находит нечто большее.

Ланкийские каникулы

Глава 1. Горячая путёвка

Я жила обычной русской жизнью. Проучилась 11 лет в школе без заминок и особых достижений. Легко окончила университет и пошла работать учителем географии. Меня увлекали неизведанные миры, вулканы, высочайшие точки, пустыни, джунгли, барьерные рифы, самобытные племена, экзотические культуры — одним словом всё, что было связано с разнообразием. Однако сама я ни разу не выезжала дальше границ Центральной России.

Моя семья не была богатой, но и за черту бедности мы не заползали. Родилась я в маленьком городе, окружённая советскими «панельками». Отец работал на предприятии, мама поваром в школьной столовой, а брат занимался «проведением увеселительных мероприятий». Эдакий тамада в элегантном костюме и с ослепительной улыбкой. Приятный парень с простой душой и редким обаянием. Мы отличались внешними данными, но не размахом мыслей. Однако в отличие от меня, он воплощал свои мечты в реальности, а я лишь лелеяла их глубокими ночами.

Помимо хорошей и крепкой семьи у меня были отличные друзья из того же города и любимый жених — мой одноклассник. Мы просидели с ним за одной партой 6 лет. Он у меня списывал все гуманитарные предметы, я у него физико-математические. Удачный симбиоз. Мы стали лучшими друзьями. Переехали в один город и поступили в университеты. Через несколько лет поняли, что хотим быть друг с другом. Полгода назад он сделал мне предложение. Все уже к этому были готовы. Далее шла подготовка к свадьбе.

Мой жених не отличался эмоциональностью и романтичностью, поэтому всей организацией занималась я. И приглашением гостей. И бытом. И работой. Много, чем я занималась. Он же был поглощён своей деятельностью. Разрабатывал фармацевтические препараты в научной лаборатории. Я не сомневалась, что когда-нибудь он совершит значительное открытие и получит Нобелевскую премию.

У меня была хорошая жизнь. Я любила свою работу, большинство детей любило меня. С коллегами отношения тоже ладились. Я приходила домой с приятным чувством удовлетворения и только тогда немного начинала тосковать по своему жениху, который с утра до позднего вечера пропадал в своей лаборатории.

Ночами мне снились леса Амазонии, пляжи Тосканы, горы Непала. Я все время куда-то бежала или плыла. Жених говорил, что это всего лишь сны, и не стоит обращать на них внимания.

Но в душе что-то копошилось. Словно когда-то очень давно и незаметно там завёлся маленький червячок, который медленно, но верно прогрызал путь через дебри моего подсознания к долгожданной свободе. Он стремился в далёкие дали и зазывал меня навстречу дерзким мечтам. Так продолжалось 24 года, пока в один момент всё не изменилось.

12 марта у меня был День Рождения. Я предвкушала подарки, поздравления и бесконечные пожелания. С утра пошла на работу в подавленном состоянии. На улице не было мартовских морозов, шёл промозглый дождь, и всё вокруг напоминало серую завесу. Коллеги поздравили меня с порога — день сразу заиграл яркими красками. В хорошем настроении я зашла в класс к пятиклашкам. Они не разделили моего праздника. Мой ученик решил устроить драку. В итоге, урок был сорван и один ребёнок побит. Мне пришлось писать объяснительную.

После рабочего дня я заглянула в телефон. Родители забыли меня поздравить. Они просто затерялись в числах. Дома тоже не стояло никакого букета, не лежало никаких записок. Лишь ближе к вечеру мне позвонил любимый. Вскользь он поздравил меня с Днём Рождения и попросил не ждать его к ужину, так как они с коллегой что-то испортили в очередном химическом синтезе, и им нужно было это исправить.

Я вздохнула и с подавленной обидой пожелала ему хорошего вечера. Позвонила подругам: одна была в командировке, другая на работе, третья уехала с мужем выбирать диван. Никто ко мне не пришёл.

Я провела вечер с бутылкой белого сухого чилийского вина в одной руке и с чипсами в другой. Включила телевизор и увидела передачу про путешествия. Главные герои забрались в мангровые заросли на Шри-Ланке — остров в Индийском океане. И толи мне вино так ударило в голову, толи обида одурманила разум, но мне вдруг стало так завидно. Я тоже захотела улететь куда подальше…

Уже почти в полночь без сил и подарка зашёл мой жених. Поцеловал меня в щёчку, разулся и сообщил новость: его отправляют в командировку на два месяца в Москву. Шестьдесят вечеров, подобных этому.

Хмельная кровь разгорелась в моих венах. Я не скрывала своего недовольства, но понимала разумом, как эта работа была важна для моего жениха. Поэтому, как только он лёг спать я села за ноутбук.

Под действием не крепкого алкоголя и чувства нереализованности я набрала в Google: «купить билеты Москва — Коломбо». Мне показалось, что самое время полететь на Шри-Ланку. Остров мечты. С 22 марта по 21 апреля были самые дешёвые билеты. У меня было в запасе около 90 000 рублей. Я всегда отличалась умением экономить и откладывать на «чёрный день». Деньги дождались своего часа. Плюс у детей в это время были каникулы на неделю. У меня скопились несколько отгулов, и ещё пару недель я могла взять за свой счёт. Это было дерзко и безответственно, но я не смогла противостоять ядовитому чувству обиды.

Я не рассказала о своем приобретении жениху. На работе предупредила, что мне нужно уехать по личным делам далеко за город. Коллеги испугались, что что-то случилось с моим здоровьем, а я испугалась, что что-то случилось с моей головой. Потому что я не только не чувствовала стыда или страха, но ещё и ощущала прилив какой-то небывалой энергии.

20 марта проводив любимого в Москву, я сама начала собирать чемоданы на другой конец света. Ни родители, ни друзья не знали о моей авантюре. Я боялась, что они начнут меня отговаривать, и я брошу все задуманное. Один брат узнал о моём плане и невероятно меня поддержал. Когда перед самым вылетом на моих глазах появились слезы, а сердце сжалось в колючий комок, он дал мне морального пинка и убедил, что пути назад нет. Он был безумен, как и я. В нас текла одна кровь.

И вот, впервые в своей жизни я сидела на борту огромного Боинга, вжавшись в кресло и абсолютно не понимая, что меня ждёт впереди.

Взлёт. Чувства невесомости, страха и радости смешались в моём животе в коктейль сильно действующих гормонов. Меня затошнило. Я закрыла глаза и проскулила. Женщина на соседнем сиденье начала успокаивать меня и рассказывать, как она тоже когда-то боялась самолётов, но преодолела свой страх ещё до развала Советского Союза. Позже она угостила меня маленькой шоколадкой.

Мне полегчало.

За 5 часов я увидела небывалые красоты. Афганские пустыни и горы, огромные реки, похожие на узенькие ниточки, и белые, как молоко облака. Я не знала, что, когда ты поднимаешься в воздух — так закладывает уши, и что на высоте более 8 000 метров небо становится практически чёрным.

Ночью я вышла в аэропорту Дубая. У меня была пересадка. Почти 8 часов мне пришлось торчать в мусульманском аэропорту. У меня сводил желудок от впечатлений. Всё было таким огромным и незнакомым. Я бегала в туалеты, в которых вместо бумаги были маленькие душевые насадки, поражалась женщинам, которые полностью облачились в чёрные одежды. Рассматривала мужчин в белых одеяниях и шлёпанцах. Гладила позолоченные перила и любовалась огромными фонтанами.

Восемь часов ожидания сделали своё дело. В сумме я уже не спала больше суток, поэтому, когда села в самолёт до Шри-Ланки тут же уснула. Меня разбудила стюардесса, когда мы начали приземляться. Я себя чувствовала помятой и убитой. Однако, как только посмотрела в окно, моё сердце застучало, словно Царь-колокол. Я никогда не забуду эту картину, будто изображение с обёртки шоколадного батончика «Bounty» перенесли в 3D пространство. Этот чудесный пейзаж.

Это утреннее солнце, что осветило райский остров с бесконечными пальмами и океаном. Я оказалась в раю. Мне так казалось до тех пор, пока я не вышла на трап. Рай резко превратился в удушливый ад.

Меня сплющило от жары и духоты. После мартовских «морозов» здесь было крайне неуютно. В самолёте сообщили, что за бортом плюс 28 градусов. Хотя было ещё утро, и солнце даже не выпустило свои когти, чтобы растерзать мою кожу. Я была в джинсах, а в руках держала зимнюю куртку. Нас поместили в душный автобус и повезли до входа в аэропорт.

Я растерялась. Индусы расползлись как швы на брюках после новогодних каникул, и я не могла понять, что к чему. Какой-то иностранный язык, духота, непонятные закорючки вместо надписей, а над ними английские буквы. Я встала в какую-то очередь за синюю линию на оформление визы. Простояла минут 30, в итоге оказалась не в той очереди. Пошла в другую — за красную линию. Простояла минут 40. Оказалось, сначала надо было заполнить бумажку на соседнем столе. Заполнила. Проматерилась. Простояла ещё около часа.

В паспорте мне поставили печать и пустили забирать багаж. Я оказалась последней в своём рейсе.

Как только вышла на улицу, меня тут же окружили местные таксисты. По натиску и назойливости, они превосходили наших. Вот только их транспорт несколько отличался. Они имели миниатюрные машинки без окон и дверей, больше похожие на скутера с самодельными крышами. Азиаты нежно их прозвали «тук-туками». Я села в один из них.

Было здорово. Спустя сутки я ехала на тук-туке в совершенно чужой стране, разглядывала пальмы, разноцветные автобусы, фрукты, что буквально валялись по обочинам дорог, людей, что не походили на привычных обывателей русских глубинок. Я доверяла какому-то незнакомому водителю и не имела другого выбора. Мне некуда было ехать. Я не бронировала отель. Впервые в жизни пустила всё на самотёк. Ланкиец сразу сообщил мне, что дядя его друга сдает комнату в пригороде Коломбо, прямо на берегу океана. Меня это устроило, и вот мы мчались по пыльным дорогам в то место, где я собиралась жить целый месяц.

Через 40 минут мы прибыли. Казалось, солнце высасывало мою душу. Мне становилось нечем дышать. Я кое-как сделала несколько шагов в сторону «коттеджа», что напоминал мне обычный дачный домик где-нибудь под Курском, и собиралась уже оформить своё проживание, как водитель потребовал оплату труда.

— 3000 рупий, — сказал улыбчивый мужчина.

Это 1500 рублей по нашему курсу. Я слышала, что Шри-Ланка — страна недорогая, поэтому меня смутила эта сумма.

— Дам 2000 рупий, — сказала я по-английски (там все разговаривали по-английски).

— Что? — оскорбился ланкиец и начал качать головой и цокать языком, — Садись, я отвезу тебя обратно!

— Но тогда это будет ещё дороже для вас.

Водитель ещё больше оскорбился, вытащил мой чемодан из тук-тука и прижал к себе, намекая на то, что мой багаж останется у него в залог до тех пор, пока я не отдам всю сумму.

Мне стало не по себе. Я так быстро вляпалась в какую-то неприятную историю, что не успела даже подумать о последствиях. На моё спасение я услышала мужской голос за спиной.

— Осанка, подлец, отдай девушке чемодан!

Я повернула голову и увидела белого высокого мужчину лет 45. Он был похож больше на исследователя, чем на туриста.

Худой и высокий, с темно-серыми, посидевшими у висков волосами. Длинным носом, выразительным подбородком и пронзительным голубоглазым взглядом. Он чем-то напоминал ястреба в бежевой свободной рубашке и клетчатых льняных брюках. Загорелый, уверенный и спокойный.

Мой водитель тут же прислушался к нему и с обидой поставил чемодан на землю.

— Дай ему 1000 рупий, — на русском обратился ко мне мужчина.

Я невольно подчинилась. Ланкиец неохотно принял вознаграждение, опустил голову, как провинившийся подросток и пролепетал:

— Добро пожаловать, мэм.

Новый знакомый мне улыбнулся, взял чемодан и помог донести его до порога.

— Здесь хорошо, — сказал он и зашёл со мной в дом.

Нас встретил тучный господин в соломенной шляпе, сидящий за столом в прихожей. Он встал, пожал мне руку и представился:

— Анкл.

Я пожала руку в ответ и не успела ничего сказать, как мой новый компаньон «по-хозяйски» забронировал мне номер, сбив цену на пару нулей.

В итоге просторная комната на берегу океана с двуспальной кроватью обошлась мне 400 рупий в сутки (200 рублей). Даже по нашим меркам, это была смешная сумма.

— Располагайтесь. Сейчас советую на улицу не выходить до четырёх вечера, солнечный удар обеспечен. Если что, меня можно найти в девятой комнате, — казалось на прощание, сказал мужчина, и хотел было куда-то двинуться, как я его остановила.

— Как же вас зовут?

— Дима.

— Вы из России?

Лицо мужчины выдало какую-то презрительную гримасу.

— Нет.

— Но вы прекрасно говорите по-русски!

— Я прекрасно разговариваю на четырёх языках, — нескромно ответил он.

— Так откуда вы?

— Я и сам уже не знаю, — улыбнулся он и все же ушёл.

После того, как я сходила в душ и оправилась от шока, тут же направилась к океану. Я впервые увидела это огромное чудо природы с большими волнами и солёной водой. Я любила плавать, а потому, не задумываясь, забежала в чуть прохладную освежающую воду.

Я впервые купалась в океане! Как ребёнок, испытав невероятный восторг. Бегала по пляжу и просто танцевала. Я была счастлива. Удивительно счастлива. Будто, наконец, мне дали вдохнуть. Будто я исполняла свою старую мечту. Будто я окатила себя ледяной водой и пробудилась после долгого сна.

Глава 2. Райские каникулы

То, о чем я читала, то, что видела в любимых передачах про путешествия, то, что представляла в полуночных мечтах — здесь! Прямо передо мной. Я зарывала ноги в песок и кидалась на солёные волны. Я хорошо плавала, мне не было страшно. Пляж был диким, людей было мало, а местные жители искоса поглядывали на меня, как на безумную туристку.

На следующий день я решила осмотреть окрестности. Накупила кучу фруктов. Объелась ими. Сгорела. Снова прокатилась на тук-туке и вечером пошла к океану. Я шла вдоль него, пока не наткнулась на какой-то хлипкий деревянный ресторанчик ''Jani Rest».

Там сидели какие-то местные парни, громко разговаривали и смеялись. Из кухни шёл приятный аромат жареной рыбы, у них на столах стояли тарелки с рисом и морепродуктами.

Позади всей этой цветной компании сидел мой знакомый сосед, которого мне так и не удалось пока больше встретить в доме.

— О, здравствуй! — поприветствовал меня он, — Я знал, что ты найдёшь это место!

Меня немедленно заметили мужчины, усадили рядом с собой, начали разглядывать и дружелюбно лепетать на английском, что-то вроде «бьютифол герл». Под натиском комплиментов официант принёс мне супчик.

— У меня нет сейчас с собой денег.

— Это за счёт заведения! — ответил длинноволосый парень с идеальной смуглой кожей, красными глазами и маленьким пузиком, несоразмерным с худенькими ножками и руками.

— О нет, я не могу, — скромничала я.

— Видишь вывеску, — обратился ко мне длинноволосый ланкиец, — «У Джани». Я — Джани. и у меня все счастливы!

Эта простая мысль действительно была жизненным девизом этого парня. Я поразилась его гостеприимству и не смогла отказать.

Дмитрий заказал ещё креветок в томатном соусе, убедив меня, что это коронное блюдо Джани. И он был прав. Ближе к вечеру, дружелюбные мужчины налили мне вина, а потом перешли на тяжёлую артиллерию. Они разлили арак (кокосовую водку) и затянулись «марианной». Что это за травяная смесь я догадалась сразу и оценила щедрость, с которой меня пытались «накурить» недешёвым (для них) «табаком».

Отказавшись от арака и дурманивших веществ, я всё же весело провела время. Танцевала, горланила английские песни, валялась на песке, наслаждалась жизнью, как почему-то не наслаждалась ранее.

В этом уютном «ресторанчике» я заметила одну прекрасную вещь. Джани и его друг Асанка разговаривали со всеми, кто прибывал к ним отужинать. С ними же они могли выпить.

В перерывах между разговорами они ещё кое-как умудрялись готовить новые блюда (и получались они все равно отменными) и разносить их. Но главное, ребята так увлекались беседами, что просто забывали брать с туристов деньги, но те сами впихивали им мятые купюры и сами же шли на кухню, чтобы помыть за собой тарелки! Никакого пафоса, всё мило и по-семейному и домашнему.

Любой, кто попадал в эту атмосферу, заражался ей. Просто потому что к любому гостью здесь относились, как к лучшему другу. И хоть я была всего второй день в этой чудесной стране, в этом маленьком городке я уже чувствовала себя частью какой-то безумной весёлой семьи! Я влюбилась в этих парней с первого взгляда, во француженку, что пришла ближе к ночи, в старого латвийца и украинскую семью. А больше всего, с первых же минут, меня влюбили в себя работники «ресторанчика» у моря.

Прихмелевшая и счастливая я отыскала в темноте свои сандали и начала прощаться с парнями. Мой сосед — Дмитрий вызвался меня проводить, все одобрительно закивали. Я поняла, почему ещё ни разу не видела гуляющих женщин в одиночку. Оказалось, по традициям этой страны, девушка не могла себе позволить находиться одна вне стен собственного дома или общественного места (не говоря уже о прогулках поздними вечерами). Я не слышала здесь ничего о насильниках или грабителях, но и местных девушек без компании не видела тоже. Особенно это касалось «белых девушек», к которым было чрезвычайно повышенное внимание со стороны мужского населения. Здесь, в целях безопасности, за каждую местную девушку отвечал её отец, дядя, брат или дальний родственник, а потому чужеземцам было особенно важно заручиться поддержкой кого-то из местных мужчин.

Таким образом, с этого дня я начала привыкать к тому, что каждый раз находилась под личной защитой Дмитрия и Джани. Они не могли продолжить веселиться до тех пор, пока не проводят меня до самого порога.

На следующее утро мне захотелось поесть фирменного супа от Джани, и я сразу же пошла на пляж. Когда пришла к ресторанчику и к маленькому дому на пальме рядом, где жили сам повар и официант, то оказалось, что они ещё спят. Сами себе хозяева. Потом я узнала, что открывались они только после полудня, потому как каждый день развлекались до поздней ночи или раннего утра. Просыпаться раньше палящего солнца было для них энергетически не рациональным решением.

Я хотела было уже развернуться к океану, как услышала стук. Мне стало любопытно. Я зашла за ресторанчик и увидела своего знакомого.

— Доброе утро, Дмитрий! Вы что тут делаете?

Я застала мужчину за работой. Он приколачивал доски к фундаменту. Казалось, у ресторанчика должна была быть ещё одна пристройка.

— Джани мечтает сделать у ресторана мини-отель, — пояснил мужчина и попросил меня подать ему бутылку с водой.

Ещё было ранее утро, а он, кажется даже не ложился спать. Будто до полуночи танцевал, а потом начал работать. Мужчина выглядел вспотевшим, уставшим, но жутко довольным.

— Как спалось? — любезно поинтересовался он, не отвлекаясь от работы.

— Отлично, а вам?

— Хорошо, скоро начнёт жарить солнце, посплю ещё.

— Вам помочь? — спросила я, не зная, как дальше продолжить разговор и куда направиться.

Мужчина заулыбался и посмотрел мне в глаза. Он был не очень красив, но его взгляд, его глаза… они были чудесными. Цвета глубокого океана.

— Отдыхай, наслаждайся!

— Хорошо, давайте, я искупаюсь, а потом приду к вам и помогу! — сказала почему-то решительно я и, не дождавшись ответа, убежала к океану. Благо, далеко бежать не пришлось.

Как я и обещала, через полчаса присоединилась к мужчине. Я помогала подавать инструменты, таскала лёгкие брёвна, и даже смогла покрыть лаком несколько деревянных деталей.

— Джани — замечательный человек, но ужасный бизнесмен! — рассказывал мужчина, — Думаю, ты заметила, как он радушно готов бесплатно накормить всех и каждого, и забыть взять деньги с любого постояльца. Его бизнес держится на добрых людях. В 2014 году он выкупил одну деревянную постройку здесь на берегу океана за бесценок, потому что предыдущее кафе накрыло волной. Мы установили бетонные стены, и только год назад построили домик на дереве. Сейчас несколько семей, что гостят здесь ежегодно, скинулись ему на материалы для пристройки, и я не захотел остаться в стороне. Вношу свою лепту в общее дело.

— Вы здесь давно живёте?

— Нет, я периодически здесь бываю. Наткнулся на этот ресторанчик ещё 6 лет назад, когда здесь почти ничего ещё не было. Лишь одна плита да пару столиков. Меня поразила атмосфера дружелюбия и красоты. Здесь — настоящая Шри-Ланка.

— Поэтому, когда у вас есть возможность, вы помогаете воплотить в жизнь мечту местного бизнесмена?

— Я бы так не сказал, — засмеялся мужчина, — Я лишь делаю, что умею и помогаю чудесным парням, которые хоть и не сильны в экономике, но верят в людей и наслаждаются жизнью. Кроме того, они действительно прекрасно готовят!

— Ваша речь убедила меня, считайте в команде прибыло — уверенно сказала я.

— Но я не это имел в виду…

— Я знаю, Дмитрий, — улыбнулась я и продолжила работу.

К 11 часам, когда солнце начало жечь кожу, Джани так и не проснулся, а мы с Дмитрием пошли в дом. В это время у людей было лишь два варианта: расположиться где-то поблизости с мощным кондиционером, либо уткнуться лицом в вентилятор.

После 16 часов вечера и полуденного сна мы снова встретились с Дмитрием в холле нашего дома. Я поделилась с ним купленным пирожком, он отломил кусок от своей лепёшки. Мы распили кофе, а потом мужчина вдруг неожиданно предложил мне отправиться в Сигерию. В центр страны, чтобы посетить знаменитые достопримечательности и сафари парк.

Признаться, я даже не гуглила, что это и где это. Даже не открывала путеводитель и не пыталась разузнать подробности. За пять минут собрала рюкзак и отправилась к большой машине на восемь мест. Мы с Дмитрием оказались в компании иранских молодых ребят и девчонок. Нас довезли до Коломбо. Мы затерялись на вокзале, в городе-муравейнике, где пахло духотой, жаренными бананами, специями и пылью. Благо, уже темнело и жара спадала. В толпе меня кто-то схватил за руку и потащил к автобусной остановке. Благо это был мой сосед! Он как-то сумел отыскать мои потерянные глаза в толпе ланкийцев и бесконечных туристов.

Мы сели в автобус, в отличие от всех тех бедных людей, что зашли позже и остались без сидячих мест. Автобусы на Шри-Ланке были великолепными! Разноцветными, светящимися, пропитанными благовониями с яркими изображениями Будды и Шивы. Кроме того, неважно день был или ночь, в автобусах всегда играла индийская (или ланкийская) музыка. Однако для любого европейца она была ужасно монотонной и однообразной. Голоса мужчин, издающие волнообразные гласные звуки, и голоса женщин, которые по своей высоте превосходили назойливые регистры нелюбимых учителей в школе.

Оказалось, что ехать нам долго. Не меньше 5 часов, а если учесть бесконечные пробки на дорогах, то и того больше. Однако мне грех было жаловаться, многие из пассажиров всё это время стояли, потели и тёрлись об меня. Это раздражало. Стёкол в автобусах просто не было. Дул ветер, сначала он приятно освежал, но ближе к ночи мне становилось всё холоднее. В какой-то момент, когда я съёжилась в клубочек, кто-то похлопал меня по плечу. Оказалось, что Дмитрий, сидящий позади меня, передал свою ветровку.

Это было мило. Я уснула.

Мы вышли в полной темноте и не знали куда идти, а я по-прежнему ничегошеньки не понимала, и как хвостик бегала за толпой. Мы поймали тук-тук. Ночная азиатская трасса и машина без дверей. Я поняла, что если бы не ветровка мужчины, то давно бы начала сомневаться в своей морозоустойчивости.

Мы приехали в лес, атмосфера была, как в фильме ужасов. Передо мной стоял какой-то замок и толпа иранцев. Это должен был быть отель, где мы должны были переночевать, но в него нас по каким-то причинам не пустили… Кстати, там в лесу, глубокой ночью, почти на экваторе, я видела такие звезды, каких не видывала раньше… большие и яркие, такие удивительные и незабываемые!

В итоге один шофер тук-тука предложил поехать к нему. Шофёр второй машины (нас было восемь) сделал то же самое. У каждого жителя на Шри-Ланке оказывался друг или родственник, который приспособил свой дом для туристов. Мы разделились, потеснились, уселись друг на друга и поехали в их дома.

Я отправилась в дом с иранскими девушками, а Дмитрий с парнями. Я с Азель поселилась в комнате, приняла душ и сразу же уснула…

Итак, мы оказались в Сигерии. Проснулись полшестого утра (здесь это нормально), пошли завтракать. Нас ждали блинчики с ананасовым джемом, яичница, какие-то азиатские лепешки, бананы и папайя. После прекрасного завтрака мы отправились в путь. Воссоединились с мужчинами и направились к скале. Оказывается, на её вершине некогда был древний город.

Признаться, я не знала, какая там была высота, но горы, большого Будду и даже кусочек плантаций было видно. Забираться было несложно, только жара и толпы туристов сбивали с пути. Кстати стоило все это добро по здешним меркам дороговато (две тысячи с половиной рублей), так я начала незапланированно транжирить деньги в первую неделю.

После этого мы довольно быстро спустились (я до сих пор не понимала ни языка, ни направления, а потому одиноко плелась сзади) и пошли в маленький музей. Там не было чего-то особенного, но зато был кондиционер.

После мы немного погуляли, наслаждаясь великолепными пейзажами и укорачиваясь от макак. Они были напористы и агрессивны, и, похоже, собирались лишить меня обеда (банана), но я не сдавалась. Пнув, одну макаку ногой, остальные разбежались по пальмам. Я почувствовала себя победителем, пока одна из этих назойливых тварей не уцепилась своими лапками в мой рюкзак. Она сумела открыть нижний карман и даже что-то вытащить из него! Я погналась за ней и начала нелепо кричать (при том на русском языке!): «Держите вора!».

Однако люди смотрели на эту картину и лишь умилялись. Кто-то даже успевал достать айфон и направить камеру на сие действие. В конце концов, мне пришлось признать поражение. Макака забралась высоко на пальму и самодовольно поглядывала на меня, теребя в руках бумажку. Да, это как назло оказалась ланкийская купюра в 1000 рупий. Из всего барахла в кармане она откопала именно деньги.

Макака успела обвести презрительным взглядом толпу и умыкнуть с наличкой к своим собратьям куда-то на крышу храма. Ко мне побежали иранцы и Дмитрий.

— Что случилось? — спросил меня кто-то из них.

Я чуть ли не со слезами на глазах и с невероятной печалью в голосе ответила:

— Эта макака украла мои деньги!

Кто-то начал спрашивать, когда, как это произошло, почему её никто не остановил. Но где-то сбоку послышались чьи-то всхлипывания, которые переросли в смех. Мне даже стало обидно, что над моим несчастьем кто-то может смеяться. Я подняла голову и увидела своего соседа.

— Что здесь смешного? — словно обиженный ребёнок, с надрывом, спросила я.

— Тебя обокрала макака, ахаха, — разражаясь смехом, ответил он.

Некоторые иранцы присоединились к веселью. Через полминуты я сама не заметила, как сначала улыбнулась, а потом и вовсе начала хихикать. Заразительный же смех был у этого мужчины! Вскоре мысль о том, что меня обокрала макака в самом людном месте, в ответ на мой пинок, мне действительно показалась забавной.

После насыщенного дня мы отправились в другой город, чтобы утром посетить сафари парк посмотреть на слонов, крокодилов, павлинов и каких-то ещё животных, что были отрекламированы турагентствами.

На этот раз наша компания поселилась в одном милом доме, у работников самого сафари. Мы сидели в достаточно тёмной, но прохладной комнате, попивали ланкийский чай и разговаривали. Я поймала Wi-Fi, и мне тут же позвонил мой жених.

Мне пришлось идти в другую комнату и делать вид, что я у подруги. Иностранный язык и странные голоса порой пробивались через тонкие стены, и я начинала кричать в телефон, что якобы из-за неполадок со связью не слышу своего любимого. Я врала. Нагло, напролом. Это было так не похоже на наши отношения. Я не знала, как смогу потом рассказать ему всё это. Как можно объяснить то, что его невеста, ни сказав ни слова отправилась неведомо куда, одна, познакомилась неведомо с кем, путешествовала с иранцами, строила ресторан с мужчиной и ночевала у таксистов. Но рано или поздно мне придётся признаться… от одной только мысли о том, какой мне предстоял диалог, бросало в дрожь. Это была единственная ложка дёгтя в бочке с мёдом.

Я поговорила и с грузным видом вышла на балкон. Там стоял мой сосед. Посмотрев на меня, он сразу же уступил место рядом и протянул стакан виски.

— Спасибо, слишком крепко, — ответила я и присоединилась к созерцанию звёзд под бесконечный монотонный треск цикад.

— Думаю, тебе и нужно чего покрепче, — ответил он и одним лишь взглядом дал «зелёный свет» на то, чтобы поведать ему свою историю.

— Вы когда-нибудь бежали от чего-нибудь в своей жизни?

— Ух, — вздохнул мужчина и утешающе положил свою руку мне на плечо, — Я это делаю по сей день.

— Как это? — удивилась я, — Ведь рано или поздно то, от чего бежишь, всё равно тебя настигнет…

— Верно, — согласился мужчина с лёгкой красивой улыбкой, — Запомни эту мысль.

Я склонила голову и посмотрела на своё помолвочное кольцо. Дмитрий это заметил, и, переместив взгляд снова на звёзды, уверенно спросил:

— Дела сердечные?

— Они самые.

— Почему путешествуешь одна?

— Жених работает. Он всегда работает. Кроме того, он не знает, что я здесь…

— Не хорошо. Такое уже бывало?

— Нет. Я впервые за границей. Купила билеты за неделю, очень спонтанно. И никому ничего не сказала…

— Почему?

— Боялась, что меня начнут отговаривать.

— А они бы начали? — мягко направлял мои мысли в нужное русло мужчина.

— Не знаю.

— Значит, ты бежишь от жениха?

— Нет… то есть да… Не в этом смысле… У нас всё хорошо! Я безумно люблю его… Правда люблю… очень…

— Но боишься рассказать о своих желаниях?

— Боюсь.

— Получается, ты бежишь не от него, а от себя. Знаешь, — повернулся ко мне Дмитрий и своими голубыми, как океан глазами пронзил меня в самое сердце, — Один не по годам мудрый человек мне однажды сказал, то от чего ты бежишь, рано или поздно всё равно тебя настигнет.

Я засмеялась:

— Вы совсем мне не помогли! А что насчёт вас? Где ваша жена? Дмитрий носил золотое обручальное кольцо.

— Она во Франции.

— Тоже путешествует?

— Можно и так сказать. Она — оперная певица. Знаменитая дива. Очередные гастроли…Тур по Европе. Потом по Латинской Америке, Кубе, Австралии. Типичная жизнь моей типичной жены.

— Ничего себе «типичная»! — восхитилась я, — А почему вы не путешествуете с ней?

— Пытаюсь. Иногда это у нас получается, иногда нет. Мы оба слишком… эксцентричны. Три месяца назад в Праге мы поссорились из-за невымытой тарелки, и я улетел в Бруней.

— Подождите, вы хотите сказать, что улетели на другой конец Света из-за того, что поссорились с женой? Ха, да вы чокнутый!

— А почему ты прилетела на Шри-Ланку?

— Меня жених не поздравил с Днём Рождения… — ответила я и уже по ходу предложения осознала всю глубину иронии.

Мы посмотрели друг на друга, словно бы нашли потерянную частичку себя.

— А почему вы всё ещё женаты?

— Почему нет? Я люблю её! Я полюбил её ещё 18 лет назад, когда пришёл с однокурсниками в Мариинский театр. Как сейчас помню, преподавательница сказала, что поставит зачёт по искусствоведению каждому, кто посетит знаменитую оперу. Я ненавидел оперу, но мне нужен зачёт. Суббота, я в пятом ряду посапываю и сквозь сон пытаюсь следить за фигурами на сцене. И вот, в центре софитов появляется она… моя любовь в красном платье. С длинными чёрными, как уголь, волосами. Я сразу понял, что она — та самая!

— Вау, — прерывала я историю воздыханиями, восхищаясь тем, с какой любовью Дмитрий рассказывал свою историю.

— В тот год, я отбил все пороги театра. Отказывался от обедов, чтобы скопить деньги на цветы. Я слышал, что девушки любят цветы, и заваливал её букетами. Я даже пошёл в драмкружок! Мечтал стать актёром, чтобы стоять с ней на одной сцене. Дурак! Я не умел даже разговаривать, не краснея при этом. Я брался за любую работу, чтобы разбогатеть и привлечь её внимание. Я был одержим.

— Как же вы её сразили?

— Написал ужасно нескладное стихотворение, подождал её у двери после смены, встал на скамейку и начал декларировать свои кривые рифмы при всём честном народе. Ей стало стыдно за меня, и она умоляла замолчать. В обмен на моё молчание, она согласилась сходить со мной в студенческое кафе и съесть несколько жареных пампушек с чаем. Через полгода мы расписались.

— Красивая история! И вы до сих пор любите друг друга? — словно наивный пятилетний ребёнок, спрашивала я.

— Да. Почему тебя это удивляет?

— Просто вы вот так можете жить на расстоянии, доверяете друг другу, позволяете путешествовать в одиночку.

— Кто сказал, что я ей доверяю? — усмехнулся мужчина, — Я говорил лишь, что очень люблю её, но ничего не говорил о доверии. Честно говоря, она последняя кому я поверю, но первая, кому я доверю свою жизнь. Это прозвучало странно, да?

— Да, странно.

— С другой стороны, человек может предать даже в однокомнатной «хрущёвке». Ему не нужно для этого иностранное государство… Я люблю её. Этого достаточно.

— Вы необычные…

— Думаешь, ты обычная?

— Более чем. Заурядная работа, заурядная внешность, заурядная жизнь.

Мой компаньон не стал меня переубеждать. Он лишь ухмыльнулся и отхлебнул свой недорогой виски.

Глава 3. Данго освобождённый

Зря я пожаловалась на «заурядную жизнь». Этот мужчина, похоже, подобные предложения принимал за вызов.

На следующее утро наша компания загрузилась во внедорожники и поехала по полупустынным ландшафтам центральной Шри-Ланки. Я была в предвкушении. За два часа езды ничего не происходило, пока кто-то не воскликнул: «Hens!».

Я не знала, что такое «хэнс» по-английски, поэтому приготовилась увидеть нечто невообразимое. Я привстала со своего сиденья, отодвинула затылки своих попутчиков, завертела головой и увидела прямо перед бампером… петуха. Худого страшного тропического петуха. Такую же птицу, которую я гоняла каждое лето у бабушки по деревне. С одним лишь отличием. Наш «Петя» был упитаннее, эластичнее и красочнее. А этот «Хэнс» больше походил на петушка, пережившего концлагерные пытки.

Следующие три часа снова ничего не происходило. Я лишь одним глазом увидела несколько питонов, парочку крокодилов у водопоя и одну разноцветную птичку (петуха не в счёт). Никаких тебе слонов, жирафов и леопардов. Разочарование — одним словом.

Около 12 ночи меня разбудил стук в номер. Я не успела погрузиться в глубокий сон, но всё равно с большой неохотой встала и открыла дверь. Передо мной стоял Дмитрий.

— Чего вы хотели? — пыталась дружелюбно поприветствовать мужчину я сонным голосом.

— Хочешь составить мне компанию?

— Я её уже вам составляю…

— Нет, в смысле отправиться в короткое путешествие.

— Куда?

— Недалеко. В заповедник, 70 километров отсюда.

— Может, лучше отправимся туда утром?

— Я уже был там пару месяцев назад утром, мне не понравилось.

— Тогда почему должно понравиться мне сейчас?

— Там люди используют слонов, как аттракцион для туристов, — будто мужчина только что вспомнил, что ему нужно сначала объясниться, — Они закованы в цепи и беззащитны. Недавно туда привезли нового слонёнка, его ждёт та же участь. Я хочу измениться это.

— Как?

— Украсть слона, — резко сказал он и обаятельно улыбнулся, будто прозвучала шутка.

Я сделала несколько шагов назад. Всё это как-то походило на сюрреализм. В ответ на его улыбку у меня тоже дрогнули мышцы лица. Я взбодрилась. Скромно засмеялась и накинула на себя кофту.

— Пошлите, — ответила я, развивая шутку.

Мужчина обрадовался, схватил из-за дверного проёма какую-то длинную чугунную штуку и приготовился идти.

— У тебя лом! — воскликнула я, отпрянув назад.

— Конечно у меня лом. Как мы украдём слона без лома?

— Огромного чугунного лома!

— Именно.

— Ты зовёшь меня куда-то посреди ночи, и у тебя лом! — незаметно для себя, я перешла с мужчиной на «ты».

— Верно. Это тебя пугает?

— Нет, — честно ответила я, сама, удивляясь своему чувству, — Скорее поражает.

— Мило, — улыбнулся он и направился к выходу, а я почему-то пошла за ним, — И глупо. Мы сели на его мотоцикл и погнали по ночной дороге в неведомые дали.

Через час мы доехали до того самого заповедника, где, по словам мужчины, он был некоторое время назад. Как и везде на Шри-Ланке, вокруг не было никаких опознавательных знаков и фонарей.

Я смотрела, как мой компаньон взламывает дверную створку и не сдержалась в выражении:

— И все же, мы действительно собираемся украсть слона! Мне до последнего хотелось думать, что это не так. Когда мужчина не без труда взломал дверь и в наши носы ударил едкий запах жизнедеятельности трехметрового чуда, в мой мозг проникла другая мысль:

— А куда же мы его денем потом?

— Отвезём в джунгли.

— В чем же мы его отвезем?

— В фургоне.

— Но у нас нет фургона!

— О, а я не сказал? Мы ещё одолжим фургон.

— Украдем?

— Одолжим… Без спроса.

Дмитрий осветил фонарём сарай, и я увидела это слона. Точнее даже не слона, а слоненка. Это был не детеныш, но и явно невзрослая особь. Я зашла в логово экзотического животного. И посмотрела на это сморщенное, колючие (на толстой коже слонов жёсткие, как наждачная бумага, волосинки), маленькое, для своего рода, запуганное существо. Мне удалось увидеть его глаза… и я все поняла.

До сего момента, я жалела, что приехала сюда. Я считала мужчину очередным сумасшедшим из «Гринписа», однако эти глаза… Я включила фонарик на телефоне и захотела рассмотреть подробнее существо. На его шеи я увидела кучу глубоких ран.

— Это от палок, — пояснил мужчина, заметив, как я зависла, — Они тычут железными шипами в шею, чтобы пробить им кожу.

— Зачем? — вымолвила я, сквозь ком в горле.

— Чтобы животное чувствовало боль и подчинялось. Иначе оно не будет идти и везти туристов.

Я посмотрела назад и впервые с момента взлома, увидела за спиной животного ещё двух здоровых слонов.

— Их мы тоже возьмём? — ошарашено произнесла я.

— Нет, они работают здесь очень давно. В дикой природе уже не выживут, — Дмитрий подошёл к слонику и начал аккуратно гладить его по хоботу.

Как ни странно, животное вело себя абсолютно спокойно и даже равнодушно по отношению к своему «спасителю».

— Кроме того, эти люди, что держат заповедник, если его так можно назвать, должны как-то зарабатывать и кормить свои семьи, — не без горечи сообщил Дмитрий, хотя было видно, что эта информация не давала ему покоя, — Пока есть спрос — будет и предложение.

Я понимала, о чем он говорит.

— Значит, этот слоник новенький?

— Именно. Он ещё не до конца приручен. И добыт нечестным способом, а знаешь, что это значит?

— Что?

— Мы его тоже заберём нечестным способом, — с невероятным азартом добавил мужчина и повёл слона из сарая.

Мы вышли с шумом, а вокруг было тихо. Никто не зажёг свет, охранник, что был в метрах пятидесяти в своей будке (а может, его там и не было вовсе), всё также спокойно досматривал свой сон, пока мы пробирались к машине.

Я следила за слоном и чесала его за огромным ушком.

— Давай, назовём его Данго, — предложила я, пока мужчина где-то там копошился в темноте, — Данго Освобождённый!

— Не привязывайся.

— Подожди, а как ты хочешь взломать её? — перевела тему я, смотря на огромный древний грузовик, с проржавевшими хлипкими дверями.

— Ты что забыла? У меня же есть лом! — с ещё большим азартом произнёс мужчина и отковырял замок.

Никакой сигнализации, никакой защиты.

— Неужели это могло сработать? — в недоумении произнесла я, как дверь сама со скрипом открылась, — Хорошо, но как же мы её заведём без…

В этот момент мужчина нырнул в кабину, пошарил там, в поисках чего-то и победоносно продемонстрировал мне маленькую железячку с бронзовой черепашкой.

— Ключей… — договорила я в шоке от простоты нашей миссии.

Будто в игре кто-то поставил на самый лёгкий уровень «новичка». Оказалось, украсть слона не является какой-то сверхзадачей. Не сложнее прогулки по лесистому парку…

— Это Шри-Ланка, — пояснил мужчина, пока открывал двери для слона, а я тащила деревянный трап, — Здесь не запираются дома или машины. Людям «нечего красть» и как ни странно всегда есть чем поделиться. Добро пожаловать в рай!

Мы дотащили трап и начали зазывать слонёнка кусками какой-то травянистой пищи в кузов. Он спокойно зашёл. Мы заперли двери, сели в машину и поехали.

— Стойте! — скомандовала я, как только мы тронулись, — Забыли мопед!

— Точно! — с благодарностью потрепал меня по голове, словно ребёнка, мужчина и выскочил в поисках своего транспортного средства.

Пока Дмитрий загружал к слону свой «харлей дэвидсон», где-то впереди показались маленькие пятнышки света.

— Эй! — нас кто-то окликнул.

Стало страшно. Мужчина быстро закрыл кузов, запрыгнул в машину и дал по газам.

Какое-то время мы ехали на очень высокой скорости для такого габаритного транспорта и груза, но к счастью, за нами никто так и не погнался.

— Завтра мы вернём машину, только поставим её немного в другое место, — прервал молчание мужчина.

Я засмеялась. После напряжения, вся эта ситуация с похищением слона и мнимой опасностью, казалась смешной. Я еду в машине, без стёкол (в этой стране у транспорта либо не было стёкол, либо был кондиционер) с мужчиной, у которого есть лом и синдром «Робин Гуда». В нашем багажном отсеке двухметровый слон и мотоцикл. Мы направляемся в джунгли, чтобы отпустить животное и вернуться назад.

Никогда я ещё не проводила свои ночи, подобной этой, с незнакомыми мужчинами… Хотя я никогда и не была с незнакомыми мужчинами… Да и ночами всегда спала…

Мужчина, будто почувствовал мои мысли, расслабленно сбавил скорость и тоже рассмеялся. Потом мы включили радио, настроились на какую-то американскую волну и ехали с ветерком, подпевая некоторым песням. У нас оказались очень схожие вкусы. Мы просто разговаривали о музыкантах, фильмах, стиле 90х и ужасно пели.

Я почему-то не спрашивала, как долго нам ехать. Я мало интересовалась происходящим. Просто наслаждалась мгновениями, впервые. Без слов, вопросов или плана. Я не смотрела на гугл карту, не прослеживала путь, потому что мне неважно было куда ехать. Я и так на другом конце мира! С мужчиной и слоном в машине! Куда уже интереснее?

Я была просто безумна, свободна и счастлива! Действительно счастлива.

Под эти мысли меня сладостно по клонило в сон. Дальше я помню всё обрывками. Первый раз я проснулась от того, что в мои закрытые глаза врезались золотистые лучи ланкийского солнца, выглядывающего меж деревьев. Я почувствовала, как мы остановились, повернула голову на Дмитрия, мы кивнули друг другу и вышли из фургона.

Вокруг нас были густой дождевой тропический лес Шри-Ланки. Густые, мохнатые, высокие деревья с висячими длинными блестящими листьями. Огромные камни, покрытые мхом, красногрудые птицы, отдалённо напоминающие попугаев Ара, и пиявки. Пиявки везде.

Данго неохотно вышел из машины и оглянулся. Дмитрий убедил меня, что он совсем «свеженький» и точно сможет вновь адаптироваться к дикой среде. Мне хотелось в это верить.

— Данго, ты свободен! — крикнула я, но слон не двигался с места.

И лишь когда где-то недалеко послышался шелест травы, слон быстрым шагом скрылся в зарослях, а я бегом нырнула в машину. Дмитрий рассмеялся и спокойно залез на водительское сидение.

— Не смешно! — словно ребёнок произнесла я и посмотрела в даль, куда убежало огромное животное.

Мы поехали обратно, а сон снова накинул на меня свои морфейские чары. Второй раз я приоткрыла глаза, когда солнце уже пролезло в кабину грузовика. Начало греть. Я сбросила с себя плед и посмотрела на Дмитрия. Он был бодр и улыбался.

— Вам это нравится, — пробормотала я сквозь сон.

— Что нравится? — спросил он, уменьшая громкость и без того тихой музыки.

— Быть немного ненормальным…

Я снова провалилась в дремоту.

Третий раз я проснулась, когда мы были на заправке, мужчина принёс мне и себе кофе. Мне стало неловко, что я спала всё это время и не составила приличную компанию. Всё же он ехал ночью пять часов в полной тишине.

— Сколько с меня? — засуетилась я и вытащила из кармана жалкие помятые мелкие купюры. Мужчина протянул булочку, кофе и взял деньги. Их он положил в бардачок машины.

— За доставленные неудобства хозяину, — пояснил он и выложил туда ещё какие-то купюры уже из своего кармана.

Мы перекусили, но не тронулись с места. Как оказалось, на этом наш путь на грузовике был закончен. Дмитрий решил оставить фургон на заправке, недалеко от того места, откуда мы его угнали. Так хозяин быстро найдётся. У него будет наличка в бардачке и полный бак бензина.

— Это нехорошее чувство, — призналась я, когда мы садились уже на мопед, — Неприятно что-то красть, пусть даже и из лучших побуждений.

— Запомни эту мысль, — нравоучительно сказал мужчина (да, именно тот, кто всё это и сделал) и мы тронулись с места.

Мы вернулись в отель, отоспались и поехали «домой» к ветхому ресторанчику «У Джани». Вечером я уже сидела на пляже с бокальчиком свежевыжатого сока и наслаждалась звуком морского прибоя.

Глава 4. Адамов пик

Несколько дней ничего не происходило. Я купалась в океане, загорала, помогала строить мини-отель Джани, знакомилась с новыми туристами, танцевала с бразильцами и играла в шахматы с литовцами. В один момент официант «Juni Rest» Осанка разговорился со мной и начал рассказывать о своём покровителе Будде.

Мне нравился менталитет ланкийцев. Там, где мы жили, в шаговой доступности располагались: католическая церковь, буддийский Темпл, мусульманская мечеть и разноцветный храм Кришны. Иногда я видела, как человек, помолившийся перед статуей Девы Марии, заходил к кришнаитам, а после пил чай с монахами из Темпла. Для меня это было дико и восхитительно!

Поэтому разговоры с Осанкой о карме и йоге меня весьма увлекали.

Как-то он рассказал, что чуть южнее центра страны есть гора Сирипада или как её называют европейцы «Адамов Пик». Знаменитая вершина, на которой по легенде оставил свой след сам Будда. И вот, почти каждую ночь тысячи туристов и паломников со всего мира проходят пять тысяч ступеней по крутому склону лишь для того, чтобы встретить рассвет на вершине священной горы и войти в знаменитый храм.

Я согласилась на восхождение. Вечером мы с Димой вышли к дороге. Осанка обещал лучшего водители, его троюродного брата. Мы сели в джип, в нём оказались разговорчивый водитель и какая-то пара из Перу. К 12 часам ночи мы прибыли на место. Было очень темно и достаточно прохладно. Вокруг ходили туристы, стояли магазинчики с зимней одеждой (на прокат), шапками и перчатками. Ланкийцы были одеты, будто градусник показывал не плюс 15, а минус пять. В воздухе пахло привычными специями и благовониями. Путь начинался от огромной статуи Будды и каменной арки. Появлялись ступеньки. Над ними во многих местах висели буддийские флажки.

Сначала путь состоял из широких низких ступеней, где каждые 500 метров располагалась площадка с маленькими кафешками, благовониями и алтарями. С каждым километром ступеней становилось больше, и они увеличивали свою крутизну.

Путь оказался трудным. Благодаря огромному количеству людей продвигаться было крайне сложно. Я поднималась под песни Димы Билана. Нехорошо конечно для святого места… но хотелось бодрой музыки, а моя подруга прямо перед отъездом решила пошутить надо мной и стёрла все музыкальные композиции, оставив лишь своего «любимчика». Мой возрастной друг справлялся с нагрузкой намного лучше меня. Казалось, он не шёл по ступенькам, а порхал. В то время как я, уже после двухчасового шествия была похожа на детёныша коалы, а через четыре — на отпрыска ламантина. Не зря я слышала поговорку: «кто ни разу не поднимался на Адамов Пик — тот дурак, кто дважды поднимался на Адамов Пик — тот дважды дурак».

Если бы после всего пройденного мне предложили когда-нибудь снова совершить этот подвиг, я бы точно отказалась. Но в целом всё было неплохо. Мы кое-как успели подняться к рассвету, который узенькой полоской на две минуты пробился сквозь огромные облака и осветил разве что соседние тучи. Никакого тебе прекрасного восхода в горах! Шесть часов коту под хвост! Утро оказалось туманным.

Начало светать. Икры жгло алым пламенем. Немного подташнивало. Моё тело было не готово к таким нагрузкам. И вдруг, на вершине горы, где располагался маленький, неприметный храм, у меня зазвонил телефон!

На горе… телефон… у меня не было местной сим карты, а это значило, что я поймала Wi — Fi. На святой горе. Около храма, где сидело сотня индусов, иранцев, монголов, вьетнамцев… Где молились сотни «выживших», которые добрались до вершины. Атрибуты 21 века уже забрались слишком глубоко.

Звонил мой жених.

— Ответь, — лишь коротко сказал Дима, когда поймал на себе мой вопросительно-блуждающий взгляд.

Я понимала, что, если возьму трубку сейчас, в святом месте для любого буддиста, после созерцания горных вершин и размышлений о «высоком», я обязана буду сказать правду. Так говорило моё сердце, но этого безумно боялся мой разум.

Сердце разогналось, руки похолодели, я нажала кнопку «ответ».

— Алло, почему твой телефон не доступен?! Что происходит? — впервые за столько лет я слышала своего парня таким испуганным и раздраженным.

Я не могла ответить. Язык предательски онемел. Голосовые связки сузились, и мне удавалось лишь пропустить через них маленькую струйку воздуха.

— Алло! — чуть ли уже не кричал голос в трубке.

Тогда Дима ткнул меня локтем в бок. Больно так ткнул. Я вскрикнула. И о чудо, голос вернулся. Мой компаньон кивнул мне и пошёл рассматривать крутящиеся барабаны у стен храма. Я осталась «один на один» со своей ложью и своим женихом.

Я во всем созналась. Парень слушал молча, даже не издавая никаких посторонних звуков.

Когда я закончила свою историю ещё с минуту была тишина. Я ожидала, что он кинет трубку, обвинит меня во лжи, крикнет: «когда ты собиралась мне все рассказать?!». Я бы точно высказала что-нибудь в подобном духе. Но он молчал. Он умел это делать превосходно. Я дрожала, как осиновый лист

Это была пытка для меня.

В конце концов мой жених спросил:

— Почему ты не рассказала мне все сразу?

— Я боялась, — искренне, и не задумываясь, ответила я.

— Боялась чего? — задал вполне логичный вопрос мой жених не своим голосом.

Я не смогла ответить на этот вопрос. Все разумные и неразумные ответы будто провалились внутрь меня, и я как морской котик ныряла за ними вглубь и пыталась поймать хоть что-нибудь в этой мутной воде… но не выходило.

— Когда узнаешь, сообщи мне, — через несколько минут терпеливого ожидания сказал мой жених и завершил разговор.

Проклятье! Я понимала, что во всем виновата сама, оттого сердцу было ещё тяжелее. Я подошла к блуждающему компаньону и грустными влажными глазами взглянула на него.

Он не стал ничего говорить. Просто приобнял и направился к какому-то новому объекту.

Никаких нравоучений, никаких философских монологов. Лишь мы, горы, утреннее солнце, и чувство вины, пожирающее мою душу.

Когда жёлтый обжигающий диск поднялся уже достаточно высоко, чтобы начать выкачивать из нас силы, я осмотрела местность. Если бы я знала, как высоко предстояло добираться, если бы я только видела вершину, а не мигающие огоньки сквозь темноту — я бы даже не сделала и шагу навстречу к этой «недостижимой» цели. Поэтому спускаться было морально тяжелее. Казалось, мы ни за что не управимся к ночи. Ноги болели, кто-то из туристов уже не шёл, а сползал, кто-то сидел и плакал. Я спускалась, не издавая лишних звуков. Меня подташнивало, и немного кружилась голова, но в целом все было в порядке.

Примерно через три часа на одной из остановок мы заметили толпу монахов. Они были облачены в оранжевые одежды, как это часто бывало, но внимание Дмитрия привлекла нашивка на их груди. Мой попутчик мигом оживился. Он сразу же пристал к бедным монахам и начал лепетать на английском языке. После пятиминутного разговора он подбежал ко мне и высказал:

— Я останусь здесь на два дня. Встретимся на фестивале в Канди, в воскресенье. Приходи на главную площадь!

— Как же так… Куда же мне… — растерялась я.

Однако моему компаньону была свойственна резкость в движениях и находчивость.

Он без труда остановил первую попавшуюся молодую компанию из четырёх человек. Две девушки и два парня. Латиноамериканка, француженка, и два азиата. Всем немного за двадцать.

Путешествуют по стране, познакомились случайно. Я идеально вписывалась в эту интернациональную компанию. Всего через пять минут я оставила Дмитрия и уже с ребятами спускалась по склону и удивлялась, как же легко и быстро в путешествиях люди идут на контакт и завязывают отношения.

В голове лишь однажды промелькнула мысль о том, как легко может этот мужчина «бросать своих друзей», но тут же её перебила другая. Никто же не говорил, что я ему друг. Почему он должен был со мной возиться? Просто удачный попутчик. Нас обоих это устраивало. Кроме того, я очень хорошо провела эти два дня. Мы с ребятами изучали окрестности, спустились по горной реке на байдарках, отведали местную «горную» кухню, посетили несколько парков. В итоге ребята тоже захотели попасть на фестиваль в Канди, так что мне даже не пришлось бросать свою новую компанию.

Канди — горная королевская столица Шри-Ланки. Известен город, прежде всего своим фестивалем Эсала Перахера. Он празднуется в честь главной реликвии Шри-Ланки — священного

Зуба Будды и"богов-хранителей". В дни фестиваля разукрашенные слоны, весёлые танцовщицы и «укротители тигров» шествуют по главным улицам города под ликование толпы и несут на спине одного из слонов «драгоценную реликвию» — коробочку, внутри которой должен лежать зуб самого Будды.

Однако на 13 апреля выпал другой праздник — ланкийский Новый Год «Алут Авуруду». В целом, это семейный праздник, но в Канди специально для туристов решили провести фестиваль с их любимыми слонами, танцами и песнями.

Мы с ребятами заняли себе места возле дороги и начали наблюдать шествие.

Разукрашенные неоновыми трубочками слоны, блестяшки, маски, скачущие мужчины в национальных праздничных одеяниях, девушки в сари. Кришнаиды, христиане, буддисты — все гордо шествовали и поздравляли жителей с Новым Годом. Среди них показался танцующий Дмитрий! В разноцветном костюме с перьями на голове, словно павлин, среди голубей. Гордый, как лань, заводной, как ребёнок. Он увидел меня и с детским восторгом замахал мне рукой, не имея возможности остановиться в идущей процессии. И вот ради этого он остался здесь на два дня…

Через полчаса мы с ребятами пили пиво и пританцовывали в одной местной кафешке, недалеко от того места, где наблюдали за шествием. Через час Дима меня нашёл.

— Видела, видела, как я танцевал? — с воодушевлением, похоже, уже приняв какую-то дозу алкоголя, спросил мой дорогой друг.

— Да, конечно, ты был хорош! — ответила я и к моим комплиментам присоединились ребята.

Мы все вместе заказали ещё по коктейлю, а мой напарник взял себе чего-то покрепче. Уже через полчаса я наблюдала, как Дмитрий отплясывал бачату, сальсу, румбу и неуклюжее танго со всеми девушками и женщинами на пляже. Ребят из моей компании тоже весьма развезло. В один момент я потеряла всех, и только через десятки минут отыскала напарника среди толпы.

— Вы как ребёнок! Отдайте монаху шляпу, — внезапно заговорила я голосом ворчливой тётушки бестии.

Интересная трансформация со мной случилась за одну ночь…

— Что это на вас нашло?

Дима уже давно увяз в алкогольном угаре. Он блистал на параде и, видимо, в своих мечтах блистал сейчас передо мной. Понятия не имею, почему я чувствовала ответственность за сорокалетнего мужчину.

— Расслабься, танцуй, — развязно прокричал Дмитрий и сам же последовал своему совету и пошёл танцевать.

Похоже, мне оставалось ждать, пока его запал поутихнет.

Во время танцев с молодыми особами у него зазвонил телефон. Он с радостью воскликнул: «Жена моя! Любовь моя!».

Он отошёл от девушек в сторону бара, как раз где сидела я и начал разговор.

— Любимая, здравствуй! Я пьяный? Немного, но послушай… Я участвовал в фестивале! Я танцевал бачату! С монахами… Музыка? Да я на фестивале…

В этот момент, две молодые особы, которым так быстро стало скучно без моего зажигательного компаньона, подошли плотно к Дмитрию и на ухо прокричали:

— Come on, sweety!

Дима шикнул на них и прогнал с глаз долой. Однако далее телефонный разговор не заладился.

— Кто с женщинами? Я с женщинами? Да я их впервые вижу! Да ни с кем я…

Разговор прервался. Дмитрий долго ещё пытался кричать в трубку, но похоже на той стороне уже никого не было.

Мужчина, как пятилетний ребёнок надулся и сел, опустив уголки рта.

— Нет, ну чего она, а? — обратился он обиженно ко мне, — Всё настроение испортила. Казалось, он уже был готов заплакать.

— А я ведь хорошо танцевал, да?

— Да, милый, ты прекрасно танцевал. Теперь пойдём в отель, ты отдохнешь и поспишь.

— Не хочу я… — вскричал было Дима, но снова грустно взглянул на телефон и согласился.

Я взяла под руку не трезвого мужчину и повела по вдоль дороги. Нет, идти он мог вполне самостоятельно, просто его слишком увлекали ракушки, проходящие мимо люди и запахи еды. Он был падок на все, но самое главное, ему нравилось прихватывать любые побрякушки, которые попадались ему на глаза.

— Вы страдаете клептоманией, — снова заботливо произнесла я и увидела кабинку туалета.

Идти по дороге нам ещё предстояло долго, а мой единственный коктейль и бутылка воды просились наружу уже сейчас. Я поставила мужчину, взглянула ему в глаза и настоятельно повторила раза четыре:

— Стой здесь, пожалуйста, я вернусь. Одну минуту. Стой здесь!

Словно заботливая мать, я с трепетом в сердце оставила мужчину одного и быстро побежала, куда мне было нужно. Меньше, чем через минуту я вернулась и не заметила своего компаньона.

— Проклятье! — вскрикнула я и тут же увидела Дмитрия. Он пронёсся мимо меня с криком:

— Бежим!

Я подчинилась. Зная своего «напарника», можно было ожидать чего угодно. Уже на ходу, я повернула голову и увидела за нами одного молодого полицейского. Бедный парень был полноват, и по песку ему бежать было крайне неудобно. Мой же компаньон даже в развязном состоянии показывал отличные атлетические способности.

В конце концов, пухляшик не смог нас догнать, мы завернули за угол, потом ещё один и ещё. Я подумала, что мы заблудимся, но на своё счастье уже через три минуты мы случайно вышли к отелю! Только сейчас я заметила в руках мужчины полицейскую фуражку!

Глубоко вздохнув, я терпеливо зарегистрировала Дмитрия в отеле, по соседству со мной, и повела мужчину в его номер. Прямо возле двери Дмитрий решил перевести дух после пробежки. В этот момент мимо нас прошёл лысый, грустный мужчина с пузиком. Мой компаньон его внимательно осмотрел, пока я открывала дверь, и воскликнул:

— Идея!

Я подпрыгнула. По какому-то быстро выработанному рефлексу я уже приготовилась к очередной выходке моего друга. За секунду я успела встать в боевую позу, готовая останавливать неугомонного мужчину, но Дмитрий зашёл в номер. Он тут же начал что-то набирать в телефоне.

Я решила, что лучше отобрать у него данный гаджет. Но Дима и тут превзошёл мои ожидания. Он резко прошмыгнул в ванную и спрятался там со своим телефоном. Все, что я слышала после, это хихиканье, прерываемое заливистым смехом. Похоже, не стоило мешать моему другу развлекаться.

— Не больно и хотелось, — произнесла я на прощанье, и пошла в свой номер.

Проснувшись около полудня, я пошла проведать своего друга. Дмитрий был ещё в постели, но уже не спал.

— Что я вчера натворил? — хриплым голосом, будто в замедленном действии проговорил мой попутчик.

— Выступил на фестивале, напоил двух монахов, поссорился с женой, украл шляпу у полицейского и вызвал девушку лёгкого поведения для своего соседа.

— Какого соседа?

— Когда мы шли по коридору в номер, ты увидел мужчину из соседнего номера, тебе он показался одиноким, и ты вызвал девушку лёгкого поведения специально для него. Ночью администратор сильно ругался.

— Ты меня не остановила?

— Ты заперся в ванной и набрал номер оттуда.

Я внимательно смотрела на небритое, помятое лицо мужчины и ожидала увидеть раскаянье. Вместо этого Дмитрий начал улыбаться, а потом брызнул смехом. Я не сдержалась и присоединилась к неожиданному веселью.

От смеха закололо в боку, я упала на кровать и начала по ней кататься. Дмитрий тоже не переставал смеяться. Наше поведение переходил в истерику. Свело мышцы живота.

— Никогда мне ещё не было так весело, — через слезы проговорила я.

Мужчина закивал головой в знак согласия и начал кататься по подушке со смеху.

Сейчас я смотрела «с заваленным горизонтом» на этого взрослого, небритого, худощавого мужчину и видела, как в уголках его глаз прорезались складки, как сквозь тонкие губы показывались белоснежные зубы, как все его лицо преобразовывалось. Возможно, так человека красит улыбка, возможно, всему виной его прекрасные голубые глаза, но почему-то сейчас мне этот мужчина казался таким привлекательным! Обаяние — вот то оружие, что полностью преображает человека, что сглаживает все его неровности, морщины и шрамы. Вот, что превращает любого гадкого утенка, если не в лебедя, то в прекрасную рождественскую утку.

— Иногда мне кажется, что вы не с этой планеты, — проговорила я уже после истерики и того, как мои мышцы пресса чуть расслабились.

— А я иногда думаю, что такая умная и красивая девушка делает возле меня, — серьёзно ответил мужчина, не поднимая головы с подушки.

— Ха, я? Красивая? — возмутилась я и вскочила с кровати, — Вы льстец. Дешёвый трюк. Дмитрий, не теряя своей трогательно улыбки сел на кровать и взглянул мне в глаза.

— Ты серьёзно?

Да, я была серьёзна. Я знала, что красота не моя сильная сторона. За 24 года я перестала себя называть «черепашкой ниндзя», но все же ещё не достигла уровня Синди Кроуфорд.

— Мне казалось, вы не из тех мужчин.

— Каких мужчин? — насмешливо проговорил Дима и вскочил.

Он подошел ко мне, аккуратно взял меня за руку и провел к зеркалу в своём номере.

Конец ознакомительного фрагмента.