Ты мне никто!

Greenwell Olga, 2023

Они на дух не переносили друг друга с самого детства, соревнуясь, кто кому больше устроит гадостей. И встретившись спустя годы, продолжили высекать друг из друга искры, однажды полыхнувшие жарким костром искренних чувств.*Герои не связаны кровным родством

Мягко шурша шинами по гравию, машина подъехала к воротам. Забор такой высокий, что за ним невозможно ничего разглядеть. На всякий случай я еще раз развернула бумажку, чтобы сверить адрес. Да, точно: двадцать пятый километр, и координаты совпадают. Ничего себе братец отгрохал себе домище! Когда только успел?

Из сумочки вытащила связку ключей, радостно врученных мне мачехой. Вот этот большой от ворот, поменьше, скорее всего, от двери в дом, а похожий на него, наверное, от черного хода. Ладно, разберусь позже. С минуту бездумно глядела на ключи на своей ладони, потом сжала ее.

Уже поздно переживать о чём-либо. Дело сделано, я здесь. В конце концов, мачеха заверила, что Макар знает о приезде сводной сестры. Пока мы ехали от вокзала до их с отцом квартиры, прожужжала мне все уши о своём сыночке, его успехах, только про его интимную жизнь еще оставалось рассказать. Хотя вряд ли Макар поделился бы с матерью такими подробностями, да и не стал бы вытаскивать из шкафа свои скелеты. Вообще, я планировала остановиться в нашей прежней квартире, но мачеха сразу же категорично заявила, что у них места нет. Я даже хотела было обидеться, но, представив себя вновь живущую с отцом и Верой, решила не заморачиваться. Найду работу, будет и своё жильё, и все необходимое. Всё-таки в Москве работу найти намного проще, а с моим опытом это как два пальца об асфальт.

Таксист терпеливо ждал, пока я покину его машину. Расплатившись, открыла дверцу. Мужчина тут же поспешил выгрузить мои вещи из багажника и, газанув, рванул в направлении шоссе, оставив меня стоять в окружении разноцветных чемоданов перед наглухо закрытыми воротами.

Долго копалась с замком, подсвечивая фонарем айфона, пока ворота не открылись. Кое-как затащила багаж во двор и только тогда огляделась.

Вау! Вот это домина! Это сколько же бабла стоит такой?! Никак Макаронина стал подпольным миллионером?! Или учеба в престижном колледже за границей сделала своё дело?

Несмело потопала к крыльцу, но поняв, что дома никого нет — все окна были темны — заторопилась. Уже двенадцатый час, а ведь надо еще осмотреться, найти место, где спать, разложить вещи, да и неплохо бы принять душ после дальней дороги.

Снова поковырявшись с замком, я вошла внутрь, щелкнула выключателем и с восхищением охнула. Вот это да! Такое можно увидеть только в дизайнерских журналах. Блестящий мраморный пол, скользкий, хоть коньки надевай, люстры… такая упадет на голову и раздавит, как букашку. Интересно, это настоящий хрусталь или пластмасса? Да от продажи одной такой люстры можно год безбедно жить да еще и питаться хорошей едой из супермаркета.

Напрочь забыв о чемоданах, я, словно Алиса в стране Чудес, пошла исследовать замок своего сводного брата. Кухни как таковой не было — просто огромное помещение, где было все — и овальный стол из темного дерева, и округлые диваны, наверняка такие мягкие, что в них запросто можно утонуть. Кухня и все ее принадлежности поблескивали тёмной сталью и отделялись высокой барной стойкой. На стенах висели какие-то полотна, наверняка известных художников. Ну просто не могло быть подделок в таком шикарном доме!

Господи! Неужели мне так повезло, и я буду жить в такой роскоши?!

Поднялась по винтовой лестнице наверх — обалдеть! Коридор, в его конце такая же огромная комната с кресло-качалкой и камином. Не удержалась, села и, качнувшись пару раз, хихикнула. Обязательно приглашу Надьку в гости. Уже представила, как вдвоем с подругой валяемся на шкуре медведя у камина, распиваем вино и шушукаемся о всякой дребедени.

Открыв одну из дверей в коридоре, не смогла сдержать возглас восхищения — круглый сексодром прямо посередине, и весь потолок сплошное зеркало. Атас! Интересно, что он там разглядывает?

Всё, пора устраиваться на ночлег.

Спустившись вниз, я свалила свои сумки и чемоданы в углу и, схватив яблоко из блюда, стоявшего на столе, устроилась на диване. Стянула с себя одежду, оставшись в одних трусиках и майке, накрылась мягким пледом и поняла, как вымоталась за этот день. Стояла уже глухая ночь, когда я погрузилась в глубокий сон.

***

Музыка неистово грохотала в зале, и сиреневато-розовый неон словно ножом врезался в мозг. На танцполе колбасился народ, стриптизерши извивались в своих клетках. Я уже сто раз пожалел, что ломанулся сюда. И повод-то был дрянной — сдуру предложил Юльке переехать ко мне. Тут же пожалел, почти в прямом смысле прикусив язык, но было уже поздно — болтушка тут же растрепала всем подружкам, что она вот-вот выйдет замуж, и в честь этого завлекла меня сюда.

Счастливая, она отплясывала с ними, а я старался запить свою чудовищную ошибку виски. Наверное, это помогало, потому что, опустошая стакан за стаканом, я успокаивался.

— Масик, ты что такой грустный? — даже не заметил, как она подошла сзади. — Тебе скучно?

— Юль, мне норм, — снял ее руки со своих плеч.

— Ты, по-моему, здорово перебрал, — плюхнулась на стул рядом, надулась. — Опять придётся тачку здесь оставлять?

Хотел что-то возразить, но мысль ушла. Почувствовал, что от выпитого все стало до лампочки. Положил руку на Юлькино колено.

— Слышь, пошли со мной? — качнул головой в сторону двери в vip-кабину. Уж если расслабиться, то до самого конца. В прямом смысле. От того, как представил Юльку на коленях промеж моих ног, кровь мгновенно перенеслась из верхней головы в нижнюю.

— Масик, давай потом. Ты так много выпил, а мне еще хочется потусоваться с девчонками.

Воспользовавшись моментом, она быстро поднялась с кресла и, повиливая бедрами, направилась к танцполу.

Передо мной оказался еще стакан с виски цвета темного янтаря, с кубиками льда. Я давно уже так не напивался. Даже не помнил когда. Хотя нет — лет пять назад, на радостях, уезжая из родительского дома в Штаты. Круто тогда отметили с друзьями, только никто не знал настоящую причину этой радости. Это был мой секрет. На самом деле я был счастлив до усрачки, что уезжаю подальше от своей несносной сводной сестрицы.

Краем глаза заметил своих дружбанов, вразвалочку приближавшихся к моему столику.

— Макарыч! — Поравнявшись, Кирюха хлопнул меня по плечу. — А мы тебя обыскались. Какого фига ты забрался так далеко от общества? Зализываешь раны? — Парни захохотали, затем заняли кресла рядом. — Слав, ну-ка закажи нам текилы, надо же такое дело отметить.

Я моргнул в попытке сфокусироваться:

— Какие еще, на хрен, раны?

— Ну как какие? Потерю свободной жизни, — друг кивнул Славке. — Давай, гони.

Почувствовал, как тошнота горечью подходит к горлу — что за пургу они гонят?

— Надо же, — Кирилл ухмыльнулся. — Кто бы сказал, что именно Юльке так повезет. И это при таком-то тендере.

Попытался возмутиться, но друзья так ржали, что вряд ли бы меня услышали.

Принесли стопки с текилой и блюдце с лаймом и солью.

— Ну, за тебя! — стопки дружно взмыли вверх. — Давай, чего сидишь, Бугров, принимай на грудь!

Быстро хлобыстнул — полегчало. Даже какое-то просветление возникло на миг.

— Так я не врубился, что мы отмечаем?

— Женитьбу Фигаро, — фыркнул Славка, — Чего, дурак, что ли, уже все знают, что самый крутой холостяк сделал предложение руки и сердца Юлии Черниковой. Завтра еще и в газетах напишут, вот зуб даю.

— Какое еще предложение? Кто сделал? — я попытался встать, но, покачнувшись, упал обратно в кресло. — Ничего такого не было. Вот, блин, овца. — Жаль, что я не мог двигаться — сейчас бы отыскал Юльку на танцполе и все патлы повыдергал. Бестолковая курица! — Где она? — заревел раненым быком. — Дура!

Друзья вновь загоготали — то ли поверили мне, то ли нет — без разницы.

Никуда мне идти не пришлось — Юлька нарисовалась сама, соблазнительно улыбающаяся, в глазах радостный блеск. Тьфу, выбесила меня.

— Привет, мальчики! — наклонилась ко мне, словно нарочно вываливая перед всеми свои шары.

— Убери их.

— Что? — вылупилась на меня — в глазах зарождающая обида.

— Грудь со стола убери, — процедил, трезвея от злости.

Ребята даже притихли.

— Масик, ты что, сердишься на меня?

— Юль, что ты там всем наплела? Я только и слышу, что поздравления с какой-то хренью, — припечатал ее тяжелым взглядом так, что она аж застыла, будто это был не я, а Медуза Горгона.

— Мась, ну давай не сейчас… что ты, как всегда, настроение портишь? К тому же ты в дымину. Ну хочешь, поедем сейчас ко мне? Ну что ты такой бука?

Слышал, как сипели от сдерживаемого хохота пацаны, но уже не в состоянии был реагировать — голова кружилась, как Юпитер вокруг своей оси.

С трудом удалось подняться, нежные Юлькины ручки сноровисто подхватили меня, я только и смог махнуть пацанам рукой на прощание.

Пока брели к выходу, девчонка возмущалась, что придется оставлять машину на стоянке. Какое ей дело до моей машины? Просто сунул ей ключи от нее, пусть сама и привезет. Завтра, все завтра. И домой к ней не хочу. Хотелось быть одному, блевать без свидетелей в унитаз и утром страдать от головной боли.

— Юль, — свежий ночной воздух придал мне сил, я оторвал от себя ее руки. — Езжай к себе, а я… — громко икнул, перекатываясь с мыска на пятку, — я к себе…

— А я? Мы же…

— Тсс, — пальцем дотянулся до губ девушки, едва не промазав мимо. — Завтра машину пригони, ладно?

С трудом спустившись со ступенек, пошел на свет фар стоявшей неподалёку машины такси и, открыв заднюю дверь, рухнул на сиденье. Назвал адрес и выловил из кармана несколько соток.

Всё-таки у алкоголя странное свойство — ноги становятся ватные, тело не слушается, язык не ворочается, и ведешь себя как идиот, а вот мозг в отключку не уходит, отслеживает твои действия и еще насмехается над тобой. И еще смеет давать команды куда посмотреть, какую руку поднять, что сказать. Команды-то командами, только тело все равно ни хрена не подчиняется.

Водила в буквальном смысле вывалил меня перед воротами дома, а сам поторопился уехать. Пару минут я стоял, пытаясь обрести равновесие, затем набрал код на замке и проник во двор. Пришла нелепая мысль завалиться прямо здесь, на лужайке перед домом, но, к счастью, тут же исчезла. Уже внутри — удивительно как работает мозг, когда все остальное в отключке! — не зажигая свет, на автомате, вполз вверх по лестнице, ящером добрался до спальни и только когда забрался на кровать, вырубился.

***

Спала как убитая — ни одного сна, ни одного видения, но зато, проснувшись, почувствовала себя свежей, как огурчик. Сквозь тюль в комнату проникал рассеянный солнечный свет.

Отбросив плед, я соскочила с дивана. Вокруг царила комфортная тишина, и я на миг представила себя полноправной хозяйкой этого шикарного дома.

Первым делом — кофе.

Кофеварка оказалась для меня слишком навороченной и, решив не тратить время на изучение, отыскала ковш, упаковку кофе в зернах и кофемолку.

Совсем скоро помещение наполнилось чудесным ароматом. От одного его уже чувствовалась бодрость. Напевая песенку, я заглянула в холодильник — полно самой различной еды. С каждый минутой мое настроение повышалось, заставляя губы растягиваться в довольной улыбке.

Я не сразу обратила внимание, что не одна. Сначала подумала, что мне показалось — шум воды наверху, какое-то бормотание. Нет, ну такого просто не могло быть, я точно знала, что в доме, нет никого кроме меня. Может, включился какой-то особый будильник в спальне или радио?

Увернув газ под сковородкой, на которой распласталась глазунья, я уже собралась подняться по лестнице, когда внезапно услышала звук открываемого замка в коридоре и следом за этим дробный стук каблуков. Кто бы это мог быть? Вера?

В панике оглядела себя — трусы, маечка, едва закрывавшая пупок. Ох, черт!

На пороге возникла стройная блонди. Выражение ее лица менялось с изумленного до свирепого по мере того, как проходили секунды. Схватив одной рукой кухонное полотенце, я попыталась им прикрыться.

— А ты что еще за клюха? — выплюнула она своим темно-малиновым ртом.

Ответить я не успела. Девица фурией налетела на меня и вцепилась в волосы.

Я взвизгнула, пытаясь отцепить эту ненормальную от себя. Ну кто так делает — ни здрасти, ни «простите, не помешала?»

— Что тебе от него надо?!

Похоже, она собиралась вцепиться еще и в лицо. Совсем близко я увидела ее хищно заострённые ногти. Адреналин подскочил до самой высокой отметки и я, умудрившись отпихнуть девку, перескакивая через три ступеньки, бросилась наверх. Дверь в спальню была открыта, нырнув туда, я заперлась на задвижку. Воздух из легких вырывался со свистом, в глазах потемнело. Опустившись на пол, я погрузила лицо в дрожавшие ладони.

— Ты кто? — внезапно раздался мужской голос над головой.

Я убрала ладони от лица только для того, чтобы в следующую секунду еще крепче прижать их к нему. Прямо передо мной возникла пара мужских коленей.

Та ненормальная не успокаивалась — начала дубасить кулаками в дверь. Мужик распахнул её, бесцеремонно отпихнув меня ногой в сторону. Мегера вихрем влетела внутрь.

— Юля?

— Сволочь, скотина! — бросилась на него, а я уже собралась под шумок улизнуть, но в этот момент девица заметила мою скрючившуюся фигуру. — Как ты мог, Бугров?!

Бугров? Я резко вскинула голову, вглядываясь в растерянного мужика. Это кто — Макар? Охренеть! Ничего себе, каким он стал!

Зря я расслабилась, заглядевшись на своего сводного братца — эта безумная Юля подскочила ко мне и больно вцепилась когтищами мне в плечо.

— Эй, а ну прекратить этот хай! Что за фигня, блин?! — Макар оттащил упиравшуюся девицу в сторону. Затем кивнул мне. — А ты вали отсюда!

Я юркнула за дверь. Трясло все тело, но только уже от злости. Вали отсюда! Сейчас, размечтался! Его мать сама лично дала ключи от дома, так что фиг я куда уйду. Кроме всего прочего мне некуда. Грубятина и козел! Каким был таким и остался.

Пока трясущимися руками доставала из чемодана одежду, в голове проносились воспоминания десятилетней давности.

***

Он мне не понравился сразу от слова совсем. Мне было двенадцать лет, когда мою мать лишили родительских прав, а меня определили в детдом. Поначалу пришлось непросто, хотя по сравнению с жизнью с алкашкой и ее собутыльниками детдом показался раем. Почти год ушел на завоевание авторитета среди сверстников, было много драк, потасовок, злых пранков, но я выдержала и уже меньше чем через год была одной из крутых.

Немалую роль здесь сыграло то, что я неплохо разбиралась в автомобилях и мотоциклах — меня научил этому наш сосед дядя Коля, и я, стараясь пореже бывать дома, целыми днями проводила в его гараже — разбирала двигатели, чистила карбюраторы, меняла колёса. Эти знания и сыграли важную роль в подъеме по детдомовской социальной лестнице. Жизнь там была хорошей, даже еда, на которую многие дети жаловались, доставляла мне удовольствие. Когда я жила дома, то порой мне доставалась буханка черного хлеба и несколько кусков рафинада на всю неделю.

Мы как раз только-только закончили приваривать раму к вездеходу, который собрали с ребятами из всякого хлама, когда одна из воспиталок сообщила, что меня хочет видеть директриса.

Гордые проделанной работой, на скорости и с восторженными криками покатились к основному корпусу. Директриса стояла у входной двери, с ней какие-то люди. Ребята выгрузили меня и укатили, а я, обтерев запачканные маслом руки, поднялась по лестнице.

— Антонина, познакомься, это твои родители.

Помню, как сердце упало куда-то в пятки и стало трудно дышать. Переводила расширенные от ужаса глаза с высокого мужика на красивую женщину, пока не зацепилась взглядом за прыщеватого дрыща. Мне часто встречалась в книжках фраза «их взгляды скрестились, словно шпаги» — вот именно так и произошло. Дрыщ смотрел на меня со снисходительным презрением и выпяченной нижней губой. И одет он был как самый настоящий фраер: брючки дудочкой со стрелками, джемперок, обтягивающий ручки-веточки, а прическа — зализ, волосок к волоску.

Директриса что-то говорила, а я совершенно не слушала. Изнутри жгло огнем от злости. Надо же, какой противный пацан, смотрит на меня, как на какую-то жабу. Да кто он такой?! Чем лучше меня? Только тем, что у него мама и папа, которые покупают ему всё, что он попросит?

— Антонина, вот это твой папа. Он очень скучал и волновался о тебе. Не видел тебя очень долго. Подойди к нему.

Я несмело приблизилась, руками комкая подол длинной блузы.

— Привет, — мужик присел на корточки, словно я была каким-то лилипутом. — Ты теперь будешь жить с нами. У тебя будет своя… — он замялся, — эмм, небольшая комната…

— Серёж… — одёрнула его красивая женщина.

— Своя… маленькая, но уютная комната. И много игрушек, да. Я твой настоящий папа, — пояснил он. Как будто бывают и ненастоящие отцы. — А это Вера, моя жена. Она будет тебе как мама.

— Мачеха? — я нахмурилась.

Женщина кивнула и улыбнулась.

— Да, я теперь твоя мачеха.

— А это что за крендель? — ткнула пальцем в парня, которого аж передернуло от моих слов.

— А это твой братик, — папаша подмигнул парню. — Макар.

Я не смогла сдержать смех.

— Никогда не любила лапшу, — фыркнула и заметила, как лицо моего нового брата покрылось красными пятнами.

— Антонина, — директриса поджала губы. — Совсем не обязательно вести себя, как невоспитанная дикарка. Пожалуйста, прояви вежливость. Мама и папа хотят дать тебе хороший дом, семью, о которой многим остается только мечтать, а ты строишь из себя непонятно кого.

— И что я должна делать?

— Просто будь вежливой и поблагодари своих родителей. А на следующей неделе они уже заберут тебя насовсем.

Мы еще поговорили о чем-то незначительном. Мне не терпелось вернуться к вездеходу, только и думала, как бы поскорее новые родственнички умотали. Наконец-то они начали прощаться. Отец обнял меня, а мачеха, которую звали Верой, только слегка потрепала по голове. Заметила на ее лице брезгливую улыбку. Макара я даже не удостоила взглядом, но когда уже все повернулись, чтобы уйти, услышала над ухом: «Я тебе такую лапшу на уши навешаю, сестрёнка».

Среагировала мгновенно — вдавила в его до блеска начищенную туфлю свой ботинок так, что братик аж хрюкнул. Так ему и надо, придурку.

Именно этот день положил начало наших с Макаром «военных действий».

***

Было слышно, как спорят наверху, затем послышался удар чего-то тяжелого об пол. Может, эта идиотка убила Макара, или, наоборот, он её? Закусив губу, я стояла посреди комнаты, не зная, что предпринять. Идти обратно проверять мне совершенно не хотелось, покидать дом — тем более. Решив, что рано или поздно все равно все разъясниться, села на диван и попыталась успокоиться.

***

То ли я еще не проснулся и мне снился кошмар, то ли еще что, но ощущение сюра отказывалось покидать. Полуголая девка, непонятно откуда возникшая в моей спальне, затем моя герл со зверским выражением лица, кричащая всякую похабщину. Как говорится, всё смешалось — люди, кони… Это хорошо, что я уже успел покормить «ихтиандра»: похмелье — это дело нешуточное. Голова теперь кружилась не от вчерашней пьянки, а от того, что происходило вокруг.

Всё, что я помнил — это как сел в такси, остальное за пределами моего сознания. Из рваных Юлькиных фраз только понял, что каким-то образом в том отрезке между прошлым и настоящим, и в котором мой мозг временно отсутствовал, мне удалось снять какую-то девку. Наморщив лоб, глянул на кровать — нет, следы бурной сексуальной деятельности отсутствуют, повернулся к подружке:

— Ты можешь не орать? У меня уши заворачиваются в трубочку.

Она опешила и даже на секунду застыла с открытым ртом:

— Что? — затем схватила металлическую вазу и со всего размаху запустила в меня.

Ура! Мозг сработал — я моментально среагировал, пригнувшись. Ну это уж слишком! Что эта дура себе позволяет?!

Вспомнил, как только вчера предложил ей переехать жить ко мне. Поторопился. Черта с два.

— Юля, я последний раз тебе говорю: успокойся и не тревожь во мне темные силы, — собрал волю в кулак и придал своему голосу решительные нотки. — Какого хрена ты вообще здесь делаешь?

— Ничего себе! Сам кинул мне вчера ключи и сказал, чтобы я пригнала утром тачку, прыгнул в такси и снял по дороге шлюху! Ты, Бугров, скотина, совсем берега попутал! Только что замуж предлагал, и в тот же день…

— Замуж?! Да ты охренела, детка! Я скорее своё яйцо пожертвую на благотворительность, чем женюсь. Так что зря ты развязала свой язык. Теперь все будут знать, что я передумал.

— Из-за этой вешалки? — подружка кивнула в сторону двери, а я только хмыкнул в ответ.

Пусть думает, что хочет. Похоже, я поторопился с предложением пожить вместе, размяк, расслабился. Просто в последнее время навалилась куча дел, новых проектов, и ходить по бабам, знакомиться, переживать конфетно-букетные отношения мне стало неохота. А Юляха всегда под рукой: захотелось в кабак с тёлкой — пожалуйста, потрахаться — тоже всегда готова. Да и, что скрывать, она красотка, умеет мужика ублажить как надо. Только вот сегодняшнее ее поведение заметно все омрачило и неприятно озадачило. Да, в общем, в последнее время девка что-то стала слишком наглеть. Придется ее немножко повоспитывать.

Пока я размышлял, Юлька прошлась по спальне, зашла в ванную комнату — вынюхивала, выискивала следы моего «преступления». Не обнаружив ничего подозрительного, дернула за ручку двери.

— В таком случае я сама вышвырну эту сучку из твоего дома!

Хлопнула за собой дверью.

— Погоди! — крикнул.

Достали своими бабскими разборками с самого утра, да еще с бодуна! Когда во рту насрала целая армия котов, а в голове стреляет, как из Царь-Пушки.

Натянув футболку и белые льняные штаны, я пустился в гостиную.

Вместе с запахом чего-то подгоревшего до меня донеслись женские голоса — один нервный, с истеричными нотками — Юли, а другой спокойный и слегка насмешливый. В поле моего зрения попал край дивана, затем я увидел ноги — тонкие загорелые лодыжки, а спустился на пару ступенек ниже — показалась грудь в вырезе цветастой блузы, ничего такая, не большая и не маленькая — в самый раз, под размер моей ладони. По мере того как я спускался по лестнице, я уже мог видеть лицо этой незнакомой, непонятно как проникшей в мой дом красотки. А то, что она красотка, я уже определил наметанным взглядом. Губки такие трогательно-пухлые и, похоже, свои, не надутые. Сейчас это раритет. Серо-зеленые глаза, как это называется — с поволокой, томные, словно после хорошего секса. И волосы — клубничный блонд.

Заметив меня, девчонка сдула челку со лба и встала:

— Макар, что тут у тебя за кипиш?

Остановился. Знакомый голос. Не может быть! Прочистил мгновенно охрипшее горло:

— А ты что здесь делаешь?

— Вот и я про то же! — Юлька, словно почувствовав неладное, встала между нами, руки в бока.

Небрежно отодвинув ее, подошел ближе.

— Как ты вошла в мой дом?

— Мне Вера дала твой адрес и ключи. Вообще-то я приехала вчера.

— И… — я огляделся вокруг. — И что мы делали? Мы спали с тобой?

Пока ждал ответа, холод сковывал все внутри, даже яйца подобрались от ужаса. Смотрел прямо ей в глаза и видел, как зрачки в них расширяются.

— Ты что, охренел, Лапша? — Я поморщился. Ненавистная кличка. — Да я с тобой на одном поле срать не сяду!

Сбоку послышался сдавленный смех Юльки.

— Юль, отвали, — бросил.

Еще её здесь не хватало. Взялся за телефон вызвать для нее такси.

— Это твоя подружайка? — сводная сестра кивнула на Юльку, затем повернулась к ней. — У тебя красивые ноги. Иди ими, иди.

Та едва не задохнулась от возмущения и уже собралась снова наброситься на нахалку, но вмешался я.

— Юль, пойдём, выйдем, — взял ее за руку и потянул к выходу. Оглянулся на Тоньку: — А ты стой здесь, с тобой я еще не разобрался.

Пока ждали такси, успокаивал разъяренную подругу. Она никак не хотела понимать, почему уезжать должна она, а не эта самозванка. Пришлось долго и нудно объяснять, кто такая Тоня и какие отношения нас связывают. Ха, отношения. Ни дружба, ни тем более любовь, а застарелая ненависть и вражда.

Такси не пришлось ждать долго. Я усадил обиженную Юльку, дал денег и с облегчением перевел дух. От одной избавился. Теперь надо что-то делать с другой.

***

Тогда я не сразу понял, кто этот чумазый хмырь, направлявшийся в нашу сторону, и только когда директор детдома представила нас друг другу, с ужасом разглядел этого задрипыша. Это что, теперь моя сестра? И это будет жить в нашей квартире?

Девчонка была тощей, нескладной, на голове шурум-бурум, руки в чем-то вымазаны, да и лицо тоже. И еще от нее воняло какой-то химией, аж еле сдержался, чтобы не чихнуть.

В то время мы жили в обыкновенной двушке. Я, как и положено, занимал малую по площади комнату, а родители большую с чуланом. Когда мама с горестным выражением лица объявила, что у меня появилась сестра, я первым делом бросил взгляд на ее живот.

Но она только покачала головой и начала длинно, путаясь, рассказывать, что у моего отчима когда-то была семья, но он оставил первую жену с ребенком и женился на моей матери. Так любил ее, что был готов воспитывать меня как родного сына. История не впечатлила. Наоборот — я почувствовал к отчиму неприязнь. Мама прочитала ее в моем взгляде и начала сюсюкать как с маленьким, убеждая меня, что я еще совсем юный и ничего в жизни не понимаю. Ну да, в то время мне было шестнадцать, хотя сейчас, когда я стал на десять лет старше, мое мнение о таких бабниках не изменилось.

После того как решено было забрать дочь отчима из детдома, в доме началась подготовка к ее прибытию. Меня поселили в большую комнату, сестре оборудовали место в чулане, где помещалась только небольшая кушетка и узкая прикроватная тумбочка. Все мы были в радостном ожидании долгожданной встречи… до тех пор, пока не увидели это чудовище воочию.

Не знаю, что думал отчим, когда увидел свою дочь, но я прекрасно видел по маминому выражению лица, какое впечатление произвела падчерица на нее. Впрочем, такое же, как и на меня. Ужасное! Какое-то чудо в перьях.

Антошка смотрела на меня, как зверь, только что зубы не скалила. В ужасе думал, что уже через неделю мы будем жить в одной квартире, и нас будет разделять тонкая перегородка.

Приехав домой, закатил истерику, едва не разбив свой новенький ноут. Родители оставили беситься меня одного в комнате — испугались.

Это было еще не всё. Через пару дней объявили, что не смогут оплатить курсы английского языка. В то время я мечтал о престижном колледже за границей, и мне необходимо было подготовиться к TOEFL* и GMAT*. И все из-за какой-то тощезадой выдры, без которой мы спокойно жили много лет и могли жить еще дольше.

***

— Эй, Лапша, долго ты еще стоять там будешь?

Я вздрогнул, возвращаясь из воспоминаний прошлого. Антоха — хотя нет, теперь это имя ей уже не подходило, Тоня выглядывала из открытого окна.

Лапша, блин…

Да, нам предстоял разговор. Я уже не тот подросток, над которым она могла измываться, и я больше не позволю ей портить мою жизнь.

Я не успел войти, как сестра встретила меня возмутительной просьбой:

— Покажи, где я могу у тебя здесь расположиться и да — чемоданы сразу захвати.

— Эй, полегче, — остановил ее. — Тебя вообще-то сюда никто не звал. — Нахалка! Я смотрел, как она, повернувшись, направилась к лестнице, и в душе закипела злость. — Далеко собралась?

— Ну вроде спальни наверху?

— Тошка, немедленно вернись!

Захотелось топнуть ногой. Как капризному карапузу. А наверху уже слышался ее голос. Пришлось, перескакивая через две ступеньки, броситься вслед за девицей.

Она стояла у раскрытого шкафа, заглядывала внутрь, выдвигала ящики. Заметив меня в проёме дверей, тряхнула головой и радостно заявила:

— Беру. Надеюсь, твоя Юля не остается на ночь, когда приезжает погостить?

Всё, пока не поздно, пора брать быка за рога.

— Думаю, нам надо кое-что прояснить… Во-первых, я тебя к себе не приглашал, во-вторых, я предпочитаю жить один, а третье и самое главное — меньше всего я хотел бы жить в одном доме с тобой.

— Мы провели вместе с тобой почти три года в одной комнатухе. А, ну да, я жила в чулане, где вместо ведер и швабр стояла моя скрипучая кушетка, от которой ломило все кости. А по утрам ты будил меня своим идиотским саксофоном…

— Идиотским саксофоном?! А ты назло мне врубала свой дурацкий хэви-металл!

–…Так что, Лапша, мне кажется, что перекантоваться какое-то время у тебя — справедливая компенсация за годы мучений.

— И долго ты собираешься у меня жить?

— Пока не устроюсь на приличную работу и не смогу позволить себе своё отдельное жилье. К тому же Вера сказала, что я могу пока жить у тебя.

— Пока? Как долго? — мне еще предстоит поговорить с матерью.

Она вздохнула.

— Ну ладно, я согласна убираться в твоем доме, если ты позволишь мне остаться.

Не смог сдержать улыбки. Сдаётся? Я уже знал, что мне придётся терпеть ее присутствие, но решил немного поиграть на Тонькиных нервах:

— Ко мне приходит уборщица три раза в неделю, так что предложи что-нибудь еще.

— Ну, я неплохо готовлю.

— Научилась? — скривился при воспоминании о том, как девчонка подсыпала мне в чай вместо сахара соль и приправляла еду острым красным перцем.

— Обещаю, что не отравлю, — скромно потупившись, добавила Тоня. — Во всяком случае, не буду делать это специально.

— Вообще-то я обедаю и ужинаю в ресторане.

— Ок, я могу варить кофе по утрам и делать тебе блинчики.

— Кофе? — глянул на ковшик в темных подтёках.

— Ну хорошо, — сестрица нетерпеливо затопала ножкой. — Я могу мыть твою машину, или сколько их у тебя там?

Расхохотался ей в лицо.

— Я не доверю тебе даже свой старый Мерс!

— А зря, — она надулась. — Я закончила колледж по специальности автослесарь.

— Это путягу, что ли?

— Как хочешь называй, но что есть — то есть. Я сертифицированный механик, и многим очень нравится, как я работаю.

— Еще бы. Они, наверное, с восторгом разглядывают твои ноги, когда ты валяешься под машиной с гаечным ключом. Вот только странно: если ты такая крутая, то почему не нашла работу у себя в Задрипанске?

Она только вздохнула, но ничего не ответила. А, черт, пусть остается. Все равно я на работе целыми днями. Надо только показать, как пользоваться кофеваркой.

— В общем, так, Тонь, располагайся в этой спальне, и, старайся поменьше попадаться мне на глаза. Сегодня я не в настроении.

— Это из-за твоей самки?

— Нет, потому что у меня по расписанию похмелье, и я должен сейчас расслабляться в кровати, а вместо этого вы тут устроили бойню. Чемоданы затаскивай сама.

Поторопился выйти. Достаточно того, что сводная сестрица теперь будет жить в моем доме и ее спальня напротив моей. Надеюсь, она ночью не храпит.

***

Утро незаметно перешло в день. Я распаковала свои чемоданы, разложила вещи по полочкам, развесила платья и прислушалась. Тишина. Интересно, Макар дома и валяется в постели, или куда-нибудь свалил? Окна моей комнаты выходили в другую сторону, и мне не видно подъездной дороги.

Приняла душ, о котором мечтала со вчерашнего дня. Пока стояла под приятно-теплыми струями, не могла справиться с улыбкой. Лапша здорово изменился за эти годы, неожиданно. Я помнила его худым и высоким прыщавым маменькиным сынком. Вера за ним ходила как за новорожденным. «Макарчик, я тебе погладила трусики и маечку, Макарчик, эта туалетная бумага слишком жёсткая…» Тьфу! Мне никто подобного не предлагал, и слава богу. Он так бесил меня, что хотелось все делать наперекор.

Невозможно забыть, как я зашила низ его брюк, и он едва не опоздал на экзамен. Вот было в кайф наблюдать, как он прыгает по всей квартире, не понимая в чем дело! Мне, конечно, здорово влетело от родителей, да и сам брательник попортил потом крови. Неожиданно у него тоже оказалась неплохая фантазия.

Началось с того, что он где-то раздобыл ужа и подсунул мне его под одеяло. Как сейчас помнила прикосновения этого гада — холодные, как пальцы мертвеца. Я тогда чуть не поседела, орала так, что слышно было соседям. Веру, когда она увидела в моей постели змею, чуть кондрашка не хватила, но она так и не поверила, что это были происки ее сынка.

Именно тогда холодная война перешла в горячие баталии.

Расчесав волосы, надела шорты и рубашку, расстегнула две верхние пуговички — глупое подсознание зачем-то подсказало так сделать. Еще раз поглядевшись в зеркало, застегнула их обратно, до самого верха. Ни о каком флирте, даже легком, между мной и Макаром и речи быть не может, хотя его теперешние внешние данные давали пищу для подобной фантазии. Высокий, широкоплечий, откуда-то появились бицепсы, да и на морду лица хорош. Даже неопрятная щетина и всклокоченные волосы чертовски ему идут.

Жаль, что у нас с ним весьма натянутые отношения, иначе высказала ему благодарность за то, что приютил меня. Нет, конечно, я ему признательна, но показывать это не собиралась. Лучше пусть все остается как есть. Найду работу, квартиру и съеду. И гудбай, Лапша.

Макара обнаружила около машины. Неплохой мерин, пятилетней давности, но в хорошем состоянии. И цвет красивый, необычный для этой модели — темно-вишневый.

Какое-то время молча наблюдала, как брат устанавливает новые стеклоочистители, затем решилась спросить:

— Помощь нужна?

Он обернулся ко мне, на солнце его глаза были янтарного цвета. Надо же, никогда не замечала.

— Помощь? А как ты можешь мне помочь, да и с чем? Думаешь, я не могу сам установить дворники?

— Я бы просто-напросто посоветовала тебе их сменить. Вот то, что ты сейчас держишь в руках, во время дождя подведет. У них цена соответствует качеству, я бы лучше заплатила чуть больше и купила бескаркасные стеклоочистители. К тому же, пока ты их еще не установил, смажь силиконом шарниры поводков.

— Всё сказала? — он, похоже, разозлился. Пожав плечами, я пошла обратно в дом. — Кофе свари, — успел бросить вслед.

Пока в ковшике варила кофе, трепалась по телефону с Надькой. Мы с ней были соседками по дому в небольшом городке, где я училась в колледже. Рассказала про своего сводного братца и про его полоумную подружку. И о том, что Макар изменился и стал совсем другим по сравнению с пацаном десятилетней давности.

Подруга внимательно слушала, время от времени успевая пускать междометия.

— Тось, а почему бы тебе не попросить Макара устроить тебя на работу? У него же наверняка полно связей.

— Нет, дорогая, обойдусь без него. Не хочу быть ему обязанной. И так живу на всем готовом в его доме. Ох, — мечтательно вздохнула, — как бы я хотела показать тебе эту красоту. Не дом, а мечта любой домохозяйки!

Кофейная пенка начала подниматься, и я поторопилась попрощаться с Надей.

Пока добавляла сливки и сахар, возникла идея подсыпать еще и соль, но я вовремя остановила себя. Кофе — это святое, с него начинается день. И лучше, чтобы старт был хорошим. Уж как там дальше пойдет — это уже другой вопрос.

***

Уж не знаю, как вынес этот день, но, наверное, помогло то, что я уехал подальше из дома. Проветрить мозги. Надо было как-то пережить эту внезапную катастрофу — свою сводную сестру. Сначала просто катался по Москве, потом заехал в офис. Пустынные коридоры, комнаты, окна с закрытыми жалюзи немного успокоили. Какое-то время перебирал бумаги, просматривал документы, даже сделал несколько пометок для своего секретаря, что надо сделать на следующей неделе. Через месяц предстояло важное событие — открытие нового авто салона в Подмосковье, неподалёку от своего дома.

Время пролетело незаметно быстро, и когда я, наконец, поднял глаза посмотреть на часы, стрелки уже перевалили за четвертый час дня. Схватил телефон по привычке набрать Юльке, но, вспомнив утреннюю эпопею, передумал. Как бы ни хотелось трахаться, но выслушивать сегодня ее жалобы я не готов.

Засунув важные документы в сейф, вышел из кабинета. Самое время для разговора с матерью, заодно отведаю домашней стряпни.

***

Дверь открыл своим ключом. Окликнул:

— Мам!

Из ванной донесся плеск воды.

— Макарчик, это ты?

— Да, я, мам.

— Что-то срочное?

— Я подожду.

Прошел в кухню, сразу к холодильнику. Нашел кастрюлю с борщом, разогрев в микроволновке тарелку супа, отрезал ломоть хлеба и приготовился к трапезе.

— С чем пожаловал? — мать уже вышла. Любопытство не позволило ей продолжать нежиться в ванне.

— Мам, ты даже не можешь представить, что случилось сегодня утром, — начал я. Ее брови поднялись, она приготовилась слушать. — Проснулся утром, а по дому шастает незнакомая девица. Раздетая.

— Как раздетая? Кто?

— Вот об этом я и хотел спросить тебя.

— Но, Макар… — мама опустилась на стул напротив. — Я дала ключи только Антонине.

— Антонине, — хмыкнул. — А кто тебя просил давать ей ключи от моего дома? Моего!

Она рассмеялась.

— Но, Макар, не могла же я оставить девочку на улице? Сам видишь, у нас нет места, да мне и некогда с ней возиться. Возраст уже не тот.

— А у меня есть время с ней возиться? И так дел невпроворот. И вообще, ты не подумала, что это просто неправильно, когда молодая женщина живет с одиноким мужчиной?

— Ты жил с ней достаточно долго, чтобы переживать по этому поводу. И почему-то тебя не волнует, когда к тебе в дом приходят непонятно какие женщины, вытворяют непонятно что, а тут твоя сестра, которой негде жить, у которой нет работы, денег…

— Я не биржа по трудоустройству и не банкир. У меня своя жизнь, и я не просил тебя врываться в нее, как ураган.

— Уверена, что ты поладишь с Тоней. Она долгое время жила одна, знает как вести домашнее хозяйство, и, честно говоря, именно поэтому я и решилась на этот шаг. Мне надоело, что ты питаешься в каких-то забегаловках, ешь наспех, а иногда и вообще пропускаешь завтраки и обеды. В конце концов, у тебя достаточно большой дом, чтобы жаловаться на тесноту. А с Антониной я обязательно поговорю, чтобы она приглядывала за тобой и готовила тебе нормальные завтраки и заворачивала обеды на работу. Нечего бегать по общепитам.

Это лучшие рестораны Москвы мама называет общепитом?! Понял, что спорить бесполезно. Не буду же я рассказывать матери, как моя сводная сестрица мотала мне нервы все то время, пока мы жили с ней в одной комнате.

— Мам, где мой саксофон?

— Ой, Макарчик, — она всплеснула руками. — Ты хочешь снова играть?

Вскочила, побежала в комнату и через пять минут принесла инструмент в пыльном черном чехле.

— Спасибо за обед, — встал, прикоснулся губами к ее щеке, перехватил саксофон. — Мне пора.

— Мы даже не успели толком поговорить…

— В другой раз. Спешу.

— Приезжайте к нам на ужин в следующие выходные.

Кивнул, мыслями находясь уже совершенно в другом месте.

Не терпелось вернуться домой, выйти на балкон и дунуть в сакс. Пусть Тошка вспомнит так бесившие ее звуки.

Каждый вечер мама заставляла играть меня на фортепиано, специально купленном по бросовой цене. Пианино было старое, черное, облупившееся, а две клавиши постоянно западали, вызывая у меня чувство, похожее на зубную боль. Наняла педантичную училку и под ее надзором я часами долбил гаммы. Через год я все-таки исполнил этюд, а заодно желание матери — на новогоднем концерте в школе получил приз: набор шоколада и игрушку-вертолет, о которой так давно мечтал.

Придя домой, впал в истерику. Мама долго успокаивала меня, отчим только руками разводил. Глотая слёзы, я объявил, что никогда больше не сяду за это черное чудовище. Через неделю отчим откуда-то притащил винилы, поставил в проигрыватель и заставил слушать музыку. Джаз. Полумрак, золотистый свет от абажура, за окном белыми хлопьями медленно падал снег — в общем, в тот вечер эта музыка показалась мне волшебной. Мне предложили выбирать инструмент. Я выбрал сакс. Вечерами слушал джаз и представлял себя на сцене в костюме с бабочкой и в лакированных ботинках. Начал заниматься по самоучителям и получал дикое удовольствие.

Кайф прошел, когда в мою комнату заселилась сестра.

С первой же ноты Тошка, зажав уши ладонями, заорала в голос. И началось.

Я играл, она кричала и топала ногами, а позже стала на всю катушку врубать так ненавистный мне хэви-металл. Закончилось все тем, что она налила внутрь саксофона пену для ванны. Мало того что я чуть не задохнулся, но этим она сорвала мое выступление в районом клубе. Я так и не смог продуть сакс, и благодарные зрители так и не дождались молодого талантливого исполнителя.

Оставить безнаказанным я это не мог, затаился, и как только представился момент, отомстил. В то время девчонке было уже почти пятнадцать лет, и время от времени местные мужики просили её помочь с мелким ремонтом их развалюх. На их месте я бы не был таким доверчивым. Что могла знать эта пигалица об автомобилях? Я с удовольствием способствовал падению Тошкиной репутации, время от времени запихивая картофелины в выхлопные трубы или спуская шины.

Крепче прижав к себе саксофон, вышел из подъезда. Решено — поеду домой, и пусть только сводная сестрица попробует помешать заниматься мне любимым делом.

***

Я слышала, как Макар приехал, но не стала выходить из комнаты. О чем мне с ним говорить? Да и не думаю, что он жаждал видеть меня.

Я уже поужинала и помыла посуду. Вряд ли братец захотел бы есть то, что я приготовила. Сам сказал, что привык к ресторанной пище, а у меня все по-простому — макароны по-флотски да салат из огурцов и помидоров.

Завтра воскресенье. Надо подготовиться к началу новой недели. С утра займусь поисками автосервисов, запишу адреса, сделаю резюме и с понедельника начну стучаться к начальникам отделов кадров.

Уже сквозь сон слышала, как хлопнула дверь спальни напротив. Повернулась на другой бок со странно мелькнувшей мыслью, что я так и не освоила кофеварку.

Снился странный сон, будто я в каком-то ночном клубе, вокруг куча разодетых баб и мужиков в смокингах. Я иду, а передо мной все расступаются, пока впереди не вижу Макара. В руках у него саксофон, он дует в него, и в этот момент замечает меня. С презрением смотрит и громко кому-то говорит:

— Она не прошла фэйс-контроль. Ей здесь делать нечего.

Издает громкий звук своим саксом, а меня кто-то хватает за руки и тащит к выходу…

Проснулась и села в кровати. Черт, а и впрямь звуки саксофона. Так это был сон или нет? Какое-то время не могла понять, что происходит. Неужели Макар до сих пор увлекается джазом? В таком случае он значительно преуспел — я заслушалась.

Наскоро умывшись и причесавшись, накинула халат и поспешила вниз.

Кофе уже был готов — одна забота с плеч, а хозяин дома стоял на балконе и с упоением дул в трубу.

— У тебя неплохо получается, — с чашкой в руке вышла на балкон. — Наверное, часто играешь?

— Играл, — усмехнулся, отложил инструмент в сторону. — В переходах метро.

Рассмеялась. Отличная шутка. Макар Бугров зарабатывает копейки в переходах подземки.

— И много заработал? — спросила, хихикнув.

Но он почему-то оставался серьезным.

— Не очень, но и это помогло. — Я продолжала с недоверием на него смотреть, и он пояснил: — Надо было за хату платить.

Хотела спросить за какую еще хату, но Макар уже убрал саксофон в чехол.

— Так, а где обещанные блины?

— Да ты что, я только проснулась, и, между прочим, из-за тебя. Могла бы еще спать…

— В таком случае запоминай — в будние дни я просыпаюсь в шесть утра. Рассчитываю к этому часу на обещанный тобой кофе и блины, оладьи, сырники и что там еще…

— Шесть часов… — пробормотала, а Макар только хмыкнул, увидев мои округлившиеся глаза.

***

Будильник прозвонил в шесть утра, но к тому времени, я уже и не спала. Лежала без сна, с волнением думая о предстоящем дне. Еще вчера распланировала его — нашла около дюжины автосервисов и небольших мастерских. Оставалось надеяться, что им нужны опытные механики. Самое неприятное, что у меня хоть и имелся опыт, но мой свеженький диплом свидетельствовал об обратном. Да и доверия моя хрупкая девичья фигурка не вызывала. На всякий случай с вечера приготовила широкие джинсы, придающие моему телу гораздо больший объем, и рубашку в клетку, которая делала меня больше похожей на парня.

Наскоро приняла душ и бросилась вниз. Налила в ковш воды, чтобы сварить кофе, нашла ингредиенты для оладий, замесила тесто.

На лестнице раздались шаги.

— Доброе утро, — услышав, повернула голову и замерла. Вот это типчик! На миг пожалела, что под личиной этого красавчика в деловом костюме скрывается такой козёл. Горько вздохнула. — Что-то не так?

— А, нет… это… кофеварка, — замялась, не желая выдавать свои мысли.

— Это, на самом деле, проще пареной репы, — встал рядом со мной, обдавая ароматом офигительного парфюма, от которого на миг внутри что-то задрожало. — Вот, смотри… — потянулся за водой, ненароком прижимаясь к моей спине всем телом. Даже захотелось треснуть его со всей силой локтем в живот. Ух… Да что за хрень со мной этим утром?!

Макар что-то объяснял, а мне как будто уши заложило. Работали только два органа чувств — обоняние и осязание.

–…поняла, я спрашиваю?

— А, что?

— Блин, Тоха, мозги хоть иногда включай. Налицо полное отсутствие интеллекта.

Ещё гад, глаза закатывает. Отвернулась, старательно скрывая полыхающие щеки.

— Всё я поняла. Не дура, — прошипела, выплескивая тесто на сковородку. — Сегодня попьешь такой кофе, а завтра воспользуюсь твоей суперкрутой машиной. С чем ты будешь оладьи?

— С икрой.

— С икрой?

— Да, найди в холодильнике. Осетровая.

Осетровая икра! Вот буржуй!

Молча подала тарелку с блинами, банку с икрой и масло.

— Сама-то будешь есть? — отложив газету, смерил меня взглядом. — Или ты на диете? Вообще-то по тебе не видно.

Моментально вспыхнула. Он что, считает, что я толстая?

Макар криво ухмыльнулся.

— Я имею в виду, что тебя неплохо бы подкормить, а то кожа да кости. Того гляди ветром унесет.

Ах так?!

Села на стул и, впившись взглядом в лицо Макара, набрала полную ложку икры, плюхнула на блин и поднесла ко рту.

–…но с непривычки к такой еде может случиться несварение желудка.

Едкий говнюк! Чтобы у тебя самого случился понос, не словесный, как сейчас, а самый что ни на есть настоящий!

***

Весь день моталась по автомастерским. Приходилось выискивать автобусы, маршрутки, а иногда идти пешком. Удача явно не сопутствовала мне. На меня смотрели с насмешкой — девчонка и автомеханик! — или с откровенным вожделением. Я все равно оставляла свою контактную информацию — вдруг повезет, передумают и возьмут на работу.

Закончила поиски к вечеру. С трудом передвигая ногами, кое-как доплелась до дома. Подозревала, что стерла пятки в кровь. Всё, о чем мечтала — лечь в ванну, и чтобы никто не мешал. И еще ужасно хотелось пить.

Бараном уставилась на ворота, нащупывая в рюкзачке ключ, когда на дороге послышался рокот мотора. Спортивная машина. Уже через пару секунд из-за поворота показалась ярко-красная ламба и, с визгом затормозив, остановилась возле меня. Вот это тачка!

Только успела подумать, как затемненное стекло с водительской стороны медленно опустилось и знакомый насмешливый голос произнес:

— Подвезти?

Придурок! Еще издевается. Так и хотелось размазать эту ядовитую улыбку по лицу Макара.

Ворота открылись, и он проехал мимо, оставив меня позади.

***

Весь день не мог сосредоточиться на делах, был раздражительным, ни за что отбрил секретаршу — пришлось извиняться. Из пяти запланированных встреч две отменил — не было настроения. Мне не хотелось анализировать почему сегодня так погано себя чувствую, подсознательно знал и без всякого самокопания.

Это все она — Тошка.

С самого утра пошло все не так.

Облачившись в деловой костюм, спустился вниз. Девчонка возилась в кухне с этим дурацким кофе. Прочистив горло, сдержанно поздоровался, и она тут же вскинулась — из-под взлохмаченной копны волос испуганный взгляд серо-зеленых глаз, и в них такое… черт, восхищение? Удивление? Словно никогда не видела меня до этого. И мне, черт побери, это понравилось так, что у меня — неожиданно — зашевелилось в штанах. Запаниковал как идиот, словно никогда не видел баб. В конце концов, это же всего-навсего Тошка, мой кошмар, мой злой демон.

А она как нарочно столбом стояла на пути, пока я показывал, как пользоваться кофеваркой. И эти ее разлохмаченные волосы пахли свежестью, ландышами, и хотелось лицом уткнуться в девичью макушку и вдыхать этот аромат.

Мне не оставалось ничего, кроме как выдавить из себя ядовитые словечки, успокаивая себя, что они вполне ею заслужены.

Еле дождался, пока свалит из дома, и тут же бросился в ванную передернуть, ругая себя за это. Сегодня же позвоню Юльке, иначе свихнусь!

А вечером, увидев одинокую фигурку около ворот, почувствовал непонятную жалость. Вот именно — непонятную. Сжав челюсти, заставил себя вспомнить все гадости, которые делала мне эта волчица в шкуре ягненка.

Тошка выглядела усталой, не удержался и предложил подвезти. Полоснула меня таким взглядом, что я рванул с места, жалея, что вообще открыл рот.

В сердцах чересчур сильно хлопнул дверцей, ослабил галстук. В конце концов, я не приглашал Тоху к себе жить, сама навязалась. Достаточно, что у нее есть крыша над головой. Я ей не нянька.

И, слава богу, девчонка больше в этот вечер не попадалась мне на глаза, хотя я ненароком прислушивался к звукам сверху. Похоже, она заперлась в комнате. И правильно. Наше общение лучше свести к минимуму.

***

Меня так разморило в горячей воде, что я едва не заснула. Из неги вытащил неожиданный телефонный звонок. Ба! Знакомая мелодия!

Ждала, когда звонки прекратятся, но, стихнув на минуту, повторились снова. Филипп. Что ему от меня надо? Лучше бы я заблокировала его номер, ни к чему эти разговоры и выяснения отношений. Все между нами кончилось неожиданно быстро.

Телефон настойчиво призывал ответить, и я не выдержала:

— Что тебе от меня надо?

— Я скучаю по тебе, Тось…

Его мягкий обволакивающий голос, когда-то такой притягательный, от которого бежали мурашки по всему телу, теперь не вызывал эмоций. И это было удивительно приятно так, как приятна долгожданная свобода. Именно к этому я стремилась, убегая из своего маленького городка в большой город, где надеялась затеряться. Прошло всего несколько дней, и я уже чувствовала окрыляющую разницу.

–…Почему не отвечаешь мне? Всё еще дуешься?

— Не отвечаю, потому что мне нечего сказать. И нет, я не дуюсь, не переживай, Фил. Мне просто всё равно.

На том конце провода раздался тихий смех:

— Детка, ты же знаешь, что я могу сделать так, что тебе не будет все равно. Возвращайся скорее.

— Нет, это уже всё. На этот раз.

— Ну тогда я сам верну тебя. Не забывай, что ты — моя.

Нажала кнопку. Какое-то время бездумно глядела в потолок, закусив губу. Могла ли я бояться Филиппа? Да, он заправлял всем в нашем городе, у него связи везде, но это там, а не здесь, в Москве. Здесь он никто, да и как он может отыскать меня? Все равно что иголку в стоге сена. Вот сегодня же сяду и отпишусь изо всех соцсетей. В конце концов, нас не связывает ничего, кроме непродолжительного романчика с жарким сексом. Которого, как я не так давно поняла, ему с лихвой хватало с другими женщинами.

С Филиппом я познакомилась, когда проходила практику в автомастерской. Как сейчас помню: подъехал на серебристом «Porsche», красивый стриженный под ежик блондин, загорелый, словно только что вернулся со средиземноморского курорта. По-хозяйски прошел внутрь, огляделся. Я сразу заметила, как залебезил перед ним старший механик, затем по рации связался с главным, и тот уже через пять минут расшаркивался перед посетителем. Стараясь оставаться неприметной, исподтишка продолжала разглядывать его. На вид молодому человеку было около двадцати пяти лет, но по тому, как перед ним заискивали, казалось, что он старше. Парни потом объяснили мне, что он сын мэра и ему подвластны почти все частные предприятия нашего городка.

Оказалось, что я зря пряталась — Филипп меня заметил сразу, потому как неделю спустя, когда я возвращалась домой, настиг на своей тачке.

— Привет, красавица! — окликнул.

Так как я продолжала, не оборачиваясь, свой путь, то и он продолжал следовать за мной на машине. И вообще, скорее всего, «красавица» относилось не ко мне. Как я могу быть такой, если на голове непонятно что, руки еще не отмыты от моторного масла, лицо уставшее. Уже когда готова была открыть дверь подъезда, услышала позади хлопок дверцы и быстрые шаги. Затем кто-то схватил меня за плечи.

— Малышка, — горячо прошептал мне на ухо. — Упрямая, глупая девочка. Заставляешь меня таскаться за тобой через весь город.

— Ну и не таскайся, — оттолкнула его. — Кто ты такой?

— А вот это уже намного лучше, — парень рассмеялся. Зубы такие красивые, ровные. — Разрешите представиться — Филипп Морин.

Он впился взглядом в мое лицо, затем слегка нахмурился.

— Понимаю… Ты, наверное, слишком много слышала обо мне… — Пожав плечами, повернулась, чтобы уйти. — Обо мне бродят разные слухи.

Эта фраза меня заинтриговала. А кто он такой? И какие слухи?

— Извини, Филипп, но я не из числа тех, кто прислушивается к сплетням. Сказать честно, никогда не слышала о тебе. Газеты тоже не читаю и телевизора стараюсь избегать.

— Правда? — он почему-то обрадовался. — Ну так это здорово! А теперь, может, все-таки назовешь свое имя?

Поколебавшись немного, решилась:

— Антонина. — В конце концов, если этому чуваку так нужно мое имя, то он запросто мог его узнать в автосервисе, так что смысла не было скрывать.

— Антонина. Тоня, Тося, — он пробовал моё имя на вкус, а сам задумчиво глядел на меня темно-карими глазами. Необычное сочетание со светлыми волосами. — А можно пригласить тебя поужинать?

— Сегодня? — быстро кинула взгляд на свои руки и помотала головой. — Нет. Я устала и хочу отдохнуть.

Хмыкнул.

— Ну а завтра?

— Навряд ли. После работы я предпочитаю полноценный отдых.

— Полноценный? И что под таким отдыхом подразумевается?

— Обычно горячая ванна и сон.

— Какая скучная жизнь для такой молодой и красивой девушки. — Взявшись за ручку двери, потянула на себя. Никчемный разговор начинал меня утомлять. — Хорошо, отдохни сегодня, а завтра я заеду в полдень, и мы куда-нибудь сходим, договорились?

Я только покачала головой — какой настырный, и скрылась в темноте подъезда.

А вечером позвонил мой шеф и сказал, что завтра у меня оплачиваемый выходной, и это подарок для хорошего работника — меня. Мне и в голову не пришло, что это могло быть связано с моим новым знакомством.

Спала до десяти утра, затем долго принимала душ, и когда, наконец, решила позавтракать, в дверь позвонили. Как была в ситцевом халатике и стоптанных тапках, бросилась открывать дверь.

— Фи… Филипп? — сначала увидела огромный букет хризантем, затем лицо парня. — Ты? О, господи! Откуда ты… Да я… — слова терялись и застревали в горле.

— Для меня нет ничего невозможного, особенно когда это касается понравившейся мне женщины, — протянув букет, смерил меня взглядом с головы до ног, заставив покраснеть от смущения. — Жду в машине.

Тут же скрылся, оставив меня в раздрае. Что делать? Парень симпатичный и упертый. Да и пора начинать личную жизнь. По сравнению с моими сверстниками, с которыми раньше тискалась по подъездам, Филипп казался взрослым и матерым, знающим толк в ухаживаниях.

Уткнувшись лицом в букет, вдохнула аромат. Никто до этого даже не думал дарить мне цветы, а тем более приглашать на ужин. А еще никто из моих предыдущих ухажеров не мог позволить себе такую роскошную тачку.

***

Филипп за мной ухаживал красиво — дарил цветы, подарки, водил в дорогие рестораны — у нас таких было всего два, а весной мы собирались поехать в Крым, где у его дяди коттедж в Новом Свете. Я влюбилась в парня по уши и готова была делать для него все, чего он желал. Фил стал моим первым мужчиной.

Он только-только купил новую квартиру и, конечно же, пригласил меня отпраздновать новоселье. С радостью согласилась. От счастья кружилась голова. Была уверена, что эта покупка не просто так, а особый знак. Знак того, что рано или поздно — а я надеялась, что совсем скоро — мы будем жить вместе как законные муж и жена. Всё, чего оставалось ждать — это предложения руки, сердца и кольца.

В тот день я отпросилась с работы пораньше, долго собиралась, делала прическу, перемерила невообразимое количество платьев и к семи вечера уже с замирающим сердцем стояла у двери новехонькой квартиры. Я догадывалась, что должно было произойти сегодняшней ночью.

Стол был накрыт на двоих — свечи, бутылка шампанского в ведерке, красиво оформленные закуски.

— Ну, вот моё новое жилье, — парень обвёл рукой помещение. — Нравится?

Я только кивнула. От волнения в горле стоял ком. Словно поняв, что я нервничаю, Филипп откупорил бутылку и налил в фужер шипучий напиток.

— Нет, — замахала рукой. — Я же не пью, ты знаешь.

— Дурочка, это безалкогольное.

С сомнением поглядев на бутылку, всё-таки взяла из рук парня бокал. Я принципиально не употребляла алкоголь. Моя мать была алкоголичкой, спилась до самого низа после того, как мой отец бросил ее.

Напиток мне понравился и, когда Фил наполнил мой бокал еще раз, согласилась. Я ему верила. Не будет же мой парень обманывать меня! Да и зачем?

Мы весело болтали, затем он пересел на диван рядом со мной. От волнения начала кружиться голова, и стало как-то легко. Ладонь Филиппа скользнула по коленке вверх, заставляя все внутри сжаться. Он привлёк меня к себе, губами скользнул по виску, захватил мочку уха. Стало невероятно трудно дышать. А парень уже расстёгивал пуговички на моей блузке.

— Что ты делаешь? — прошептала несмело.

— Тсс, я хочу любить тебя, — взяв мою руку, положил себе между ног, где уже, пытаясь вырваться из плена тесных джинсов, выпирал затвердевший орган. — Ты моя девочка, моя красавица, только тебя люблю, одну… — Ртом с вожделением впился в мои губы, вбирая в себя страстные стоны. — Скажи, ты будешь моей? — спросил, на миг отстранившись.

Конечно! Конечно, буду! Я только и мечтала об этом. Дурочка, думала, что это и есть предложение руки и сердца.

Филипп был нежен и осторожен. Мне было больно, очень больно, когда он проник в меня, но парень шептал ласковые слова, целовал, и я расслабилась. Я даже не могла подумать, что это было началом конца наших отношений.

Мы продолжали встречаться, заниматься любовью и ходить по ресторанам, но уже не таким дорогим. Да и встречи стали всё короче и однообразнее: секс в его новой квартире, на заднем сиденье автомобиля… Все чаще Фил отменял свидания, ссылаясь на занятость. Я бы продолжала верить, пока коллега не открыл мне глаза.

В груди поднялась ярость при воспоминании об этом.

Алик подошел ко мне, смерил заинтересованным взглядом, на губах странная усмешка:

— Ну что, Тоха, и ты туда же?

Отложив в сторону разводной ключ, нахмурилась.

— Ненавижу, когда говорят загадками.

— Да? Ну тогда можно и проще. Я к тому, что ты тоже по рукам пошла?

Пожалела, что отложила ключ — захотелось врезать этому идиоту.

— Что значит «по рукам», и что значит «тоже»? Если сказал А, то говори и Б.

— Ну а как еще, Антоха, если сначала спишь с одним, а потом с другим? Да еще за бабло. Уж от тебя этого не ожидал…

Алик не договорил, побледнел, попятился, увидев, как сжались мои кулаки.

— Да ты рамсы попутал, падла! — я уже собиралась наброситься на него, но вдруг поняла, что Алик просто так никогда бы подобного не брякнул. Дыма без огня ведь не бывает. — Ладно, — кивнула, — что за базар?

— Тох, Тох, прости, правда… — испугался придурок. — Просто разговоры идут о тебе и Филе.

— Говори, что еще за разговоры! — мне было ясно, что все это ерунда, и даже предвкушала, как расскажу об этом своему парню, и мы вместе посмеемся.

— Ну, что Фил отдал тебя Усольеву в обмен на его дочку и теперь крутит с ней.

Я потрясла головой. То есть как это?

Алик виновато смотрел на меня глазами побитой собаки.

Усольев — владелец деревообрабатывающего завода, ему уже было за пятьдесят. Во всяком случае, мне так казалось. Мне он не нравился. Все время, заходя в наш автосервис, зырил на меня своими маленькими маслянистыми глазами. И дочка у него еще та тварь, хотя на личико достаточно смазливая. Я решила, что разберусь с этим бредом позже, спрошу у Филиппа напрямую.

Сразу это сделать не получилось. Фил опять явился с цветами, вытащил меня покататься на машине, потом мы поехали к нему домой и так хорошо провели вечер, что все тревоги вылетели из головы.

Уже утром, когда я собиралась на работу, а он, лежа в кровати, тянул сигарету, вспомнила про наш с Аликом разговор.

— Фил, — улыбнулась, присела рядом, чтобы поцеловать на прощание. — Ты меня любишь?

— Конечно, малышка, — хохотнул, сбросил пепел в стакан.

— Почему бы нам тогда не подать заявление в ЗАГС? — сказала, а у самой сердце в пятки ушло.

Вопрос давно вертелся на языке, но я ужасно боялась услышать отрицательный ответ.

Парень снисходительно улыбнулся, потрепал меня по щеке:

— Тось, ты с дуба рухнула? Какая женитьба? Нам надо с тобой еще добра нажить, чтобы свадьбу сыграть шикарную, и лучше где-нибудь в Дубаи или на Коста-Рике. — Откинув одеяло, спустил ноги на пол. — Кстати, Максим Валерьевич просил посмотреть его авто. Я сказал ему, что ты самый лучший спец по двигателям и электронике.

— Усольев?

Вот и всё! Сердце на миг остановилось.

— Да, он просил тебя вечерком заехать к нему на дачу, будет тебя ждать. Обещал шикарно отблагодарить.

— Поехали вместе?

— Не могу. Папашка устраивает прием, мне надо там быть.

— Ну тогда договорись с Усольевым на завтра, а на прием пойдем вместе.

— Слушай, Усольев уезжает завтра, ему надо срочно проверить движок…

Изо всех сил стараясь не выдать того, что чувствую, попрощалась и вышла из квартиры.

В этот же вечер, надев одно из лучших платьев, отправилась в тот самый ресторан, где должен был проходить прием. Успешно притворившись одной из приглашенных, прошла внутрь. Похоже, ужин уже закончился, и гости развлекались кто как. Кто-то стоял в сторонке и беседовал, кто-то пил, сидя за столом, а некоторые уже пошли в пляс.

Искать Филиппа пришлось недолго. Он стоял у барной стойки, смеялся и что-то шептал на ухо брюнетке в блестящем платье. Его ладонь скользила по ее заднице. Словно бык во время корриды, я бросилась к нему, расталкивая людей. Его глаза прищурились, в них явно было недовольство, брови сошлись на переносице.

— Ты что здесь делаешь, Тося? — тихо спросил он. — Разве ты не должна быть сейчас у Максима Валерьевича?

— У папы? — его спутница с интересом поглядела на меня.

— Решила вместо этого развлечься, — глаза жгло от ярости.

— Тося, тебе здесь не место.

— Фил, кто это? — дочка Усольева презрительно скривила накрашенный рот.

— Ириш, не обращай внимания, это так, бегает за мной, как собачка.

— А-а, а я подумала, одна из очередных эскортниц моего папочки.

Они громко захохотали, а у меня перед глазами вдруг встала белая пелена. Схватив у проходившего официанта бокалы с красным вином, плеснула обоим в лица.

Пока шла к выходу, в ушах стояли их вопли, но мне было все равно.

На следующий день я была уволена, а еще через пару деньков хозяйка квартиры, которую мы снимали вдвоем с подругой, попросила и меня, и Надьку убраться оттуда в течении двадцати четырех часов. Звонил Филипп, но я отключила телефон и включила, только чтобы позвонить мачехе, когда поняла, что работы в этом городе мне уже не найти.

Вся эта круговерть пошла мне на пользу, отвлекла от мыслей о несчастной любви. К тому времени, когда я уже сидела в автобусе, чтобы ехать в Москву, от прежних романтических чувств к Филиппу осталась только холодная ненависть и презрение.

***

Кажется, Антонина всё-таки запомнила мои объяснения о кофеварке. Кофе был готов, такой, как я любил — с пенкой. На столе тарелка с горкой тоненьких блинчиков и — на выбор — банка с икрой, мёд, протертая клубника с сахаром. Похоже, девчонка взялась за ум.

— Тонь! — окликнул ее. Тишина. Неужто уже куда-то убежала? Нашла работу? Вышел на балкон и стиснул зубы — открыв капот, Тонька что-то разглядывала под ним. Вот черт, какого фига она ковыряется в моей и так прекрасно настроенной ламбе?

— Эй, а ну закрой! — прокричал. — Не трогай машину.

— А то что?

— Тоха, только попробуй что-нибудь с ней сделать…

Она фыркнула, руки в бока. Хороша в этих коротких шортиках!

— Это только ты мог додуматься забивать картошку в выхлопные трубы.

Хмыкнул:

— Вспомнила же…

— Я много чего могу вспомнить, Лапша.

Не желая спорить, перепрыгнул через перила балкона на газон и бросился к своей машине.

— Иди, ешь свой завтрак, а то на работу опоздаешь, — огрызнулась, когда я оттиснул ее подальше от машины. — Я просто решила полюбоваться твоей тачкой, лох. Заодно посмотреть, что у тебя там за движок, какая турбина…

— Не твоё дело, — захлопнул капот и на всякий случай запер двери.

Хм, специалист, ёжь твою мать. Пусть возится с пятерками и девятками и не сует свой нос куда не надо. Только вчера получил машину из сервисного центра и жалоб не имею.

Проводил взглядом удалявшуюся фигурку. Аппетит пропал, но все-таки я вернулся в дом, забросил в себя пару блинков, через силу проглотил их. Всего три дня как объявилась сводная сестрица, а уже нервы ни к черту. Так и жду подвоха.

Пока собирал все необходимое в портфель, девица наверху ворковала с кем-то по телефону. Не в силах побороть любопытство, прислушался.

–…Да, в любое время… Обязательно. Через полчаса? Эмм… записываю…

Похоже, у нее или свиданка, или ее приглашают на интервью.

Девчонка спустилась вниз, радостно сияющая.

— Лапша, подвезешь до станции?

— Извини, но мне в другую сторону.

Видел, как она закусила губу, задумалась.

— Это в твоих интересах. Чем быстрее найду работу, тем быстрее от тебя съеду.

Скрипя зубами согласился. В конце концов, она права.

Антонина быстро облачилась в один из своих пацанских прикидов, вышла и прямиком направилась к машине. Уселась на сиденье, словно всю жизнь ездила только в «Lamborghini». Меня даже слегка покоробило такое равнодушие.

Объяснив, куда ехать, попросила:

— Только ты высади меня, чтобы никто не видел, как я выхожу из твоей машины. Ну как-то неправильно, что автослесарь приезжает на такой крутой тачке. Боюсь, что это может многим не понравиться.

Вот те на, скромняга. Ладно, выброшу где-нибудь у пыльных кустов, пусть сама добирается. Взревел двигателем, взвизгнули покрышки, сорвался с места — отчего-то хотелось повыделываться. Ноль эмоций и никакой реакции. Сидит, молчит, думает о чем-то своем.

— Приехали, — как и обещал, остановил за гаражами.

Уже выйдя из машины, усмехнулась:

— У тебя отвратительно настроена коробка передач, Макар.

***

У стеклянных дверей небольшой проходной меня встретил охранник, проверил документы и, кивнув в сторону обитой черным дерматином двери, велел проходить.

Женщина-секретарь окинула меня любопытным взглядом.

— На какую позицию?

— На автомеханика, — протянула ей свои документы. Она долго их перелистывала, затем отложила в сторону, сняла очки и уставилась на меня.

— У нас ремонтируют автомобили разной ценовой категории: от эконом до класса люкс. Какой опыт у вас, девушка?

— Достаточный. Я думаю, что в состоянии справиться практически с любой неполадкой в любом авто. К тому же у меня сертификат по диагностике различных типов двигателей, в том числе тяжелых.

— Зилов, Камазов?

— А так же Мерседес, Вольво и многих других. В резюме так же указано, что я специализировалась в тюнинге спортивных автомобилей.

— На место автомеханика у нас еще два претендента, и если вы пройдете испытательный срок, то получите эту должность.

— Я готова попробовать, — улыбнулась самой нежнейшей улыбкой, на которую была способна.

— Испытательный срок состоит из двух этапов: три неоплачиваемых дня, чтобы определить, на что вы вообще способны, и далее, если подойдете нам, еще три месяца за минимальную оплату — пятнадцать тысяч рублей в месяц.

Ох, немного, но хоть сколько-то. Придётся задержаться у Макара чуть дольше.

— Когда я могу приступить к первому?

— Уже сегодня.

— Сегодня?! — хорошо, что я не пришла сюда в платье.

— Ну так как? Вижу, что вы растерялись. Если вас не устраивает, — женщина заглянула в мои документы, — Антонина Сергеевна, то я не буду терять с вами свое время.

— Нет, то есть да, меня все устраивает. Я согласна.

— Ну и прекрасно. Свою сумку оставите в мастерской, вас туда проводят. Пожалуйста, подождите в коридоре.

Счастливая, не в силах сдержать улыбку, я выскочила за дверь и чуть не сбила с ног какого-то мужика. Тот успел подхватить меня за руки. Подняв голову, встретилась с внимательным взглядом серых глаз.

— Ой, простите…

— Ни к чему так торопиться, девушка. Работа не волк, в лес не убежит.

— А с чего вы взяли, что я спешу на работу?

Он пару секунд разглядывал меня, потом заключил:

— Во-первых, на вас рабочая одежда, которую девушки просто так не носят, а во-вторых, вы только что вышли из кабинета начальника отдела кадров. Меня зовут Илья Альбертович, и я генеральный директор этого места.

Значит этот симпатяга здесь хозяин?

— Очень приятно, — я собралась уже откланяться, но он остановил меня. — Но вы так и не сказали ваше имя.

— Антонина.

— Необычное и очень приятное.

Он задумчиво посмотрел на меня, и это мне не понравилось. В последнее время я стала подозрительно относиться к подобным странным знакам внимания «сильных мира сего». Хватило уже и Филиппа и Усольева. Мне нужна просто работа.

— Я могу идти?

— Конечно, идите, Антонина. Очень приятно было встретиться с вами.

***

В небольшом гараже меня встретили с легким подозрением. Четверо молодых парней переглядывались, отпуская в мою сторону ироничные шутки. Мужики постарше молча делали свою работу и, хотя выглядели неприветливо, не поскупились дать мне несколько советов как новичку.

Вскоре я уже и забыла о том, что первый день в новом коллективе — включилась в работу. Для начала мне поручали мелочи — менять масло, балансировать колёса… Это все было привычно и легко. После обеда пригнали побывавшую в аварии бэху с незначительными повреждениями рамы, которые можно было исправить с помощью прокладок и сваривания. Пришлось снимать кузов, и пока ребята разбирались со списком запчастей, которые нужно было заказать, я взялась за сварочный аппарат. Подошедший старший механик — пожилой, похожий на ковбоя дядька — стоял позади, внимательно наблюдая за моей работой. В колледже я была одной из самых лучших в сварке.

— Антонина, — мужчина похлопал меня по плечу. — Ты молодца. Лихо управляешься. Трудно поверить, что за три года всему этому можно научиться.

Даже покраснела от смущения. Приятно, когда заслуженно хвалят.

— Честно сказать, я училась постепенно с самого детства. Были хорошие учителя.

— Ты, наверное, голодная? Заметил, что ты не обедала со всеми.

— Да, честно говоря, я и не ожидала, что сразу начну работать. Думала, что будет просто интервью.

— Пойдем тогда, моя Шурка навертела бутербродов, поделюсь с тобой.

Пока перекусывала, Егор Дмитриевич — так звали старшего механика — расспрашивал обо всем.

***

В обеденный перерыв пожаловала Юлька. Как только она появилась в дверном проёме — голова высоко поднята, во взгляде презрение, — почувствовал себя виноватым. Середина недели, а я так и не удосужился ей позвонить и, что еще хуже, не отвечал на ее звонки.

— Юля… — встал из-за стола. Ну, блин, как объяснить, что завертелся-закрутился?

— Бугров, ты совсем охренел?! Почему ты молчишь?!

— Дел полно, вот и молчу, — прочистил горло, чтобы сделать тон чуть жестче. Давно известно, что чем строже с бабами, тем они покорней. — А ты что здесь делаешь? Время обеда.

Она закрыла за собой дверь и, пройдя к столу, уселась на край. Втянул носом волнующий аромат ее дорогих духов и почувствовал, что соскучился. Соскучился по ее умелым рукам, губам, да просто понял, что хочу Юльку, хоть ори. А она, как назло, выгнулась кошкой, выставив буфера. Ух…

— Юль, щелкни замком и иди ко мне, — уже развалился в кресле, рука на ширинке, готовая вжикнуть молнией.

Подружка усмехнулась, облизнула розовым язычком губки, но с места не двинулась.

— Обеденный перерыв, говоришь?

— Угу, — подмигнул и опустил глаза вниз, указывая на припасенный для нее «гостинец».

— Ну так собирайся, и пойдем куда-нибудь перекусим. В то кафе на углу хотя бы.

— Ю-ля.

— Заодно поговорим, — продолжала она.

Настырная. И плевать, что брюки в том самом месте напоминают юрту. Чертова баба.

Шли по коридору, Юлька чуть впереди, позволяя мне полюбоваться ею. Бедра ходуном ходят, платиновой гривой чуть встряхивает…

…В кафе почти никого не было, заказ принесли быстро, и я набросился на еду, словно голодал целую неделю.

Подруга какое-то время молча наблюдала, а потом отодвинула от меня тарелку.

— В чем дело?

— Мы вроде пришли сюда поговорить.

— Это ты пришла поговорить, а у меня с утра во рту почти маковой росинки не было.

— Что-то эта девица тебя плохо кормит, — не выдержала, съязвила все-таки.

— Не девица, а сестра, — придвинул тарелку обратно. — Она только завтраки готовит.

— Вот об этом я и хотела поговорить с тобой, Масик.

— Ну, говори, — пробурчал с набитым ртом.

— Я не забыла, что ты предложил мне пожить вместе, ну… я не про замужество, можешь не волноваться, — она хихикнула. — Просто, милый, мне так хочется просыпаться каждое утро с тобой, заботиться о тебе, сидеть по вечерам у камина и наслаждаться музыкой. Ну и, конечно, я могу тебе сама готовить завтраки, какие ты пожелаешь. Ведь я твоя, а ты мой, правда же?

***

До дома меня довез один из механиков — Игорь. Сначала он явно клеился ко мне, но потом понял, что мне это неинтересно, и оставшиеся минуты мы разговаривали исключительно по работе. Радовало, что на машине дорога занимала не больше десяти минут.

— Это ты в таком крутом домине живешь?! — высадив меня у ворот, Игорь с восторгом воззрился на высокий кирпичный забор.

— Временно, у брата.

— А он кто у тебя? Ой, извини… — тут же поправился.

— Бизнесмен, — помахала рукой на прощание.

А ведь правда, кто такой Макар, чем занимается? За все это время я даже не удосужилась поинтересоваться. Знала только, что он провел несколько лет за границей, учился чему-то. Ну еще, что на саксофоне играет.

Открыв ворота — на этот раз воспользовавшись кодом, сразу почувствовала, что в доме кто-то есть, и явно не хозяин. На это указывало отсутствие машины. Может, приехала Вера?

Решив не мучиться догадками, открыла дверь.

На диване, закинув ноги на спинку, лежала эта ненормальная подружка Макара. Как её? Юля.

— Ты что тут забыла? — спросила её.

— Я теперь здесь живу, понятно? И сама буду готовить еду для своего жениха.

— Ну и прекрасно. Одним геморроем меньше. — Я уже собиралась подняться по лестнице в свою спальню, когда в спину прозвучало: — Купленные мною продукты лежат в холодильнике слева, не перепутай.

У, мегера! Да пусть подавятся своей жрачкой вместе со своим женихом. Да, точно, давиться вместе будет веселее.

Весь вечер провела у себя. Спускаться вниз к этим двум голубкам никакого желания не было. Лучше расслаблюсь, отдохну, ведь завтра второй рабочий день, и надо быть в хорошей форме.

Посреди ночи проснулась от сдавленных криков. Села в кровати, сердце билось, как сумасшедшее, готовое выскочить из груди, и волосы на затылке встали дыбом. Кого-то убивают, душат? Уже когда спустила ноги с кровати и собралась расследовать эти звуки, до меня дошло — это, черт побери, Лапша и его подружка занимаются сексом. В сердцах запустила тапком в дверь, и внезапно все стихло.

Спала от силы три часа, ворочалась, прислушиваясь к звукам из комнаты напротив. То ли я их так испугала, и они отбросили коньки, то ли кончили и уснули. Да и какое мне до них дело? Слава богу, у меня вместо приготовления завтрака теперь будет больше времени по утрам.

Будильник прозвенел, и я позволила себе понежиться в постели еще десять минут. С неохотой выбралась из-под теплого одеяла, распахнула шторы. Солнечный свет залил спальню, окончательно освобождая меня от сонливости.

Надев свою рабочую одежду, спустилась вниз. Эта противная платиновая блонди сидела за столом напротив Макара и что-то чирикала канарейкой. Интересно, что за галушки она приготовила этому счастливчику?

Пожелав им обоим доброго утра, открыла холодильник.

Баночка с икрой словно просилась мне в руки, и я не стала сопротивляться, вытащила ее, достала масло, хлеб. Видела, как Юля бросала на меня недовольные взгляды.

— Как первый рабочий день, Тох? — спросил Макар, когда я с тарелкой бутербродов опустилась на стул рядом с ним.

— Нормально. Надеюсь, что пройду испытательный срок.

— Я тоже. И надеюсь, что тебе будут достаточно платить.

–…чтобы ты поскорее оставила нас в покое! — фыркнула Юля.

Макар ничего не ответил, уже потеряв интерес, уткнулся в свой телефон.

— Первые три месяца будет минималка, так что тебе не придется застать мой отъезд, — едва подавила желание высунуть язык. Ишь, раскукарекалась, курица.

Юля уставилась на моего сводного братца в надежде, что он кинется ее защищать, но он был глубоко погружён в свой гаджет.

— Масик! — окликнула.

Масик только закатил глаза:

— Оставьте меня в покое, вы обе.

Покончив с завтраком, я убрала за собой и, уже стоя в дверях, не выдержала:

— Да, милочка, коли ты теперь за хозяйку, то не забудь прибраться в доме. Кстати, мне нужны новые полотенца в ванной.

Что происходило за моей спиной после этой реплики, я уже не слышала — поторопилась удалиться.

***

Второй день в мастерской прошел замечательно и быстро. Работы было много, едва нашла время на перекус. Все были настроены ко мне дружелюбно, безоговорочно приняв в свою команду.

Когда я уже собиралась уходить, Егор Дмитриевич принес мне рабочий комбинезон.

— Бери, Антонина, это теперь твой, — и, наклонившись ко мне, добавил: — Не ходи по улице в рабочей одежде. Не к лицу это девушке. Лучше приди на пять минут раньше и переоденься в робу.

Я смутилась. Он прав. В конце концов, я хоть и автослесарь, но ведь не какая-то замараха. Исподтишка бросила взгляд на свои руки, испачканные машинным маслом, черные ногти. Сегодня же хорошенечко замочу себя в ванной, и работать буду только в перчатках.

Пожилой мужчина крякнул, одобрительно кивнул и направился к своему рабочему столу.

***

Оставшаяся неделя была адом. Я зря не прислушался к интуиции, намекавшей мне с самого начала, что надо было быть более жестким по отношению и к сводной сестре, и к своей подружке. Первой надо было сразу давать от ворот поворот, а вторую не звать жить к себе. Каждый вечер мне приходилось быть свидетелем их перепалок. Юлька постоянно требовала моего участия в них, капризничала и дулась.

Того, ради чего я решился на совместное проживание с ней, не было. В первую же ночь, едва мы с ней склубились в параксизме страсти, были грубо прерваны стуком в стену. Мой орган мгновенно поник, и как Юлька ни пыталась вдохнуть в него жизнь, у нее ничего не вышло. Да и как-то не по себе было от сознания того, что наше копошение услышит Антонина.

Я впервые не радовался выходным, хотелось сбежать от этих двух баб куда-нибудь подальше. Как назло, Юлька теперь отказывалась ужинать со мной в ресторанах, решив поиграть в домашнюю хозяйку. Каждый вечер накрывала стол на двоих и выставляла на него свою стряпню и обязательную бутылку вина. Тоня, проходя мимо, обязательно кидала в нашу сторону что-нибудь язвительное, тем самым доводя Юльку до белого каления, и к концу вечера мне хотелось убить обеих.

Я устал. Устал!

— Масик, — услышал Юлькин крик из кухни, захлопнул свой ноут и приготовился терпеливо слушать.

И понял — к семейной жизни я не готов.

— Что?

— Я решила сварить холодец. Говорят, это очень полезно для мужского здоровья.

— У меня нет таких проблем, Юль.

Вот дура! Хорошо, Тоха задерживалась на работе — услышав такое, подняла бы на смех, не обошлось бы без ее едких комментариев.

Юлька уже поднималась по лестнице.

— Так соскучилась по тебе, — убрав с моих коленей ноутбук, забралась на них, обхватила шею руками. — Ты совсем не хочешь меня последнее время.

— Я просто ужасно устаю, много работы…

— Угу-угу, я это слышу каждую ночь, Макар.

Она терлась о меня бедрами, ластилась, но если раньше я был бы готов незамедлительно подружиться организмами, то сейчас нигде ничего не дрогнуло и даже не затвердело. В общем, все бесполезно.

— Всё, иди, Юль, готовь свой холодец, делай что хочешь, только оставь меня в покое.

Обиделась, спрыгнула с колен.

— Да и черт с тобой. Оставайся один, а я пойду развлекусь.

Хлопнула дверью спальни. Слышал, как собирается куда-то, бормоча себе под нос ругательства.

Мне тоже дома не сиделось. Хорошо, что позвонил Славка, пригласил вечером поклубиться, и я охотно согласился.

— Тогда я заеду за вами, — предложил он.

— Я буду один.

— Что, завязал с Юляхой?

— Нет, она все еще где-то здесь, но, боюсь, ненадолго. Запарило всё.

Друг сочувственно вздохнул.

— К пяти часам буду у тебя, Макар.

***

Я послушалась старого мудрого механика и теперь приходила на работу, одетая в летние платьица, которые заставляли мужской коллектив гаража выворачивать головы едва ли не на сто восемьдесят градусов. Переодевалась в комбинезон и принималась за работу. Меня хвалили, прислушивались даже к некоторым моим советам — я многому научилась, ковыряясь в машинах вместе с дядей Колей. Новые клиенты откровенно флиртовали со мной, совали свои визитки с телефонами, надеясь, что я позвоню. В общем, будни прошли весело, и настроение к вечеру пятницы было превосходным — я успешно завершила свой испытательный срок.

В проходной меня догнал Игорь и предложил подвезти, но я отказалась. Пешком до дома всего полчаса, погода хорошая — ни жарко, ни холодно, к тому же хотела зайти в аптеку.

Шла, не торопясь, наслаждаясь уже не такими жгучими лучами солнца, нежным ветерком. Тонкая ткань сарафана приятно льнула к телу. Услышав позади тихий шелест шин, обернулась. Белый седан поравнялся со мной, и стекло со стороны пассажира медленно опустилось.

— Антонина?

Я вгляделась внутрь. О, это же наш директор. Черт, совершенно вылетело из головы его имя.

— Вы узнали меня? Это Илья Альбертович.

— Ах, да, извините. Плохо видно на солнце…

— Вам далеко? Могу подвезти.

— До дома всего минут двадцать пешком, не стоит волноваться, — я продолжала идти, а он медленно ехать следом.

— Ну так лучше доехать за три минуты, чем мучить себя. Тем более на вас туфли с каблуками. Ну так как, Антонина?

Рассмеявшись, я согласилась.

Спустя несколько минут мужчина, остановившись возле ворот, огляделся, покачал головой и задумчиво поглядел на меня:

— Так кто же ты такая, загадочная девушка Антонина? Здесь живёшь?

— Снимаю комнату, — быстро нашлась я. — Именно поэтому мне нужна работа, чтобы найти что-то другое.

Илья Альбертович накрыл мою руку ладонью:

— Это всегда можно обсудить. Иногда мы идем навстречу персоналу и предоставляем жильё. Конечно, это все индивидуально и зависит от того, каков работник…

Я кивнула, не совсем понимая, как расценивать слова шефа. Открыла дверцу, чтобы выйти.

— И да, Антонина, зовите меня просто Ильёй. Не в рабочее время.

Выдавив из себя улыбку, поблагодарила и под пристальным взглядом Ильи Альбертовича открыла ворота.

Не знала, что и думать. Ну не может быть, чтобы гендиректор, который едва ли не вдвое старше, позарился на меня?!. Я обыкновенная девушка-механик, вымазанная в масле и пропахшая соляркой. Оставалась надежда, что Илья просто приятный, дружелюбный тип. Решила, что разузнаю о гендиректоре у кого-нибудь из ребят…

***

…Я как раз сварила картошку, обжарила в масле пару кусочков докторской колбаски и уже приготовилась сесть на стол, когда дверь распахнулась и влетела эта белобрысая, увешанная сумками и бумажными пакетами.

— Фу, чем это так пахнет? — сморщила свою сопелку. — Масик не переносит запахи подгорелой пищи.

— Мне плевать, что твой Масик не переносит. Запах твоего холодца ему тоже пришелся не по душе, иначе бы он был сейчас дома.

— Что? — она растеряно повертела головой. — Масика нет?

— Уехал из дома час назад.

Что за ужасные клички дают Макару? На мой взгляд, Лапша намного лучше гейского Масика или Макарчика.

Юля выхватила из сумочки айфон и принялась истерически тыкать в него когтями. Затем отшвырнула его на стол и, схватив пакеты с покупками, бросилась вверх по лестнице.

Напрасно она весь вечер ждала своего дружка — он так и не появился. Девица без перерыва пыталась дозвониться ему, но от Макара не было ни ответа, ни привета. Под конец, открыв бутылку белого вина, в изнеможении рухнула на диван.

***

Правильно сделал, что пошел с мужиками в клуб. Ужасно радовался родным мужским лицам, нашим разговорам, в которых не было капризных «Масик, ну что ты такой бука?» или язвительных комментов, бьющих по больному. Отдыхал душой, развалившись в удобном кресле и надуваясь холодным чешским пивом. На этот раз мельтешение неоновых огней не раздражало, все было по кайфу. Извивавшиеся девичьи тела на танцполе радовали глаз, и то, что в толпе не было Юльки, тоже радовало. Понадобилось меньше недели, чтобы прийти к осознанию, что мы с ней не пара. Даже сексуальными партнерами нас можно назвать с натяжкой. Я больше не хотел ее.

— Макар, пойдем присоседимся к тем девчонкам, — Костян, один из моих приятелей, указал в сторону группки няшек. — Им явно не хватает нас.

Довольно улыбнувшись, я лениво перевел глаза в направлении указанном парнем. Девчонки и правда ничего, явно студенточки, пришедшие расслабиться пятничным вечером.

В конце концов, с Юлькой у нас не настолько серьезные отношения, чтобы хранить ей верность. Это она нарисовала себе наше радужное счастливое будущее, мои же планы насчет нее дальше постели не заходили.

Костян уже ринулся в бой, зазывал девчонок к нам за столик, а я издалека пытался определить, какую из четверых стоит подцепить.

Пожалуй, блондиночку с волосами цвета клубники с молоком и пухлым ртом. Чем-то напомнила мне сводную сестру.

Тьфу, ну почему даже здесь мысли возвращаются к Тохе?!

При ближайшем рассмотрении понял, что у этой чики тоже муклы, как в последнее время у всех. К тому же сиськи явно не свои. Черт, что же они так себя портят с ранних лет?!

Интерес, который мелькнул в обеих головах, исчез. Вместо этого я решил налечь на пиво.

— Макар, — Славка, уже сильно навеселе, наклонился ко мне, — ты скучный сегодня. Пойдем тёлок снимем и рванем ко мне.

Я покачал головой. Время отдохнуть от них.

***

У меня было хорошее настроение, просто великолепное! Я выспалась, чувствовала себя отдохнувшей, из зеркала на меня смотрела милая девушка с добрыми глазами. Субботнее утро, именно такое как я любила — солнечное, с запахом свежей зелени. Умывшись, тщательно расчесав свои спутанные волосы, затянула пояском шелковый халатик и поспешила вниз.

Юля стояла у плиты и выпекала блины. Хозяюшка, мать твою! Видела, что вчера накупила всякой всячины, готовилась через желудок любимого завоевать его. В холодильнике и свежая клубника, и баллончик со сливками, и сыры каких-то причудливых сортов.

— Привет, — бросила, присаживаясь за стол. — Чем сегодня порадуешь любимого?

— Тебя это не должно волновать.

— А он-то, вообще, вернулся?

Юля только хмыкнула.

— Один?

Ничего не ответив, девчонка продолжала выпекать блины. Слишком заигралась в верную жену — пора организовать семейную ссору.

Вчера Юлька помимо продуктов притащила еще всякие шампуни, лосьоны, кремы и даже кое-что для своего дружка: пену для бритья, какой-то парфюм — я видела, как она выкладывала все это на кофейном столике.

Усмехнувшись, я поспешила наверх. Осторожно ступая, приоткрыла дверь в спальню Макара. Он безмятежно спал, раскинувшись на своей роскошной постели. С трудом поборола в себе желание остановиться и полюбоваться этой мужской особью. Каким же красавчиком он стал! Была бы возможность, я бы выбрала себе в мужья именно такого. Ну почему таким дурам, как эта Юля, везет? У Лапши всегда был отвратительный вкус. Оставалось только надеяться, что задуманное мной избавит и его, и меня от присутствия в доме этой девицы.

Прокравшись в ванную, просканировала взглядом баночки и бутылочки с кремами и жидкостями. А вот и пена для бритья. Прекрасно! Схватив баллончик, поторопилась удалиться.

Внизу Юля уже накрывала на стол. Открыв холодильник, я схватила баллончик со взбитыми сливками и, сорвав этикетку, налепила ее на баллончик с пеной для бритья.

Напевая песенку Бузовой, Юля раскладывала блинчики на тарелки, поливала их клубничным сиропом. А сейчас… ох, только бы ничего не заметила!

На моё счастье, зазвонил телефон девицы, и она, пока делилась с подружкой последними новостями, пшикала пенку на блины.

— Масик! — крикнула.

Так как ее дружок не отвечал, девица бросилась его будить.

Быстро сменив этикетки обратно, я поставила пену для бритья в холодильник.

На всякий случай решила, что лучше слинять из дома подобру-поздорову, тем более наверху уже слышался голос пробудившегося Макара.

Если этот фокус не сработает, то придется применить еще более тяжелую артиллерию.

***

Все-таки что у Юльки не отнять, так это то, что из нее неплохая хозяйка. Счастливчик, которому повезет жениться на ней, уже в первые полгода прибавит двадцать кило. Готовая все делать по правилу «сердце-желудок», она забывала обо всем остальном. Между нами не было интересных разговоров, жарких споров, не сыпались искры. Мне становилось скучно. Все Юлькины новости сводились к распродажам дизайнерских прикидов, цвету ногтей и каким-то косметическим процедурам. Вот так тусуешься вместе в клубешнике, и вроде хорошо и весело, и все дозволено, но едва окунаешься с этим же человеком в быт, понимаешь, что это пустота. Гулкая пустота. Я бы болтал про машины и их запчасти с Тохой, если б не наши более чем натянутые отношения. Та хоть не мозолила глаза вечно обиженным выражением лица.

— Масичек, поторопись! — позвала меня подруга.

Сверху видел стол с аппетитной горкой блинов со взбитыми сливками и клубникой.

Сев за стол, хлебнул кофе из чашки, огляделся.

— А где Антонина?

— Извини, но ее я не пригласила. — Я только пожал плечами. Нет, так нет. — Похоже, ее нет дома, — Юлька пододвинула мне тарелку.

— Ну и отлично. — Свернув блин в трубочку, поднес ко рту. Ммм… В следующее мгновение поперхнулся, закашлялся, в носу защипало, и я почувствовал, что начинаю задыхаться. Только успел увидеть ошалевшие глаза Юльки.

— Макар… — пискнула она. — Что это?

Вскочив из-за стола, отшвырнул тарелку, и она со звоном рассыпалась на мелкие осколки. Я не мог произнести ни слова — изо рта валила пена. Пена, черт побери!

Юлька мартышкой прыгала вокруг меня, ладонями хлопала по спине и груди, пока я не оттолкнул ее. Бросился к раковине выполоскать рот. Долго отплевывался, и все равно отвратительный лимонно-химический вкус стоял во рту.

— Что это, ёж твою мать?! — выкрикнул. Юлькино лицо скуксилось, она собиралась плакать. В руке мяла блин с кремом. — Отравить меня решила?! Что за херня, я спрашиваю?!

— Масик, Масюсичек, я честно не знаю!

Распахнув холодильник, я сразу увидел пену для бритья, стоявшую на полочке рядом со взбитыми сливками.

— Ты совсем дура, да? Скупаешь в магазинах все подряд и в кучу складываешь? — вытащив баллончик с пеной для бритья, запустил в девчонку. — Сама жри свою еду! Надоело!

Ярость переполняла меня. Влетев в свою комнату, натянул джинсы и первую попавшуюся футболку. Ни минуты не останусь здесь!..

…Сам не помнил, как доехал до родительского дома. Мама удивилась, увидев меня на пороге ранним субботним утром. Хотя ранним оно было только для меня. Родители уже позавтракали и сидели перед телевизором, вживаясь в какую-то мыльную оперу.

Мама тут же бросилась в кухню, засуетилась.

— Макарчик, ты так похудел. Неужели Тонечка не следит за тобой?

— Она не следит. Работает.

— Ой, какая молодец, нашла всё-таки работу! Ну, значит, совсем скоро уедет, и ты спокойно сможешь устраивать свою личную жизнь.

Наивная. Лучше бы поинтересовалась, нужна ли мне эта чёртова личная жизнь.

***

В тот день я вернулась домой поздно. Боялась. Не знала, чего ожидать. Допоздна бродила по Москве, посидела в какой-то кофейне на Никольской, поглазела на витрины ГУМа. Отчего-то было немного грустно. Ушла с самого утра, и вот уже почти ночь, но никого не тревожит где я и что со мной. Никому нет до меня никакого дела. Я даже подозревала, что некоторые будут рады, если я навсегда исчезну с лица земли.

В доме было темно, и если бы не слабое освещение в гостиной на первом этаже, то можно было подумать, что он пуст.

Надежда на то, чтобы никого не встретить на пути в спальню, не оправдалась. На диване сидела Юлька, сна ни в одном глазу, и словно ожидала кого-то. Едва я вошла в комнату, она вскочила и бросилась ко мне. На всякий случай я успела отгородиться от девицы барной стойкой. Следы от ее когтей на моем плече все еще напоминали о нашей первой встрече.

— Признайся, это сделала ты? — взвизгнула она.

— Что? — мои брови в изумлении взлетели вверх. За годы жизни с Лапшой я прекрасно научилась делать невинное выражение лица. Макар знал, а его подружка нет. — Не понимаю, в чём дело?

— Это ты подстроила все с пеной для бритья!

— Юля, успокойся. Заверяю тебе, что я не пользуюсь пеной. Я обычно хожу в салон, где ненужные волосы мне удаляют воском. Мужчинам не очень нравятся бритые ноги — они колются. Это поэтому Макара еще нет дома, он решил попытать счастья на стороне?

— Ах ты, сучка! — вытянула руку в попытке достать меня, но я увернулась. — Ты приблудная тварь, и он только и ждет, когда ты отвалишь обратно в свою тьму-таракань! А меня он знает давно, иначе бы меня здесь не было!

— Еще посмотрим, как долго ты здесь задержишься, — хмыкнула, уже приняв решение. Пущу в ход последнее средство. Не хотелось бы, но придётся.

Может, когда-нибудь сводный братец оценит мою заботу.

Послав воздушный поцелуй взбешённой фурии, я отправилась к себе и, дождавшись, когда Юлька уйдёт на покой, достала из сумки шприц и гуталакс, купленные накануне в аптеке.

Стараясь ступать как можно тише, спустилась вниз.

Холодец, который накануне приготовила подружка Макара, уже застыл и ждал своего часа.

Набрав в шприц лекарство, я прошпиговала им блюдо и, не в силах сдержать злорадный смешок, захлопнула дверь холодильника. И вовремя. Замок щелкнул, и я молнией вознеслась на второй этаж.

Что там дальше произошло, я не знаю. Насколько поняла, Юлька от пуза накормила Макара холодцом, а через день ни ее, ни ее вещичек в доме не было. А Макар, наоборот, последующие дни провел дома, в основном у себя в спальне. И, кажется, ничего не ел.

Все эти дни я старалась уйти на работу пораньше, а вернуться попозже, и так, чтобы лишний раз не мозолить братцу глаза.

***

Сидел и нахваливал Юлькин холодец, по вкусу такой, как когда-то в детстве. Девчонка сидела напротив, ковыряла вилкой свою порцию и млела от моих похвал.

Первые признаки нездоровья я почувствовал, когда залез под одеяло к ждущей моих объятий Юльке, и только прикоснулся к ее телу, как в животе гулко заурчало. Не просто заурчало, а так, что я понял, еще секунда — и произойдет ужасный конфуз. Мгновенно покрывшись холодным потом, я бросился в туалет.

— Масик? — услышал призывное.

Черт! Мне было ни до чего. Казалось, я состою из одной жидкости и того гляди сольюсь в канализацию. Сколько я так просидел, не знаю, но услышал жалобный стон Юльки, потом топот ее босых ног вниз по лестнице.

На часах было три часа ночи, когда я в изнеможении поднялся с унитаза.

В постели никого не было — Юлька была внизу. Тоже в туалете.

Утром пришлось позвонить на работу и сказать, чтобы отменили все встречи — я заболел. Этим днем туалет превратился в мой офис. Телефонными разговорами, принятиями решений и изучением деловых бумаг я занимался, не слезая с моего дорогого фаянсового друга. Наша дружба еще больше окрепла в течение следующих трех дней, чего нельзя было сказать об отношениях с Юлей.

***

Самое отвратительное, что я застрял дома, когда на работе самый настоящий аврал. Шла подготовка к открытию новейшего автосалона, над проектом которого работал весь коллектив под моим чутким руководством. К тому же на следующей неделе в Москве автошоу, что означало прилив новых клиентов и инвестиций и имидживый рост. Без меня вряд ли справятся. Да и Юльку позвал к себе для того, чтобы не отвлекаться.

И вот. Накормила каким-то дерьмом. Все пыталась строить из себя первоклассного повара. Блины с пеной для бритья, холодец из каких-то тухлостей. Меня вполне устраивали простенькие завтраки, без всяких извращений, типа тоста с джемом или овсянки, да даже те оладьи, которые до появления Юльки выпекала моя сводная сестрица, были намного лучше.

Конечно, я виноват сам, и этот урок усвою надолго — больше никаких сожительниц.

***

Поправив волосы и мазнув по губам блеском, бросила пудреницу обратно в сумочку.

Игорь и Володька уже были тут как тут, наперебой предлагая подвезти меня до дома. Снаружи было слишком хорошо, чтобы провести десять минут до дома в одном из их драндулетов.

— Не, ребятки, я пройдусь, — махнула им рукой, открыла дверь на выход.

— Тонь, погоди…

— Ну что еще?

— Не хочешь в субботу рвануть с нами в клуб? У Светки днюха, будут все наши.

Светка — секретарша босса. Неплохая девчонка, приветливая и без выпендрежа. Но в клуб? За всю жизнь ни разу не посещала такие места. Слышала, что там бухают по черному, и не только.

— Не, мальчики. Я не по этой части. Спиртных напитков не употребляю.

Парни переглянулись.

— Ну, Тонь, так это еще лучше. Ты нас туда и обратно довезешь, проконтролируешь если что.

— Что я вам, мамочка-наседка, что ли? Такси возьмёте.

— Ну пожалуйста… — Вовка умоляюще сложил руки. И глаза у него такие несчастные, что мне даже стало смешно. — Это же суббота. Поедешь на моей бэхе.

— Твоя бэха на ладан дышит. Ты когда последний раз тормоза проверял? Тоже мне, сапожник без сапог.

— Завтра же этим займусь, ты только скажи «да».

— Не знаю. Подумаю и скажу завтра. И чтобы больше никаких уговоров, понятно?

Оба парня одновременно кивнули, уверенные, что получили моё согласие.

Шла по дороге к дому и улыбалась. Смешные. Ну на фиг им я, когда даже не имею понятия что делать в таких местах.

— Антонина!

Я обернулась. Ох, снова Илья Альбертович. Так задумалась, что не услышала, как он подкатил сзади на своей машине и остановился на обочине.

— Далеко собралась?

Пожала плечами.

— Домой.

— Садись, подвезу.

— Спасибо, но я прогуляюсь, подышу воздухом. Весь день в цеху.

— Кстати, как раз по этому поводу есть разговор.

Я усмехнулась:

— Рабочий день закончен, а я так понимаю, что разговор о работе?

— И не только. Садись.

Подумав, решила принять предложение мужчины.

Внутри салона было прохладно — работал кондиционер. Илья Альбертович повернулся и какое-то время рассматривал меня. Я же, опустив глаза, разглядывала свои обнаженные коленки, жалея, что не надела длинное платье. Похоже, он тоже был погружен в их созерцание.

Конец ознакомительного фрагмента.