Такси времени

Сергей Гусманович Галимов, 2008

Случайные попутчики вынуждены раскрыться друг перед другом, чтобы изменить прошлое. А кто не мечтает исправить свои ошибки? Героев ждут опасности и приключения, невероятные повороты сюжета. Только вместе они смогут преодолеть все препятствия.

Том 1

Глава 1

Утро как утро. В половине шестого усики любимой кошки защекотали по лицу Димы. Затем холодный влажный нос ткнулся ему в щеку. Дима открыл глаза и Масяня, тут же, подала голос. Эта вислоухая шотландская кошка, подаренная друзьями год назад, была очень смышленой. Вот что значит породистость. По утрам она будила только Диму и делала это очень осторожно, чтобы и его не напугать, и не разбудить жену с сыном. И голос подавала такой тонкий, что можно было сравнивать с писком комара. Если Дима крепко спал, то ей приходилось будить его легким прикосновением лапы.

Все шло своим чередом. Дима Петров, начальник отдела уголовного розыска провинциального городка на реке Волга, осторожно вылез из постели, сладко потянулся. За окном было раннее утро. Через приоткрытое окно доносились щебетанье птиц. Погода уже третью неделю стояла жаркая, и этот день не предвещал каких-либо изменений. Масяня опять напомнила о себе, потершись о его ногу. Дима наложил в миску ее любимого «Вискаса» и опять запрыгнул в постель под теплый бочок жены. Можно было еще вздремнуть часок.

До появления в доме кошки, так рано Дима никогда не вставал и, поначалу, очень сердился на нее. Но потом понял, что это бесполезно, и, вообще, грех обижаться на проявление любви, пусть даже кошачьей.

Не успев, как следует, задремать, Дима услышал мелодию «Эммануэль» на своем мобильнике. Просыпаться от резких звуков механического будильника или еще хуже от телефонного звонка, Дима терпеть не мог. Еще с юношества он полюбил инструментальную музыку и поэтому, увидев на прилавке МП-шный диск со сборником лучших мелодий, не задумываясь, купил его. А «Эммануэль» он поставил себе на «сотовый». Теперь даже звонки из «дежурки» были, можно сказать, почти сексуальными.

Ему не очень хотелось вылезать из-под простыни. Он так сладко пристроился к обнаженному телу жены, что у него возникла мысль — не махнуть ли на телефон и лучше заняться более приятным делом.

Но, работа есть работа. Дима поцеловал жену в плечо, как бы говоря до свидания, и вышел из комнаты.

И вот он уже в маршрутном такси под номером 66. Маршрутка двигалась быстро, несмотря на то, что знаки предписывали не более 40 км/ч. «В погоне за выручкой «газелисты» готовы в лепешку расшибиться!» — подумал Дима, покачиваясь на заднем сидении. Хотя это его устраивало. Он любил первым приезжать на место преступления, когда обстановка еще не была никем не нарушена и можно было спокойно подумать, рисуя картину преступления. Большинство оперативных дежурных знало об этом. А сегодня дежурил Саша Гвоздков, с которым Дима имел добрые отношения. Саша позвонил в 5.51 утра, сообщив, что на ул.Шагова обнаружили труп Женьки «Паука» с размозженным черепом. Диму это не на шутку встревожило, так как с «Пауком» он встречался накануне вечером. Евгений Соколов по кличке «Паук» — вор «домушник», после освобождения из колонии два года назад ушел в запой, узнав, что его мать похоронили за 2 дня до его возвращения. Квартиру пропил, скитался по случайным женщинам, по старым знакомым. На последнюю ходку «Паук» ушел не без помощи Димы, но в обиде на него не был, так как знал, что попал за дело. Встретились они на улице случайно, когда «Паук» собирал пустые бутылки в мусорных бочках. На предложение Димы сторожить сады в кооперативе он ответил согласием. Какой-никакой, а заработок. Да и крыша над головой. «Паук» был скуп на слова благодарности, поэтому признательность свою выражал по-своему — иногда, как бы невзначай, подкидывал кое-какую информацию.

И вот такая новость. «Как? Где? На чем они прокололись? А может просто случайность, совпадение?». От раздумий его оторвала грузная женщина лет пятидесяти, которая плюхнулась на сидение напротив. «Газель» подозрительно накренилась на одну сторону.

— Вау! — воскликнул парень лет двадцати, рядом с которым приземлилась толстушка. Он сказал это так громко и смачно, что две молодые девчонки-подружки, сидевшие на переднем сидении, рассмеялись. Парень смутился, так как понял, что из-за наушников, в которых он сидел и слушал музыку, воскликнул неприлично громко. Да еще водитель поддал жару:

— Мадам, с Вас по двойному тарифу!

Но женщина быстро нашла что ответить:

— Милок, я и тройной заплачу, если ты мне позволишь испытать не только твою колымагу!

Девчонки «прыснули» от смеха. Дима улыбнулся. Он совсем другого ожидал и был приятно удивлен, когда вместо резких слов услышал остроумный ответ. Обстановка, сначала обострившаяся, вошла в нормальное добродушное русло.

Тем временем, маршрутка неслась по улице, приближаясь к новостройкам, появившимся на востоке города. В это раннее время солнце вставало над дорогой и слепило прямо в глаза водителю, пронизывая насквозь весь салон и всех пассажиров.

«Еще минут пять и я буду на месте» — со вздохом подумал Дима. «Интересно, кто приедет раньше, он или опергруппа. Ведь им надо заехать сначала за следователем прокуратуры, потом за судмедэкспертом, криминалистом. Порой на это уходит часа два». Из опыта он знал, что следы со временем исчезают. Сначала затаптываются зеваками, потом членами опергруппы и разного уровня руководителями, которые только мешаются под ногами. Правда, они думают, что руководят и контролируют ход расследования. А сколько времени уходит, чтобы каждому начальнику доложить обстановку и потом выслушивать их версии и указания?

Его мысли опять были прерваны, но на этот раз скрипом тормозов.

— Милок, ты решил сделать мне достойное предложение? — с серьезным выражением лица спросила женщина.

— Посмотрите вперед!!! Куда все девалось? Что за…….? — воскликнул водитель, пробурчав себе под нос смачное выражение.

«Ну, что там еще случилось?» подумал Дима. «Не хватало мне еще приключений!»

Он посмотрел вперед через лобовое стекло. Они остановились возле крайнего дома, улица закончилась. Но дальше должен был стоять новый минимаркет, автостоянка и новостройки. Вместо всего этого начиналась проселочная грунтовая дорога между картофельными полями.

Все высыпали из салона и тупо уставились на дорогу, над которой поднималось солнце.

«Так, наверно, было лет 20 назад», — подумал Дима.

— Да, да, что-то в этом роде, — произнесла женщина.

Дима вздрогнул и удивленно посмотрел на нее. Ведь он только подумал об этом.

— Я бы сказала, что мы вернулись в прошлое лет на 10-15, — как бы извиняясь, добавила женщина.

— Маааамочка! — пропищала одна из девушек и прижалась в страхе к подруге.

–Клево! — сказал парень. — И что теперь делать?

— Да выключи ты свой «дебильник», и без него тошно! — сказал парню водила.

Из наушников, висевших на шее у парня, доносился рэп.

— Без проблем, только не надо кричать! — ответил он, щелкнув кнопкой, и музыка заглохла.

Вокруг стояла тишина, только пели жаворонки где-то высоко в небе над полем. Постепенно оседала на проезжую частьпыль, поднятая машиной.

Общее оцепенение прервал скрип калитки. Все оглянулись. Из дома, возле которого они остановились, вышла старушка с клюкой.

— О, господи! — произнесла толстушка, попятившись назад, пытаясь спрятать свое крупное тело за спиной Дмитрия.

Медленно прикрыв калитку, старуха обернулась, поднесла к глазам скрюченную руку и стала их рассматривать. Из подворотни вылезла такая же старая, как и хозяйка, облезлая собака «дворянской» породы. Потянувшись на передних лапах, смачно зевнув, она села и тоже принялась рассматривать онемевших людей, высунув язык.

Дима не любил разговаривать со старушками. Хотя знал, что если к ним подойти с умом, то они могут многое рассказать об интересующем объекте. Только необходимо терпение, чтобы из потока жалоб на весь мир и причитаний на свое здоровье, отобрать для себя нужную информацию. «Говоря с людьми, улыбайся! Им это приятно!» — говорил Глеб Жеглов в знаменитом фильме. Но улыбаться совсем не хотелось.

— Погода, видимо, сегодня будет неплохой. — сказал Дима, подходя к старушке. — Здравствуйте!

Но старушка не ответила. Дима встал с открытым ртом, не зная как продолжить разговор. Такого с ним еще не случалось. Внешность Димы обычно располагала к нему. Высокий, стройный, волосы светло-русые, слегка вьющиеся, глаза темные, приятная улыбка.

Но пауза длилась недолго. Смерив Диму взглядом своих выцветших глаз, причмокнув беззубым ртом, бабка произнесла медленно:

— Ты, наверно, хочешь узнать какой нынче год, сынок?

— Откуда Вы…? — Дима был сражен «наповал» и больше не мог вымолвить ни слова.

— Вы не первые и не последние, я думаю.

— И….. где…..те, другие? — Заикаясь, спросил Дима, чувствуя как смешно и нелепо он выглядит со стороны.

— Я их больше не видела.

— И какой нынче год? — с нетерпеньем спросил парень с «дебильником».

— 96-ой, шестое июня.

Дима нервно ухмыльнулся, недоверчиво поглядывая на старушку. Чушь какая-то. Такого просто не может быть, хотя где-то в глубине души он ожидал услышать что-то подобное.

Водитель грязно выругался и пнул машину по колесу.

Цепляясь за последнюю надежду, Дима спросил:

— Вы, не шутите? У вас есть газета какая-нибудь, радио или телевизор?

Бабка хитро посмотрела Диме в глаза. Ему уже показалось, что она ответит отказом.

— Пройдите в дом…. и машину с дороги уберите. Она у вас чудная, как и другие. Дима оглянулся, посмотрел на попутчиков и нервно кашлянул. Тем временем бабка открыла калитку и вошла во двор.

— Собака не кусается? — спросил студент, пройдя первым во двор.

— Да, у нее и зубов-то нет.

Все гуськом потянулись во двор. Водитель загнал «газель» за околицу в кусты сирени и тоже прошел в дом.

— Проходите, я живу одна. Зовут меня Мария Петровна.

Жилище было скромным, если не сказать убогим. Печка, давно не беленная, занимала полкомнаты, лавка вдоль нее, стол, покрытый истертой клеенкой в дырках, кровать железная с круглыми набалдашниками, шифоньер. В углу, как и положено, висела икона с лампадкой. Между оконными пролетами висело зеркало, обвешанное старыми фотографиями. За печкой старый буфет, рукомойник и ведро с водой на табурете.

Телевизора, конечно, не было, но на стене висело радио. Бабка прибавила звук и все жадно на него уставились в надежде услышать что-то родное. По радио шла передача о сельском хозяйстве, о погибающих колхозах и совхозах, где кое-как прошла посевная и теперь идет борьба с засухой.

— Ну, что встали как истуканы, — проворчала старуха, — присядьте хоть что ли. Может чайку поставить? Правда, конфет у меня нет.

Всем было не чаю. Дима только помотал головой и автоматически присел за стол. Тут же про себя отметил, что уселся за стол как начальник. Но сейчас какое это имело значение. На краешек скамейки присела крупная женщина. Остальные остались стоять.

Минут десять все напряженно слушали голос, доносящийся из закопченного и обгаженного мухами радиоприемника. И вот радиоведущий произнес, что урожай 1996 года по прогнозам ожидается неудачным. Все! Прямо как в фантастическом кино.

Дима нервно потрепал свои волосы. Надо все обдумать. Он привык к резким поворотам и никогда не впадал в отчаяние. Наоборот, его мозг начинал четко работать. Здесь же ситуация из ряда вон выходящая.

— Во, попали!

Какое-то время на него нашел ступор. Он не мог поймать мысль. Он почувствовал, как по телу побежали мурашки и его рубашка с коротким рукавом взмокла между лопаток. Страх перед неизвестностью, будущим. В голове замелькали вопросы. Что подумают об его исчезновении жена, сын, родные, знакомые, на работе? Ровно 10 лет в прошлое!!! Как вернуться обратно, в свое время? Неужели это навсегда?…

— Давайте-ка все присядем, без истерики подумаем и решим, что нам делать, — произнесла полная женщина, пересаживаясь на второй стул возле стола.

Эта простая фраза остановила беспорядочный бег мыслей в голове Димы. Мысленно он поблагодарил женщину и удивился ее спокойствию.

— Для начала познакомимся что ли? Возможно, нам теперь долго придется общаться. Меня зовут Валентина Николаевна Смирнова, пенсионерка.

После некоторой паузы представился и Дима:

— Дмитрий Петров, работаю в милиции.

— Ого! — удивилась Валентина Николаевна, — На внешность Вы не похожи на милиционера.

— Я, Света Удалова, кассир из маркета… которого нет, — представилась одна из подружек с короткой стрижкой.

— Я тоже работала в маркете продавцом, меня зовут Алла Мунирова, — ответила вторая подружка.

— Меня зовут Егор Кузнецов, студент из Москвы.

— Павел Коршунов, — буркнул водитель, пряча руки в карманах трико.

Но, Дима еще раньше заметил наколотые перстни на его пальцах левой руки. «Надо будет с ним поосторожней», — подумал он. Редко кто брался за ум после освобождения из мест лишения свободы — только сильные личности, случайно или по глупости, попавшие под пресс государственной машины.

Тем временем, хозяйка дома принесла пару газет. Обе были датированы маем 1996 года. Было не похоже, что они пролежали 10 лет. Следов ветхости не было и даже листы не пожелтели. Студент взял одну из них и опять присел на лавку.

Дима стал бегло просматривать вторую газету. Это была местная «Северная правда». Первая страница была посвящена лидеру коммунистов — Зюганову, который на предстоящих выборах был кандидатом в президенты и основным соперником Ельцина. Дима вспомнил, что их область проголосовала за Зюганова и на долгие годы получила негласный статус «красной». Москва не жаловала их провинцию.

— Ну, что скажешь, начальник? — неожиданно, с иронией, обратился к нему водитель. — Начальник УГРО и растерялся!

Дима никак не отреагировал на сарказм водителя

–Вы начальник уголовного розыска? — удивленно спросила Смирнова.

Дима посмотрел на нее и только кивнул головой.

— Это радует, — облегченно сказала она.

Дима заметил, что все вопросительно уставились на него. Он понял, что если сейчас не взять инициативу в свои руки, то будет анархия. Дима посмотрел на окружающих его людей. Все смотрели на него и ждали. Дима немного начал нервничать, вертя газету в руках. Что он мог сказать людям, что предложить? Что надо предпринять, чтобы все вернулось? Пауза затянулась и надо было с чего-то начинать.

— Как я понял, вы молча избрали меня…как бы лучше сказать…что-то вроде руководителя группы заблудших… Ну что ж, спасибо за доверие… Наверно у каждого из вас возникла мысль добраться до своего дома в надежде увидеть привычную глазу обстановку. Запретить этого вам никто не может. Но, мне кажется — это опасно. Например, вы можете столкнуться с самими собой. Чем это чревато остается только догадываться… Вам, молодые люди, — Дима обратился к студенту и подружкам, — вообще в этом году было лет по 10… Каждый из нас может привлечь к себе внимание. Может, внешностью и одеждой мы не очень будем отличаться, а вот поведением, фразами, какими-нибудь предметами, например, как сотовый телефон, кредитные карточки, запросто. Поэтому есть вероятность попасть в милицию. А что вы там скажете? Покажете паспорт образца 2006 года? Оттуда прямая дорога в психушку!

— И как долго мы здесь пробудем? — нелепый в данной ситуации задала вопрос Света.

— Милочка! Этого никто не знает, — ответила за Диму Валентина Николаевна, — разве что Господь Бог.

— Ущипните меня кто-нибудь, я хочу проснуться, — разрыдалась Алла, уткнувшись в плечо подруге. Света, глядя на подругу, сначала часто заморгала слабо накрашенными ресницами, потом смешно скривила носик и тоже залилась слезами.

— Девочки, хватит! Слезами тут не поможешь, — прикрикнула женщина, — Дмитрий, излагайте дальше свои мысли. Девушки сразу попритихли и Дима второй раз мысленно поблагодарил женщину.

— Надо приготовиться к худшему, — продолжал он, — В том смысле, что мы останемся в этом времени навсегда. И у нас нет, ни денег, ни жилья, ни документов.

— По-моему, и деньги были другими, — подал голос студент, не поднимая головы.

— Ты прав, Егор. И нам придется отсюда уехать, чтобы не столкнуться с самим собой, с родственниками, знакомыми. Вы представляете их реакцию? Может молодым это и не грозит, но нам — однозначно. 10 лет — это небольшой срок, чтобы сильно измениться внешне.

Дима замолчал, обвел всех взглядом. И потом, как бы разговаривая сам с собой, тихим голосом произнес:

— Интересно — случайность это или рок судьбы? Если это первое, то нам придется как-то выживать здесь. Если это второе, то по крайне мере есть надежда на возвращение.

При слове «возвращение» все сразу встрепенулись, зашевелились.

Дима продолжал уже громче:

— Я думаю, что каждому надо проанализировать момент перехода в прошлое. Даже раньше — за несколько дней до сегодняшнего утра. Пусть каждый вспомнит, чем он занимался, было ли что-то необычное в окружающем, в поведении близких, знакомых, даже животных. И обязательно вспомнить 1996 год, какую роль он сыграл в жизни каждого. Может само провидение или Господь Бог, как сказала Валентина Николаевна, нас вернул в прошлое, чтобы мы что-то там исправили… Я не требую, чтобы каждый рассказал свой грех, как на исповеди. Просто подумайте, вспомните. Возможно, потребуется совет или помощь и, я думаю, всем скопом мы придумаем — что можно сделать.

Возникла пауза. Каждый как бы ушел в себя. Девчонки о чем-то зашептались. Бабушка сидела на табурете в углу у печки. Вид у нее был отрешенный, безучастный к происходящему. «Интересно, сколько через нее прошло таких как мы. Надо найти время ее расспросить хорошенько» — подумал Дима.

Вдруг, Валентина Николаевна, выдала еще одну версию:

— Мне кажется надо еще порасспросить у жителей об этой местности. Может дело не в нас?

— Отлично! Одна голова хорошо, а две лучше.

И тут бабушка подала голос. Опять бабка обманула Диму своим видом.

— Из местных я здесь самая старая. Мне 94 по паспорту, а сколько на самом деле никто не знает..

Бабка замолчала, как бы вспоминая свое древнее прошлое. Все молчали, боясь сбить ее с мыслей.

— А здесь, как мне помнится, — продолжила бабушка, — стояла часовня. От нее после сноса в 30-х годах остались одни развалины рядом с моим забором.

— Я видел, — сказал водитель, — я туда газель поставил. Там все заросло — машины не видно.

— Отлично, — Диме внезапно пришла в голову мысль, — если Мария Петровна согласиться нас приютить на время, то для соседей мы придумаем легенду, что мы археологи-историки из Москвы. Егор, ты случаем не на историческом факультете учишься?

— Случайно, да. На четвертом курсе. И, даже, участвовал в археологических раскопках.

— Прекрасно. А Вы, Мария Петровна, можете нас приютить на некоторое время?

— Да мне чего, мне веселее. Только вам-то как у меня разместиться? У меня одна кровать, да печка… Вон, дом напротив пустует. Хозяин в тюрьме, а я присматриваю. Правда, иногда его дружки приезжают. Попьют, покуражатся на воле и домой уезжают. Он, Васька-то, видно им адресок свой оставляет.

— Тогда, я думаю, женщины остаются здесь, а мужики перейдут туда… Молчание знак согласия? — Дима обвел всех глазами, — Понятно! Надеетесь, что вернетесь домой и все встанет на свои места. Напрасно и опасно. Нам просто необходимо держаться вместе. И вообще я прихожу к мысли, что сегодня мы посвятим день воспоминаниям о 1996 годе. Потом каждый, набравшись смелости, расскажет всем о событиях этого года, ничего не скрывая. И вместе мы разработаем план действий для каждого. И прежде, чем кого-то отпустить в город, я сам проверю ваши адреса.

— Перебор, начальник. Я не намерен тебе подчиняться и прямо сейчас пойду в город, — фыркнул Коршунов, направляясь к выходу.

Дима, знал поведение такого рода людей и давно ожидал демарша со стороны водителя. Ни один себя уважающий уголовник не будет подчиняться «менту». А если жизнь заставит это сделать, то будет постоянно вставлять палки в колеса и проверять тебя на «вшивость», пока ты не докажешь свою состоятельность.

— Сядь, я сказал! Понты свои брось, ты не на зоне. Лучше скажи — ты заметил мгновение перехода в прошлое, в каком месте оно было?

Коршунов сразу сник, косо взглянув на оперативника.

— Ничего я не заметил. Солнце в глаза слепило, — зло ответил таксист.

— Да ты не кипятись, — встряла Валентина Николаевна, — подумай хорошенько.

— Ну, сверкнуло что-то в глаз, я подумал, что зайчика поймал. Даже глаза закрыл… на секунду… Стал притормаживать. Только потом увидел поле вместо домов.

–То есть, мы остановились практически сразу. Привязка только к дому Марии Петровны и дому напротив. Но дома явно построены не более 50 лет назад. Может, здесь раньше было что-то еще кроме часовни, по обе стороны дороги? Вот вопрос.

— Мария Петровна, а у Вас в доме есть подвал?

— Как ему не быть, только у меня уже давно сил нет туда спускаться.

— Археолог, — с улыбкой обратился Дима к Егору, — давай в подвал, проведи раскопки. А мы давайте-ка займемся воспоминаниями. У Паши, наверно, опыта побольше вытаскивать скелет из шкафа?

— Никакого скелета я не вытаскивал.

Дима улыбнулся, но объяснять смысла выражения не стал.

— Паша, сколько у тебя было ходок, по каким статьям?

— Почему я первый?

— Потому что у тебя опыта больше в этих делах.

Коршунов поерзал на стуле, оглядел всех, как бы решая, стоит ли рассказывать.

— Ну, всего три судимости, — с неохотой начал он, — одна по малолетке за грабеж. Условного получил. Вторая судимость по той же статье. Еще условный срок не прошел. Молодой глупый был. А третья — за разбой 7 лет получил в девяносто…..

Коршунов замолчал, вытаращив глаза на Диму.

–… шестом году… Я почтальоншу грабанул… У нее потом речь отнялась… Она пенсию разносила.

С каждым словом руки у него начинали трястись все больше и больше.

— Какого числа это было, какого месяца?

— 7 июня.

Все собравшиеся слушали диалог, раскрыв рты.

— Вот видите! — восторженно произнес Дима. — стоило только восстановить хронологию событий, как всплыл интересный факт. Так, это будет завтра. Надо сделать все, чтобы это предупредить. Здесь два варианта: предупредить почтовое отделение или воздействовать на твоего двойника. Наиболее простой — первый. Но, если преступник наметил преступление, то рано или поздно его совершит. Паша, вспомни, что тебя толкнуло на это?

— Да, пьяный я был, с похмелья вернее. Я же ее знал, и она меня знала. Меня и задержали-то на следующий день. Часть денег пропили с дружками, другую кто-то заныкал.

— Ужас какой, — с пренебреженьем сказала Алла, передернув плечами.

— Вор у вора украл, — произнесла Мария Петровна.

Все обернулись на ее голос, так как забыли об ее существовании.

— Ладно, ладно, я отсидел свое. Я даже письмо с извинениями написал той женщине. Правда, она не ответила. После освобождения я узнал, что она умерла… А я денег копил ей на лечение.

Дима продолжал спрашивать Коршунова.

— Кто из твоих друзей, родственников имел на тебя большое влияние?

— Родителей у меня не было… Детдомовский я…

— Ну, а жена?

— Не был я женат… Так, жил с одной… Из-за пьянок она выгнала меня… — к концу реплики голоса Коршунова почти не было слышно.

Дима скорее почувствовал, чем догадался, что здесь не так все просто:

— Так, Павел, давай ее адрес. Я, надеюсь, ты доверишь мне разговор с ней. Если получится, то я ей помогу вытащить тебя из притона. Кстати, адрес притона мне тоже нужен.

— А что ты ей скажешь?

— Пока не знаю, по обстановке. Как ее зовут?

— Анна… Миронова, у нее еще дочь от первого брака — Наташа, 6 лет ей было.

В это время, из подполья вылез Егор, испачканный пылью и опутанный паутиной.

— Ничего там нет. Разве что, может, каменная кладка, на которой стоит печь. Она выложена из древних валунов. Больше ничего странного. Может мне еще дом напротив посмотреть? Вдруг там тоже такая же кладка. Тогда можно предположить, что это какие-то ворота.

— Интересная мысль. Пошли вместе. Паша, ты тоже с нами. Заодно посмотрим пригодность дома для ночлега. А вы, милые дамы, повспоминайте свое прошлое.

Они взяли ключи у Марии Петровны от дома напротив и ушли.

Две подружки, пошептавшись, вышли туалет, который стоял в огороде.

В доме остались две женщины.

— Можно я посмотрю Ваши фотографии? — начала разговор Смирнова.

— Посмотри, а я прилягу. Устала что-то, — ответила старушка.

Пока Смирнова разглядывала старые снимки, хозяйка задремала. Оглянувшись на спящую, Смирнова стала быстро осматривать комнату. Заглянула под клеенку на столе, за зеркало, заглянула за икону. Под кроватью стоял сундук, но Смирнова не решилась туда залезть, боясь разбудить старушку.

Через некоторое время вернулись мужчины.

— А где девчата? — спросил Дима.

— Пошли в туалет, он на улице.

— Туалет открыт, их там нет.

— Тогда не знаю. Они пошептались, сказались, что в туалет, и вышли из дома.

— Черт! Тупоголовые! Надо попытаться их догнать, — с этими словами Дима выскочил из дома. Но потом понял, что времени прошло много и он не знает их адресов. «Ладно, время покажет», — подумал Дима, возвращаясь.

— Я думаю нам надо «сваливать» отсюда, — заметался Коршунов.

— Куда? — спросила Смирнова.

— Если мы перейдем в дом напротив, то это будет безопаснее. Да нам и выбирать пока не из чего! — сказал Дима. — Не шалаш же делать в лесу! А если что-то возникнет, то можно огородом в лес убежать.

— А почему мы вообще боимся официально явиться в какой-нибудь научно-исследовательский институт? — задал вопрос студент, — Пусть нас изучают!

— Хочешь стать подопытным кроликом? Не советую. Лучше помалкивай. Я несколько лет провел в подобных «институтах», больше не хочу! — занервничал Коршунов.

— Или окажемся навечно в психушке, где нас будут пичкать психотропными таблетками, — добавил Дима. — Ну, хватит! Времени прошло уже два часа, а мы мало продвинулись к точке возврата. Что мы имеем? Один рассказ о прошлом, часовню и две печки с одинаковыми основаниями…. В принципе неплохо. Особенно рассказ Павла. Если эта версия верна, то я думаю, что это самый наилучший вариант для нас. Валентина Николаевна, Вы вспомнили что-нибудь?

— Нет, ничего в голову не идет. Что я делала в 96 году? — пожала плечами женщина. Было заметно, что она нервничает. То ли от того, что вспомнить не может, то ли от того, что что-то хочет скрыть. Но рано или поздно рассказать придется. Дима попытался ее разговорить:

— Ну, давайте я начну Вам задавать наводящие вопросы, а Вы попытаетесь на них ответить.

— Дайте мне время самой разобраться. Лучше сами попробуйте. — с вызовом ответила женщина.

В сущности, она была права. Ведь все они были знакомы всего несколько часов, и выкладывать душу совсем постороннему человеку вряд ли кто захочет. Исключение был Павел, и это подсознательно Дима почувствовал, исходя из опыта общения с преступниками, которые припертые к стене неопровержимыми доказательствами, вынуждены были откровенничать. Да, и будучи на «зоне» многие занимались перепиской совсем с незнакомыми женщинами, красиво изливая свои души на нескольких листах.

— Хорошо… Так, в 94 году я окончил школу милиции и попал в уголовный розыск. Жил с мамой на ул. Гагарина… Женился в 98 году. С женой мы познакомились за год до свадьбы. А в 96 году я получил звезду, стал старшим лейтенантом…Что еще?… Какими я занимался уголовными делами?… Сразу действительно не вспомнить. Нужен какой-то толчок.…Надо будет прессу почитать, — рассуждал Дима.

Он и не предполагал, что будет так трудно вспомнить события именно десятилетней давности. Беспорядочно вспоминались какие-то фрагменты из жизни, но неизвестно какого срока давности.

— Иногда знаковые события возникают после неприметных на первый взгляд встреч, — сказала Валентина Николаевна, почему-то сделав ударение на последнем слове.

— Видимо нам нужно какое-то время для этого. Давайте пока займемся насущными проблемами: жильем, добычей еды, денег, документов. Жить как-то надо… Думки какие есть у кого?

— Ну, жилье-то у нас пока есть. А вот на счет еды и денег. Я, например, могу пойти на колхозный рынок и подработать там продавцом у азербайджанцев, — предложила Смирнова.

— Не боитесь, что Вас узнают.

— Нет, в то время я была более стройной. Ну, еще очки одену солнечные.

— Хорошо. А ты, Павел?

— Я думаю можно подзаработать на железнодорожной станции, на разгрузке вагонов. Было дело — я там подрабатывал. Силы есть. Деньги там платят сразу… Удобно

— Поаккуратней там. Издалека присмотрись. Не дай бог, на знакомого нарвешься.

Павел кивнул головой и через паузу, взглянув из-под лобья, спросил:

— А Вы будете мою Анну искать?

— Это самое главное. И время нельзя терять. Кстати, если ее дома нет, то где можно ее найти?

— Она работала по сменам на ткацкой фабрике.

— Это на улице Ткачей или Коммунаров?

— На Ткачей.

–Хорошо. Представляешь, если мы изменим твое прошлое? Вернешься обратно, а там семья, дети…

Павел отвернул голову к окну. Видимо его задело за живое.

— А мне что делать? Тоже на разгрузку вагонов? — спросил Егор.

Дима задумался. Он как-то не очень надеялся на студента.

— Можешь в лес сходить за грибами.

— Да какие сейчас грибы, — проснулась Мария Петровна, — у меня, вон, сушеные есть, если надо.

— Спасибо, бабушка. Грибы действительно еще рано.

— А давайте я схожу в архив, библиотеку. Ведь нам надо узнать что-нибудь из истории этого места и этой часовни? — с надеждой в глазах спросил Егор.

— Верно, Егор, молодец. Ну, все расходимся. Еще раз предупреждаю, не забывайте где мы находимся. Встречаемся все в доме напротив, как стемнеет. Если кто встретит девчонок, тащите их сюда.