Подопечные

Любовь Абрамова (2024)

Попечительский совет отобрал у шестнадцатилетней Лизы всё: родителей, одноклассников, родной город и привычную жизнь. Конечно, во имя великой цели: "Печка" старается ради воспитания здорового и благонадежного поколения! Но образцовая семья, куда отдали Лизу, оказывается далеко не идеальной, а жизнь подопечной — совершенно не похожей на ту, из телевизионных роликов. На что теперь опереться? На воспоминания о родителях? Но их стратегии не смогли уберечь Лизу от беды. На нового "брата", доброго, но страдающего от странных нервных тиков? Или на "сестру", которая задирает нос, огрызается и вечно где-то пропадает? Лизе приходится искать ответы под пристальным взглядом школьного психолога и быть осторожной, ведь любое поведение, выходящее за границы дозволенного, грозит наказанием бывшим родителям Лизы.

Глава 3

Когда Лиза пришла в школу, Варя стояла у раздевалки и перебирала пухлый кончик косы. Увидев Лизу, тут же подошла, взяла ее под локоть и сказала:

— Пойдем скорее, девчонки ждут в холле второго этажа, там привезли выставку из ЦПНБ!

Лиза удивилась: какие такие экспонаты могли храниться в ЦПНБ? Но спрашивать не стала, а молча пошла с Варей.

Второй этаж напоминал скорее спортзал — исчезли кабинеты, но появились большие клетки. В них сидели дети, похожие на тех, неблагополучных, из роликов «Печки»: грязные, оборванные. Лиза узнала девочку, с которой жила в одной комнате сразу после разобщения. Она лежала, подтянув колени к животу и плакала. Вдоль клеток расхаживали Алена и Таня, Варя хихикала:

— Ну, как тебе? Угар, да?

Был там и Димка, сидел на цепи под надписью «Осторожно! Припадочный».

— Вот это экземпляр! Наверняка, опасный! — усмехнулась Варя.

— Предательница, — сказал Димка и с рыком бросился на прутья.

Лиза отшатнулась и чуть не упала с кровати. Пижама была влажной от пота.

Димка ничего ей не сказал, ни за завтраком, ни на следующий день и Лиза поняла: Ольга не стала ему рассказывать. Скорее всего, она заботилась о Димке, а не о Лизе, но Лиза была благодарна ей.

Лиза снова стала дожидаться Димку по утрам и ходить до школы вместе с ним. Говорили в основном про психолога да про таблетки, Лизу все еще мучил отходняк, возвращаясь то сухостью во рту, то тошнотой, то некстати возникающими приступами сонливости. Было приятно обсудить эти проблемы с кем-то понимающим. Лиза очень хотела спросить Димку, почему у него так часто бывают мелкие подергивания лицевых мышц, но понимала, что не стоит. Скорее всего, именно из-за этой проблемы ему приходилось посещать поликлинику чаще обычного.

Код на прогулки все-таки пришел, несмотря на старания Ольги, и Лиза потратила свой первый час свободы, сидя на детской площадке вместе с Катей и компанией. Катин день рождения приближался, девочки все чаще переключались с обсуждения соревнований на предстоящую вечеринку, про Кирилла старались не вспоминать. Варя пару раз принималась ругать то его, то Ольгу, но Таня тут же резко одергивала Варю и та умолкала. На Лизу подчеркнуто не обращали внимания все, кроме Кати. Но Лиза не унывала, это был лишь вопрос времени, когда девчонки привыкнут к ней и начнут доверять. Правда доверие Вари Лизе было уже не нужно.

Лиза уже пару дней пыталась придумать подарок для Кати, и сегодня ей пришла гениальная в своей простоте идея: чехол на телефон! Катя продолжала ходить с тем, который Кирилл использовал для своего гнусного фокуса. Лиза решила, что новый чехол — это символично, она даже удивлялась, почему Катя не выкинула прежний. Ее родители, наверняка, могли позволить себе такую трату. Как-то раз Лиза ненавязчиво завела разговор о телефонах и выяснила модель Катиного, узнала, какое животное Катя хотела завести и ее любимый цвет, дело осталось за малым — попросить у Евы денег.

Самое хорошее настроение у Евы бывало во время ужина. Нина открывала бутылку вина и наливала его в красивый пузатый бокал, после нескольких глотков Ева, наконец, начинала улыбаться. Иногда даже откладывала в сторону телефон и спрашивала у Димки с Ольгой, как у них дела в школе. Сегодня Ева выпила два бокала.

— Я выступаю завтра, специально выбрала последний день, жюри к этому времени уже плохо помнят первых выступивших, а я произведу впечатление, которое будет еще свежо в момент голосования, — вещала Ольга, а Ева одобрительно кивала.

— Ты обязана взять призовое место, — поддержала Ева и пригубила вино, — а у тебя как? Оценки выправила?

Ева обратилась напрямую к Лизе и Лиза решила, что это ее шанс:

— Потихоньку, недавно делала доклад по нравмору, получила неплохие баллы и мне дали код на прогулки, — Лиза не обратила внимание на хмыканье Ольги, — а на следующей неделе у моей подруги день рождения.

Ева удивилась:

— У какой?

— У Кати Мироновой.

— Миронова? — переспросила Ева, — странный выбор.

— Я тоже собираюсь играть в волейбол, как Катя и девчонки, — пояснила Лиза, не дожидаясь пока Ева станет рассуждать о том, что семейные Лизе не ровня.

— Правильно, раз уж в учебе все плохо, надо податься в спорт, — съязвила Ольга, Лиза натянуто улыбнулась. Димка опустил глаза, ни на Лизу, ни на Еву он не смотрел.

— Мне хотелось бы купить Кате подарок, — тихо сказала Лиза.

Ева воодушевилась, махнула рукой, вино прокатилось волной по стеклянной стенке бокала, но не пролилось.

— Конечно, нужно купить подарок, — ответила Ева и Лиза выдохнула, — ты придумала, какой? Расскажи Нине и она купит.

Лиза не предполагала такого развития событий, она надеялась, что Ева просто даст ей денег.

— Я бы хотела и сама присмотреться.. — начала было Лиза.

— Разве тебе дали код на покупки? — перебила Ольга. Лиза вообще не подумала о том, что и на это был нужен код. Дома Лиза просто сканировала на кассах семейный, после этого разрешенные товары пробивались, а запрещенный Лизе попался только раз — дорогая плитка шоколада, на которую они скинулись с Ирой и Сашкой. По коду Акимушкиных, наверняка, можно было купить что угодно.

— Не тупи, Лизок, — продолжила Ольга, — выбери в онлайн каталогах что-нибудь похожее и покажи Нине, она купит подарочек твоей драгоценной Кате.

— Хорошо, — согласилась Лиза. Ольга почему-то продолжила пялиться на нее и делать какие-то знаки глазами. Тут до Лизы, наконец, дошло.

— Э.. Спасибо, — сказала она, с трудом заставив себя посмотреть на Еву. Та едва не подавилась вином.

— Не за что, — сказала Ева и почему-то грустно вздохнула.

Нина купила не совсем то, что хотела Лиза, но, это было лучше, чем ничего. Нина добавила к чехлу брелок с маленькой собачкой, красивую коробку и бант, Ева велела «прилично» упаковать подарок. Все было готово, оставалось дождаться дня рождения.

В субботу Катя, Маша, Таня и Алена уехали на соревнования, а Лиза корпела над уроками и ждала результата игры, от этого зависело, в каком настроении будут девочки на грядущей вечеринке через неделю. Если проиграют, Катя станет заливаться слезами и праздник получится унылым. Правда, в распоряжении Лизы будет всего полтора часа, но, за неделю можно попытаться получить еще баллов по нравмору и запросить на выходные хотя бы двухчасовой прогулочный код.

Димка, специально, по просьбе Лизы, просматривал ленту «Вшколе», там, в спортивном разделе, должна была появиться информация про матч. Но за субботу страничка так и не обновилась.

С Димкой ждать окончания выходных оказалось веселее. Почти все воскресенье они просидели вдвоем на диване в гостиной, похожей на картинку из журнала с интерьерами. Аксессуары были подобраны идеально: подушки, статуэтки на полках, вазы, — все подходило одно к одному: белело, сверкало. Но, по этой комнате совершенно невозможно было понять, кто же жил в доме? Ни одной фотки Евы или детей, ни рисунков, ни памятных вещей. Только здоровенный портрет Емельянова над телеком. Все дорогое, красивое, до блеска натертое Ниной, и безликое.

Передачи по телеку были скучными, но, Димка шутил над ведущими, а Ева, спустившись вниз, не обратила на Лизу с Димкой внимания, просто зашла в кухню, покритиковала Нину, на этот раз за неравномерно обрызганные гузмании и велела подать наверх вино с сыром. Лизиным родителям, конечно, тоже выдавали коды на вино, обычно перед праздниками, но у Евы, судя по всему, код был то ли многоразовым, то ли вообще бессрочным.

Лиза снова попросила Димку открыть «Вшколе», она с удовольствием смотрела бы со своего телефона, но доступ к местной версии соцсети ей пока не дали. Интересно, Лизину прежнюю личную страничку все еще можно найти на сайте «Вшколе.Госпитальный»? Незадолго до разобщения Лиза отправила на одобрение свои фотки с новой стрижкой, но ответ так и не пришел, на аватарке осталась длинноволосая Лиза.

Быть может, сейчас на ее брошенной странице красуются те самые снимки, сделанные Ирой у площади Пирогова: солнышко пригревало по-летнему, Лиза сняла куртку и позировала на фоне пожелтевших кленов у фонтана. Она не могла нарадоваться прическе, снова и снова запускала пятерню в волосы, взъерошивала пальцами нежные короткие прядки на затылке, подставляла лицо ветру. Сейчас Лизе казалось, что это было ужасно давно.

Нет, наверняка ее профиль удалили. Никто больше не заходит к ней, не видит, как по-взрослому она смотрится с новой прической, не читает про ее любовь к ботанике, не подписывается на фанатскую группу «Полчаса до заката», которую они с Ирой администрировали. Никто не удивляется, что Лиза «была в сети» так давно. Лизы просто больше нет.

Школьные новости обновились, Димка открыл раздел «Наши Достижения» и принялся читать статью о конференции по нравмору: Ольга заняла второе место.

Лиза подвинулась ближе, положила Димке руку на колено. Димка был теплым, от него пахло как от Лизиной подушки, кондиционером для белья — то ли «яблоко», то ли «зеленый чай», видимо, Лизины наволочки крутились в одной стиралке с Димкиными футболками.

Лиза посмотрела на недовольное лицо Ольги: фотки с награждения отлично отражали ее разочарование вторым местом. Лиза должна была почувствовать злорадство, но ощутила жалость. Теперь Лиза поняла, почему Ольга вчера за ужином была такая унылая, не язвила, не цеплялась к Лизе. Интересно, а Ева была в курсе про второе место? Ведь она даже не спросила Ольгу о конференции, ни вчера, ни сегодня.

— Да, лучше к ней в ближайшие дни вообще не подходить, — прокомментировал Димка и перешел на страницу «Спорт».

— Ура! — Лиза откинулась на спинку дивана.

— Да уж, ура, — мрачно сказал Димка, он пролистал фотки волейбольной команды и дольше других рассматривал снимок, где Таня передавала кубок счастливой Кате. Лиза с улыбкой наблюдала за сменяющимися на экране кадрами, «Спорт» закончился и открылись «Праздники», Димка быстро ткнул пальцем в левый верхний угол, на экране возникло его смущенно улыбающееся лицо с подписью «Акимушкин Дмитрий».

— Ну-ка верни, — сказала Лиза и потянулась к Димкиному телефону. Димка вскочил с дивана, заблокировал гаджет и сунул его в карман.

— Да там ничего интересного! Волейбол выиграли, ураа!

— Дай телефон, — сказала Лиза.

— Ты что, станешь отбирать мою вещь? — Димка сделал круглые глаза, но впечатление было подпорчено: у него начало дергаться правое веко.

По телеку как раз показывали заставку «Подопечной» с кратким содержанием предыдущих серий: девушку разобщают с нищими биологическими родителями, она переезжает из деревни в город, где сначала всего пугается, но потом находит друзей, открывает в себе талант к пению, проходит в финал «Мелодии» и за ней начинает ухаживать гитарист «Отличников». Лиза никогда не смотрела этот глупый сериал, но музыка из заставки была очень прилипчивая. Димка показал на телек:

— Я хочу посмотреть! Давай глянем. В прошлой серии Альбина испортила Софьино платье для выступления.

— Давай лучше глянем твой телефон, — предложила Лиза, — это нечестно, ты знаешь, что меня нет в «Вэшэ» и я не могу сама посмотреть то, что мне нужно. Или ты думаешь, «Печка» правильно делает, лишая меня доступа к информации?

— Меньше знаешь — крепче спишь, — начал было Димка.

— Ольгу попрошу. Вот прям сейчас пойду к ней и… — Лиза, конечно, блефовала. Идея просить Ольгу о чем-либо не казалась ей хорошей. Но на Димку угрозы подействовали.

— Не надо к Ольге, она тебя живьем сожрет. Ладно, смотри, — он плюхнулся обратно на диван рядом с Лизой, открыл «Вшколе».

Лиза увидела фотки и видео из кафе: столики сдвинуты, фольгированные шары в виде цифры «16» — фиолетовые, по стенам развешены гирлянды из искусственных цветов, на стульях — розовая драпировка. Посреди зала стояла Катя. Без всегдашних косичек, волосы распущены, уложены красивыми локонами, изумрудно-зеленое платье с открытыми плечами очень ей шло. Она улыбалась. Вот и Таня, и Маша, Алена, Варя и Вика, даже та самая Марина, у которой была слабая подача, Катя пригласила едва ли не полшколы. Она разворачивала подарки, рядом стояли родители — ни с кем не спутаешь: лицом Катя была очень похожа на папу, а от мамы ей достался пшеничный цвет волос. Родители подарили Кате новый телефон и Лиза подумала, что ее чехол теперь ни к чему.

На следующем видео в зал внесли корзину, поставили перед Катей и оттуда выпрыгнул щенок, Катя расплакалась, на сей раз — от радости. Последняя видюшка была снята Катей на фронтальную камеру: она обнимала щенка и говорила: «Папа восстановил мой код на собаку! И все друзья в сборе! Даже Максим, эй, Макс, поздоровайся..» Димка свернул приложение, не дав Кате договорить.

Лиза поняла, что ее тошнит. Куда сильнее, чем от таблеток и даже сильнее, чем от куриной кожи, которую Лизу в детстве заставляла есть бабушка, дескать, там полезные жиры. Лиза и сейчас будто проглотила пупырчатую склизкую гадость, только курица оказалась ощипанной не до конца, перья точно воткнулись в нос и в глаза, слезы потекли сами собой.

— Кирилл будет в бешенстве от этих видосов, — Димка старательно делал вид, что ничего не случилось. Но теперь, кроме века, у него дергалась еще и щека.

— Да она и залила их специально для Кирилла, чтоб смотрел и завидовал, — хрипло ответила Лиза, к лицу прилил жар.

— Наверняка. Слушай, Лиз, забей на нее, она того не стоит, — Димка взял Лизу за руку, сжал ее в своих дрожащих пальцах, от этого прикосновения Лизе стало совсем нехорошо.

Она уже давно не плакала по-настоящему. С тех пор, как подслушала разговор родителей и узнала, что маму уволили. Слезные железы будто перестали функционировать. Иногда Лиза даже жалела об этом: чего стоило разрыдаться и выпустить наружу все, что накопилось? В ЦПНБ многие плакали, дети помладше, да и старшие — тоже. Но все переставали — из-за таблеток. А Лиза и без лекарств не могла. Нужно было держаться. Мама велела, «быть умницей» и Лиза была, до сегодняшнего вечера.

— Пойдем в комнату, быстро, — прошептал Димка, — нельзя здесь реветь, тут камеры.

В комнате Лиза отвела душу и наревелась до мигрени. Димка сидел с ней, что-то бормотал, утешал, гладил по спине. Она почти не разбирала его слов, пока он не сказал:

— Со мной было то же самое.

— В к-каком смысле? — Лиза икнула.

— В смысле Кати, — Димка сглотнул. В Лизиной комнате было уже совсем темно и Лиза не видела Димкиного лица, но подозревала, что оно дергается.

— Она сказала, что родители запретили со мной дружить, — продолжил Димка, — но я думаю, это не правда. Скорее всего, подруги не одобрили меня. Ты же видела эту змею, Варьку. И генеральша, Таня, тоже была не рада, что Катя со мной гуляла.

— Прям гуляла? — Лиза снова икнула и даже на мгновение позабыла о своих бедах. Она не могла видеть, покраснел Димка или нет, но его пальцы, которыми он гладил Лизу по руке, дрожали все сильнее.

— Прям — не прям, — он снова сглотнул, дернул головой, — не важно, все равно мне не по пути с девочкой из такой хорошей семьи, да и вообще…

Узнать что «вообще» Лизе было не суждено, в коридоре раздались шаги, Димка умолк.

— Нина, — прошептал он, — наверняка что-то подозревает. Мне надо идти. Я не должен торчать у тебя в комнате по вечерам, тем более с выключенным светом. Лиз, держи себя в руках, не делай глупостей. Помни, Катя не стоит нового курса таблеток и, тем более, штрафов для твоих родителей.

Он вышел, но Лизу было не остановить. Слезы лились и лились, заканчиваться не собирались. Когда она уже почти уснула от усталости, на улице включился фонарь, расположенный ближе всего к ее окну, и Лиза увидела на столе красивую фиолетовую коробочку с подарком. Вместо слез пришла злость, хотелось кричать, Лиза вскочила и посмотрела на себя в зеркало: лицо опухшее, глаз почти не видно, нос — размером со сливу и такой же фиолетовый.

Лиза вспомнила последние слова мамы: «будь умницей, Лизуша, не подведи нас. Это твой шанс на новую жизнь, лучшую, чем мы с папой когда-либо могли тебе дать».

«И это — лучшая жизнь?», — подумала Лиза и швырнула коробку с подарком в зеркало.

Завтрак получился унылым. Ева то и дело касалась пальцами головы и выпила три чашки кофе, Ольга мрачно смотрела в тарелку, Димка был бледнее обычного, под глазами у него чернели круги небывалых размеров, он ерзал на стуле, крутил стопами, будто домашние тапочки были сделаны из крапивы. Каждый раз, когда ножки стула издавали скрип, Ева морщилась и притрагивалась к вискам. Ольга злобно ела: так, будто каждый кусок нанес ей смертельную обиду и она была рада вгрызться в него зубами. У Лизы опять пропал аппетит. Она не собиралась запихивать в себя еду и, потянувшись за солью, специально задела стакан с соком так, чтобы все его содержимое вылилось в тарелку. Но это не помогло: у Нины была припасена еще порция.

Надев куртку, Лиза обнаружила, что кто-то наполовину расшнуровал ее ботинки. Лиза села на корточки и принялась пропихивать шнурки в люверсы. Неожиданно к ней подсела Ольга, взяла второй ботинок и занялась им.

— Ты забыла подарок, — сказала Ольга. Лиза почувствовала себя так, будто Ольга дала ей пощечину.

— Издеваешься?

— Вообще нет, Лизок. Ты хочешь, чтоб Нина или Ева докопались, почему ты не отдала подарок? Хочешь объяснять им?

— Нет, — Лиза осознала, что Ольга права. Ее длинные, тонкие пальцы очень ловко расправлялись со шнурками. Она выудила второй ботинок из Лизиных рук.

— Отдай ей подарок. Пусть почувствует себя виноватой, — тихо сказала Ольга, — выйдет отличным дополнением к твоему лицу. Тебя всю ночь пчелы жалили что ли?

— Все-таки издеваешься.

— Удивляюсь. Что ты не понимаешь — твоя жизнь изменилась. Ты не сможешь ничего вернуть, как раньше уже не будет. Для семейных ты отныне и навсегда будешь человеком второго сорта. Даже если они будут дружить с тобой, это не будет дружба на равных, для них это всегда будет милостыней, из жалости, из благотворительности. Усекла?

Лиза промолчала, но за подарком в комнату вернулась.

Лиза решила дождаться Катю в раздевалке. Димка не хотел оставлять Лизу одну, нарочито долго переобувался, то и дело поглядывая на нее. Когда тянуть дальше было уже невозможно, он нерешительно сказал:

— Пойдем?

— Иди, — ответила Лиза. Димка посмотрел на нее с сомнением, — Я обещаю не устраивать скандала. Отдам ей этот долбаный подарок и уйду. Честно.

Катя появилась в раздевалке почти перед звонком. Она завязала волосы в два хвостика, но вчерашние локоны, видимо, обильно залитые лаком, еще держались. Катя была в новой форме, не выпускала из рук подаренный телефон. Когда она увидела Лизу, довольная улыбка сошла с ее губ. Лиза старалась держаться максимально спокойно. После вчерашней истерики опухшие веки будто давили на глазные яблоки, которые, по ощущениям, чесались изнутри.

— Привет! С днем рождения, — Лиза протянула Кате подарок в мятой коробке.

— Спасибо, — Катя не торопилась открывать, — но день рождения завтра.

— И что? Ты ведь не суеверная, как я вижу, отметила заранее, — ответила Лиза.

Катя молчала. Лиза думала, что она примется оправдываться, скажет: просто забыла позвать Лизу! Или, что пригласить Лизу не позволили родители, что она, Катя, думала, будто у Лизы нет разрешения посещать такие мероприятия. Все это Лиза мысленно проговаривала и вчера вечером, и сегодня, с утра. Лиза думала, что поверит Кате, если она будет врать убедительно. Но Катя просто стояла, молча смотрела на Лизу.

— В чем дело? — Таня как раз успела переобуться и подошла к девушкам, поправила очки, сделала суровое выражение лица.

— Ни в чем, — сказала Лиза.

Она не хотела получить лишний код на психолога, поэтому просто развернулась и пошла на урок. Экран напротив раздевалки показывал ролик про то, как две девушки после окончания школы открыли свое кафе. Одна из них была семейная, а вторая — подопечная. Лиза подумала, что это, наверняка, вранье.

За весь день никто из волейбольной команды так и не подошел к Лизе. И Маша и Алена просто не замечали ее. За все то время, что Лиза считала, будто они общаются, ни та, ни другая не сказали Лизе ничего, кроме «привет» и «пока». Да и то, в ответ.

Катя отводила глаза, Таня смотрела настороженно, будто ожидала от Лизы неадекватного поведения, а Варя, не умолкая, обсуждала вчерашнюю вечеринку. У нее всегда находились собеседники, на празднике, похоже, побывал практически весь класс.

Перед обществознанием Лиза подошла к Димке.

— Давай погуляем сегодня после школы?

— Семейные девочки отшили, так и Димка теперь сойдет? — прокомментировала Ольга, и, не дав возможности ответить, юркнула в кабинет. Лиза проводила ее мрачным взглядом, а Димка смущенно засмеялся:

— Не бери в голову, — посоветовал он. А Лиза подумала, что приходится слишком многое не брать в свою горемычную голову. Она прошла к самой дальней парте, Димка сел рядом, до звонка оставалось всего ничего.

Кирилл зашел в класс последним, делая вид, что ужасно торопится, он с разгону влетел в Катину парту и смахнул на пол все ее учебники, пару раз наступил на тетради, Лиза заметила, что Кирилл был без сменки, да еще и умудрился где-то намочить обувь. Катя принялась поднимать свои вещи, ее любимый блокнотик с щенятами прилип к полу. Кирилл стоял рядом и наблюдал за процессом, носком ботинка отпихнул Катин пенал, так, что ручки закатились под задние парты, Таня и Алена с Машей бросились помогать. Варя побежала к учительскому столу и начала что-то возбужденно втирать Ксении Ивановне. Но та только качала головой и ее лицо становилось все более и более раздраженным. Кирилл громогласно извинялся:

— Мне так жаль, какой же я неловкий! — он вовсю хлопал своими длиннющими ресницами и мотал кудрявой головой.

Катя встала, выпрямилась во весь рост — она едва доставала Кириллу до плеча, она не стала плакать или возмущаться, как в прошлый раз, а тихо, но отчетливо проговорила:

— Ничего страшного.

Кирилл остолбенел.

— Родители купят мне новые вещи, ты можешь испортить хоть все, подкидыш.

Лиза судорожно втянула воздух, она не думала, что Катя в принципе способна произнести такое ругательство. Димка чертыхнулся. Кирилл, кажется, был готов ударить Катю, он сглотнул, раз, еще, его здоровенный кадык двигался вверх-вниз, по щекам расползлась краснота такая яркая, что веснушки перестало быть видно.

Прозвенел звонок. Ксения Ивановна встала из-за стола.

— Угомонились, живо. Сядь, Протасова, — прикрикнула она на Варю, — услышу еще хоть слово, всей толпой пойдете к психологу, пусть Тамара Михайловна с вами разбирается, сил моих нет. Ковров! Тебе штраф за отсутствие сменки.

— У меня туфли порвались, Ксень Иванна, не босиком же было приходить, — ответил Кирилл, он развел руками, пытаясь изобразить спокойствие, но артерия у него на шее пульсировала с нечеловеческой скоростью.

— После урока покажешь. А сейчас — сядь.

Монотонный голос Ксении Ивановны, казалось, быстро привел всех в состояние анабиоза, но Кирилл сидел весь красный, это было заметно даже со спины — по цвету шеи. А тонкие черты Катиного личика светились торжеством.

Лизе снилось, что она идет за руку с мамой, мамина ладошка была такой большой, теплой и надежной, на улице пахло мокрой пылью и озоном, недавно прошел дождь, в лужах отражались солнечные блики. Лиза подпрыгивала так, чтоб не наступать на швы между плитками, которыми был вымощен тротуар. Мама сказала, чтоб Лиза шла нормально, но Лиза все равно прыгала. Девчонки в школе верили, что тех детей, кто наступает на границы плиток, забирает «Печка». Очередной прыжок получился не слишком удачным и Лиза споткнулась, упала прямо в лужу. Белые колготки, нарядное платье оказались перепачканными, переодеваться было не во что, да и время уже поджимало, пришлось идти на линейку грязной. А ведь Лиза должна была читать стихотворение.

Лиза даже сквозь сон ощутила, как от стыда горят уши, она стояла перед зеркалом в замараном платьишке, чумазая, неряшливая. Из зеркала на нее смотрела Катя, она сидела на троне, вокруг нее стояли девчонки, громче всех смеялась Варя и тыкала в Лизу пальцем. На Лизу светил прожектор и спрятаться было некуда.

Лиза открыла глаза, на потолке мелькали желтые отсветы — фары? Во дворе раздавались мужские голоса, свет вдруг исчез, пискнула сигнализация. Лиза подскочила. Антон Викторович? Лизу охватила паника, она не понимала, почему, но ей захотелось предупредить Еву.

Лиза вышла из комнаты, прошла по коридору в сторону лестницы на третий этаж. И услышала, как открылась входная дверь. Быстрые шаги на лестнице — так стучали о ковер квадратные каблуки Нининых туфель. Лиза нажала на ближайшую дверную ручку, та поддалась.

Лиза оказалась в Димкиной комнате, она надеялась, что Димка спит, можно будет ничего не объяснять, а просто дождаться, пока Нина спустится вниз и пойти к себе.

— Ты с ума сошла? — спросил Димка, Лиза чуть не вскрикнула, он сидел на краю кровати и держал в руках собственную стопу. Лиза пригляделась: у него был бинт, который он наполовину намотал на ногу, из-под одеяла пробивался приглушенный свет телефонного фонарика.

— Ты что такое делаешь? — спросила Лиза.

— Это ты меня спрашиваешь? Ты что делаешь?

— Я… Там, кажется, Антон Викторович.

— Да, — Димка вздохнул, — я видел машину. Притащился, на ночь глядя. А ты-то чего?

Лиза не могла толком объяснить «чего» она. Идея «предупредить Еву», которая пришла Лизе в голову спросонок, казалась невероятно глупой, настолько, что даже вслух произносить было стыдно.

— Не знаю, испугалась, — честно ответила она.

Димка вздохнул.

— Тебе лучше вернуться в комнату.

Едва Лиза подумала о том, чтоб выйти в коридор, где ходит Нина и, возможно, Антон Викторович, перед глазами забегали черные круги.

— Я не пойду туда.

— У меня ночевать останешься?

— Проводи меня, пожалуйста, — попросила она, — не хочу, чтоб меня застали шастающей по коридору в одиночестве.

— Лучше будет, если нас застанут вдвоем? Пропадать — так вместе? — хмыкнул Димка. Лиза упрямо молчала. Он чертыхнулся, принялся разматывать бинт. Лиза пристально наблюдала за его манипуляциями. Когда он закончил, то быстро сунул ногу в тапок. Но Лиза все равно успела заметить, что пальцы на ноге мелко дрожат.

— Пойдем, — сказал Димка и встал. Они вышли в коридор и двинулись к комнате Лизы, но, ощутив резкий запах мужского парфюма, замерли на месте.

— Я просто хочу спать, пусти, — Ева говорила громко, не понижая голоса, очевидно, она стояла на лестнице.

— Ты в моем доме, и тут важно то, что хочу я. А я хочу, чтобы ты со мной поужинала.

— Уже поздно.

— И что? Завтра выспишься, тебе же никуда не надо. Хотя, не мешало бы сходить на фитнес.

Димка побледнел, дернул головой.

С лестницы раздавались странные звуки. То ли всхлипывания, то ли чавканье.

— От тебя пасет винищем. Ты бы хоть по будням не бухала. Ты ж, типа, мать, — Антон Викторович усмехнулся.

— К себе. Быстро. Тихо, — едва размыкая губы произнес Димка. Лиза сделала шаг к своей двери, половица под ее ногой скрипнула и Лиза услышала:

— Тааак, кажется, мы не одни.

Лиза посмотрела на Димку, но его лицо будто транслировали по телеку и шли помехи: гул и серые точки.

— К себе, слышишь, — сказал он и, вдохнув, как перед нырком, вышел на лестницу.

— Малохольный? Ты чо не спишь?

— Я просто хотел попить воды, — Лиза слышала голос Димки сквозь шум в ушах. Она двигалась к своей двери, медленно, опираясь на стену, сглотнула раз, другой, вот она, ручка, нажать, открыть дверь так, чтоб не скрипнула.

— Обойдешься, вали спать. А ты — вниз.

Лиза закрыла свою дверь и прижалась к ней спиной, тяжело дыша и морщась: парфюмерная вонь проникла в комнату вместе с ней. Она услышала, как Димка прошел мимо ее двери — к себе.