Цветы в зеркале
Боги ведут себя как люди: ссорятся, злословят, пишут доносы, пренебрегают своими обязанностями, и за это их изгоняют в мир смертных. Люди ведут себя как боги: творят добро, совершенствуют в себе хорошие качества, и благодаря этому становятся бессмертными. Красавцы с благородной внешностью оказываются пустыми болтунами. Уроды полны настоящей талантливости и знаний. Продавец понижает цену на товары, покупатель ее повышает. Рыбы тушат пожар. Цветы расцветают зимой. Все наоборот, все поменялось местами, все обычные представления сместились. В такой необычной манере написан роман Ли Жу-чжэня «Цветы в зеркале», где исторически точный материал переплетается с вымыслом, а буйный полет фантазии сменяется учеными рассуждениями. Не случайно, что в работах китайских литературоведов это произведение не нашло себе места среди установившихся категорий китайского романа. Продолжая лучшие традиции своих предшественников, Ли Жу-чжэнь пошел дальше них, создав произведение, синтетически вобравшее в себя черты разных видов романа (фантастического, исторического, сатирического и романа путешествий). Некоторые места романа «Цветы в зеркале» носят явно выраженный публицистический характер, особенно те его главы, где отстаивается определенный комплекс идей, связанных с вопросом о женском равноправии.
Оглавление
Купить книгу
Приведённый ознакомительный фрагмент книги «Цветы в зеркале» предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
Глава 5
Придворная красавица с улыбкой
индийскую расхваливает розу.
Разгневавшись, велит императрица
отправить в ссылку бедные пионы.
Как мы уже говорили, придворные евнухи держали наготове жаровни с пылающими углями. Вскоре в парке Шанлиньюань прижгли пылающими углями добрую половину из двух тысяч кустов пионов. Так же поступили и с пионами в парке Цюньфанпу.
— Ох, как сильно запахло паленым, — обратившись к царевне, с легкой усмешкой заметила Шангуань Вар. — Я бы сказала даже, что в этом запахе есть какая-то приятная острота! Вы ведь такая любительница цветов, приходилось ли вам когда-нибудь встречаться с таким странным запахом?
— По-моему, — тоже слегка улыбнувшись, ответила царевна, — сегодня мы пришли не столько любоваться цветами, сколько изготовлять целебные средства!
— Какие целебные средства? — спросила ее Шангуань Вар. — Объясните, пожалуйста, царевна!
— Когда ни в чем не повинные пионы, — ответила царевна, — прижигают огнем, вместо того чтобы поливать и ухаживать за ними, значит, хотят получить так называемую «поджаренную кожицу» для изготовления лекарства «шести вкусовых ощущений» [123], не так ли?
— Можно будет открыть и целую лавку для торговли этим целебным сырьем, — залилась смехом Шангуань Вар, — ведь скоро прижгут и остальные две тысячи кустов пионов! Говорят, что прежде было принято «торопить расцветанье цветов ударами в барабан» [124]. Теперь же наша государыня поступает совсем иначе: она воздействует на них огнем! Вот уж, право, варварский способ обращения с прекрасным!
— Когда-то вы говорили, — заметила царевна, — что среди цветов имеется по двенадцати учителей, друзей и служанок, но я так и не знаю, что это значит. Пока государыня занята пионами, которые сейчас по ее указанию поджаривают придворные, почему бы вам не объяснить мне, что вы имеете в виду, так называя цветы.
— Да ведь это я просто так пошутила, — ответила Шангуань Вар. — Если я что-нибудь скажу невпопад, вы, царевна, надо мной не смейтесь! К учителям я отношу такие цветы, как пионы, орхидеи, цветы сливы, хризантемы, кассии, лотосы, пионии, цветы райского яблочка, нарциссы, цветы зимней сливы, рододендроны и магнолии. Одни из этих цветов обладают совершенно своеобразным ароматом, другие по красоте не имеют себе равных во всем мире. По качеству все они относятся к первому сорту. Когда они расцветают, хотя ими тоже любуются, как и всякими цветами, но ввиду их величавой внешности, дородности и густого аромата каждый невольно проникается к ним глубоким почтением и относится к ним как к уважаемым учителям. Поэтому я и называю их двенадцатью учителями.
Следующие — это чжулань [125], жасмин, жуйсян [126], индийская сирень, шиповник, махровый персик, резеда, цветы гвоздичного дерева, персиков, абрикосов, гранатов и роза индийская. Одни привлекают к себе своим изяществом, другие же доставляют наслаждение своим чистым ароматом. По качеству они относятся ко второму сорту. Когда они расцветают, хочется, облокотившись на перила, читать стихи и держать в руке чарку с вином; они не только милы, но, кажется, с ними поистине можно по-приятельски вести задушевный разговор, как с хорошим, близким другом. Поэтому я и называю их друзьями.
Далее идут такие цветы, как бальзамин, красные розы, цветы груш, весенних слив, вьющиеся розы, мальвы, ланьцзюй [127], гардении, гортензии, маки, бегонии и туберозы. Одни из них вызывающе красивы, другие игривы и легкомысленны. По качеству они относятся к низшему сорту. Расцветая, они вызывают ненависть у женщин и любовь у мужчин, причем у последних к этому чувству примешивается и что-то пошловатое — в свободное время, от безделья, они готовы с ними пошалить, совсем как с бойкой служанкой. Поэтому я и называю их служанками. Только к этим тридцати шести сортам можно относиться как к учителям, друзьям и служанкам. Остальных же цветов хоть и очень много, но одни из них растут где-нибудь в глуши, и их видит очень мало людей, у других нет ни аромата, ни красоты, так что нечем у них любоваться. Вот все такие я и не принимаю в расчет.
— Вы делите цветы тридцати шести видов, — сказала царевна, — по их качествам на три сорта: высший, второй и низший — и приравниваете их к учителям, друзьям и служанкам, но при этом вы допускаете, по-моему, некоторое пристрастие. Так, мальву следовало бы отнести к разряду друзей, а вы ее относите к разряду служанок. Индийскую розу я бы отнесла к разряду служанок, а вы, наоборот, относите ее к друзьям. Как же мальве не почувствовать себя несправедливо обиженной?
— Мальва, — ответила Шангуань Вар, — от природы кокетлива и жеманна, и хотя она внешне красива, но что с ней поделаешь — утром расцветает, а к вечеру уже опадает, так что по натуре мальва непостоянна. Как же можно такой цветок отнести к друзьям? А что касается индийской розы, то хотя по внешности она и уступает мальве, но зато цветет круглый год и по натуре она само постоянство. Как же не считать ее хорошим другом?
Пока они разговаривали, время уже приблизилось к началу часа «сы». Тем временем множество придворных поспешили сообщить, что и здесь, в парке Шанлиньюань, и там, в парке Цюньфанпу, пионы уже покрываются листьями, завязывают бутоны и готовы вот-вот расцвести.
— Оказывается, они понимают, что им не поздоровится, когда я из них приготовлю лекарство! — воскликнула Ухоу. — Ну раз так, окажу им милость — уберу жаровни.
Придворные исполнили ее желание и убрали жаровни. Скоро пионы повсюду пышно расцвели; даже и те, которые очень сильно прижгли, тоже распустились как ни в чем не бывало.
(Кстати, те пионы с сухими ветвями, о которых ходят легенды, больше всего распространены в Бяньцане, что в области Хуайнань. Их ветви и стебли, сорванные в любое время, немедленно загораются в огне, как сухой хворост. Говорят, что этот своеобразный сорт и происходит как раз от тех цветов, которые в свое время так «облагодетельствовала» государыня У Цзэтянь [128]).
Когда Ухоу увидела, что пионы уже расцвели, ее гнев утих, но на душе у нее все же было нерадостно, а потому она повелела:
— Вчера, при виде снега, вдруг нас охватила радость и нам захотелось отправиться в парк Шанлиньюань полюбоваться цветами. Поэтому мы отдали распоряжение, чтобы все цветы распустились на рассвете следующего дня, дабы доставить нам удовольствие. Пионы — цари всех цветов, и им подобало бы расцвести первыми. Между тем они расцвели после всех цветов. Они явно глумились над нами. За это следовало бы совсем истребить этот сорт цветов. Памятуя, однако, что они издавна относятся к лекарственным растениям и, таким образом, являются полезными, повелеваю в наказание сослать их в Лоян [129]. Погодите вы, четыре тысячи кустов пионов из наших парков, когда окончится пир, который я задам сановникам, я сейчас же прикажу Военному ведомству под стражей направить вас в Лоян и велю тамошнему генерал-губернатору Чжан Гэну поручать чиновникам ежегодно собирать в счет подати определенное количество даней [130] вашей «поджаренной кожицы» для изготовления лекарств!
(После этого повеления пионы в большом количестве были доставлены в Лоян, и там они с каждым днем все больше размножались. Этим и объясняется, почему в Поднебесной и поныне больше всего пионов именно там).
Затем Ухоу велела евнухам, ведающим цветами, тщательно пересчитать все распустившиеся в парках Шанлиньюань и Цюньфанпу цветы и представить ей на них списки по сортам. Если среди этих цветов окажутся чужеземные, а также присланные из разных мест в счет дани, то и это отметить в списке. Евнухи выполнили приказ и выяснили, что всего распустилось девяносто девять сортов цветов. Они записали их названия и вручили этот список государыне. Ухоу пришла в восторг от такого множества распустившихся цветов, передала список царевне и, обратясь к Шангуань Вар, сказала:
— Ты, талантливая дева, прекрасно сведущая в древнем и знающая современное, видала ли когда-нибудь, чтобы в конце зимы расцветали чудесный гриб [131] и железное дерево? А знаешь ли ты, откуда произошли цветы ложу [132], циннан [133], жуйшэн [134] и маньтоло ?[135]
— Я раньше слышала, — ответила Шангуань Вар, — что чудесные грибы растут на знаменитой горе и служат пищей небожителям. Их называют также триждыцветущими из-за того, что они дают три цветка в год. Это растение считали очень редким и во времена древних императоров [136], сегодня же его цветы отличаются не только сильным благоуханием, но также разнообразной окраской. А железное дерево расцветает очень редко. Говорят, оно расцветает только каждый сорок второй год шестидесятилетнего цикла [137]. Ныне же идет двадцать первый год, и, следовательно, ему совсем не время расцветать. Я не ожидала, что оно вместе с чудесным грибом вдруг расцветет холодной зимой. Поистине это счастливое предзнаменование для всей страны. По словам древних, растение ложу не легко раздобыть, а его цветы увидишь и того реже. Они расцветают, только когда в стране появляются литературные таланты. По историческим записям цветы циннан впервые попали к нам из страны Киданей [138]. Для подробного исследования хоть и нет достаточных данных, тем не менее, если судить по названию циннан — зеленый мешок, тайну которого, как сказано в «Летописи династии Цзинь» [139], в свое время познал Го Гун [140], этот цветок тоже предзнаменует просвещение. А то, что эти цветы сейчас расцвели вместе с цветами ложу, безусловно предвещает расцвет человеческой культуры, который окажет содействие мудрой государыне в делах правления. Далее, цветы жуйшэн, которые, расцветя, обязательно цветут в течение девяти месяцев подряд, предвещают вечное счастье вашей державе. Цветы маньтоло, в свое время падавшие с неба дождем, когда Будда проповедовал свое учение, предвещают повсеместную тишь и благодать. Сейчас все эти цветы, являющиеся редчайшими сокровищами, исполнили ваше приказание и сразу расцвели, а это доказывает, что ваше счастье, государыня, безмерно, как небо. Можно сказать, что с древних времен еще не бывало столь блестящего события, прекрасное сказание о котором будет передаваться тысячелетиями!
— Разглядывая эти цветы ложу и циннан, — сказала царевна, — мы видим, что они превосходят все другие цветы не только своей свежестью и красотой, но и тем, что у них многие ветви расположены попарно, а цветы все двухчеренковые. Если говорить с точки зрения учения о светлом и темном началах [141] в природе и учения о четных и нечетных числах [142], то попарно расположенные ветви и двухчеренковые цветы — все это относится к четному числу и, следовательно, к темному началу. Темное же начало считается женским. Как только что говорила Шангуань Вар, цветы ложу и циннан предвещают расцвет литературы; по-моему, парное расположение ветвей и двухчеренковые цветы в таком случае предвещают, что способствовать этому расцвету будут именно женские таланты, а все это вместе предвещает, что в будущем в окружении государыни обязательно появится много талантов, таящихся в девичьих светелках. Поскольку мудрая государыня восприняла верховную власть по повелению неба, естественно, что в этих светелках по всей Поднебесной должны выращивать как можно больше блестящих талантов, чтобы они могли помогать государыне и служили бы ей, как «восемь первейших» и «восемь совершеннейших» талантов в древности служили своему добродетельному государю [143]. Вот почему даже все растения предвещают это. Все ваши подданные, удостоившиеся быть свидетелями предзнаменования вашего безмерного счастья, почтительно присутствуя при таком пышном расцвете всех цветов, не могут воздержаться, чтобы не возрадоваться и не поздравить вас!
И тут царевна вместе со всеми придворными пожелала ей многих лет.
Выслушав их, Ухоу очень обрадовалась и сказала:
— Хоть это предзнаменование и ниспослано небом, но какие у нас добродетели и способности! Разве мы посмеем надеяться на то, что среди наших подданных в юбках найдется столько замечательных талантов? Мы были бы вполне удовлетворены, если бы имели при себе хотя бы двух или даже одну талантливую советницу, чтобы вместе с ней управлять государственными делами.
Ухоу немедленно повелела придворным служащим украсить цветы красными лентами. Вместе с тем она распорядилась пожаловать цветам ложу звание «потомственной ученой девы изящной словесности», а цветам циннан — звание «ученой девы просвещения». Затем она велела придворным евнухам изготовить два золотых жетона и на них выгравировать эти звания. Жетоны немедленно изготовили и повесили на цветах ложу и циннан.
Все цветы, как только их разукрасили красными лентами, расцвели еще роскошнее, а цветы ложу и циннан, украшенные золотыми жетонами, тоже распустились еще пышнее: у них оказались не только по две цветоножки, но из центра каждого цветка у них выросло еще по цветку. Чем больше любовалась ими Ухоу, тем больше они ей нравились, и она, радостно рассмеявшись, воскликнула:
— Стоило только пожаловать цветы ложу и циннан званием ученых дев, как у них сразу же завязались парные цветоножки и в цветках выросли еще цветки. Вот уж, действительно, они соперничают друг с другом по красоте, все распускаясь прелестными парочками! Если принять во внимание, что они цветут парами, то вне всякого сомнения они представляют саму женственность. Значит, слова царевны о появлении женских талантов действительно имеют основание. Когда на одной цветоножке распускаются вместе два цветка, такое явление называют издавна соцветием. Но когда из цветка появляется еще цветок, то такое явление настолько редкое, что даже совсем не имеет названия. По виду эти цветы в цветке очень походят на грудных младенцев. И я бы так и назвала их: «цветы с грудными младенцами». Из ста сортов цветов, распустившихся сегодня, оказалось лишь два сорта с соцветиями и «грудными младенцами» — это ложу и циннан. Посему издаю особый указ: «Если среди остальных цветов еще распустятся соцветия и цветы с „грудными младенцами“, награждать их золотыми жетонами и подносить им по три чарки царского вина».
Указ тотчас же записали и вывесили в парках.
И вот снова совершилось чудо: еще десять сортов расцвели соцветиями и несколько сортов — цветами с «грудными младенцами», причем лучшими из них оказались гранаты. Ухоу велела и эти цветы наградить золотыми жетонами, а также угостить вином.
— Когда я гуляла раньше в парке Шанлиньюань, — сказала царевна, — гранатовых деревьев в нем было очень мало. В этом же году их вдруг оказалось несколько сот штук и не только с цветами всевозможных расцветок; среди них есть и такие, у которых из сердцевины цветка выросли ветки с листьями, а также появились и цветы с «грудными младенцами» внутри. Они так чудесны, что никакому мастеру их не воссоздать. Интересно бы знать, откуда появились эти удивительные сорта.
— Эти гранаты прислал сюда из западных земель по моему повелению Ши И, генерал-губернатор области Лунъю, — ответила Ухоу. — Мне говорили, что эти гранаты сильно различаются по сортам и окраске цветов; к тому же среди них есть и такие, которые постоянно цветут и летом, и осенью. Сейчас и они расцвели, причем не только цветами диковинной окраски, но многие из них еще и цветами с «грудными младенцами». В народе давно существует примета: «Гранаты цветут к детям», а эти гранаты распустились еще и цветами с «грудными младенцами» — большей приметы многодетности уже и быть не может! Следовало бы пожаловать их званием «многодетной красавицы»! При виде их я вдруг вспомнила, что моему племяннику У Ба-сы уже сорок лет, а у него до сих пор нет детей. Недавно я назначила его начальником в область Дунхай [144] охранять устье реки Янцзы. Почему бы мне не послать ему туда же эти цветы в знак того, что у него родятся дети?
И она велела придворному евнуху, после того как закончится пир для сановников, передать приказание Военному ведомству отправить двести кустов гранатов князю У Ба-сы.
(Впоследствии эти гранаты действительно были посланы в область Дунхай, где широко распространились. Вот почему в районе Шуяна [145] и поныне растет этот своеобразный сорт гранатов, а также встречаются и такие, на которых расцветают цветы всевозможных окрасок. Один такой гранат не достать даже за несколько десятков золотых монет, и эти гранаты считаются лучшими в Поднебесной).
Пока Ухоу отдавала приказание, явились придворные служащие.
— Мы только что пересчитали все пионы, — доложили они, — и оказалось, что помимо четырех тысяч кустов, отправленных в Лоян, остается еще четыреста кустов. Просим вас решить, что с ними делать и куда их пересадить.
— Чтоб после пира в дворцовых парках не было ни одного пиона! Разве можно оставлять здесь такие бессовестные и неблагодарные цветы! — воскликнула Ухоу. — Мы слышали, что хуайнаньский генерал-губернатор Вэнь Инь, истребивший недавно в Цзяньнани [146] японских пиратов, приложил к этому столько усилий, что заболел от переутомления. Мы слышали также, что там у него очень мало пионов, поэтому эти четыреста кустов можно подарить ему — пусть поправляется, любуясь ими. Этим мы покажем неустанную свою заботу о заслуженном подданном.
Придворные принялись исполнять ее распоряжение, а Ухоу отправилась еще и в парк Цюньфанпу и обошла его весь. Потом она велела подать яства и принялась пить вино, любуясь с царевной цветами.
Что было дальше, вы узнаете из следующей главы.
Оглавление
Купить книгу
Приведённый ознакомительный фрагмент книги «Цветы в зеркале» предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
Примечания
124
«Торопить расцвет цветов ударами в барабан» — бить в барабаны и любоваться распускающимися от вибрации воздуха бутонами цветов — одно из развлечений собиравшихся весной за вином любителей природы и искусств. Обычай этот идет якобы от времен танского императора Сюаньцзуна, который, увидев однажды, что абрикосовые деревья покрылись бутонами, встал под этими деревьями и начал напевать арию, отбивая такт в барабан. Посмотрев снова на бутоны, он увидел, что от вибрации воздуха цветы стали распускаться.
129
Лоян — город в провинции Хэнань, одна из двух столиц Танской империи, так называемая «Восточная столица».
131
Чудесный гриб — по-китайски «личжи». Вера в его чудодейственное свойство — делать бессмертными тех, кто его вкусит, — возникла в Китае еще в IV в. до н. э.
133
Циннан — название цветка. В переводе «синий мешок». Легенда, излагаемая в «Летописи династии Цзинь», гласит, что Го Пу, известный даосский комментатор и ученый, получил в молодости от своего учителя по имени Го Гуна зеленый мешок с книгами по медицине, гаданию, астрономии и другим отраслям наук, из которых он и почерпнул свои обширные знания. Поэтому Шангуань Вар и считает, что цветение циннан предвещает расцвет культуры, просвещения.
136
Во времена древних императоров — подразумевается мифический период царствования трех легендарных императоров Яо (годы царствования 2356–2258 до н. э.), Шуня (2255–2208 до н. э.) и Юя (2205–2198 до н. э.). Этот период относился конфуцианской исторической традицией к «золотому веку», а сами императоры почитались как образцовые, мудрые, добродетельные правители.
137
Шестидесятилетний цикл — летосчисление в Китае издавна велось по шестидесятилетним циклам вращения Луны и других светил вокруг Земли. Шестидесятилетний цикл образуется из комбинации десяти циклических знаков — так называемых небесных пней (цзя, и, бин, дин, у, цзи, кэн, синь, жэнь, куй), с двенадцатью другими циклическими знаками — так называемыми земными ветвями (цзы, чоу, инь, мао, чэнь, сы, у, вэй, шэнь, ю, сюй, хай). Уже с глубокой древности эти же циклические знаки употреблялись для обозначения дней месяца. Циклические знаки играют большую роль в гадании и геомантии, так как десять «небесных пней» связываются попарно с пятью элементами, или стихиями, китайской натурфилософии (дерево, огонь, земля, металл и вода), а каждой «земной ветви» соответствует по одному животному из двенадцати знаков зодиака (крыса, бык, тигр, заяц, дракон, змея, лошадь, баран, обезьяна, петух, собака и свинья). Эти же двенадцать знаков употребляются для названия двухчасовых отрезков времени суток (например, цзы — время от одиннадцати часов вечера до часу ночи, чоу — от часу до трех часов ночи) и для обозначения двенадцати румбов на китайском компасе.
138
Кидани — народность тунгутского племени, жившая у северо-восточных границ Китая танского периода.
139
«Летопись династии Цзинь» — история династии Цзинь (265–420), составленная в царствование второго танского императора Тайцзуна (627–649) при его непосредственном участии.
142
Учение о четных и нечетных числах — по китайской натурфилософии, четные числа соответствуют силе инь — темному (женскому) началу в природе, а нечетные — силе ян — светлому (мужскому) началу.
143
«Восемь первейших» и «Восемь совершеннейших» талантов в древности служили своему добродетельному государю — по преданиям, «восемь первейших» — потомки легендарного императора Гаосиня (годы царствования 2435–2366 до н. э.) вместе с «восемью совершеннейшими» — потомками легендарного императора Гаояна (годы царствования 2513–2436 до н. э.) верно служили императору Шуню, который, так же как мифические императоры Яо и Юй, причислялся конфуцианской традицией к добродетельным правителям древнейшего Китая.
