Ведьмы

Лия Виата (2024)

Наш мир состоит исключительно из боли, предательств, страха и темноты. Мы в нем лишь песчинки со своими судьбами, переплетающимися друг с другом. Пусть нас ненавидят, презирают и пытаются убить, но мы выживем на зло всему миру и покажем, какими сильными, отчаянными и преданными можем быть. Мы ведьмы, и это наша история борьбы с теми, кто, казалось бы, никогда не сможет нас принять. Полная трилогия.

Глава 3

Змея

Я проснулась от безумно сильной боли. Внутренности переворачивались, а кости тянулись и ломались, нечем было дышать. Сердце упрямо колотилось, поддерживая во мне жизнь. Из глаз брызнули слезы. Меня вырвало.

Приступ закончился также внезапно, как и начался. Стало очень жарко: видимо, поднялась температура. Игритт даже не проснулась. Обычно у ведьм часто случаются приступы, но мои меня мучают раз или два за смену цикла службы надзирателей в моём прошлом коридоре. Я постаралась вспомнить то, о чем говорила Игритт. Судя по всему, приступы у меня происходили раз в неделю.

Осторожно поднялась на ноги. Заснуть уже не выйдет, и мне надо убрать рвоту с пола и с волос. Взяв второе своё серое платье, вышла в тёмный коридор.

Игритт вчера сказала, что прошёл месяц с моего пребывания здесь. Стоило бы запомнить этот промежуток времени. Жилось здесь лучше, чем в камере. Например, надзиратели редко появлялись в этом коридоре, да и крики из той комнаты до нас почти не долетали.

Мы практически ничем не занимались. Вставали утром, приводили себя в порядок, завтракали, потом мыли полы в коридорах надзирателей, вытирали пыль или готовили есть, затем снова приводили себя в порядок и шли на ужин. После него некоторые ведьмы куда-то уходили, а остальные возвращались в свои комнаты. Меня такой расклад устраивал, а вот Игритт скорее раздражал. Я заметила, что еë недолюбливают как ведьмы, так и надзиратели. В причинах всё ещё не разобралась.

Дошла до кладовки с тряпками, взяла одну и пошла к озеру. В коридоре было очень тихо, ведь все ещё спали. Намочила тряпку, вернулась в комнату и начала уборку. Игритт резко перевернулась на своей подстилке. Я вздрогнула, но она мне ничего не сказала. Спустя несколько секунд, поняла, что она всё ещё спит. Еë лицо исказилось, и она что-то пробормотала.

Я подозревала, что она спит плохо из-за еë бледного вида. Может стоит разбудить? Отложила грязную тряпку в сторону и подошла поближе к Игритт.

— Оставьте меня в покое… Я не хочу, — кое-как разобрала еë бормотание.

— Игритт? — позвала и прикоснулась к еë плечу.

Она резко села и распахнула глаза. Еë дыхание сбилось так же, как и моё при пробуждении сегодня. Она оттолкнула мою руку в сторону. Я вернулась к грязной тряпке, взяла еë и вышла, чтобы вымыть. Когда пришла обратно, Игритт уже делала вид, что ничего не произошло. Мы часто играли в эту игру, и я с удовольствием еë поддержала.

Дверь в нашу комнату открылась, заставив меня снова подпрыгнуть: один из надзирателей заглянул внутрь. Вспомнила, что видела этого худого мужчину в свой первый день здесь.

— Кон желает увидеть номер 27, — недовольно сказал он.

Тут же вышла из комнаты. Мужчина ещё что-то проворчал, но я его не расслышала. Мы начали свой путь по совершенно одинаковым коридорам. Чем ближе мы подходили к той комнате, тем больше мне становилось не по себе. Никто не кричал, но стоны душ снова начали вонзаться ножами в мою голову.

Когда вошли в кабинет Микаэля, я чувствовала себя почти так же, как и при пробуждении. Меня затошнило. Сегодня моя магия вела себя крайне нестабильно. Он снова сидел за столом и при моём приближении тепло улыбнулся. Надзиратель вышел.

— Слышал, тебя хвалят. Это просто замечательно, — начал разговор кон.

Кивнула на его фразу.

— Как тебе жизнь с Игритт? — спросил Микаэль.

— Хорошо, — сухо ответила я.

— Ты не заметила ничего странного в еë поведении? — с улыбкой уточнил он. — Например, еë ночные кошмары, настороженность или плохие отношения с другими?

Это определённо было странно. В мою голову закралась мысль о том, что меня не просто так поселили к ней. Неужели ожидали, что я буду им всё докладывать?

— Нет, — сказала я.

— Ты уверена? Поверь, я всего лишь пытаюсь помочь. Видишь ли, у неë никак не получается выносить ребёнка, и никто не понимает почему. — Микаэль печально вздохнул.

Что-то в его тоне мне совсем не понравилось.

— Я уверена, — твёрдо отозвалась я.

Улыбка кона дрогнула — он явно не на такой ответ рассчитывал. Опустилась тишина. Микаэль сверлил меня своими холодными зелеными глазами, я же решила молчать до конца. Чем бы Игритт не занималась, но сейчас я уверилась в том, что ему об этом знать не нужно. Его мягкий тон в разговоре со мной не делал нас друзьями или хотя бы просто равными существами.

— Очень хорошо, — в итоге процедил он.

Из той комнаты раздался душераздирающий крик. Приложила все свои силы, чтобы не вздрогнуть. Микаэль нахмурился. Кажется, его эти звуки раздражали. Внезапно раздался взрыв такой силы, что даже здесь книги покачнулись.

— Лорри! — гаркнул Микаэль.

В комнату заглянул тот надзиратель, что привел меня.

— Простите, это снова она, — виновато сказал Лорри.

Микаэль ещё сильнее нахмурился, а потом посмотрел на меня.

— Скажи мне, если бы я попросил тебя немедленно отдать душу Богу Шери, то что бы ты сделала? — серьёзно спросил он.

У меня внутри всё похолодело. Неужели, из-за того, что я ничего не рассказала ему про Игритт, он отправит меня туда? Усилием воли запихнула панику подальше. Может ещё не поздно всё рассказать? Эта идея столкнулась с его выжидающим взглядом. Мне показалась, что он готовиться порвать меня на куски.

— С удовольствием исполню вашу волю, — заученно ответила я.

Он ещё несколько секунд сверлил меня взглядом, а потом кивнул.

— Она не слушает нас, но может послушать кого-то похожего. Пусть номер 27 попробует её переубедить, — задумчиво себе под нос произнёс Микаэль.

Лорри поклонился ему, я повторила его действие, и мы вышли из кабинета. Смысл последней фразы кона дошёл до меня только тогда, когда осталась один на один с той яркоглазой девочкой, что сидела в одиночной камере с очень крепкими стенами.