Здравствуй, папа, Новый год!

Лина Филимонова (2025)

— Папа… — сонно открыв глаза, шепчет малышка. Сердце резко сжимается. А ведь она могла бы быть моей дочерью… В параллельной вселенной. Там, где ее мать — не такая высокомерная зараза. — Отдай ее мне! — раздраженно шипит моя первая любовь, оставившая незаживающий шрам в сердце. — Донесу до машины и отдам. Она закатывает глаза. — И откуда ты только взялся… Шесть лет назад эта надменная стерва предпочла мне своего босса. А сегодня мы случайно встретились в самолете. Ну и как у тебя теперь дела? Почему ты одна и без кольца? Где отец твоей дочки? И почему она называет папой первого встречного мужика?

Глава 1

Аня

— Маша! — строго произношу я. И добавляю уже совсем грозно: — Мария!

Обычно это действует. Но сегодня необычный день.

Моя дочка перевозбуждена. Мы с ней проснулись в пять утра, упаковали чемоданы, поехали на такси в аэропорт, прошли очень увлекательный досмотр, очаровали службу безопасности, познакомились с парой ровесников и довели всех пассажиров в зале ожидания до нервного тика.

В общем, Машу переполняют эмоции, поэтому она не может успокоиться. А уж, тем более, уснуть. На мои окрики она почти не реагирует, продолжает скакать и вертеться.

И — периодически лупит ногами по впереди стоящему креслу, где сидит какой-то мужчина. Судя по всему, с железными нервами.

Я не видела его лица — посадка проходила через оба выхода, и, когда мы с Машей попали в самолет через хвост, он уже сидел на своем месте. На его голове объемные наушники, так что я могу наблюдать только бороду. И немного лба. И — довольно густую рыжеватую шевелюру.

Наушники, наверное, в какой-то степени объясняют его нечувствительность к внешним воздействиям. Наверное, он спит под расслабляющую музыку.

Ну или просто человек на дзене… Завидую ему.

Как бы я хотела вот так же надеть наушники, отвлечься от всего внешнего, погрузиться в себя и хотя бы полчасика подремать…

— Мама, смотри!

Из запретных фантазий о дневном сне меня выдергивает голос Машеньки.

— Что?

— Облако похоже на деда мороза! С мешком подарков!

— Ага.

— А тетя стюардесса принесла вон тому дяде лимонад!

— Это не лимонад, а вода.

— Я тоже хочу воды! Позови тетю стюардессу!

— У нас есть вода.

Я достаю бутылку.

— Я хочу в стаканчике!

— Пей из бутылки.

— А я хочу…

Она обиженно надувает губы.

— Перехочешь! — обрываю ее.

Я тоже устала, между прочим!

Маша выковыривает из кармана переднего кресла смятый бумажный стаканчик, в котором нам подавали лимонад. Протягивает мне. Я наливаю ей воду.

Ой. Наш неестественно спокойный сосед зашевелился. Видимо, проснулся. И, кажется, я знаю причину его внезапного пробуждения. Моя дочь нетерпеливо пинает его кресло. Снова!

— Маша! — шиплю я.

— Чё?

Она изворачивается и встает на сиденье. Но неожиданно соскальзывает, и обе ее ноги с разбегу ударяются в спинку переднего кресла.

Черт!

Тут бы и сам Будда вышел из нирваны и взбесился!

Мужчина снимает наушники. Оборачивается. И замирает, увидев меня.

Я тоже замираю. Не чувствуя, как вода из смятого стакана льется мне на колени…

Мы узнаем друг друга мгновенно.

Естественно!

Хотя он изменился. Отрастил бороду, повзрослел, возмужал… А я, наверное, выгляжу, как лохушка.

Ну почему я не надела тот новый персиковый свитшот, который подчеркивает зеленоватый оттенок моих глаз? И почему не уложила волосы, а скрутила их в замызганную гульку?

Потому что свитер испачкается в дороге, а заниматься мытьем и укладкой мне было некогда. У меня гиперактивный пятилетний ребенок!

— Здравствуй, — произносит наш случайный сосед, глядя мне в глаза.

— Здравствуй, жопа, Новый год! — выпаливает моя не в меру остроумная дочка, которая где-то услышала эту фразу и уже неделю ее повторяет, несмотря на всю мою воспитательную работу.

И хохочет. И — снова пинает его кресло.

А я даже не делаю ей замечание. Я просто в ступоре…

Он переводит взгляд на нее. На меня. Снова на нее.

— Твоя?

Я молча киваю.

— Поздравляю.

Я снова киваю.

— С Новым годом, с новым счастьем! — беснуется Машенька.

— И тебя с наступающим.

— Ты кто? — позабыв обо всех правилах приличия, спрашивает она.

Я могла бы ответить на этот вопрос. Если бы не утратила дар речи. И если бы хотела…

— Я Миша.

— Я тебя съем! — выдает моя невоспитанная дочь фразу из “Маши и медведя”.

— Беги! — шепчу я, глядя ему в глаза.

Наконец-то у меня прорезался голос! Вернее, пока только шепот.

Он смеется.

А я прокашливаюсь и продолжаю:

— Я серьезно.

— Она — катастрофа, да?

Ты даже не представляешь, какая! И даже не догадываешься, насколько я сейчас серьезна.

Беги!

Немедленно отвернись. И больше не оборачивайся, что бы ни происходило за твоей спиной. Замри, и смотри только вперед. Как будто от этого зависит вся твоя дальнейшая жизнь.

Как выйдешь из самолета — не оглядывайся. Уходи, уезжай, убегай.

И забудь все, что здесь видел…