Зайка для Серого. Враг моего отца

Лина Филимонова (2024)

— Чего пришла? — рычит он. — Я же сказал, держись от меня подальше! И захлопывает дверь перед моим носом. А я стою, глотаю слезы, и не знаю, что делать. Я совершила все ошибки, какие только могла. Я нарушила запрет отца. Я не послушала подруг. Я связалась с мужчиной, к которому мне нельзя даже приближаться. И я беременна от него. А ему плевать! Он ясно дал понять, что я ему не нужна.

Глава 6

Сергей

Не люблю шлюх.

Губы эти надутые, жопы откляченные, бутафорские сиськи, вшитые в туловище. Но главное — взгляд. Пустой, усталый и — алчный. На фоне приклеенной искусственной улыбки.

Жизни там нет. Мертвые куклы.

А я хочу что-то живое!

— Повернись, — командую одной.

И она с готовностью демонстрирует свои накаченные ягодицы, подчеркнутые тонкой талией. Да, фигура зачетная, наработанная часами, проведенными в спортзале. И губы высший сорт, и сиськи нормальные. Вульгарщины тут нет.

Это не какие-то дешевые девки. Это люксовый сегмент. Такие, как правило, зовут себя моделями. Общество обтекаемо называет их экскортницами. Но по сути они все равно шлюхи. И никакой налет лакшери этого не скроет.

А я еще хожу, разглядываю их со всех сторон, оцениваю, как куски мяса на рынке. Что, Серый, может, еще зубы проверишь и под хвост заглянешь?

Тошно от всего этого, аж блевать тянет.

— Не, — говорю я Хасану. — Не то.

И иду к выходу.

— Север, что не так? — подрывается он.

— Не хочу шлюх.

— У меня мулатки есть, — с придыханием шепчет он. — И близняшки. Скажи, чего хочешь. Все найду.

Чего я хочу… Нет у тебя этого. И быть не может.

— Не. Давай, пока. Я сам.

Что я, не мужик, что ли?

Сам снять телку не могу?

Да и вообще… Сначала дела — потом телки.

Не могу расслабиться, пока не сделаю то, о чем мечтал два месяца в камере!

* * *

Еду к одному человечку, которого мне посоветовали авторитетные братки. Заношу ему налик в количествах. И — он соглашается на то, от чего все его коллеги отказались, зассав при звуке имени Варлама Елизарова. Или Волчары… Волка позорного!

Все. Ему конец.

А меня немного отпустило.

Теперь можно и личной жизнью заняться.

* * *

Я просто прогуливаюсь по бульвару. Вдыхаю теплый летний воздух, таращусь на травку и цветочки. И на синее чистое небо. Свобода! Все эти люди, спешащие по своим скучным делам, ни хрена ее не ценят.

А я теперь очень даже ценю. Просто возможность дышать воздухом. И пялиться на красивых телок.

Вот эта ничего такая. Лет двадцать, серьезная, без косметики, но — стильная и с офигенной фигурой. Стоит у кофейного ларька, выбирает себе напиток.

— Привет. Купить тебе кофе?

Оборачивается на меня — и ее лицо искажается смесью страха и… что это? Неприязнь? Отвращение?

— Н-нет, спасибо…

Она испуганно жмется к ларьку, пытаясь максимально от меня отодвинуться. Я ей не нравлюсь. Вообще.

— Понял, — говорю я.

И отваливаю.

Гуляю дальше.

— Привет, я Сергей. Поболтаем? — пристаю еще к одной студентке.

Но и эта от меня шарахается.

— Девчонки, как дела? — подваливаю к целой стайке.

Толпой они смелые. Хихикают, остроумно отвечают на мои незамысловатые подкаты. Но каждая старается держаться от меня подальше.

Неприятно, бля!

Забредаю в кофейню, захожу в туалет помыть руки. Смотрю в зеркало над раковиной. И вдруг понимаю: я пиздец страшный. Заросший, небритый, угрюмый.

Моя радость от ощущения свободы на морде никак не отражается. Я по жизни такой. Сыч на болоте. Это все знают…

Я, конечно, могу побриться и подстричься. А с угрюмым еблом что делать? У меня строение черепа такое. Как морда зубра. Или его жопа…

Глаза глубоко посажены, брови нависают, подбородок квадратный. Приходится признать: я не красавчик.

Пытаюсь улыбнуться — выходит совсем страшно. Волчий оскал.

Не, ну в принципе я понимаю девчонок. Я бы сам себя боялся. Особенно, если бы был юной неиспорченной нимфеткой.

Как та, вчера, в лифте…

Мля, я же выбросил ее из головы! И вообще не из-за нее кидаюсь на студенток…

Какого хера я к ним лезу?

А к ней зачем полез?

Я же эту белокожую снежинку из лифта до смерти напугал! Сейчас, когда меня попустило, я могу трезво оценить ситуацию и представить себя на ее месте.

Здоровый заросший бугай с мрачным ебалом бурчит: “Хочешь я насажу тебя на свой член?” Капец вообще…

Девчонка еще хорошо держалась! Не визжала, не плакала.

Наверное, потом разрыдалась. Когда ступор от шока прошел. Я видел, как она сползла по стеночке, выйдя из лифта.

Жалко даже ее.

Я по природе не насильник. Мне не надо, чтобы девка подо мной тряслась от страха или, хуже того, рыдала.

Чтобы деньги считала, полируя мой член, тоже не надо.

Мне нужна горячая штучка. Живая. Настоящая. Страстная.

И чтобы хотела меня.

Мля… что-то дохуя у тебя требований, Серый. Ты же когда по тюремному двору гулял, готов был в любую дырку сунуть. У тебя на беличье дупло стоял!

А теперь, при таком изобилии, пиздец какой разборчивый стал…

Отвали от студенток. Склей кого-нибудь постарше и поопытнее. И будет тебе счастье.

* * *

Я сходил в парикмахерскую, привел себя в порядок. Но так никого и не трахнул. Ничего, вечер только начинается.

Прогулялся по клубу. Изучил контингент.

Тут много сговорчивых. И не только из-за алкоголя. Просто сюда пугливые студентки не ходят.

Чую, сегодня мне перепадет…

Забредаю на пункт охраны, смотрю на мониторы. О. А это что за оторва на барную стойку залезла?

Что удивительно, она вовсе не в какой-нибудь короткой юбчонке, а в широких штанах и толстовке. Но двигается очень даже… У меня встал!

Кстати, она похожа на ту снежинку из лифта. Не она, конечно, но типаж тот же.

— Приведи ее ко мне, — командую одному из охранников, указывая на экран.

Серый, ты опять?

Ну давай. Доведи ее до слез и заикания.

Я дохожу до своего кабинета и уже думаю отменить распоряжение. Но дверь распахивается. И на пороге появляется…

Ахуеть. Она. Моя снежинка.

Смотрит на меня. В глазах — как будто бы узнавание.

— Привет!

— Помнишь меня?

— Все время о тебе думаю! — радостно восклицает она.

Ахуеть…