По следу солнечного зайчика

Лина Вентура (2024)

О чем говорят счастливые женщины? Наверно, о любви? Эти героини случайно встретились на ретрите. И каждая поделилась своим рецептом счастья. Оказалось, что ради любви кто-то готов простить даже измену. Но не все сказали правду. И это привело к ужасным последствиям. Драма в тайге… Обложка — Татьяна Платонова

Глава 4

Глава 4

— И что? Вместе живете?

— Конечно! Уже 4 года. Сейчас он в командировке, а я рванула на Байкал. Мы часто бываем в разлуке, зато какие у нас встречи… — Лена томно потянулась. — Скоро его увижу. Завтра на рынок пойду за деликатесами. Помню, из Хорватии летела. Там на рынке купила свежую рыбу, заморозила и сдала в багаж в самолете. В Москву прилетела — она даже не разморозилась. И вечером я уже угощала ею Костю.

— Из Хорватии, поди, пару часов летела, а тут все 6. Плюс в аэропорту сколько-то сидеть, — заметила Ирина.

— В багажном отсеке холодно.

— Девчонки, давайте сначала хотя бы до Иркутска доберемся.

В гостиную вдруг вошла помощница хозяйки, крепкая женщина средних лет с крупными руками труженицы. Ее никто не представил гостям, поэтому имени ее не знали. Она уже была в полушубке — видно, все сделала и собралась домой в поселок.

— Тут это, человек от шамана приходил, — без улыбки сказала она. — Наш шаман велел вам передать, что тут злой дух меж вами гуляет. Чтоб были осторожны. И кто худое задумал, тот пусть одумается. Местные духи этого не простят.

— Шаман? А тут шаман есть? — наперебой заговорили девушки.

— Он не тут, он на заимке. Человека прислал специально. Мы тут все друг друга знаем, а вы пришлые, вас сюда не звали. Зла сюда не несите, коль вас приютили.

И с этими загадочными словами она удалилась, громко топая, словно выражая свое недовольство.

— Вы что-нибудь понимаете? — спросила Лена у нашей ведущей.

— Только то, что нас предупредили. Может, разыграли непуганых. Обычай, возможно, такой.

— А я в шаманов верю, — сказала Ольга, кудрявая хохотушка с ямочками на щеках. — У моей подруги отец детский врач. С ним много интересного приключалось за годы практики. Однажды где-то в Сибири, возможно в этих краях, 15-летняя гимнастка заболела — что-то с костями. Может, неудачный перелом или еще что — уже не помню. Отец девочки всех врачей на ноги поднял — не смогли справиться. Чуть ли не ампутация грозила. Тогда отец к шаману пошел, и тот сказал, что в Москве есть врач, с усами, в очках, работает в доме такого-то цвета — пусть будет желтого, там крыльцо, пять ступенек. Вот он вылечит. Естественно, шаман не мог назвать адрес и фамилию врача — духи до такой конкретики не доходят. А отец поехал-таки в столицу. Он рассудил так: раз врач детский, значит работает в детской больнице. Выписал все адреса и стал объезжать все по очереди. К одной больнице подъехал, смотрит — цвет здания тот, крыльцо, ступеньки, все совпадает. Зашел, подошел к регистратуре или что там было, думает, как спросить доктора. Замялся. Но делать нечего. Говорит: «У вас есть такой доктор — в очках, с усами…» Описал словами шамана. Дама внимательно на него посмотрела, потом подумала и сказала, что есть такой. В Москву же со всей страны едут, она всякого навидалась, думаю. Повезло — этот доктор в тот день дежурил. Им оказался Ковалев Владимир Иванович. Отец показала ему снимки, выписки, и вскоре девочку уже доставили в Москву. И действительно вылечили, она потом еще и выступала.

Дина по старой журналистской привычке отметила про себя фамилию врача — пригодится, возможно, очерк написать. А сама вспомнила, как страшно было посещать в больнице маму, зная, что болезнь серьезная. Потом ее отпустили домой, но второй инсульт догнал. Мама полежала с неделю дома, изредка открывая глаза. Она узнавала дочь до последнего. Дина никак не могла смириться с тем, что та умирает, и вызывала на дом медсестер, чтобы делали капельницы, врача. Только зря мучила… Она вспомнила, как плакала мама от боли, когда врач не мог найти вену и исколол ей все руки. Потом мама попросила манной каши, но врач сказал — не надо, желудок, дескать, будет болеть, понос. При воспоминании об этих ошибках и своей бестолковости Дине вновь стало больно и дурно. Очень трудно такое пережить. Мама умерла голодной и истерзанной капельницами. И это уже не поправить. Вообще до сих пор сложно смириться с этой потерей, Дина осталась одна. Правда, были двоюродные сестры и братья, но с ними нет духовной близости, а по родству она с ними встречалась лишь на свадьбах и похоронах. В те трудные дни ей очень помог Игорь. И с похоронами, и с поминками. Отвлекал, как мог, поддерживал. Они тогда не были женаты, даже настоящего свидания еще ни разу не было — просто куда-то ходили вместе, созванивались, переписывались. А горе их сблизило. «Получается, я из благодарности в него влюбилась? — подумала Дина. — А если бы мама была жива? Он бы мне и нужен не был? Да нет, не может быть».

А Оля, ее соседка по комнате, продолжала гнуть свою линию про необычные явления. Дина прислушалась, отвлекаясь от собственных невеселых мыслей.

История Ольги

Стало у меня вдруг все из рук валиться: на работе неприятности, здоровье пошатнулось. Врачи никаких причин недомогания не обнаружили, да и рано мне в 30 лет болезнями обзаводиться. Подруга моя, тяготеющая к разным магам и экстрасенсам, сказала: «Сглазили тебя!» Я сначала отмахнулась, но потом все же сдалась под натиском ее уговоров и поехала по наводке подруги к одной бабке в Подмосковье.

Добиралась долго: сначала на электричке, потом на автобусе. Да и там пришлось с километр почти топать. Муж мог бы меня и на машине отвезти, но я ему не сказала, что к бабке еду — отругал бы, и так с ним часто ссоримся, да и самой как-то неловко, что в XXI веке по гадалкам хожу проблемы решать. Но и любопытство разбирает — хочется же заглянуть за какие-то рамки, в неизвестность.

В общем, прибыла я наконец по нужному адресу. За забором дом деревянный, старенький, того и гляди развалится. Машин рядом полно. Тут была живая очередь, и многие в машинах дожидались. Я с трудом нашла последнего и заняла очередь. Походила по двору, не зная, где приткнуться — две лавочки во дворе были уже заняты, а еще люди сидели в предбаннике избы. Не достояться мне, думаю. Но до вечера времени еще полно, а принимала бабка Пелагея до последнего посетителя. Когда следом за мной приехала пара на машине и заняла за мной очередь, я договорилась с ними, что назад в Москву они меня подбросят, и сразу повеселела. А тут и место на лавочке освободилось. Сидели там женщины разных лет и, я бы сказала — социальных слоев: и городские, и сельские, и простые, и пообразованнее, и интроверты, и экстраверты, — всякие, в общем. Молчуны, понятно, сидели погруженные в себя, а открытые люди делились своей бедой. И я стала прислушиваться к их разговору. Когда я присела, говорила грузная тетенька лет 60:

— Я со своим мужем прожила почти 40 лет. У нас 3 детей и 5 внуков. Когда мой муж заболел, у него был тромб ноги, ему в больнице ее хотели отрезать, но дети не дали и увезли мужа в центральную больницу. И там ногу ему спасли. После больницы моему мужу дали путевку, и он уехал в санаторий. После санатория его как будто подменили — стал раздражительным, сказал: я здесь не могу жить. Стучал все в грудь себе: я тебя не люблю, мне надо уезжать. Просил, чтобы я его отпустила, а то ему плохо. Я ничего не поняла, испугалась. Он уехал от меня, а потом, позже, я узнала, что мой муж живет в маленьком городке в нашей области, у женщины, которой около 70 лет. Я ездила туда, еле его нашла. Когда я его увидела, от горя чуть с ума не сошла. Я с ним говорю, а он как будто меня не слышит, ведет себя, как зомбированный, как под гипнозом. Мне бабушка-соседка сказала: «Твоему мужу эта черная ведьма сделала приворот, а от вашей семьи отвернула». Я теперь уже 3 года спать спокойно не могу, и еда не лезет. Муж у меня в 7 лет остался один, без родителей, его до армии воспитывали соседи. Он все мечтал о своей семье, детях, внуках, а теперь мужа увели из семьи. Когда я его последний раз видела, он мне сказал: «Что ты тут делаешь? У меня тут семья и дети». Я не могла поверить этим словам. Ведь мы с ним женаты, ему сейчас 61 год. Вот мне посоветовали Пелагею, сказали, что она может снять этот гипноз.

А я слушала и удивлялась: действительно, ладно бы к молодой ушел! Но к 70-летней! Не иначе как и правда под гипнозом мужик находится.

Следующей вступила в беседу сухонькая интеллигентная старушка:

— Внук мой Олежка влюбился в девушку своего друга. Да какая там девушка! Непутевая она: замужняя, а от мужа гуляла с товарищем моего внука Сашей, но при этом и к Олежке клинья подбивала. Как-то приехала к внуку домой вместе с Сашей, специально разругалась с ним вдрызг, тот психанул и уехал, а Ира ночевать у Олежки осталась, как и задумано было! Пришла к нему под утро голая в одеяле — мол, замерзла, холодно одной спать. Олежка прежде считал ее некрасивой и на провокации ее не поддавался, с другом ссориться не желал, но девица не унималась никак. Все время что-то Олежке подмешивала, руки резала и кровь в чашку капала. И ведь не только одного его так присушивала, а всех сразу — и мужа (который в итоге не выдержал и от нее сбежал), и Сашу, и Олежку. Она и правда страшная, а хочется ей, чтоб от парней отбою не было. И Олежка мой дрогнул, поддался чарам бесовки этой: жениться надумал, забыл все, что прежде об Ире говорил, краше нее теперь для него никого на свете нет. А как только он поддался, она его бросила. Ей завоевывать парней интересно, а потом скучно становится. Вернулась к Саше и нового кавалера себе завела. С помощью все того же приворота! Внук с ума сходит, жизни ему без нее нет. Ходили к экстрасенсу, он и сказал, что на нем приворот и что Ира эта — не для Олежки. А он все продолжает по ней сохнуть… Подсказали мне адрес Пелагеи — может, она с этой нехристью справится.

Все замолчали, думая об этом несчастном Олежке. Но тут слово взяла довольно элегантная дама, но взгляд у нее — хитрющий.

— Ну я тут по другим делам, — начала она, — не любовным. (Врет, почему-то подумала я.) — Я-то сама считаю, что нельзя вмешиваться в божий промысел, ведь браки на небесах заключаются. Муж — не вещь, которую можно подарить, выбросить или себе оставить. Ведь ворожбой и приворотами можно судьбу сломать — и не только себе, но и всем остальным, кто в это поле попал.

— Да не мы ж отбивали, а у нас! — дружно загалдели обе скамейки. А дама продолжила:

— Да я про разлучниц проклятых и толкую! Ходят все, чужое высматривают. На самих-то без ворожбы и не взглянет никто. Ты, значит, его оденешь, обуешь, откормишь, в люди выведешь, а они, стервятницы, тут как тут: хвать чужое!

Ясно, что дама проговорилась и что приехала она сюда с такой же просьбой — вернуть мужа.

— Моей знакомой Пелагея очень помогла. От нее и адресок знаю. Расскажу, как у них дело было. Муж у Валентины стал по вечерам к соседке уходить, а утром возвращаться, причем в открытую все это делал. Она его спросит: «Ты куда, Паш?» А он с тоскою в голосе отвечает: «К Анне иду. Но не сам, а ноги ведут меня». И ходил несчастный такой все время, недаром же говорят, что ворожбой можно приворожить, но это не настоящая любовь, а насилие: человек против своей воли уходит к разлучнице.

А я подумала: хорошенькое объясненьице изменам — не хочет, бедолага, а изменяет, мол, не по своей воле в чужую постель шастаю! Как удобно-то! А дама продолжает:

— Да он и сам не понимал, что с ним такое. Но домой всегда возвращался, ведь жили они до этого душа в душу, двое сыновей у них. Дети перестали с ним разговаривать, а он поест дома, помоется, переоденется и на глазах у семьи к любовнице собирается. Жене говорит: «Ничего не могу с собой поделать и сам не рад!» Валентина на этой почве заболела. Врачи рак щитовидки у нее нашли. Подруги посоветовали Валентине к Пелагее съездить. И та сказала, что соседка хочет ее извести, а мужа ее себе забрать, потому что сама она вдовая, а у тебя, дескать, мужик справный. Присушила она его зельем приворотным, но пока ты жива, мужа забрать не может, потому как любит он тебя крепко. Потому и хворь к тебе привязалась, чтоб со свету сжить. Дала Пелагея Валентине травки какие-то секретные пить от хворей да кулечек с зерном. Как только Павел уходить налаживался, Валя ему вслед горстку зерна бросала, и он тут же возвращался. И так несколько раз, а вскоре уж он и не ходок стал к разлучнице. Как рукой сняло. Валентина успокоилась и из болезни своей выбралась — совсем, конечно, не излечилась, но жить будет, как сказали врачи. Главное — не запускать и под контролем держать щитовидку.

— А что соседка? Больше не лезла к ним?

— Она вскоре переехала. То ли ее колдовство по ней же и ударило, то ли не могла дальше на чужое счастье смотреть, у нее-то не выгорело!

За разговорами время пролетело незаметно. К вечеру и моя очередь наконец подошла. Пелагея оказалась совсем не старой, как я думала, — лет 50. Волосы крашеные, взгляд мудрый, пронзительный, словно человека насквозь видит. За маленьким столиком никаких тебе хрустальных шаров и прочих магических атрибутов я не увидела. Изложила я ей свои несчастья, а она мне и говорит:

— Дурью ты маешься, скучно тебе. Не каждый человек может жить по расписанию, когда каждый день одно и то же: работа — дом и редкие встречи с друзьями. Вот и ты не такая. Тоска тебя начала изнутри есть. Детей заведи, с мужем отдохнуть съезди в какое-нибудь необычное место. Новые занятия найди, работу поменяй, и увидишь, что все твои болячки сгинут. И учись себе занятия находить. Иди уже, ко мне люди с более важными вещами ходят, не занимай время!

Я на радостях положила ей тысячу (у Пелагеи нет таксы: кто сколько даст) и выскочила за порог. Дождалась своих попутчиков, и мы поехали назад. Они к ней приезжали «детей просить». Та посоветовала к Матронушке сходить и… адрес клиники дала с именем врача-гинеколога, которая в своем деле мастер. Вот так Пелагея! Я нисколько не пожалела о своем приключении. Действительно: несколько фраз Пелагеи вернули мне хорошее настроение. Может, она бывший психолог, да и, возможно, не Пелагея вовсе, по крайней мере на деревенскую бабу в моем понимании она не тянет никак.

А дома я вдруг, сама себе удивляясь, рассказала все мужу. Он в это время пил пиво и после моих слов, что я к знахарке ездила, поперхнулся. Но, выслушав меня, совсем не ругался, а наоборот — согласился, что какая-то рутина нас в последнее время засосала. И мы, как прежде, когда были еще студентами, — хохоча от всей души, радостно стали строить планы на будущее. Полночи просмеялись! И я поняла вдруг, как люблю своего мужа! И чего мы с ним ссорились, две родные души? Получается, Пелагея и мне любимого мужа возвратила!

А утром я встала, словно Афродита из пены морской — как новенькая! Самочувствие отличное, настроение прекрасное. И готова к новой жизни. Не знаю, что делала с другими Пелагея, зерно ли давала, травки ли заговоренные или еще что, а мне и без них очень помогла.