Нити Судьбы

Лидия Владимировна Ощепкова, 2021

Судьбой не каждый волен распоряжаться. Среди сотен живущих, их – ничтожная горстка, но они силах менять жизни целого Мира. Община Солнца на заре своего становления заключила пожизненный договор с Глубинным народом. Оба народа чтут заключённый союз, но в Мир начали вмешиваться иные силы. От Автора: иной взгляд на события в Мире Дэйр. Иные герои, иные события, всегда взаимосвязанные. Добро пожаловать в сказку, уважаемый читатель

Глава 2

Кельвин и Саратуйя. Когда-то я считал, что эти двое любовники, пока не выяснилось, что они сродные братья. Этот скелет медленно осыпается прахом, ведь мать Кельвина не вернулась из Храма. А отец Саратуйи не станет болтать о своей связи на каждом перекрестке.

— Капитан! — рулевой вытянулся по струнке при моем приближении.

— Докладывай.

— Все спокойно. Никаких кораблей на горизонте не замечено. Пройдено половина пути.

— Хорошо. Иди отдыхай. Спокойного сна.

— Благодарю, — парень кланяется и, стараясь сдерживать свою юношескую энергию, спокойно спускается по ступеням. Я ведь вижу,как ты нервничаешь, Дайн. Это твое второе путешествие на большую землю, и ты в восторге от происходящего. Мы все были такими.

Мое увлечение кораблестроением достаточно давно стало притчей во языцех. Ничего не могу поделать с собой, но эти прекрасные творения рук ойдовских⁴ увлекают меня с каждым годом всё больше. Если бы не Путь, стал бы я корабелом? От этого вопроса в душе поднимается тоска.

Штурвал. Этот небольшой круг из прочного белого дерева — не единственное средство управления кораблем. Внутри деревянных балок и лёгкой металлической обшивки корпуса идут меридианы эллизара⁵, переплетаясь определенным образом. Тонкие нити, словно нервы пронизывают всю плоть корабля, делая его живым, но спящим. Мне не приходилось пробуждать сознание корабля, но в воспоминаниях Лабиринта есть множество кристаллов о подобных случаях. Одно из воспоминаний я нашел случайно и до сих пор осознание того факта привкусом железа отдается на языке.

Столь гладкая поверхность дерева достигается долгими трудами одного или двух человек. Рисунок штурвала у каждого корабля уникален. Этот корабль зовут «Рассекающий время». Если у других кораблей в основе рисунка лежит тот или иной великий колосс, то здесь… гладкая поверхность с паутиной переплетений. Каждый рулевой видит в этом рисунке свое, я же вижу лишь цветок. Очертания его не всегда четкие, но сегодня…

— Удивительно…

Под пальцами отчетливо ощущается резьба! Глубокие канавки орнамента переплетаются с выпуклостями барельефа.

— Ир’Эн. Цветок рассвета…

— Ты что-то сказал, Тизор? — взгляд Камилы холодом скользит между моих лопаток. Эта жрица настолько опасна, что интуиция кричит держаться от нее подальше. Прекрасный лик в золоте вьющихся волос, удивительными глазами цвета голубого неба могут соблазнить любого мужчину, но не нас, жителей Общины. Столь обычная красота привычна нашему глазу. Многие мужчины могут сравниться или даже превзойти эту женщину в красоте, стати и воспитанию. Кельвин и Саратуйя от того и собирают слухи о непростительном поведении, что оба превосходят некоторых женщин нашего маленького закрытого общества.

— Всего лишь размышления.

— Думай про себя. Мало кому интересны твои умозаключения.

Кельвин поднялся на палубу. Столь пристальный взгляд от жрицы в спину моему заместителю можно истолковать по-разному, но… Сердце чувствует, что этот быстрый, словно невзначай брошенный взгляд, скрывает куда большее. Например, жажду обладания. Большая рука Келя обхватывает мне плечо. Задерживается. Лицо друга на миг выражает презрение и уголки губ дернулись в отвращении. Всего на миг и мне этого хватает, чтобы принять игру и улыбнуться очаровательной интригующей улыбкой.

Игра была замечена. Слышу стук каблуков, утихающих в глубине корабля.

— Благодарю, — лицо Кельвина пересекает хмурая улыбка.

— Рад был помочь, — корабль беспрекословно слушается малого поворота штурвала.

— Твоя репутация пострадает.

— Ей уже не подняться с твердыни и не отряхнуться от прилипчивой грязи. Так чего переживать?

— Ты хочешь семью.

— А ты разве нет?

— У меня есть Сар.

— Он взрослый мужчина и, когда-нибудь, все же, образумится, — сильный поток ветра ударяет мне в лицо, от чего глаза заслезились. — Не ужели ты не желаешь остепениться?

— Что такое остепениться? — Кельвин смотрит за горизонт. Этот взгляд мне знаком — смотреть, но не видеть. — В моих жилах бежит кровь Ноктюрн. Кто, в здравом уме, захочет связать со мной Путь? Теперь, когда Семья нечиста, а сильной крови не осталось⁶, любой ее признак считается если не уродством, то проклятием.

— Чушь.

— Ты ведь знаешь, как смотрят на Сумеречный Род?

— Знаю. Из-за Карии этот род и его главный Дом стали изгоями. По факту, они не виноваты, но общественное мнение…

— Коны Общины защищают жизнь. Жизнь священна.

— Не для всех.

— Не для всех, — прохладно соглашается страж. — На горизонте вижу силуэт корабля. Трех кораблей.

— Меня всегда поражала эта твоя способность.

— Твоя интуиция куда увлекательнее. Будить экипаж?

— Сначала нужно убедится, что это враги.

Привычным движением, Кельвин вынимает из парапета перед штурвалом подзорную трубу и подносит ее к лицу. Несколько манипуляции с зеркалами и:

— Один корабль из торговой гильдии, один из гильдии наёмников. Третий принадлежит вольному народу моря⁷. Обычное дело в этих водах. Что будем делать?

— Они все равно по пути, если пиратов не спугнет наше знамя — вступим в бой.

— Пойду будить ребят.

— И жрицу запри.

— С огромным удовольствием.

— Только предупреди, не хочу получать десять ударов палкой.

— Хорошо, — нехотя отозвался Кельвин, сбегая по ступеням. Вот не жалко ему мою спину, да?Я никогда не мог злиться на этих двоих. Даже если мне придется выдержать и тысячу ударов плетью, ради них многое переживу.

Едва Кельвин отходит, Цветок рассвета вновь становится едва различимым орнаментом на поверхности диска рулевого колеса. Ветер отчаянно хлопает парусиной и поднимает полы одежд. Изредка капли воды долетают до лица и на губах ощущается привкус соли. Пряди волос лезут в глаза, но ощущение свободы, когда держишь в руках штурвал — неописуемо!

Интересно. Как это, пробуждать корабль? Последний, кто сделал это, был Эмир Ноктюрн, когда возвращался с последней своей экспедиции на большую землю, будучи при смерти от укуса Силин. Этот эпизод воспоминаний не столь обсуждаем из-за последующих событий… Но эта картина врезалась мне в память и вдохновляет до сих пор.А с тех прошло уже пять десятков лет!Ощущения самой Силин, которая едва сдерживает жажду обладания, жажду крови и Эмир,с едва тлеющими ультрамариновыми глазами у штурвала, весь в крови и едва стоящий на ногах! Тонкие нити связи с пробужденным кораблем оплетают его тело, пронизывают сердце и сияют энергией! Ночь и удивительное зрелище,столь же печальное, сколь и величественное! Никто не выжил на той экспедиции. И те воспоминания Силин, остались в Лабиринте, как напоминание и вещественное доказательство нарушения конов Общины.

Вот только я видел в этом поступке капитана сотни, Эмира Ноктюрн,куда большее — он привез всех, кто пал в той битве, на родину, даже если это стало его последним правильным поступком перед Общиной Солнца. Община не оценила возвращение тел павших воинов, восприняла это как должное и вынесла вердикт, в лице волхва Карии, об умерщвлении всех, кто ещё дышал и был заражен иномирным паразитом. Но последние встречи с аканом показательны. Он, спустя столько лет, не изменил себе и держит в руках вирус. Быть может, поступи Община тогда иначе, мы давно бы нашли способ искоренить заразу.

Я, так же, как и Саратуйя, задаюсь вопросом — когда Община перестала жить посовести?

Кельвин вернулся на палубу. В его руке сверкнул эфес моего меча.

— Всех поднял?

— Кроме Сара, — Кель протягивает мне меч. — Мне жаль, но у тебя теперь влажная подушка.

— Ему вновь снится кошмар?

— Да. Из ночи в ночь.

— Это его выбор.

— Этот выбор его убьет, — Кельвин заботится о своем брате сверх меры.

— Мы должны уважать его выбор, — звякнула повязь, едва меч оттянул пояс на моих бёдрах. — У каждого своя боль и свой Путь ее решения, — на палубу поднялся Дайн, хмуро оглядывая темноту за кормой. Едва заметные фонари сияют на все еще далеких кораблях. Видны всполохи магии и вспышки орудий. Парень окаменел, но быстро взял себя в руки. Для многих стражей — это первое морское сражение, ведь мне в подчинение отдали еще неопытных юнцов. — Жрица?

— Недовольно поджала губы и сидит в своей каюте, — Кельвин опустил подзорную трубу.

— Надеюсь, что её помощь нам не понадобится. Командуй.

— Я?

— Ты думаешь я доверю корабль Дайну?

— Хех, — Кельвин лишь понимающе усмехнулся, когда Дайн нахмурился.

— Вставай за штурвал, рулевой.

— Но… — Дайн удивился.

— Я буду страховать.

Лицо парнишки просветлело. Рулевой встал на свое место, уверенно сжав штурвал в руках. Несколько минут и эпицентр боя видно невооруженным глазом.

— Командуй, Дайн.

— Свет. Максимум!

Мигнули фонари и засияли ярче.

— Штандарт. Сияние.

На парусах вспыхнуло изображение солнца, осветив окружающее пространство на десятки метров. Теперь нас видно, словно мы ярморочная гирлянда. Молодые стражи рассредоточились по верхней палубе. На их лицах нечитаемые маски, ни единой эмоции не скользит в воздухе. Вот только это первый признак страха. Кельвин расслаблено, почти лениво поднялся к носу судна, все также лениво остановился у перепета и обхватил правой рукой канат.

— Думаете будет бой? — Дайн переживает.

— Нет. Приглядись.

— Один из кораблей уходит.

— В этот раз боя не будет. Сбавь скорость, возможно в воде есть раненые.

— Принято. Выполняю.

Спустя двенадцать минут, нос «Рассекающего время» вошел на остывающее поле боя. Корабль наёмников нуждается в ремонте, местами горит и одна из трех его мачт лежит на боку. А вот корабль торговой гильдии, практически цел. Хм, «Наяда» и «Сильфида». Наёмники опускают на воду лодку. Торговое судно панически замерло. От них воняет ужасом,а смесь крови, пороха и ужаса в воздухе — тошнотворный коктейль.

— Спустить лодки. Искать мертвых и раненных, — отдал приказ Кель.

— Принято, — отчеканили стражи. Кельвин все так же истуканом стоит на носу корабля.

— Дайн, оставаться на месте.

— Принято. Исполняю, — паруса над нами мгновенно сложились, слышнышорохи парусины и шелест канатов,стоны раненных, выкрики глав отрядов со стороны «Наяды» и поразительная тишина «Сильфиды». Среди ошметков судна наёмников видны тела не только гильдии, но и нескольких членов вольного народа. Белые лодки скользят между кораблями. Вот, в воду ныряет эрниец из Змеев. Глубоко уходит под воду, замирает у скрюченного тела, опутанного лианами канатов. Бедняга задохнулся. Вот поднимают еще одно тело, в этот раз женщины. Довольно симпатичная девочка, если бы часть ее черепа осталась на месте. Еще один труп выловили стражи — в этот раз мужчина в возрасте с разодранным горлом и располосованной грудной клеткой — дело рук оборотня. Хм, а вот и сам оборотень с кинжалом в сердце.

Освещение «Рассекающего» проникает глубоко в толщу воды… привлеченные светом, среди горелого дерева, канатов, парусины и еще двух тел, сверкая бликами на тельцах, косяки океанических рыб поднимаются со дна.

Надо убираться с этого места.

— Капитан. Капитан «Наяды» просит разрешение ступить на наш корабль, — юный ловец, Эрроу, спокойно отчеканил просьбу.

— Пусть поднимается.

— Принято, — кланяется юноша в маске и подходит к парапету. Кивает. Меня смущает тишина с «Сильфиды» ее огни едва тлеют, и темнота на верхней палубе навевает мрачные мысли. Кельвин не отнимает свой взгляд с торгового судна. Он напряжен. Пока не схватился за рукоять мечей — переживать рано, но ощущение паники, чужеродной паники, ни на йоту не стало меньше. Нервирует. Дети под моим командованием оглядываются на темный корабль. Чувствуют?

— Светлого неба, вашими стараниями, — капитан «Наяды», прихрамывая, шагает ко мне. Высокий мужчина, безбородый, с задубелой на ветрах коже. Его янтарные глаза сияют умом и толикой магии — не более трех сот тысяч единиц энергии первой ступени мага. Голову венчают три ветви оленьих рогов, часть из которых блестят свежимисрубами. Кожаный камзол черного цвета, весь в крови, белая рубашка, с утра видимо, была чистой, но сейчас зияет прорехами и пятнами боя — кровью, копотью и потом. За его спиной маячит невысокая фигурка девушки, подозрительно рассматривающей нас. — Эллиар Леск⁸, капитан «Наяды» и глава отряда наёмников, четвертая ступень.

— Тизор, Сумеречный Дом, капитан корабля и глава отряда Стражей.

— Мои люди и я благодарны вам за заступничество, — сквозь боль улыбается оленерогий. — Без вашей помощи мы бы не смогли выполнить задание.

— Заказ связан с торговой гильдией?

— Вы чувствуете, да? Ничего другого от встречи с Общиной Солнца я не ожидал, — вновь сквозь боль во всем теле улыбается Олень. — Это корабль Плача. У нас заказ доставить его в целости в Средину и передать в руки нанимателю.

— Сколько душ и тел на борту «Сильфиды»? — вопрос принципиальный.

— Сто три тела и девяносто восемь душ.

— Отчего умерли эти люди?

— Чума, — вот этот голос я не хотел бы слышать до утра. Камила, во всей свой красе, ступила на палубу. Молодец, вызвала нужный эффект. — И вы тоже заражены, эрниец.

— Да.

— Пираты не нападают на корабли Печали.

— Эти напали, — холодно возразила девушка из-за спины Оленя. Ее маленькие козьи рога обвиты алой лентой, такая же лента обвивает целый рог капитана.

Возможно что-то изменилось в мире, и мы не знаем всей сути ситуации. Вольным брать с мертвых тел нечего, на моей памяти они до грабежа кораблей Печали никогда не опускались.

— Откуда плывете? — может этот вопрос развеет туман незнания?

— Южная оконечность, — молвит Олень и кашляет. Мужчина закрывает рот рукой, но меж его пальцев проступает черная кровь. — Кажется, Юнна, тебе скоро принимать командование, — вяло улыбается Эллиар Леск. — Если только прекрасная жрица не спасет наш корабль и нас от мучительной гибели.

— Плата за жизнь — знания. В любом ином случае, нам придётся утопить ваши корабли, — холодно отзывается жрица. Она права. Во избежание распространения чумы, корабли и их команда уничтожаются до захода в гавань. А ведь судно вольного народа может быть заражено…

— Госпожа… — задать вопрос мне не дали.

— Тот корабль придется догонять, — не единой теплой нотки не просквозило в голосе Камилы. — Умирать вы не намерены, так ведь, эрниец?

Игнорирует меня.

— Не хотелось бы.

— Какова будет плата за спасение ваших жизней и уничтожения чумы на обоих кораблях?

— Мои знания. Мой опыт. Еще есть книги из Дхум Данежди⁹.

— Капитан Эллиар! — возмутилась Юнна и потянула капитана за рукав,привлекая к себе внимание. — Это ведь наследие вашего предка!

— Всего лишь книги, — оленерогий устало улыбается, глядя на сжатые на своей одежде пальцы девушки. — Твоя жизнь и жизни моих людей важнее любой книги, даже если это будет сама Канва Фатума. Восстановить можно все, кроме жизни.

— Я должна взглянуть на книги. Они на вашем корабле? — перебивает Камила. Мы тратим время. Нам еще пиратов догонять.

— Да.

— Принесите их.

— Юнна, сходи, пожалуйста, за книгами, — Эллиар наконец отрывает девушку от себя. — За эти двадцать минут со мной ничего не случится.

Девочка сжала губы, бросив в нас тяжелый взгляд, но послушно развернулась и покинула наш корабль.

— Девочка влюблена в вас, — припечатала Камила. Жрецов учат лезть в чужие жизни? С каких пор?

— Знаю,а я влюблен в нее, — отозвался капитан, позволив себе мгновенье слабости и прикрыл глаза. — Наша лента — ритуал венчания перед заключением союза. Если вы будете к нам благосклонны, госпожа, то наша мечта заключить союз на землях предков перед ликом Светлой богини станет реальностью.

— Общине безразличны ваши мечты и желания.

После подобных слов нас и ненавидят. Эллиар Леск вновь закашлялся.

— Тизор, торговый корабль лучше утопить, — Кельвин склонился над моим ухом. — Прощание с родными не стоит новых смертей.

— Знаю, но решать не мне.

Камила. Ей решать, что делать со вторым «мертвым» кораблем. Я ведь не сотник, не выше ее по положению. Всего лишь бывший капитан стражи главного храма. Духр, как вспомню, что меня Наместником назначали, сразу руки чешутся! Но пока Остров не признает меня Наместником,слова лишнего сказать не имею права.

Стражи возвращаются обратно на корабль. Бесстрастные лица, грязная одежда и полное отсутствие каких-либо эмоций в аурах.

— Возьмите, — протягиваю мужчине восстанавливающее зелье. — Облегчит симптомы.

— Благодарю, — хрипит капитан наемников, принимая флакон в свои трясущиеся руки. Что я ожидал? Сколько он вот так сдерживает болезнь? Руки горячие, шершавые, пусть и в крови. Помогаю открыть пробку. — Еще раз, благодарю.

— Это малость, которую, лично я, могу вам предоставить, — Кельвин подал мне платок. Да, руки загрязнены порченной кровью ойда, и, если бы не защита Рода, мне так же могло стать хуже.

— Мне жаль. Многие из вас теперь так же заражены, — после принятия зелья, оленю явно полегчало, и он передает мне пустой пузырек обратно.

— Болезни нам не страшны, — прохладно отвечает мой заместитель, забирая платок из моих рук и сжигая его одним усилием воли, а пузырек ставит на бочку за своей спиной. — Поэтому нас и бросают в самые тяжелые бои.

— Я не слышал, чтобы Община отсылала своих воинов на сражения.

— Нас нанимают. Последний раз наши воины ступали на твердыню во время войны Иных.

— Так давно? — у Оленя брови взлетают в удивлении. — Это ведь было почти четырнадцать столетий назад!

— Та война длилась почти пять десятков лет, включая историю появления Иных и подавление последних очагов сопротивления.

— Истребление потомков иномирцев?

— Да.

— Вы участвовали в уничтожении детей, беременных женщин и аканов? — эмоции Эллиара Леска превалируют отвращением и злостью.

— Не наше поколение, но вы правы, мы уничтожали то, что должно было быть уничтожено, — после этих слов Олень едва не отшатывается от нас, но в последний момент глушит злость и сдерживает себя в руках. Времена изменились и те поступки стражей в новом контексте воспринимаются бо́льшим злом, чем родить от Иного или умереть от зубов сумасшедшего акана.

С «Наяды» прибыла девушка со своей ношей — небольшим сундучком, опечатанным стазисом и сложной вязью сохранности от множества возможных катастроф. Не убиваемый сундук. Камила, молча перехватила ношу и поставила на ступени к капитанскому мостику. Молча сняла все заклинания и протянула руку к капитану.

— Ключ.

Эллиар сдернул с шеи цепочку и протянул сложный, на первый взгляд, круглый ключ, с потайными выемками. Камилла несколько секунд вертела его перед собой, прежде чем щелкнуть скрытым механизмом и вдеть в паз вещицу. Щелкнул замок. Олень лишь молча отворачивается от сундука и жрицы. Избранница Оленя, Юнна, встала рядом с ним. Но и она не стала смотреть на то, как Камила вынимает одну книгу за другой, смотрит на страницы и опускает обратно. Из пяти книг, была избрана только одна. На мой взгляд, ничего особенного в ней не было, но… я не обучен владению «Знанием о знании».

— Я беру этот гримуар. За этот трактат я могу излечить всех ваших людей от чумы, залечить их раны,очистить оба корабля от порчи. Но, с трупами нужно что-то сделать. Хм, — что ты задумала? — Я могу поднять всех мертвых бездушниками, очистить их от болезни. Но в этом случае,их всех придется упокоевать отрубанием головы. Вы согласны на такие условия?

Капитан «Наяды» сглотнул.

— Других условий не будет?

— Нет. Вы ведь хотите выполнить заказ? Только в этом случае корабль Печали и Плача сможет продолжить свой путь, — после этих слова Камилы, Эллиар в очередной вновь закашлялся. В этот раз черная кровь обильным потоком хлынула из его рта.

— Согласен.

А дальше, были Свет и Клинок.

Примечания

4

Ойд — житель мира Дэйр

5

Магический минерал

6

Речь идет о чистоте крови. Ни Джареф, ни Лилиан не подходят под эту категорию.

7

Пираты

8

Эллиар Лекс — буквально «Король Леса» (прим. автора)

9

Долина просвещения