Зай по имени Шерлок

Леонид Резников, 2019

Думаете, только у людей бывают преступники? Ничего подобного! Среди животных тоже случаются всякие разные неприятные личности, не дающие житья благовоспитанному зверью. Но на счастье последних в Среднелесье проживает гениальный сыщик Шерлок Зай – он-то уж точно не даст спуску преступникам и любого выведет на чистую воду. И не беда, что не вышел он ни ростом, ни статью, да и нюх подкачал. Но зато Шерлок Зай всегда может положиться на своего друга селезня Уотерсона, дипломированного дегустатора и просто замечательного товарища. И конечно же сыщик никогда не откажет в помощи несколько простоватому ретивому служаке инспектору полиции Листрейду, пусть даже тот вовсе не просил о ней…

Знакомство

Зовут меня Уотерсон Кряк — я селезень, если вы не догадались. Что же касается имени, то мои папа с мамой обожали давать своим детям звучные имена, причем все как на подбор заграничные. Нет чтобы назвать нашими родными и греющими душу Пушистиками, Пятнышками, Перышками, Поночками и Клювиками! Водный Сын¹ — это же надо такое придумать! Воду я, конечно, люблю, как и любая другая утка, но надо и меру знать, согласитесь? Впрочем, я на родителей не в обиде. Пусть моя фамилия самая обычная — Кряк, зато я единственный на всю округу Уотерсон, уж точно ни с кем не спутаешь.

Когда я вырос, тесно мне стало в нашем болоте, тесно, душно и скучно. Да и профессия у меня особенная — дегустатор тонких блюд и по совместительству запаховед. Или нюхач — как вам больше нравится. А что в болоте дегустировать, скажите на милость? Рыба с коготь да комары двух сортов. О запахах я и вовсе молчу: за день так гнили нанюхаешься — к вечеру с души воротит.

Перебрался я в Среднелесье. Климат там помягче, болот поменьше, лесов с чистыми реками и прудами побольше и питание куда как разнообразней: водоросли разных сортов, рыбка большая и малая — только клювом успевай щелкать. А запахи такие, словами не передать! Поля раздольные цветочные благоухают, дубы с соснами да березами густыми, вяжущими ароматами дурманят. Одно плохо — человеки рядом. Не люблю я человеков, страшные они какие-то, уродливые: клюв короткий, уши несуразные, перепонок на ногах нет, с перьями вообще проблема и лапы загребущие. Что не так лежит — пиши пропало! А уж если чем им не потрафишь, тут же в ощип и в котел. Это же форменное безобразие! С другой стороны, раздолье, запахи, еда…

Но не все так гладко в Среднелесье. Места хорошие заняты, пролезть к вкуснотище еще умудриться надо, да и огузок пристроить особо некуда — везде плати, плати, плати. Этим рыбу надо, тем комары по вкусу, третьим ягоды подавай. Так к концу дня намаешься, что едва лапы передвигаешь и клюв не разевается. Решил я было заняться икебаной: чутье свое применить, себя показать. Взялся стряпать букеты с балансом аромата и цвета, да только кому здесь икебана сдалась. Плотоядные ее разве что в лечебных целях пользуют, а травоядным ароматно-цветовой баланс и вовсе до одного места — главное, чтоб пучок побольше был, посытнее. В общем, дело загнулось на корню, так толком и не начавшись. А уж осень на носу, и встал сам собой извечный вопрос: что делать? Вариантов, правда, — кот наплакал: либо приткнуться куда, либо в родное болото повертывать. И тут случайно мне попалось на глаза объявление: «Сдается недорого комната. Спецнавыки приветствуются».

Вот, думаю, счастье привалило, откуда не ждали. А потом призадумался: очень уж странное объявление — ни цены, ни условий, только требование каких-то навыков, да еще и с приставкой «спец». А вдруг объявление подал аферист, вроде того медведя, что у нас на болоте отыскал дурачка для совместного медвежье-утиного предприятия по выпуску писчих перьев? Как же звали купившегося на подобное идиота, дай бог памяти? Пышный Уть? Или Серенький? Так вот, этот самый серо-пышный Уть по собственной глупости лишился всех перьев, а заодно и пуха, который медведь пустил на подушечки для иголок…

С другой стороны, спецнавыки — однозначно не про перья, а кроме перьев что с меня возьмешь? Разве что удобрения на сельхоз нужды, и то при условии кормежки. Отчего, думаю, не попробовать. Оторвал кусок бересты с адресом, принюхался — зайцем-русаком пахнет. Ну, заяц — не медведь, справлюсь в случае чего. Кстати, а вот рядом и медведево объявление: «Возьму в долю дикобраза для организации совместного предприятия по выпуску дротиков дартс». Нет, вот же нахал!

Выспросил я у прохожих общее направление и потопал. Топал долго — долететь быстрее было — и вышел наконец на поляну на окраине леса. Огляделся. Стоит лубяная избушка, вокруг нее — высокий плетень с резной калиткой, а на калитке — вывеска: «Шерлок Зай. Сыщик».

Ну и ну! Какому-то бедолаге тоже не повезло с именем. Где это видано, чтобы зайцев Шерлоками звали?

Постучал в калитку — тишина. Открыл, закрыл — калитка скрипнула. Никого, полная тишина, ни звука, ни шороха. Я в сомнении пересек двор и подошел к двери. Вновь постучал, уже не особо надеясь, что хозяева дома, но на этот раз мне ответили:

— Входите, несчастный бездомный селезень, открыто!

Чудеса! Откуда заяц знает, что к нему пожаловал селезень, да к тому же несчастный и бездомный? Странно.

Не без колебаний я распахнул дверь и вошел.

— Комната сдается?

— Сдается, — донеслось из кресла, повернутого спинкой к двери. Над спинкой кресла торчали серые уши и вился сизый дымок. — Заходите. Нет здесь никаких медведей.

Не понял! Откуда ушастый тип знает, что мне вспоминался медведь?

— Все просто, друг мой! Да вы входите, не стесняйтесь.

Я медленно прошлепал к креслу. А ну как в нем вовсе и не заяц, вдруг кто пострашней? Ведь уши и приделать несложно. К тому же мысли читает — телепат!

— Не телепат я, а сыщик.

Кресло внезапно повернулось, и на меня в упор уставились два черных глаза.

Обошлось, заяц как заяц, серый, в меру поджарый. Сидел он, закинув задние лапы одну на другую. Передние расслабленно лежали на подлокотниках. В правой лапе заяц держал дымящуюся трубку.

— Не крутите мне мозги, господин косой, — перешел я в атаку, отмахиваясь крылом от противного едкого дыма. — Откуда вы знаете, что я бездомный несчастный селезень, думающий о медведях?

— Для начала давайте обойдемся без грубостей.

Мне стало стыдно за свою несдержанность.

— Прошу прощения. Немного разволновался.

— Хорошо, — кивнул Заяц, приняв мои извинения. Затем, поводя ушами и топорща прямо-таки генеральские усищи, уточнил: — Я говорил не о медведях вообще, а о некоем конкретном медведе.

— Предположим, и все же, откуда вы узнали?

— Все очень просто, друг мой. — Заяц сунул в пасть вонючую трубку и задумчиво запыхтел ею. — Во-первых, я слышал, как вы по-утиному шлепали, когда сюда шли…

— Почему именно по-утиному? — непонятно с чего, но меня это слегка задело. — Может, я пеликан или какой-нибудь гусь лапчатый?

— Не может! — категорично заявил заяц. Да, с самомнением у него явный перебор. — У меня оч-чень тонкий слух и отличная память на звуки. Во-вторых, вы пришли, чтобы спросить о комнате, следовательно, у вас нет дома. А раз нет дома, значит, у вас проблемы. Проблемы же, как известно, любого делают несчастным. Поэтому я и сказал: «несчастный бездомный селезень».

— Круто! — задохнулся я от восторга. — А медведь? Откуда про медведя узнали?

— В вас сразу видно провинциала, причем с болота, а большое болото здесь поблизости лишь одно и…

— Почему сразу с болота? — перебил я, с вызовом подбоченившись.

— Простите, пахнет от вас, знаете ли, далеко не фиалками, — ткнул заяц чубуком трубки в мою сторону. — А точнее — болотом.

— Нет, не знаю! — огрызнулся я. Да что ж это такое, в самом деле? Порядочного селезня оскорбляют почем зря.

— Прошу прощения, но я всего лишь объясняю, из чего я заключил, что вы именно с болота.

— Хорошо, я с болота. И что с того?

— Ничего, собственно. А далее вы прочли мое объявление и нашли его довольно странным. Рядом же висело медвежье объявление про дикобраза и дартс, и вы вспомнили, как тот самый медведь в прошлом году навел шороху у вас на болоте.

— Гениально! — Я взмахнул крыльями. — Как все просто. Только последовательность действий была несколько иная.

— Не важно! — отмахнулся заяц. — Значит, вы ищете дешевое жилье?

— Откуда вы знаете, что дешевое?

Косой со своей железной логикой уже начинал порядком действовать мне на нервы.

— Ну, тут вы и сами могли бы догадаться. Будь у вас приличная работа, разве пошли бы вы снимать комнату, за которую требуют непонятный спецнавык?

— Возможно, — уклонился я от прямого ответа. — Кстати, а что вы, собственно, подразумевали под спецнавыком?

— То, что вы умеете делать отменно.

— Я умею отменно дегустировать и нюхать.

— Нюхач! — подскочил в кресле заяц. Трубка выпала из его лапы, тлеющий табак просыпался на пол. От лубяного пола потянуло горелым. — Вот везение!

— Знаете, у вас, кажется, пол горит, — заметил я.

— Да-да, вы правы, друг мой!

Заяц выскочил из кресла и заколотил лапой по дымящемуся табаку. К запаху горелого дерева прибавился еще и смрад паленой шерсти.

— Невероятно! Подумать только, нюхач! — восторженно продолжал он.

— Э-э, простите… А что в этом такого особенного? — уставился я на зайца, отмахиваясь от вони крылом.

— Особенного? Да вы что! Это же…

Заяц как ненормальный забегал по комнате, потом снова уселся в кресло и уставился на меня немигающим, пронзительным взглядом.

— Решено: вы будете жить здесь!

— Спасибо, но мне хотелось бы сначала уточнить условия.

— Они просты: будете работать со мной, а жить — наверху. В свободное время можете помогать по хозяйству.

— А что за работа? — насторожился я. Слишком уж заманчивыми оказались условия: ни платы, ни обязательств — здорово смахивало на сыр в мышеловке!

— Работа по вашему профилю. Когда понадобится, разумеется. В других случаях будете на подхвате.

— Согласен! — несказанно обрадовался я. Такая удача выпадает раз в жизни. Это ж надо, работа по профилю! — Прошу прощения, но что конкретно нужно подхватывать? — запоздало спохватился я.

— Преступников, друг мой. Исключительно преступников — таков мой профиль.

— Не понял, — честно признался я, широко разведя крылья.

— Чего ж тут непонятного? Я занимаюсь расследованиями, разыскиваю и ловлю преступников.

— Нет, не пойдет, — помотал я головой.

— Почему? — внезапно расстроился заяц. — Дело весьма благородное и прибыльное. Хотя, надо признать, несколько хлопотное.

— И опасное, — указал я на главный недостаток.

— И опасное, — согласился заяц, вертя в лапе погасшую трубку. — Но если вас не устраивают условия…

Он не договорил, вопросительно уставившись на меня.

— Нет, я согласен!

Перспектива вернуться в свое болото пугала меня гораздо больше, нежели ярость загнанных в угол преступников. Мало мне было насмешек над моим именем, так еще к ним прибавятся насмешки над моими неудачами.

— Превосходно! Я знал, что вы согласитесь. Давайте сразу уточним некоторые детали: как вас зовут?

— Мое имя Кряк. Уотерсон Кряк, — смущенно произнес я, шаркая лапой.

— Необычное у вас имя, — заметил заяц.

— Да знаю, знаю. Но так уж меня назвали родители, — вздохнул я, а про себя подумал: «Чья бы корова мычала!»

— Вы обиделись, — констатировал заяц, с прищуром вглядываясь в меня.

— С чего вы взяли? — Мне было совершенно не ясно, откуда в ушастом зазнайке столько прозорливости. И я поспешно сменил тему: — Сколько у вас книг!

— О, да! — Заяц обернулся в сторону дальней стены, которая представляла собой сплошь уставленный книгами стеллаж. — Половина этих книг — любимые детективы моего папаши. Кстати, он-то и привил мне любовь к детективной деятельности. Остальное — моя специальная литература: основы права, психология преступников, оружие — древнее и современное, — яды.

— Яды?

— Именно! Вы не представляете, насколько все это увлекательно.

— Да-да, просто ужас как увлекательно! — пробормотал я.

Меня начали одолевать сомнения относительно умственной полноценности ушастого любителя детективов, похоже, порядком свихнувшегося на своем хобби.

— Вижу в вас ценителя, — с важным видом заметил заяц. — И это превосходно! Да мы с вами таких дел натворим!

— Э-э… Я, видите ли, не совсем уверен…

— Глупости! — отмахнулся заяц от моих сомнений. Глаза его округлились, уши встали торчком. — Как сейчас вижу: Шерлок Зай и Уотерсон Кряк ведут громкое расследование: нервы напряжены, словно стальные канаты, неистовая погоня, сопротивление загнанных в угол преступников и…

— Знаете, мне, кажется, пора. — Я медленно попятился к двери.

— Стоп! — вскочил заяц. — Куда?

— Туда, в дверь, — ответил я, втягивая шею и нащупывая за собой дверную ручку. — Мне нужно сходить… по одному очень важному делу. Ну просто во как нужно! — полоснул я крылом по горлу.

— Вы считаете меня ненормальным, — разочарованно вздохнул заяц. — Многие так считают. И пусть! Мне это только на лапу.

— Почему? — невольно заинтересовался я. Если заяц действительно того, с отклонениями, по крайней мере, хоть не буйный.

— Преступники меня недооценивают и совершают ошибки, а я их ловлю!

Заяц сделал хватательное движение лапами, едва не угодив чубуком трубки себе в глаз.

— И много преступников вы уже поймали? — уточнил я, наконец взявшись за дверную ручку. Теперь я медлил, так как ретироваться можно было в любой момент.

— Ни одного, — честно признался заяц и горько вздохнул. — Но я ведь только начинаю карьеру сыщика. Потому и ищу себе помощника.

— Так вы к тому же дилетант?

— Дилетант! — Шерсть на щеках зайца возмущенно встопорщилась. — А как я вас с медведем раскусил?

— Может, вы это специально подстроили? — не унимался я.

— Каким же образом?

— Не знаю! Мало ли у вас разных фокусов в запасе. Кстати, забыл уточнить: откуда вы узнали, что я думал про телепата?

Заяц похлопал огромными глазищами.

— Ну, это еще проще, чем про медведя.

— И все же?

— Вы боялись застать здесь медведя, о чем я не преминул вам заметить, желая развеять всю несостоятельность ваших домыслов. Из чего, разумеется, вы заключили, будто я читаю ваши мысли. А кто читает чужие мысли?

— Телепат!

— Вот именно! Как видите, опять ничего сложного, если подумать хорошенько вот этим. — Заяц постучал лапой по черепушке. — Что ж, друг мой, я вас больше не задерживаю. Можете идти. — Заяц отвернулся к книжной полке и с гордым видом сложил лапы на груди. — Я не предлагаю вам отужинать, поскольку вы сильно торопитесь.

— Отужинать?

При упоминании о еде мой живот просительно заурчал. Я, признаться, уже и забыл, когда в последний раз мне довелось толком поесть.

— Да-да, только сегодня бобер принес мне целую корзину рыбы за помощь, оказанную в розыске его исчезнувшего бревна. Но рыбу, как вы догадываетесь, я не ем. А у вас, к сожалению, совсем нет времени.

Заяц замолчал, похлопав себя зачем-то по бокам, хотя прекрасно знал, что в заячьей шкуре карманов не бывает. После прошел к камину, выколотил о низенькую решетку давно погасшую трубку, достал из небольшого секретера рядом с камином кисет с табаком и принялся неторопливо и вдумчиво набивать трубку.

Все это время я, мучимый сомнениями, топтался у дверей. С одной стороны, заяц однозначно не в своем уме — бобер, какое-то исчезнувшее бревно! — а с другой, рыба — безусловно, стоящая вещь…

Просто кошмар как хотелось есть! К тому же дым в комнате немного рассеялся, и теперь я понял, чем так аппетитно пахнет — рыбой, очень свежей рыбой и, судя по структуре запаха, не иначе как карпами. Да вот же они, лежат в корзине, небрежно прикрытые лопухом! Превосходные, просто отменные маленькие карпики!

Заяц раскурил трубку, и комнату вновь заволокло едким дымом. В горле у меня запершило, глаза заслезились, а в носу ужасно засвербело. К тому же дым вновь перебил аромат рыбы, и меня взяла злость.

— Послушайте, если вы собираетесь травить меня этой своей гадостью, от моего острого нюха вскоре ничего не останется.

— Вы же все равно собирались уходить, — пожал плечами заяц и, не оборачиваясь, подвинул корзину с рыбой поближе ко мне, как будто она ему мешала.

— Думаю, я могу задержаться ненадолго, — сказал я, пожирая глазами прекрасных упитанных карпов. — Дело у меня вовсе не столь срочное и неотложное.

— Я почему-то так и подумал, — кивнул заяц, обернувшись ко мне, и еще чуть-чуть, будто невзначай, двинул корзину в мою сторону.

Нет, это было просто невыносимо! Он меня покупал, покупал со всеми потрохами. Разве утка способна устоять против аппетитной рыбешки?

— В таком случае, если вы решили задержаться, не желаете ли заодно осмотреть и комнату? — спросил заяц, нахально продолжая пыхтеть отвратительной трубкой.

— А может, сначала пообедаем? — с надеждой спросил я.

— Это всегда успеется, — заявил заяц и сделал приглашающий (скорее даже, повелительный) жест.

Нет, в самом деле, форменное издевательство. Сначала подсовывает мне под нос благоухающую рыбьими ароматами корзину, а после тащит смотреть комнату, не дав утолить голод!

Вздохнув и повесив крылья, я послушно двинулся за хозяином дома вверх по лестнице — спорить со странным зайцем было совершенно бесполезно.

Мансарда, хотя и несколько более скромных размеров в сравнении с гостиной, оказалась вполне приличной и светлой. Свет проникал в комнату через два небольших квадратных окошка и падал на низкую лежанку, застеленную стареньким лоскутным покрывалом. Рядом с кроватью стояли стол и два стула. Узкий и высокий двухдверный шкафчик выглядел вполне вместительным и уютно вписывался в интерьер. На окнах висели легкие занавесочки. Больше в комнате ничего не было.

— Как вам комната? — спросил заяц, продолжая и здесь дымить трубкой. — Она вас устраивает? Я спрашиваю на тот случай, если вы все-таки решите задержаться не только на ужин.

— Вполне устраивает, — сдержанно и суховато ответил я на неприкрытую иронию, пусть и вынужден был признать, что комната действительно меня полностью устраивала. — Вот только лежанку заменить бы на сенцо. — Я вопросительно взглянул на Шерлока Зая. — Мне так будет привычнее. Если, разумеется, все-таки решусь после обеда снять у вас комнату, — сделал я акцент на слове «обед», но заяц, казалось, не расслышал намека.

— С вашего позволения, я бы предпочел, чтобы вы обошлись именно лежанкой. Мне совершенно не улыбается, чтобы на наши головы все время сыпалось прелое сено, — тактично запротестовал заяц.

— Печально, конечно, — вздохнул я.

Никогда не спал на кроватях. У нас дома их отродясь не бывало, так как родители считали сено более здоровой подстилкой. Но здесь, похоже, без вариантов.

— Ну как, вы согласны остаться? — нетерпеливо забарабанил лапой Шерлок Зай.

— Согласен! Только нельзя ли поскорее перейти к главному? — обернулся я к хозяину дома.

Морда у зайца от удивления вытянулась, а уши возбужденно встали торчком. Вероятно, я в один миг сильно вырос в его глазах.

— Вы имеете в виду работу?

— Нет, я имею в виду обед.

Заяц скуксился.

— Что ж, если вы ни о чем, кроме еды, не способны думать, пожалуй, можно и пообедать, — согласился Шерлок Зай, поворачиваясь ко мне спиной. — Только я полагал, что вас больше мучит интеллектуальный голод, нежели…

— Интеллект спит, пока желудок требует внимания, — заявил я.

— Не обижайтесь, но, по-моему, он у вас спит независимо от потребностей желудка, дорогой Уотерсон, — хмыкнул заяц, спускаясь по лестнице. — Однако мы его обязательно пробудим, можете не сомневаться.

Тоже мне, ушастый академик!

Меня столь пренебрежительное отношение к моим умственным способностям порядком задело, но, надо отдать должное проницательности Шерлока Зая, я действительно никогда не блистал особыми способностями к учебе, уделяя больше внимания, так сказать, практической стороне дела.

И пусть я и дальше не очень-то продвинулся в науках, которыми усердно пичкал меня мой новый друг Шерлок Зай, зато загорелся желанием записать несколько самых удивительных дел, непосредственным участником которых мне привелось быть. И очень надеюсь, из вашего покорного слуги получился хотя бы неплохой историограф Шерлока Зая, о чем судить, разумеется, только вам.

Примечания

1

Water son (англ.) — водный сын