Теория поцелуя

Лена Сокол, 2019

У Лены большая проблема: если она не закроет долги по учебе, родители не отпустят ее в Лондон. В голову девушки приходит гениальная мысль: а что, если охмурить отличника Исаева? С его помощью она легко сможет сдать сессию! Но и Женя Исаев не так прост, как кажется: у щуплого очкарика, давно влюбленного в Лену, имеется своя теория. Заключается она в том, что даже один поцелуй может запустить химическую реакцию необратимой влюбленности. И парень твердо намерен использовать свой единственный шанс, чтобы доказать ее.

4

Лена

Похоже, ботанику не просто поплохело, он явно собирался откинуть копыта прямо сейчас, в автобусе.

— Ты слышишь меня? Слышишь? Парень! — Я склонилась над ним, проверяя пульс.

В салоне поднялся шум: от беспокойного шепота до испуганных вздохов. Лучше бы расступились, честное слово.

— Отойдите, дайте воздуха! — попросила я.

Кажется, он все еще был в сознании, но дышать ему было очень трудно.

— Да он прикалывается! — бросил Харитон, вставая. Протиснулся к проходу, перешагнул прямо через лежащего парня и посмотрел на него сверху вниз. — Притворился мертвым, чтобы не отвечать за свои слова! Дрищ!

— Нет, не прикалывается, — заключила я, наклоняясь к груди ботаника. — Дышит, но с трудом.

— Что с ним? — отодвинув Харитона, рядом присел какой-то рыжий парнишка.

— Ему плохо. Нам срочно нужна «Скорая»! — пришлось проорать мне.

— Что такое?

Гул голосов достиг апогея.

— У него раньше была аллергия? — спросила я, расстегивая ворот его рубашки.

— Вроде да, — побледнел рыжик, — но только на антибиотики…

— Проверь его одежду и сумку! — Теперь меня затрясло от страха. Пришлось снова закричать: — Да разойдитесь вы! Ему воздух нужен. «Скорую» кто-нибудь вызвал?

— Что происходит? — поинтересовался преподаватель, продираясь к нам по проходу через толпу.

— Анафилактический шок, — тихо сказала я, наклоняясь к самому лицу парня. Тот беспомощно хватал ртом воздух и оплывал на глазах. Его мертвенно-бледное лицо сильно отекло в районе глаз и рта, а пальцы на руках буквально превращались в сосиски. — Отек Квинке. Он не может дышать!

Беспокойство собравшихся перерастало в настоящую панику. Автобус качнулся и замер на обочине дороги.

— Значит, мы не доедем до места назначения? — поинтересовался преподаватель, еще раз показывая отсутствие компетентности и профессионализма. — А как же экскурсия?

— Вы что, с ума сошли?! — не выдержала я. — Разворачивайте автобус! Звоните в «Скорую»! Немедленно! Может, в другом автобусе есть медик? Ищите! Должен же нас сопровождать кто-нибудь!

— Рюкзак, — дрожа всем телом, произнес рыжий парень. — У него рюкзак за спиной. Может, там?

— Переворачивай! — скомандовала я.

— Сейчас!

— Настя! — Я заметила, что через толпу продралась девушка моего брата. — Настя Ежова, иди сюда!

— Что случилось? Женька! — Она опустилась на колени.

— Пчела, его укусила пчела, — пробормотала я, указывая на лежащее на полу тельце мохнатого насекомого. — Вот она, злодейка.

Тем временем рыжик стянул рюкзак с плеч очкарика, аккуратно уложил того снова на спину и расстегнул замок рюкзака.

— Если он сейчас нормально не задышит… — прошептала я, сжимая зубы. — Ну, что там? Что? Есть что-нибудь?!

Рыжий выкладывал книжки из рюкзака. Вот скажите, зачем этому чудику понадобилось брать учебники на экскурсию, а?

— Посмотри вот здесь! — Настя показала на небольшой кожаный пенал на кнопке.

Пока рыжий лихорадочно открывал футляр, я смотрела на лицо опухающего парня. Густые блестящие волосы, бархатная ровная кожа, правильная форма носа, красивые губы и большие темно-синие глаза за широкими стеклами очков, как надвигающаяся летняя гроза: немного пугающие своей глубиной. То ли от взгляда на них, то ли от страха у меня закружилась голова.

— Здесь шприцы и… лекарства! — воскликнула Настя.

— Отлично, — выдохнула я. — Давай их сюда, посмотрим.

Пока я дрожащими руками рассматривала содержимое пенала, паренек, лежащий на полу в проходе, часто-часто дышал. Настя села рядом с его головой и подложила под нее рюкзак.

— Ага! — Я неуверенно закусила губу. — Кажется, вот так надо.

Набрала в шприц лекарство.

— Кажется? — испуганно пролепетал рыжий.

— Да, точно не знаю, как это делается, — сказала я, — но другого выхода у нас нет. Сядь, приподними немного его ноги, пусть будут повыше. — Когда парень послушно приподнял ступни очкарика, я попросила Настю: — Нужно освободить его предплечье.

Настя Ежова с трудом содрала рукав с плеча парня.

— Ну, с Богом, — прошептала я, втыкая шприц в верхнюю треть плеча парня.

Очкарик дернулся, его зрачки расширились. Кто-то из студентов громко охнул.

— Вот молодец! — Я облизнула пересохшие губы. — Носишь с собой все лекарства. Теперь будем надеяться, что я тебя не убила.

— Ты шутишь? — Настя выпучила глаза.

— Нет! — Я пожала плечами. — Однажды видела, как это делается. Правда, мне тогда было лет десять…

— Что ты ему вколола? — все еще держа на весу ноги больного, спросил рыжий.

— Адреналин, — ответила я, вынимая из футляра еще одну ампулу. — А теперь нам понадобится преднизолон, чтобы привести в нормальное состояние его давление, и антигистамин — это уже от аллергии. Кто умеет ставить укол в вену?

Рыжий покачнулся, а Настя испуганно побледнела, взглянув на шприц.

— Есть! Есть медик! Здесь врач! — заголосил преподаватель, затаскивая за руку в салон полноватую женщину с чемоданчиком.

Студенты расступились, и та быстро пробежала по проходу прямо к нам.

— Укус пчелы, анафилактический шок, отек, — отчиталась я, передавая ей шприц. — Ввели адреналин, который был у него с собой. Здесь преднизолон.

Женщина быстро сориентировалась, осмотрела больного, забрала у меня шприц, внимательно глянула на каждую из ампул.

В этот момент кто-то крикнул:

— «Скорая» уже едет!

Насте и рыжему пришлось отойти, чтобы дать место медику. Я взяла за руку парня и тихо сказала:

— Сейчас тебя заберут, сделают капельницу, и ты поправишься. — Попыталась улыбнуться. — Хорошо?

Он смотрел на меня так внимательно, так беспокойно, что мне даже стало неловко. Отпустив его руку, я немного отодвинулась назад, чтобы не мешать женщине проводить нужные манипуляции.

— Все будет хорошо, — зачем-то пообещала я.

И под шепот однокурсников я села на свое место. Через пару минут под звуки сирен парня уже увозили на «Скорой». Еще минут через пять его рыжий приятель подошел, быстро собрал оставшиеся вещи и учебники в рюкзак, задержался у моего кресла и поблагодарил:

— Спасибо.

— Ничего особенного, — отмахнулась я и отвернулась к окну, — пожалуйста.

— Нет, ты Женьке жизнь спасла.

— Это он сам.

— Спасибо, Лен, — присоединилась к нему Настя.

Автобус тронулся, я повернулась к ним и изобразила улыбку:

— Не стоит благодарностей, надеюсь, ваш друг поправится.

Ежова кивнула, и я поспешила снова отвернуться к окну. Меня все еще лихорадило от жутких воспоминаний. Вот так же мама упала к моим ногам много лет назад. И снова ощущение паники сомкнулось толстыми щупальцами страха на моем горле. Но тогда папа был рядом, и он спас ее. А теперь… теперь папы нет. Он живет отдельно. И вообще, все совсем не так, как было когда-то. Все пошло кувырком.