Приключения Марыси, или Когда невестка – монстр

Лейла Кушенова, 2023

События происходят в восьмидесятых. Московская студентка Марыся, мечтавшая стать адвокатом, неожиданно угодила в водоворот приключений. Однажды у метро восточный красавец попросил у неё две копейки, и она угодила в восточный город на целое лето в качестве невестки-монстра. Весёлая история, полная юмора, молодого азарта и энергии.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ПРО ПЛАТЬЕ, ФАТУ И ТУФЛИ С ЛАКИРОВАННОЙ ПРЯЖКОЙ

ГЛАВА 5. КАК МЫ ОПОЗОРИЛИСЬ В САМОМ НАСТОЯЩЕМ ЗАГСЕ

Подали мы заявление в самый настоящий ЗАГС. Ждать надо было ровно месяц. Весь месяц Первый Встречный кормил меня пломбиром с орехами и напоминал, что мы скоро поженимся.

До сих пор не пойму, зачем я ему тогда сдалась? По сравнению с Длинноногой я уродец. Как он мог выбрать меня? Может, она его сама отшила тогда после Загорска? Ну и что. Этих длинноногих в Москве пруд пруди. Одна длиннее другой. И все с длинными волосами. И все слова растягивают. Каждая вторая в джинсах и дублёнке.

У меня джинсов не было никогда. Чтобы их купить у фарцовщиков, нужно было накопить пять стипендий. У меня не получалось так. Коза говорит, что не носили и не надо. Пусть длинноногие носят.

— Ты на какие конечности хочешь джинсы натянуть? — интересуется рогатая. — У тебя же ноги полтора метра в обхвате!

— А ты мерила? — возмутилась я в ответ такой наглости.

Как мне избавиться от этой рогатой в башке?

Хотя когда мы пришли в ЗАГС в назначенный день, я поняла, что имеет в виду Коза. Там все невесты были одна краше другой. В белых платьях до пола. Все завёрнуты в фату, кроме меня. Я растерялась. Даже расхотела жениться. Предложила Первому Встречному как-нибудь потом прийти, а то позорище какое-то получается, а не праздник.

Первый Встречный испугался моего предложения не жениться и потащил в конец коридора в какой-то кабинет. Там серьёзные тётеньки в шиньонах пили чай. Завидев нас, начали допрос с пристрастием, будем ли заказывать фотографа и подносить ли нам в торжественный момент шампанское. Первый Встречный попросил нас просто поженить без дополнительных расходов. Разочарованные в шиньонах многозначительно переглянулись. «Шарамыги какие-то», — подумали они.

Уверенности мне они не прибавили. Я продолжала настаивать на том, что жениться без фаты не стоит. Первый Встречный плёл что-то про романтичность момента, и что «мы не как все». А я хотела, как все. Только боялась разочаровать его своей обыкновенностью.

Тут выбежала тётка в шиньоне, которая давеча предлагала фотографа и шампанское и стала орать в нашу сторону. Где, мол, ваши свидетели? При слове «свидетели» я вздрогнула, так как криминала в моём анамнезе было предостаточно.

— М-м-м, а зачем нам свидетели? — промямлили мы тётке.

У неё аж шиньон дыбом встал.

— Ка-а-ак это заче-е-ем? Вы жениться будете, али как?

Пока я раздумывала, будем мы жениться, али как, Первый встречный исчез за колоннами. Уф, передумал, кажись. Но он не передумал, а вернулся с двумя обалдуями разного пола. Они тоже жениться пришли, но пока только заявление подавали. Первый Встречный как-то уговорил их быть свидетелями нашего временного позора. Показал их тётке в шиньоне. Она согласилась, так как на безрыбье и рак рыба. Сами понимаете.

Потом нас позвали расписываться. Вчетвером, абы как одетые, мы испуганно зашли в зал торжеств. Встали в шеренгу, как в школе на физкультуре. Стоим, маемся. Как пить дать, щас перекличку начнут. «На первый-второй рассчитайсь!». У нас в школе физрук был контуженный. Он всю дорогу нас так рассчитывал.

Тем временем включили марш Мендельсона. Тут главная в шиньоне стала пытаться переорать Мендельсона, вещая про наше счастье и «как нам повезло». Пытаясь на нас при этом не смотреть. В первый раз она таким бомжам про счастье впаривает. Мы почти что ковыряемся в носах, ожидая, когда всё это закончится. Тут она предлагает обменяться кольцами, которых у нас не было и в помине. Я хотела опять провалиться сквозь землю. Никакой романтики в том, что происходило сейчас со мной, я не наблюдала. В отличие от почти что Абдулова. Блин, как стыдно без колец!

Мы скрестили пальцы. Ну типа «мирись, мирись, мирись», только наоборот. Свидетели наши прыснули от смеха. «Посмотрю я на вас через месяц», — подумали мы с Козой.

Наконец нас отпустили. Вчетвером мы выбежали из Дворца пыток. Свидетели весело пожали нам руки и ускакали. Мы даже забыли спросить, как их зовут. Хотя какая разница.

Позорный брак мы решили держать в секрете от всех. Даже от моих Котиков. Ну чего их расстраивать раньше времени? Скажу им годика через два.

Но так не получилось, потому что случились у нас с восточным принцем непредвиденные репродуктивные обстоятельства. Надо было идти с повинной сейчас, а не через два года.

На переговорном пункте на улице Горького было не протолкнуться. Первый Встречный наменял монет, отсыпал мне половину и ушёл в кабинку рассказывать своим, как ему со мной повезло. Я разглядывала его через стекло. Всё проходило довольно мирно.

Всё то же самое мне надо было проделать с моими Котиками. Что-то внутри подсказывало, что у меня так легко не получится. Я долго хмыкала в трубку, что «хорошая погода, не правда ли». Папенька сразу напрягся. И когда я его спросила, могу ли я чисто теоретически, ну так, не взаправду, когда-нибудь выйти замуж, то он повесил трубку. Всё ясно. Не готовы мои Котики к таким новостям.

Ладно, подумаю об этом завтра. Или потом.

ГЛАВА 6. КАК МЕНЯ ВЕРОЛОМНО УКРАЛИ БЕЗ МОЕГО ВЕДОМА

Меня подставили. Семейка Первого Встречного. Он и вправду оказался родом из какой-то восточной страны. И в той стране существовали свои правила. Согласно этим правилам, они должны были немедленно наябедничать моим Котикам о случившемся и попросить на всякий случай прощения. За что, спрашиваете? Я тоже не сразу поняла. Оказывается, за то, что Первый Встречный женился на мне тайно от Котиков, а надо было не тайно.

Они же не знали, что мои Котики ни сном, ни духом. Ну и послали в Замухрынск информаторов. Редиски. Слов нет. Традиция у них, видите ли, такая. По их местным законам Первый Встречный вроде как меня «украл». Начнём с того, что меня в принципе украсть невозможно. Мои габариты не позволят, если кто захотел бы так со мной поступить. Насмотрелись «Кавказских пленниц», ей-богу. Взрослые же люди!

Я ещё больше возмутилась, узнав, в чём суть этой «кражи». Интересно? Слушайте тогда. Если бы, к примеру, меня сначала официально засватали, то за меня мои Котики получили бы всякие драгоценности. И деньги, если повезёт. Но не свезло. Мы же тайно расписались. Засватали — это когда до тёток в шиньонах надо было спросить разрешения у Котиков, можно ли на мне жениться. Было такое? Нет. Значится, что? И драгоценностей не будет. Потому что в таком случае меня просто «украли». Не знаю, у кого. У Котиков, наверное. Бедные Котики.

— Ну ты устроила! — возмущалась Коза. — Украли, не украли. Ромашка какая-то!

— Я же не знала ничего, — оправдывалась я. — Прилетело, откуда не ждали!

Хитро как всё они придумали! Коза, конечно, гундит, что за меня и рубль — роскошь. А я не согласна. Раз положено, гоните бабки! Никто меня не крал. Я сама свидетель всего, что было. Это, возможно, я украла Первого Встречного у Длинноногой. Подкормила пару раз, пару курсовых написала, он и скукожился. Так что, наверное, в суд подам на семейку.

Коза в обмороке. Говорит, что я ещё даже с семейкой не познакомилась, а уже в суд. Ни с того, вроде как, начинаю. А они с того начинают? Это как понимать, я про кражу меня? Ничего, что у Папеньки сердце слабое? Они же ничего не подозревают даже! Хитрющая мне семейка попалась, похоже. Ну ничего, погодите у меня. Никакая Коза меня не остановит. Я за Котиков отомщу ещё по полной. Надо же такое придумать? Взяли и лишили их положенных за меня драгоценностей.

Представляю, как всё происходило. А давайте вместе представлять? Итак, тихий вечер в нашем Замухрынске. Мои Котики смотрят очередную серию «Возвращения Будулая» под чаёк с яблочным пирогом. Звонок. Папенька открывает дверь, потому что Маменька считает, что она вам не лакей.

Открывает Папенька дверь и что наблюдает? Стоят два восточных гардемарина с чемоданом, набитым урюком. По виду обоих вполне можно было предположить, что в чемодане они носят вовсе не урюк, а какой-нибудь дежурный трупик. Для авторитета криминального.

Пока Маменька пыталась прокрасться к телефонной трубке, чтобы позвонить в милицию, гардемарины грозно спросили обмякшего телом Папеньку:

— Фамилия ваша какая?

— М-м-м… — промямлил Папенька, с надеждой поглядывая на Маменьку, которая никак не успевала доползти до телефона.

— Марыся — ваша дочь? — грозно переспросили вечерние посетители.

— М-м-м…

Пока Папенька терял сознание, Маменька уже всё поняла. Она на эти дела дюже смышлёная. Значится, меня в Москве похитили цыгане. А эти двое явились за выкупом. Или это я у них в чемодане в качестве дежурного трупа?

Один из визитёров тем временем произнёс торжественную речь про наше с Первым Встречным никем не жданное счастье. Пока Маменька и Папенька считали, сколько у них денег на сберкнижке, бандиты вручили им чемодан. С моим возможным трупом.

Маменька грубо вернула бандитам чемодан и выставила обоих за дверь, пригрозив пожизненным заключением. Те и ретировались. Но на прощание пообещали прийти завтра, часиков так в шесть вечера.

Котики поникли, даже не досмотрев «Будулая». Приняв успокоительных капель, отправились спать пораньше, чтобы напрочь развидеть увиденное. Я даже в ту ночь им обоим приснилась. Как будто бы мне вручают главную в мире Адвокатскую Премию. Я в колпаке на сцене. Зачитываю заранее приготовленную речь, как я благодарна моим Котикам за то, что они всегда в меня верили. Говорю, а сама слезами заливаюсь. А Котики в это время всех родственников обзванивают — тех, которые в меня не верили.

И вот наступил следующий день. Котики весь день делали вид, что им весело. Пытались забыть вчерашних посетителей. Ближе к шести всё же не выдержали. Налили коньяк в майонезную банку и вместе с «Провансалем» спрятались во дворе в своём «Запорожце». Аккурат напротив подъезда.

Сидят прячутся. Во дворе тихо, одна детвора гоняет мяч. Котики начали было радоваться, что гардемарины просто ошиблись дверью вчера и даже начали друг друга поздравлять с моим блестящим адвокатским будущим. Но тут из-за угла появились они, всё с тем же чемоданом. Котики сникли. Придётся брать урюком за провалившуюся адвокатскую карьеру негодной дочери Марыськи.

— А я говорила, что нечего икать, когда детям имя придумываешь. Была бы сейчас Марией. Не болтались бы тут по двору восточные бандиты с урюком, — прошипела Коза.

Выговаривает моим Котикам. Они и так насмерть напуганные.

— Так вам и надо! — настаивает на своём Коза. — Разве ж хорошего человека Марысей назовут? Вот и пожинайте теперь плоды в виде урюка.

Надо как-то эту главу резюмировать. Я что хочу сказать? Вы вот прям в детей сильно не верьте. Это лотерея, скажу вам как на духу. Скорее всего, не повезёт. Вот как, к примеру со мной, с Марыськой, получилось у моих Котиков. А если точнее, ничего не получилось. Хотите, Коза моя вам всё подтвердит? У неё все ходы записаны про меня. Она завсегда на стороне моих злых родственников, которые не верили в моё адвокатское будущее.

ГЛАВА 7. ПРО ЛЕДЕНЦЫ И КОМАРА РАЗМЕРОМ С ЛАДОНЬ

Итак, Первый Встречный хоть и оказался восточным принцем, но не на белом коне. На верблюде он оказался цвета детской неожиданности. Тех верблюдов в стране его происхождения было пруд пруди. Там даже молоко пьют не из коров, а из этих верблюдов.

Так что, девочки, встретив возможного принца, потребуйте паспорт. Потом внимательно ознакомьтесь с графой, где указана страна его изготовления. Берите тех, что позападнее. Потому что мой оказался совсем из противоположной стороны. Там жара плюс 70 круглый год, а вместо деревьев с яблоками из земли растут исключительно верблюжьи колючки.

Сюрпризы посыпались на мою голову один за другим. Котики ещё не пришли в себя после визита нежданных гостей, а семейка Первого Встречного решила уже провести нашу свадьбу на земле обетованной. Я перекрестилась перед дорогой. Не за себя, а за жителей той страны. Коза перекрестилась вместе со мной — всеми четырьмя копытами. Да не бойся, Коза. Всё будет пучком. Обещаю, что никто в этом кино не пострадает физически. Коза хмыкнула и мне не поверила. Как обычно.

Когда мы прибыли в пункт назначения и сошли на горячий перрон, мне жутко захотелось покурить. Хотя вот минуту же назад курила в тамбуре. Нервничаю, видно. Коза подтвердила, что нервничаю. Покурить было негде. Совсем негде. Ну не спрячешься же за верблюжьей колючкой. А если спрячешься, то могут запросто перепутать с верблюдом и потребовать верблюжьего молока. А где я его взяла бы? Со мной же Коза, а не верблюд. Да и у той молока не допросишься, даже если бы оно у неё было.

Гляжу, на нас толпа местных бежит. У каждого бегуна пластиковый пакет в руках. Сейчас будет совсем интересно. Каждый до нас добежавший доставал из пакета длинные конфеты в блестящих обёртках. Я только потом поняла, что это леденцы. Когда они стали в меня попадать.

Коза догадалась, что это у них примета такая. На счастье, видимо, конфеты раскидывают. Правда, не знаю, на чьё.

— Им-то оно точно не грозит. Они ещё не догадываются, что их ждёт, — вздохнула Коза, утерев козью слезинку.

Толпа тем временем подхватила нас с Первым Встречным и потащила в машину, украшенную бумажными цветами. Было жарко и больно. Пара леденцов всё же определили, где у меня темечко на черепке располагается. Оно как раз от жары начало плавиться, и леденцы угодили в самое головное пекло.

Первый Встречный, похоже, тоже пострадал. Обмяк и притих. Забился в угол машины и отказывался коммуницировать. Приехали. Нас завели в дом. В коридоре стояла старенькая бабушка со сковородкой в руке. В сковородке шипело раскалённое масло.

— Подсолнечное, — шепнула Коза, принюхавшись.

Вот интересно же вам, что она собирается с этим маслом делать? И мне было интересно. Коза предложила сценарий, в котором бабушка поливает мой черепок кипящим маслицем в отместку, что я без спросу вышла замуж за Первого Встречного. Тот тем временем стоял рядом и упорно молчал. По его лицу тоже было непонятно, как бабуля намерена поступить с содержимым сковородки.

Итак, подведём промежуточные итоги. Денег моим Котикам за меня не дали. Драгоценности зажали. Меня, не спросив меня же, украли. Покурить здесь негде. Каменный леденец чуть не проломил мне голову. Сейчас, судя по всему, меня маслицем начнут поливать.

Что это за место такое? Пока я возмущённо перечисляла Козе все неисполненные стороной ответчика обязательства, бабка подымила маслом в нашу сторону и исчезла. Уфф, пронесло. Коза сказала, что она так духов отгоняла. Я догадываюсь, каких и от кого. Вы тоже?

Надо покурить. Иначе я за себя не отвечаю. Вопрос, где? На балконе? Как-то неприлично. Да и бабка с кипящим маслом недалеко уползла. Что же делать? А, Коза? Чего примолкла? Похоже, что в шоке. Даже она.

Жара несусветная. Нас с Первым Встречным проводили в дальнюю комнату с большой кроватью. Увидев кровать, Первый Встречный свалился замертво с шишкой на лбу. В него тоже леденец попал на перроне. Он моментально заснул, понимая, что это единственный выход из создавшегося положения.

Я не знала, куда себя деть. Голова раскалывалась. В комнате духота и плюс 70 по Цельсию. В ухе жужжал огромный комар, который преследовал меня с самого вокзала. Или это другой? Они тут все на одно лицо и размером с мою ладонь. Я всё ещё надеялась, что мне удастся где-нибудь покурить. Я так всухую не засну. И потом, они вообще собираются нас кормить с дороги? Пока я нервно сглатывала не прокуренную слюну, в комнату зашла женщина. Крупная. Руки как ноги.

— Это маман Первого Встречного, — подсказала Коза.

Вид у неё был очень важный. Мы с Козой сразу же прозвали её Заглавной. За габариты. Пока Заглавная оглядывала меня с ног до головы, как корову, я мысленно перекрестилась. Мне Маменька всегда предлагала креститься в любых непонятных обстоятельствах.

Я попыталась улыбнуться в сторону Заглавной. Надо же как-то подружиться с ней.

— И не мечтай, — злобно прошептала Коза.

Я хотела было не согласиться с Козой, но тут Заглавная громко хмыкнула, выражая явное недовольство увиденным. Причём недовольными остались обе. И Коза — тоже. Вражина такая. Ты же моя Коза, а не местная? Смотрю, заискивает перед габаритной, поддакивает, рожками кивает. Иуда.

Резюмирую. Пограничный досмотр я провалила. Рылом не вышла. Я честно старалась, даже притворилась было Мальвиной. Живот втянула, три волосинки мысленно в косичку заплела и даже натянула фальшивую улыбку на повреждённый леденцами черепок. Видимо, улыбка получилась вовсе не Мальвиньей, а акульей. Потому как Заглавная опять горестно вздохнула и скрылась где-то в глубине дома.

В общем, местным с первого взгляда я не приглянулась. «Шарамыга какая-то», — подумали они и перестали меня, на всякий случай, замечать.

ГЛАВА 8. КАК Я РАСТОПТАЛА ПАРУ МЕСТНЫХ БАБУСЕК НЕЧАЯННО

Спала я в тот день очень плохо. Было невыносимо жарко. Оконные стёкла, очевидно, плавились. Над моей головой постоянно жужжал комар величиной с леденец, который чуть не проломил мне вчера череп. Часа в три ночи появилась Коза, почему-то обмотанная в мокрую простыню. На мой немой вопрос она пролепетала смущённо, что познакомилась с местным верблюдом на заднем дворе. Он и научил её, что местные спасаются от жары при помощи вымоченных в холодной воде простыней. Коза была явно навеселе, а в рогах у неё застряла верблюжья колючка.

— Хочешь молока, — икнула она в мою сторону.

Я только заметила, что в копытцах она держала кружку с парным верблюжьим молоком. Я поморщилась. Коза в ответ стала хлебать верблюжий напиток, демонстрируя полное со мной несогласие.

— А так вполне можно жить! — выдохнула Коза, ещё плотнее укутываясь в мокрую простыню.

Вот живучая эта рогатая. Везде приспособится. Уже и знакомства завела полезные. Не то что я. Пока я методично наживаю исключительно врагов.

Тем временем за окном уже светало. Комар притих. Уморился, скорее всего, от жары. Или кровушкой моей отравился. А Коза его предупреждала, чтобы держался от меня подальше.

Под утро я задремала, и мне приснилось, как восточное семейство загружает меня вместе с Козой в обратный поезд. Они машут нам вслед платочками и швыряют в нас леденцы. Примета такая, чтобы мы не вернулись невзначай.

Проснулась я от шума за окном. Местная детвора гоняла в казаки-разбойники.

На часах 11:11. «Хорошие цифры какие!» — подумала я и решила надеяться на лучшее.

Коза ещё витала в своих верблюжьих облаках с колючкой, застрявшей в рогах. Первый Встречный тоже спал. Решил, видимо, так и перекантоваться до отъезда. Стыдно ему, видимо, что такое чучело припёр в приличную семью.

«Думать надо было!» — мысленно сказала я, смачно сплюнув в подушку. Тоже мысленно. Выбралась в коридор. Тихо. Мне бы ванную найти и зубы почистить. Вооружившись зубной щёткой, я двинулась по коридору на ощупь. Маршрут пролегал мимо зала, где вчера урюк на ужин подавали. Из комнаты доносился слабый шорох и тихие разговоры. Любопытство победило зубную щётку, и я заглянула в проём двери.

По периметру огромного стола сидели старушки. Лет по сто и штук сто. Такого скопления пенсионеров в одном месте я никогда не видела. Разве что в собесе, где я пенсию получала для соседки в Замухрынске.

Пенсионерки в комнате были организованы вокруг большого стола. Заглавная сидела подле самовара. Я хотела было делать ноги, но она меня увидела. И сразу зашипела в мою сторону, размахивая руками. Чего шипеть-то сразу? Вот гадюка.

Ну их, с их самоварами и бабульками. Как пить дать, опять начнут урюк предлагать вместо котлет. Я попятилась, но тут Заглавная, схватив за меня шкирку, затащила в комнату с бабками. Ну ладно. Видимо, у них сначала завтракают и только потом зубы чистят. Я читала, что в Англии тоже так делают. Хотя с другой стороны, тут же вам не Англия. Единственное сходство — лошадиный навоз во дворе.

Все места за столом были плотно упакованы бабками. Я выискала себе свободный стул возле одной столетней. Пока пробиралась, пару-тройку мелких бабулек помяла маленько. Ну я ж не виновата, что они так плотно расселись вокруг стола.

Всё, села. Похлопала столетнюю по плечу, причём очень даже по-дружески. Надо же заводить контакты с местными! Столетняя стала медленно сползать под стол. Хорошо, что я была рядом и её подхватила. Точно уморилась от жары.

— Вы бы полегче с кипяточком-то, — посоветовала я бабуле, указывая на самовар.

Бабуля заморгала в ответ.

— Лучше бы аперольчику со льдом, да же? — заговорщически подмигнула я бабке.

Та стала моргать в два раза быстрее.

Пока я заводила контакты с местными, Заглавная продолжала шипеть в мою сторону из дальнего угла. Шипит и глазами на самовар показывает.

— Чего ей надо от меня? — спросила я Козу.

— Думай, — ехидно посоветовала Коза.

— Чаю, может, хочет предложить? А шипеть тогда зачем? — высказала я первые предположения.

— Не похоже, что она тебе что-то хорошее предлагает, — задумчиво сказала Коза.

— Ну а вдруг? Она же подле самовара сидит. Мне без молока! — проорала я на всякий случай в сторону Заглавной.

От моего крика столетней соседке опять стало плохо. Ну той, которую я из-под стола только что вытаскивала. Хилая какая-то, ей-богу.

Заглавная в ответ выпустила в мою сторону длинное жало.

Тут Коза стукнула себя по лбу своим же копытцем.

— Вспомнила! Мне же верблюд вчера лайфхаки раздавал, — вдруг воскликнула Коза.

— И что? Вспоминай! — обрадовалась я.

— Верблюд предупреждал, что невестки здесь разливают чай местному населению! — выдохнула Коза.

— Прям каждому, что ли? — недоверчиво спросила я.

— А я знаю? Греби к самовару, там разберёшься, — пнула Коза меня под зад.

От Козьего пинка я взлетела и приземлилась на табуретке рядом с Заглавной. Та проворно завязала на моей башке платок и вручила штук сто пиалушек. Это такие восточные чашки без ручек. С ручками-то каждый дурак чашку удержит.

Пока я разливала кипяток по чашкам без ручек, Коза мило переглядывалась с Заглавной. Дружбу заводит против меня. Козья морда, одним словом.

ГЛАВА 9. ПРО ТО, КАК ЗАГЛАВНАЯ МЯСО ДОСТАВАЛА

Наконец-то бабульки рассосались по домам. Рука у меня затекла и отказывалась двигаться. Ещё бы. Старух за столом было штук сто. Каждая выдула не меньше двадцати чашек кипятка. Вот и считайте.

Я еле дотащила себя до покоев. Ну как, покоев? Нам с Первым Встречным выделили временную комнатку с балконом. Прошу вас, не романтизируйте момент. Это не балкон с видом на море. С видом на барханы балкон. И на нём (или в нём?) хранилась вся провизия этого дома. Мешки с рисом, мукой, сахаром, какие-то многочисленные ящики и пакеты. И весь обслуживающий персонал дома (снохи там всякие и прочая челядь) носился по нашим так называемым покоям день и ночь. Таскали еду с балкона на кухню. Так что так себе покои. Не от слова «покой» точно.

Я свалилась рядом с Первым Встречным. Интересно, сколько он будет притворяться, что спит? Лежу. Голова кругом. М-да… Своё замужество я представляла в далёком детстве намного иначе. Блин, курить так хочется. Сейчас бы в общагу, к девчонкам. Стрельнула бы у них пару сигарет, села бы на грязный кухонный подоконник на нашем девятом этаже и смотрела бы в московское небо, по которому чинно плывут облака.

Тут заскрипела дверь. «Опять челядь за едой», — подумала я. Но это была Заглавная. Она, почему-то сузив глаза, сделала в мою сторону такое противное выражение лица. Смотрю, а из-за неё Коза выглядывает, довольная такая. Рожицы мне строит и что-то жуёт. Эта себя не обидит. Всюду еду найдёт. И почему она с Заглавной тусит? Дружбу заводит против меня, не иначе.

Чё надо? Коза захихикала, а Заглавная опять зашипела. Я потом поняла, что при виде меня она всегда шипела. Так её физическое тело на моё реагировало. Шипя.

— Я тут мясо достала… — прошипела она и исчезла вместе с Козой.

«Что это было?» — подумала я и тут же беспечно думать об этом перестала.

И так продолжалось каждый день. В одно и то же время Заглавная приоткрывала нашу дверь и произносила одну и ту же фразу про мясо, которое она откуда-то постоянно доставала. Сначала я даже была счастлива за Заглавную. Ну крутышка же, мясо где-то достаёт для семьи. И главное, сразу обе ко мне, чтобы радостью поделиться. Значит, не совсем я кикимора болотная.

Когда она в очередной раз сообщила мне про доставшееся ей откуда-то мясо, мне даже стало как-то неудобно. Чего я в ответ молчу, как рыба мёртвая? Надо бы заготовить какой-нибудь милый ответ.

Может, что-то вроде: «Круто! Мы вместе! Гёрл пауэр, подруга! Гоу, гоу!».

Пока я придумывала дружественный диалог с Заглавной, проснулся Первый Встречный. Я даже испугалась от неожиданности, когда вдруг услышала его голос вживую. Последний раз я его слышала ещё в Москве, когда мы в поезд садились. Вот тогда он и замолк. А тут надо же, проснулся.

— Сделай что-нибудь, а? — промычал он из-под одеяла.

— Как это? — удивилась я его предложению.

— Ну так же не может продолжаться? Она же чего-то хочет от тебя явно, — пробурчало в ответ одеяло.

От меня? Я не ослышалась? Где Коза? Эта хоть и наезжает на меня, но иногда дело говорит. Подевалась куда-то. Видать, опять к верблюдам на заднем дворе подалась. У неё тут амур вроде случился с местным верблюдом.

Чего от меня может хотеть Заглавная? Понятия не имею. Но чую, что Первый Встречный прав. Всё же его мамаша. Наверное, он её знает больше, чем я. Или Коза.

Так. Пойдём логическим путём по методу Папеньки.

Заглавная явно что-то от меня хочет, раз общается про мясо только со мной и больше ни с кем. В деле замешана Коза, а она в хорошем деле замешиваться не станет. У неё чуйка на косячные дела. Она всеми четырьмя копытами за моё публичное унижение.

То, чего от меня хочет Заглавная, имеет отношение к мясу, которое она периодически откуда-то достаёт. Собака зарыта в этом мясе!

Пока я пыталась думать логически, Первый Встречный опять зашевелился.

— Пошпионь за ней, — послышалось из-под одеяла.

Точно! Как я сама не догадалась? Всё же от этого под одеялом иногда есть польза. Я взяла виртуальный автомат Калашникова и отправилась шпионить за Заглавной. Устроилась в коридоре за шкафом. Достала виртуальные сигареты и закурила. Сняла автомат с предохранителя.

Долго ждать не пришлось. Смотрю, Заглавная тащится на кухню. За ней моя Коза вприпрыжку. Подружились, кажись. Открывает морозилку. Достаёт из холодильных недр кусок мяса, завёрнутый в полиэтиленовый пакет. Кладёт пакет в раковину. И хромает в мою комнату. Коза за ней. Я там на всякий случай под своё одеяло подушек напихала, как будто бы сплю на самом деле. Заглавная открывает дверь и шипит в дверной проём. Ну вы поняли, об чём шипит, не маленькие.

«Давай кумекай!» — наказала я своему черепку. Надо понять, как связаны Заглавная, холодильник и полиэтиленовый пакет с мясом. И самое главное — какое отношение к этому мясному комбо имею я. Думаю, думаю, но ничего не придумывается. Вот зараза. А ведь я без пяти минут адвокат! Ах да! Я же адвокат почти что. Чуть не забыла! Чему нас там учили на криминалистике? Улики! Где улики? На кухне.

Я решила ознакомиться с ними поближе. Пакет с мясом так и валялся в раковине. Ничего особенного вроде.

И тут я увидела на пакете надпись шариковой ручкой. «Д/У». Вернувшись в комнату, я предложила Первому Встречному принять участие в ребусе от Заглавной. Вот что означает это «Д/У»?

— Дойная улитка? Двойной удар? Дурная утка? — предложила я свои дебильные утопии.

— Деловой ужин? — послышалось из-под одеяла. Живой, значит.

Ужин, мясо, ужин. И тут меня осенило! Для ужина! Мясо доставалось для ужина! Оно должно было стать ужином! При помощи меня!

Занавес. Дело в том, что я никогда в этой жизни ещё ничего не готовила. Никогда. Даже яичницу. В нашей семье все ели на ходу. Потому что все всегда были чем-то заняты. Чем-то важным. Важнее, чем еда.

Что делать-то? Коза в истерике. Понимает, что я всё испорчу и благополучно отравлю всю семейку.

«Ну ладно, сами напросились», — подумала я и отправилась на кухню. Посмотрела на пакет с мясом. Полиэтилен и мясо намертво прилипли друг к другу. Недолго думая, я отправила мясо в кастрюлю вместе с пакетом. Залила всё водой и сварила.

Подала на ужин. В горячем кипятке плавали ошмётки полиэтилена. Кстати, мясо я подала отдельно. На красивом блюде, которое я стащила из серванта в зале. Оказалось, что мясо хорошо так было не доварено. А я знаю? Оно как лежало в кастрюле, так и лежало. Я минут тридцать понаблюдала, потом решила уже доставать. На вид выглядело уже не как сырое. Готово, наверное.

За ужином в тот памятный для всего города день восточное семейство пыталось разжевать жёсткое мясо, вылавливая из супных тарелок ошмётки полиэтилена. Выглядели все очень несчастными.

Не, ну а чё? Вы ж сами хотели. Вот теперь «ешьте сами свои котлеты с волосами». Так говорила моя воспитательница в детском садике, когда мы скармливали кошакам манную кашу с комочками. Не надо меня к продуктам подпускать. Себе же дороже выйдет. А оно вам надо?

Резюмирую. Больше Заглавная ко мне в опочивальню не заглядывала. Так что во всём можно найти свою пользу. Даже в недоваренном мясе. Кстати, посуду из сервантов вытаскивать нельзя. Правило такое. Мне это Коза рассказала, а ей верблюд с заднего двора.

Ну и ещё пара мыслей напоследок. Вы уже поняли, для чего Коза это кулинарное шоу придумала? Всё правильно вы поняли. Чтобы показать всем, что руки у меня крюки и растут не из того места. Не то, что у других невесток. Ну и подчеркнуть в целом мою социальную непригодность в местном приличном обществе, откуда меня надо было гнать с самого начала.

Жаль я тогда на козьем разговаривать не умела, как сейчас. Я бы заткнула эту Козу на раз-два, объяснив, что не человеческое это дело — с Козами в башке болтать. И что главное, чтобы каждый человек свою цель в жизни знал. А умеет он при этом готовить или нет, это уже чисто как фишка ляжет. Но на цели эта фишка ну никак не отражается.

ГЛАВА 10. ПРО МОЁ СВАДЕБНОЕ ПЛАТЬЕ, ФАТУ И ТУФЛИ С ПРЯЖКОЙ

И вот назначили нашу с Первым Встречным свадьбу. А кто из девчонок советских не мечтал про самую настоящую свадьбу и фату с куклой на «Волге»? Есть такие? Даже если есть, что-то не так у вас с вашей кукухой. Потому как все мы грезили про белое платье. А кукол тогда даже продавали уже в фате.

И я всю дорогу представляла, какой длины у меня будет фата, ежели какой дурак решит на мне пожениться. К слову, сейчас уже все знают, что сильно о чём-то мечтать нельзя. Не сбудется. Или сбудется ровно всё, но наоборот. А я свою мечту замечтала до дыр. И фаты у меня в этой жизни так и не случилось. Правда, один раз в детском саду танцевала грузинский танец с мальчиком. В фате. И всё. Больше никаких фат у меня в жизни не было. Пока.

Когда Первый Встречный предложил мне выйти за него замуж, я, быстро согласившись, сразу же помчалась в брачный магазин. Какой такой брачный магазин? Объясняю тем, кто тогда ещё не родился: подаёшь заявление в брачную контору, а в обмен получаешь свадебные талончики. С ними уже тебе можно отовариться в любом свадебном магазине. Там дефицитных товаров было навалом. Канал какой, что ли, организовали тогда спекулянты.

Примчавшись со свежим предложением от Первого Встречного в тот самый магазин, я бросилась в отдел со свадебными принадлежностями. Выбрала себе самое красивое платье за 120 рэ. Германское. Фата к платью уже прилагалась. Ещё я выбрала белые лакированные туфельки с пряжкой. Всё, как мечтала в детстве.

Отложив товар, прискакала назад к Первому Встречному. Гони, говорю, деньги. У него денег не оказалось. Он решил попросить их у своей маман. Та, порадовавшись за меня и моё германское платье за 120 рэ, сообщила, что наряд невесты уже ею закуплен. Весь.

Весь? И платье, и фата, и туфли с пряжкой? Как же так? Как они выбрали платье и туфли, не зная моих размеров? А я девушка не хрупкая. Моими сантиметрами или даже метрами лучше бы поинтересоваться заранее.

Первый Встречный неуверенно заверил меня, что маман знает, о чём базарит. И наверняка прикупила весь возможный размерный ряд. Выхода, кроме как поверить в эту лапшу, у меня не было. Я закрыла глаза, визуализировала платье, фату и туфли и сделала несколько глубоких вдохов-выдохов.

Взрослые же люди. Чего им врать-то? Раз говорят, что наряд готов, значится, готов. Верить надо людям, доверять. А не наматывать сопли на кулак. Это я Козе. Рыдает вон уже в голове, что я даже платья белого не достойна. Не рыдай. Всё же приготовлено. Сказали же.

Почти что сразу после приезда я поинтересовалась у Заглавной, где мой свадебный наряд. Заглавная посмотрела на меня с укоризной и вздохнула. Я почуяла неладное. Чего ей вздыхать, ежели платье и туфли с пряжкой и фата уже готовы? Я вкрадчиво интересуюсь причиной её явного замешательства.

А она мне говорит:

— За платьем мы на днях поедем, — и глаза при этом в сторону отводит.

— И за фатой? — спрашиваю я, пытаясь поймать её глаза в свой кулак.

— И за фатой, — нервно отвечает Заглавная.

— И за туфлями с пряжкой? — переспрашиваю я, решив брать измором.

— И за туфлями, — мычит мне Заглавная в ответ.

Коза моя просто катается от смеха. Говорит, что на самом деле всё это враки. Нет никакого платья свадебного и фаты с туфлями. Пойдёшь, говорит, под венец в сарафане.

Я с Козой не согласилась.

— Сказали же, на днях поедем, — говорю я деланно равнодушно, как будто бы мне на самом деле всё равно, ГДЕ мои платье, фата и туфли в данный момент находятся, и почему они не в доме Заглавной.

— Ага, жди, — потешается Коза в ответ и фигу мне показывает. Ну не козья морда? А? Мне плохо, а ей хорошо. Разве ж так должно быть?

И вот назло Козе я жду, когда наступит этот «наднях». Каждый день заискивающе посматриваю на Заглавную с немым вопросом в глазах. Наступил этот «наднях» уже или нет? Заглавная на радость Козе мой «наднях» методично откладывала. Меня это настораживало, но я не сдавалась.

Хорошо, что не сдавалась, потому что «наднях» в один прекрасный день всё же наступил. В тот день я не ела с самого утра. Кусок в горло не лез. Всё ждала того момента, когда наконец увижу своё самое настоящее белое платье в кружевах. И серебристую фату в пол. И лакированные белые туфли с хрустальной пряжкой. Как у Золушки.

И вот мы едем за свадебным нарядом. Выходили мы из подъезда, как королева Елизавета и Кейт Мидлтон. На мне была виртуальная шляпка с павлиньим пером, которое колыхалось в такт моим размеренным шагам. Я вальяжно здоровалась с соседскими тётками, которые целыми днями восседали на скамейке перед подъездом и обсуждали всех, кто выходит из подъезда и в него обратно заходит.

Но я светилась в то утро от счастья и раздавала свой предсвадебный свет каждому встречному. Пусть вам будет хорошо, скверные соседки. Прощаю вам все гадости, которые вы мне уже сделали и ещё сделаете. Вся в благородных мыслях, я шла по двору с воображаемым павлиньим пером на голове. Шла и представляла, как застёгиваю хрустальную пряжку лакированной туфельки на лодыжке. А фата развевается на ветру. И платье переливается на солнце. Да я за такое всех и каждого прощу и благословлю.

Пока я застёгивала виртуальную пряжку на ноге, Коза пнула меня под зад:

— Просыпайся, дура набитая. Щас увидишь, что тебе приготовили. Размечталась. Чучело, оно и в Африке чучело.

— Фи, какая бестактность! — подумала я и простила Козу тут же.

Всё же такой день! Не со зла же она мне пакостит? Видимо, вот так её по жизни прижало, бедную.

Едем мы, едем. Я смотрю в окно машины и мечтаю. Вот захожу я в свадебный салон. Мне там сначала предложат чаю или кофе, а потом я начну примерять белоснежные красоты. Вокруг зеркала от пола до потолка. Продавщицы прямо на мне будут булавками отмечать, где и что надо подогнать под мои нехилые телеса.

— Надо было похудеть, — подсказывает Коза.

— Тебе надо, ты и худей, — отвечаю я ей. — Пусть Длинноногие худеют, а мне и так хорошо.

— Ну-ну, — хмыкнула Коза и двусмысленно замолчала.

Уфф. Когда мы уже приедем? Жарко, пипец, как жарко!

Подъехали наконец-то. Я, придерживая виртуальную шляпку и такой же виртуальный шлейф, максимально грациозно вываливаюсь из машины. Оглядываю местность. Машина остановилась около серого грустного панельного дома.

Заглавная решительно в него зашла.

Коза зажмурилась от удовольствия, связанного с моим предстоящим провалом.

Захожу в подъезд. Салона никакого нет. В подъезде сильно и неприятно чем-то воняет. Стены расписаны местной шпаной всякими плохими словами. Поднимаемся на верхний этаж. Передо мной Заглавная цокает каблучками. Цок, цок, цок. Каждое цоканье отдаётся у меня в ушах. Жара усиливается. Чую паническую атаку, которая вот-вот решительно меня желает накрыть. Сердце хочет выскочить наружу, понимая, что никакого свадебного салона на верхних этажах грустной панельки нет.

Коза же просто уже подпрыгивает от предстоящей радости.

— Так тебе и надо, курица-помада! — шепчет она мне в уши.

Я пытаюсь не обращать внимания и сохранять остатки исчезающего на моих же глазах моего же достоинства. Дошли. Заглавная позвонила в грязную покоцанную дверь. Я поняла, что платьев в этом доме нет, особенно свадебных.

Коза скорчила мне рожицу. Мол, а я говорила.

Оказалось, что меня привезли к швее. Надомнице. Она должна была сшить мне платье из куска розового атласа, предназначенного для дочери Заглавной на школьный выпускной. Выпускной тот будет через год. Мне отрезали небольшой кусок от отреза так, чтобы выпускнице больше досталось.

В принципе, это всё, что надо знать о моём свадебном платье.

Дальше я уже плохо помню, потому как мечты о свадебном платье, фате и туфлях с пряжкой улетали в небо из окна серой панельки на моих глазах. Пока моя душа оплакивала несбывшиеся свадебные аксессуары, надомница деловито снимала с меня мерки. Заглавная в это время хлебала горячий чай и жаловалась на то, что ртов в семье прибавилось, и прокормить всех уже стало просто невозможно.

Я понимала, что Заглавная имеет в виду меня. Но мне было всё равно. Я смотрела в окно и прощалась со своим свадебным миром. В том, в котором я осталась, не было мест ни для платья в кружевах, ни для длинной серебристой фаты, ни для хрустальных туфелек Золушки.

«Да и какая из меня Золушка с моим 43 размером?» — подумали мы хором с Козой и поставили крест. Я на супружеской жизни, а Коза, стало быть, на мне. В очередной раз.

ГЛАВА 11. ПРО МОЁ НЕ БЕЛОЕ НЕ СВАДЕБНОЕ ПЛАТЬЕ

И вот настал день нашей свадьбы. Собственно говоря, я из-за свадьбы-то всё и затеяла. Если бы мне другой Первый Встречный тогда предложил выйти замуж, я бы тоже согласилась. Мне не важно было, за кого. Мне важно было, как. Знамо дело, как. В фате и свадебном платье!

Вот сейчас думаю, подвела я Первого Встречного под свой монастырь. Может, он и не хотел на мне жениться вовсе, а я всё так провернула, что у него не было выхода? Как вы думаете? Или это козья версия? Она-то хорошей версии в жисть не предложит. Вы же уже поняли, какая она зловредная у меня.

Первый Встречный, кстати, чтобы вы знали, очень редко называл меня по имени. Про «рыбок» и «заек» вообще молчу. Называл он меня исключительно по фамилии. Как на суде. Этот факт тоже не прибавлял уверенности в моём с ним прекрасном будущем.

Вернёмся к свадьбе. Ну его, зачем сейчас копаться, почему он на мне тогда женился. Женился и женился. Были, значит, причины. Не всё вокруг меня крутится на этом свете. Это я Козу убеждаю.

День свадьбы, как обещала. На дворе — жара плюс сто. Даже Козу мою сморило. Пролетавшие мимо птицы падали прямо с неба на землю, сражённые солнечным ударом. Пожелтели даже верблюжьи колючки. Верблюды молчали, стоически пережидая жару в загонах. Верблюжье молоко, которое они выдавали, выходило из них уже кипящим и тут же скисало.

Пока семейство готовило нашу свадьбу, я покрылась волдырями. В местном кожно-венерологическом диспансере сказали, что у меня ожог второй степени. Моя белая кожа из среднерусской полосы не вынесла местного солнца. Я обожглась об него. Бывает же такое!

Тем временем надомная швея сшила мне платье. Сядьте, ежели стоите. Поскольку ткани было метра полтора, на всю меня её не хватило. Как ни крои. Рукава получились по локоть. Длина до колена. Надомница придумала его разрезать по моей беременной талии и снова сшить. По этой линии она продела резинку от мужских трусов. Такие резинки я наблюдала в Папенькиных панталонах, когда он картошку поливал на даче в неглиже.

Платье теперь каждый раз, когда резинка натягивалась от моих внутренних природных газов, предательски подскакивало вверх и демонстрировало любопытствующим степень моей беременности.

Цвета моё свадебное платье было розового. Вам, конечно, интересно, почему не белого? Вот мне тоже было интересно. А когда мне интересно, я всегда до истины докопаюсь. Стала я допрашивать членов семейства, почему мне на свадьбу выделили розовый цвет. Золовка прятала глаза, а младшая сноха хихикала в рукав. Пришлось устроить допрос с пристрастием самой Заглавной.

Вы не поверите, что я узнала! Слушайте внимательно, потому как тут каждая деталь очень важна. Помните же, что семейка Первого Встречного поставила на моём замужнем деле вердикт «Украдена» и в соответствии с этим же вердиктом не выплатила Котикам положенную им за меня сумму денег.

Всё очень просто у них получилось со мной. Раз меня они же украли, то и платить никому за меня не надо. Сами придумали, сами обрадовались. Стоимость меня как товара равнялась чемодану с урюком. Если бы Котикам моим в день моего рождения сказали, что через восемнадцать лет меня обменяют на пять кило урюка, они, я думаю, отказались бы меня рожать.

Но что сделано, то сделано. Факт остаётся фактом. Цена моя в те времена сравнялась с ценой ящика с восточным фруктом.

Где связь с розовым, а не белым цветом платья? Держитесь за поручни стульев, ежели всё ещё сидите. Белое платье мне не полагалось, потому что белое… Та-дам! Только для тех, у кого всё в порядке с невинностью! То есть для не виноватых в чём-то таком, что очень было важно для семейки Первого Встречного.

Конец ознакомительного фрагмента.