Измена. Обратная сторона счастья

Лана Полякова (2024)

Виктория, прожив не один год с мужем, обнаруживает, что у него есть сын возраста их брака. Дальнейшие события вскрывают тайную жизнь супруга. Как быть? Простить и жить словно ничего не знает? Ведь столько лет пролетело вместе в счастье и достатке… или… Или выйти из-под опеки и начать жить своей судьбой? А как же долгожданная и такая желанная беременность?

Третья глава

Куда мне против здорового мужика. Илья дверь удержал и только крепче сжал пальцы. Ярче выступили желваки на скулах, и вены проступили на напряжённом лице. Забилась жилка у виска, ритмично вспухая и опадая, чтобы вновь наполниться. Напряглась шея, рискуя оторвать пуговицу сорочки.

— Викусь, мы поговорим дома. В спокойной обстановке. Вечером, — муж разговаривал со мной как с норовистой лошадью.

Или как с психически больной. Увещевая и уговаривая мягким голосом. Убалтывая. Сдерживая в себе бушующие чувства.

Ага. Ещё бы по голове погладил. Для утешения. Или по крупу.

— Ну да! Когда ты придумаешь достаточно правдоподобную версию появления у твоей секретарши ребенка, катастрофически похожего на тебя, — перебила я его, не в силах слушать этот голос и этот покровительственно-утешительный тон.

Абсурд. Картинка реальности постепенно складывалась в моей голове. Но не то, что осознать её или принять, нет! Я не могла даже толком понять, что произошло и как теперь дальше жить!

— Предлагаю вполне годную версию с потерянным в детстве братом-близнецом! А, нет же! Это ты был в отключке, и грозная секретарша изнасиловала тебя, беспомощного, шантажируя теперь и требуя остаться рядом с тобой! Или, возможно, тебя похитили инопланетяне! И втайне от тебя сдоили немножко биоматериала? Или клонировали и отдали твою маленькую копию на воспитание Ирине Александровне? — мой голос звенел, и я краем сознания понимала, что скатываюсь в истерику, но остановиться уже не могла, продолжая. — А может быть, ты сдавал своих живчиков в банк спермы и по невероятной случайности твоей секретарше так охренительно повезло? И теперь ты не можешь с ней расстаться в знак признательности?

Вдохнула, заставляя себя замолчать.

Какой смысл в моих криках?

Только пар спустить, да зевак развлечь.

Муж болезненно поморщился на моё выступление, и я заметила на мгновение брезгливо дрогнувшие губы.

За нашу семейную жизнь я уже точно знала, что Илью не прошибёшь моими истериками и слезами. Он просто уйдёт в другую комнату дожидаться, когда я успокоюсь, чтобы после прочитать мне мораль и ещё долго вспоминать недопустимость такого распущенного поведения.

— Виктория! Я не могу тебе позволить управлять машиной в таком состоянии. Позволь мне пригласить шофера? — тон мужа изменился. Теперь он говорил со мной повелительно. Практически приказывал.

Посмотрела на свои сведённые в судороге ладошки, вцепившиеся в руль, словно в последнюю надежду. Объективно муж прав. Мне с трясущимися ногами и цветными пятнами перед глазами лучше не управлять автомобилем. Но на его условия я не соглашусь!

— Не беспокойся. Я справлюсь самостоятельно. С любой ситуацией. Как всегда. Просто отойди от моей машины на шаг в сторону, — как можно более холодно проговорила, глядя в почти чёрные сейчас глаза мужа.

Злится. Даже, можно сказать, в ярости.

— Виктория! — его голос звучал низко, и имя моё он уже прорычал, но я перебила и не дала Илье ничего сказать.

— Заканчивай валять дурака, Илья. Там, на третьем этаже, в твоём кабинете остался растерянный и обиженный маленький семилетний мальчик. Твой сын. И твоя любовница. Вернись к ним. Они нуждаются в твоей заботе. Они твоя семья, — прошипела, вновь дёрнув дверью.

И о чудо! Муж растерялся, отпуская на секунду несчастную дверь. Возможно не от моих слов, а потому что услышал вызов своего мобильника. А я дёрнула ручку переключения скоростей, попадая с разбега на вторую передачу, и отжала педаль, буквально выпрыгнув машиной вперёд. Дверь автоматически захлопнулась. Молниеносно заблокировала её. После выдохнула, осматриваясь.

Так. Теперь нужно собраться и отъехать с парковки. Куда угодно. Но недалеко.

Илья догнал меня буквально в два прыжка и, шипя что-то невнятное, стукнул в боковое окошко. Я вздрогнула и с перепуга дёрнулась вперёд быстрее, чем планировала. Ха! Нормально! Аккуратненько, вот так, контролируя каждое своё движение, я скрылась с глаз мужа и завернула в ближайшую подворотню.

Выключила мотор и затаила в тишине дыхание.

Сердце билось в горле, заглушая все звуки. Отгораживая этим стуком меня от всего мира.

Зажмурилась, стараясь успокоить сердце и правильно дышать. Закрыла лицо руками.

Передо мной словно вживую стояло лицо мальчика. Семь лет. Таким мог бы быть мой сын. Сын, которого я потеряла. Не смогла выносить и сохранить. Не сумела.

Я забеременела практически сразу после свадьбы, не планируя этого и, честно говоря, была напугана и совсем не готова в двадцать один год становиться матерью. Передо мной был весь мир. Я готовилась к защите красного диплома. Мечтала, что вернусь в банк уже дипломированным специалистом, и мужу не будет стыдно за меня.

А беременность меня скорее напугала, чем обрадовала, утренним токсикозом и сонливостью. Полным отсутствием привычной работоспособности и эмоциями, которые скакали как очумелые зайцы вразнобой.

Но постепенно, начиная с первого УЗИ и звука сердечка моего мальчика, я полюбила его. Разговаривала с ним. Мечтала уже встретиться и познакомится. Посмотреть: каков он? Какой у него характер?

Несчастье случилось на защите. Я перенервничала и оступилась на приступке перед кафедрой в аудитории.

Пока приехала скорая, и пока меня довезли, спасать уже было некого. А я, истекая кровью, чуть не отправилась следом за моим мальчиком.

— Виктория Викторовна! Откройте, пожалуйста, — раздался приглушённо смутно знакомый голос рядом.