Туман Лынёва, или Последний пассажир

Лана Норм (2024)

Искушает ли вас мир загадок и неожиданностей? Жаждете ли вы приключений, в которых магия, призванная на помощь в достижении безответной любви, вносит коррективы, смешав карты и усугубив обстоятельства? Подозрительный туман, смутные воспоминания из прежних жизней, неожиданные столкновения соперников… Основные действия романа происходят на железнодорожном вокзале. Группа туристов приезжает поездом на экскурсию в небольшой старинный город. Их радушно встречают организаторы. Все бы хорошо, но только не экскурсия настоящая причина собравшая этих людей. И сам вокзал — не вокзал, а зона отчуждения в параллельной реальности. Будет ли победитель в этой магически закрученной истории? Смогут ли герои в конечном итоге исполнить свои сердечные мечты при помощи современного колдовства? «Как два пути в стороны расходятся, так вновь сойдутся обойдя хоть сто миров». Из книги.

Глава 15. Новый рассвет Анны

Женщина нетерпеливо припала ухом к двери, так и не дождавшись ответа на стук. Что же могло измениться за какой-то час? Возможно, это связано с её мужем, что маловероятно. Такое она бы уже знала. Глупо, очень глупо вышло. Полночь, а она в затихшем здании вокзала, для штатного случая неуместно нарядная, стоит перед закрытым кабинетом главрука.

Так вот, значит, как чувствует себя голый на автобусной остановке, хоть и пустой. Анна Ильинична поёжилась, нервно пробежала руками по шёлковому платью, словно желая убедиться в его наличии.

В тот момент, когда решение уйти было почти принято, из кабинета донёсся какой-то звук. Слабый, неясный, но он означал присутствие!

Секундное замешательство. Взявшись за холодный, в мелких царапинах изгиб потемневшей от времени бронзовой ручки, Анна приоткрыла дверь.

Представшая перед глазами картина напоминала зависший комикс.

Старое кожаное кресло сдвинуто в сторону. Под устремившим потемневшие ножки в пол письменным столом копошился грузный человек. Оттуда же доносилось приглушённое сопение. Массивные ягодицы, обтянутые лоснящимися на них брюками, напоминали округлую гору, которая колыхалась, выпячиваясь из-за края стола.

Да, невозможно представить Вадима Лынёва застигнутым в более нелепом положении. Женское сердце дрогнуло.

Зад же начальника замер, будто почувствовав пристальное на себе внимание. Сопение оборвалось.

Боже, какая неловкость…

Анна перешагнула через порог.

— Тук-тук! Вадим Натальич…

В следующий момент согнутый в три погибели Лынёв, исполнив под столом мудрёный кульбит, растрёпанный и красный, выскочил наружу, сбив по пути жестяную банку с канцелярией. Та противно бряцнула об пол, подпрыгнула и, теряя по пути казённое содержимое, подкатилась к ногам Анны.

Вадим, испуганный от неожиданности, попятился и упёрся в край стола.

— Анна?! Анна Ильинична… Вы вот прямо так, без стука? Я потерял кое что. Вот, ищу. А вы что же, Анна Ильинична, по какому вопросу?

Вот так-то! Забыл, что сам пригласил?!

Глаза Вадима бегали над сбившимися в сторону очками. Рот судорожно кривился в зверином оскале.

— Вадим, вы мне назначили это время.

Анна протянула свою папку.

— Ах, вот даже как? Совсем вылетело из головы. Ну хорошо. Трам-пам-пам… — И кивнул на стул у входа. — Оставьте здесь.

Ссадина на лбу чуть подсохла, но капли пота, собравшиеся над ней, видимо, причиняли сильный зуд. Лынёв поморщился, осторожно почесал коротким ногтём над раной, поправил очки, загладил чёлку на макушку и развёл руками.

— Ну, раз так…

Вместо последующего приглашения в кабинете повисла тишина.

Анна ещё не определилась, как вести себя в этой неловкой ситуации, но зато обратила внимание, что главный пытается скрыть нечто за своей спиной (или это ей только показалось). Его руки спрятались в карманы брюк, что добавило и без того обширной фигуре Лынёва лишних сантиметров в ширину несомненно для дополнительной защиты от случайного взгляда. Ясно, что “нечто” лежит на столе и, по-видимому, является чрезвычайно секретным. А значит, сверхценным. Почему же она сразу не обратила внимания на стол?

В памяти всплыли первые картинки этого «комикса». Ну конечно, до стола ли ей было! Даже сейчас трудно не засмеяться в голос.

И всё же…

Загадочно улыбаясь, женщина сделала небольшой шаг в сторону. Мужчина также зеркально передвинулся. Она продолжала улыбаться, сгорая от любопытства, в то время как он изо всех сил пытался выдавить из себя улыбку. Анна принимает единственно верное на тот момент решение: она резко садится на корточки, подхватив подол платья, собирает скрепки и карандаши, оказавшиеся возле её ног, и отправляет их обратно в банку. Лынёв по инерции также опускается, чтобы помочь, но Анна в этот момент быстро выпрямляется. Есть! Папка… Но и Лынёв незамедлительно вскакивает, заняв прежнюю позицию.

И хоть все папки сотрудников буквально из одной пачки и отличаются только личным кодом, сердце Анны Ильиничны заколотилось от ужасной догадки. Необходимо увидеть, узнать наверняка код на папке.

— Вадим! Вадим Натальевич, давайте я вам помогу. Вы что именно ищете? Она участливо наклонилась, заглядывая под стол.

Дальнейшие события развивались стремительно и драматично.

Лынёв с диким воплем бросился на куратора К4, схватил её в охапку и потащил к двери кабинета. Анна пыталась сопротивляться. В её голове носились мысли от «папка Андрея» до «он меня бросил». Неожиданно близость Вадима оказалась желанной. Звериная сила, жар его тела заставили женщину сдаться. И вот, когда главрук, охваченный яростью, уже вытолкал нарядную Анну Плотицыну за порог, она тихо произнесла:

— Сердце в груди рвётся на части!

Снится мне ночь, где ты рядом. Но вдруг

Тебя не хватает — лишь тени страсти!..

Казалось, ничто не могло остановить Лынёва, но в тот момент будто выключилась кнопка его свирепства, его статуса, его самоуверенности. Обессиленный, он безвольно опустил руки и ошарашенно посмотрел на эту красивую женщину со сбившейся причёской. Анна же продолжила, но уже громче:

— В лицо мне ветер шепчет о тебе,

Сквозь дождь мечтает сердце в тишине;

Ты — свет в окне, но тени смело идут.

Она запомнила эти его строки. И сейчас вернула Лынёва на множество лет назад, когда, разбитый отказом, он подарил ей белые стихи с посвящением. Может, они были не белые, а всего лишь плохие, но она не сомневалась, что писались они от его раненного сердца.

Вадим Натальевич Лынёв ощутил подкатывающий к горлу громадных размеров ком, осел на порог и беззвучно заплакал. Слёзы текли из-под очков по покрасневшим щекам, скатывались на подбородок и капали ему на живот. Он даже не пытался их остановить. Пусть разочарование и обида вырываются наружу, облегчая душу от тяжёлого бремени воспоминаний.

Анна боялась пошевелиться. Вадим, Вадик Лынёв вдруг открылся ещё более, чем тогда, трогательным, беззащитным и влюблённым. Ей больше не хотелось знать, кому принадлежит папка на столе.

Вадим Натальевич тихо плакал, сотрясая плечами, шмыгая носом, и вытирал щёки ладонями. Маленький ребенок, который не знает, как справиться с горем.

Милый, ранимый, желанный! Если это преступление, она готова разделить его с ним. Проспав всю свою жизнь она ничего вокруг не замечала. Отбросив последние сомнения, Анна сделала шаг, как ей казалось, навстречу к своему рассвету.

Вадим шумно вздохнул и, вставая, наконец, вымучил из себя слова: «Слишком поздно, Анна».

Нет! Отчего-же? Она ожидала совсем другую реакцию, а он не оставил ни капли надежды. Лынёв смотрел в её большие удивлённые глаза своими, ещё блестящими от слёз, и в голосе его больше не было ни горечи, ни обиды. Только странное спокойствие, будто они оба оказались на краю пропасти, и он предпочёл остаться на земле. Анна потянулась к нему, словно желая запомнить этот момент, но он отстранился.

Анна Ильинична Плотицына, куратор К4, не в силах понять, почему Вадим Лынёв, наконец, решил убрать с пути то, что так долго влекло и мучило фантазиями его сердце.

— Уходите, Анна. Не испытывайте дальше свою безопасность и мою репутацию.

— Вадим, вы расстроены. Оставьте всё и пойдёмте гулять. Хотите? Помните, как тогда?

Анна протянула ему руку. И тут же получила тяжёлую пощёчину.

— Убирайся! Почему ты ещё здесь? Вынюхивать пришла! Это он тебя подослал? Говори!!! А сам он где? Отвечать немедленно!

Ошарашенная женщина приложила руку к щеке и замолчала. Главрук схватил её за плечи и затряс, уже не отдавая себе никакого отчёта.

— Я поняла. Отпустите. Я ухожу. Вадим… Прошу! Мне очень больно!

Красивое платье Анны оказалось бесполезным против его оглушительной ярости. Она слышала, как трещали швы на плечах, рукавах.

— Дрянь! Кого вы хотите обмануть??? Где ты его прячешь? Пусть выходит!

Анна попыталась возразить, за что получила очередную оплеуху.

Вот тут стало по-настоящему страшно. Понятно, о какой безопасности и репутации только что говорил Лынёв. Потеряв надежду на силу разума она зажмурилась и сбивчиво прочитала первую пришедшую на память молитву. Затем ощутила тупой удар по затылку, в голове вспыхнуло. А за секунду до этого она заметила, что мучительная тряска прервалась и нечто массивное рядом грохнулось на пол. После из сознания исчезло всё.

Крепкие мужские руки подняли и понесли Анну в сторону выхода.