Хозяин ночи. Вернуть пару

Лана Морриган (2024)

Немиров — красивый, успешный и обязательный владелец ночного клуба. Я всегда думала, что знаю, как общаться с такими — мило улыбаться при встрече и по возможности держаться как можно дальше. Но в этот раз не вышло. Избалованный вниманием — оказался не просто кобелем, а оборотнем. Который узнал во мне пару. И сделал все, чтобы я полностью зависела от него. Мое любимое дело рушится, а под сердцем ребенок. Его ребенок.

9.1

— Давид, — прошептала она, стягивая наушники и смотря на меня сонным глазами, — что-то случилось? Почему ты тут сидишь? — повернулась на бок и всматривалась мне в лицо.

Пока не проснулась окончательно и не вспомнила кто я и кто она, разговаривала так, словно между нами нет пропасти, что я сам невольно создал.

— Все хорошо, — ответил, сглатывая ком и прочищая горло.

— Почему ты не спишь?

— Мне показалось, что ты ушла, — признался, и пока девушка растерянно моргала, стянул ее с дивана и усадил себе на колени. — Р-р-р-ада.

— Разве мне есть куда идти? — фыркнула она, пряча взгляд.

Удары ее сердца учащались, разгоняя ее и мою кровь. Как же я скучал по ней. И не просто скучал. Тосковал по возможности обнять и не быть посланным в далекие дали. По ее запаху. По ее теплу. Да просто по ее присутствию. Мне было мало находиться с парой в одном помещении, я хотел касаться кожи кожей. Чтобы между нами не было и сантиметра воздуха. Дышать одним воздухом.

Истинность — помешательство. Приятное помешательство, которое ломает тебя, делая нереально больно, а потом собирает ко кускам, и ты не понимаешь, как жил раньше без пары.

Подрагивая, она шумно выдохнула и положила голову мне на плечо. Аккуратно, словно сомневаясь, стоит ли так делать.

Внутри кипело от восторга. Такой, наверное, испытывают дети, получая в подарок любимую игрушку. Только Рада была не игрушкой, и я это понял не сразу.

Ее дыхание щекотало шею. Прерывистое, взволнованное.

Я склонил голову и аккуратно поцеловал ее в висок, ожидая всего, что угодно в ответ.

Это было бы смешно. В той жизни. Где я не задумывался о том, как завоевать доверие женщины. Было просто и… пресно. Все воспринималась как должное. Та самая блондинка на столе, которую Рада припоминает при любом удобном случае. До встречи с парой я бы скорей удивился отсутствию Милы в кабинете, как отсутствию дивана или кресла. А сейчас бы я знатно охренел, найдя ее на своей территории.

Я провел губами вдоль женской скулы, ощущая, как Рада напрягается, но остается неподвижной. Позволяет. Если бы я мог, я бы хотел запечатлеть этот момент — баланс между нежностью и ожиданием.

Мои губы коснулись её губ — это был легкий поцелуй. Я опасался нарушить хрупкость момента. Мир за пределами гостиной исчез, и были лишь мы.

Её губы были мягкими, чуть влажными, и на мгновение, когда наше дыхание слилось в одно, затылок обдало жаром.

Как долго я ждал этого момента.

Приоткрыл рот, углубить поцелуй, и, почувствовал, как она отвечает.

Да я был готов кончить только от прикосновения ее языка, от ее вкуса и запаха.

— Немиров, если ты станешь и дальше медлить, я тебя пошлю, — прошептала она скороговоркой, обнимая меня за шею и целуя.

— Если бы знал, что сонная ты такая податливая… — вырвалось хрипом и возмущением.

— Не всегда… — между поцелуями.

Меня трясло. Натурально трясло, как в момент обращения, только причиной этому был не зверь, а моя пара.

Рада приподнялась в моих руках и оседлала колени, прижавшись всем телом и глуша стоны о мои губы.

Как же я хотел ее. До реальной боли в паху. Казалось, минута промедления, и член взорвется. Волчонок сдерживал. Не позволял быть грубым. Страх, что я наврежу, отчетливо присутствовал.

— Что ты делаешь? — спросила она, услышав треск ткани.

— Раздеваю…

— Ты больной, — прошептала она, улыбаясь мне в губы. — Можно просто снять.

Я отрицательно покачал головой.

— Ты сбежишь.

Я продолжал аккуратно рвать ткань кофты на спине, наверное, впервые в жизни потратив на такую ерунду все свое самообладание.

— Штаны тоже превратятся в лохмотья?

Мое поведение веселило Раду.

— И не только.

— Немиров, я не дам порвать любимое белье, — сказала она, выскальзывая из моих рук. Встав на ноги и раздеваясь. Медленно стягивая свободные штаны вместе с трусиками.

— Ты издеваешься? — прорычал я.

— Угу, — согласилась она, повиливая бедрами и улыбаясь. — Завтра я тебя буду так же ненавидеть, — прошептала она, переступая через одежду и оставаясь передо мной голой.

— Плевать.

— Это лишь гормоны. Я читала… Ай! — воскликнула она, когда дернул ее на себя, держа за бедра, открывая и сразу проникая языком в сладкую влагу.

Определенно теперь я знал способ заставить ее замолчать, если не считать всхлипов и стонов.

— Я так… больше не могу… — шептала она, стараясь освободиться. — Давид… я сейчас умру… — надрывно и совершенно невнятно.

В этот момент казалось, что и я отдам богам душу.

— Я правда… Я упаду…

Ее бедра дрожали, а руки царапали кожу на лице и затылке.

— Тебя хочу… — с мольбой. — Тебя, — повторила, откидываясь назад и растекаясь в моих руках, позволяя вновь себя усадить на колени.

Удерживая ее одной рукой, я сдернул штаны и приподнял Раду так, чтобы болезненно пульсирующая головка медленно погружалась в нее. Мучительно медленно. До крупной дрожи во всем теле, но белых пятен перед глазами.

Она уперлась ладонями в мои плечи и приподнялась, скользя по члену, впиваясь ноготками в кожу и вибрируя в моих руках.

— Я точно умру… — шептала, двигаясь, прикрыв глаза и постанывая.

— Я умру первым, — ответил, сдерживая себя и явно оставляя отметины на женских бедрах. Мне хотелось перехватить инициативу, закинуть Раду на диван и выбить из нее всю дурь. Наказать.

Но наказывала меня она. Подчиняя. Неосознанно. Полностью и безоговорочно. Ломая. Делая другим. И я был согласен на все. На все, что она захочет. За разрешение быть рядом. От прежнего меня осталось не так много. Никогда не думал, что смогу измениться ради кого-то. Тем более ради человеческой девчонки, что легла мне на грудь и старалась восстановить дыхание.

Я стянул с дивана плед и накрыл ее.

— Какой ты заботливый, — прошептала она, не поднимая головы.

— А еще красивый и охренительный любовник.

— Нет сил спорить с тобой, — ответила она. — Отнесешь меня в кровать?

— В мою, — ответил я, заворачивая ее в плед и поднимаясь на ноги.

Я расплылся в улыбке словно пацан. Желание женщины спать со мной в одной постели радовало больше, чем секс. Тепло. Мне было нужно лишь ее тепло. И запах. И чувствовать, как она размеренно дышит, засыпая в объятиях. Рада нужна была вся. Целиком. С ее нежностью, с ее закидонами и острым язычком. Чтобы была только моя и ничья больше. Я не был готов ее делить. И оставлять утром в постели — походило на очередную пытку.

— Иди уже, — Диана торопила меня, когда я вновь остановился у двери в спальню. — Лео ждет.

— Я знаю.

— Рада спит.

— Да я знаю, — рыкнул я. — Слышу ее дыхание.

— Хочешь разбудить? — сестра скрестила под грудью руки и смотрела на меня с насмешкой.

— Не хочу.

— Ну и все, — она погладила меня по предплечью. — Все будет хорошо. Я ее не оставлю. Клянусь, — вскинула ладонь, как делала это в детстве. — Слушай, ты думаешь, я подведу своего племянника? — ткнула меня в бок.

— Нет. Не думаю.

— Ну и все. Иди. Быстрей уйдешь, быстрей вернешься.

— Не буди ее, — сказал перед тем, как выйти из дома.

— Серьезно? — фыркнула сестра, подхватывая на руки собачье недоразумение и не разрешая Секрану выбежать на улицу. — Это ты вел себя как медведь. Совсем двинулся, — ворчала она, закрывая дверь.

Я еще несколько секунд смотрел на окна спальни, казалось, что сейчас совершаю ошибку. И я должен остаться.