Лисёнок и прочие неприятности бандита

Лана Легкая, 2023

«Присмотри за моей девочкой!» – попросил товарищ.«Она не принесёт хлопот!» – заверял он.Девочка, блин!Когда я согласился помочь, то представлял себе прыщавого подростка с пирсингом в носу, а не красивую блондинку с бездонными глазами, фигурой кинозвезды и отборными тараканами в милой голове.Лисёнок… и откуда она такая?!***Он однозначно не герой моего романа.Квинтэссенция всего, что я не люблю в мужчинах.Громоздкий, как старый бабушкин шкаф, с обаянием медведя шатуна и тактичностью бульдозера. А еще он такой заботливый и нежный…“Отойди, Алиса. Неотложка в наши края не ездит”.Как вообще его кто-то терпит?! И что он ко мне прицепился?..Быстрей бы папа разрешил мне вернуться домой!

Глава 18

Дубинин Василий

— Ух ты ж ёбэже, — я то ли ругнулся, то ли восхитился при виде девчонки.

— Привет, — пропела она, неуклюже передвигаясь, словно на ходулях. Упертая, кабздец просто. Я бы еще утром послал меня с полями и пятью тысячами, а эта нет. Поехала, да и теть Гулю очаровала своей картофелечисткой. — Ну как я тебе? — спросила девочка — не будет никаких проблем, крутанувшись вокруг своей оси, отчего подол легкого и без того короткого сарафана открыл не только стройные бедра, но и красивую задницу в простых белых трусиках. — Ой, — смущенно прижала ткань. — Не слишком коротко?

— Нет, — хрипнул я, ударив себя по груди кулаком, чтоб окончательно не поперхнуться слюной и позорно не сдохнуть.

— Здесь такое носят? — Алиса продолжала свой опрос, очаровательно улыбаясь.

— Кхе-кхе. Носят, ага, только… ну, в общем тебе идет больше, — я расщедрился на комплимент.

— Класс, ну поехали. А то опоздаем на праздник, — защебетала, суетливо перебирая ножками в белых туфельках. Вот откуда они у нее? Неужели, взяла с собой? В деревню… белые туфли.

— А куда ты так спешишь?

Блондинистая поравнялась со мной и прошептала, сквозь плотно сжатые зубы:

— Если я остановлюсь, то больше не смогу сдвинуться с места.

— А зачем согласилась со мной ехать на день рождения? — я поддел ее, подставляя локоть. Я, конечно, та еще свинья, но смотреть на страдания девчонки не смог.

— В смысле? Такой вопрос я могу задать тебе, — фыркнула она, повисая на мне. — Я молодая. Мне положено ходить по вечерам на тусовки. А вот ты, Василий Егорович, мог бы остаться и дома.

Я хохотнул.

— Тусовки? У нас? Серьезно? Думаешь после дня рождения мы поедем на афтепати?

— Я не против, — Алиса вскинула голову, тряхнула блондинистыми волосами, точно перемешивая верных друзей. — Ой, ты на машине! — воскликнула счастливо. — Я думала, мы пойдем пешком.

— Нет, мы поедем.

— Все же ты заботливый, хоть и с криминальным прошлым, — выдала она.

— Еще чего, — возмутился я, открывая дверь внедорожника. — Ты думаешь, это я ради тебя? Я просто заметил, что на закате воробьи купались в песке, а это к дождю. Да и алкоголь мне нельзя, — добавил с тяжелой интонацией, намекая чья в этом вина.

— Пф-ф-ф, — девчонка фыркнула. — Ну и пожалуйста, — села в автомобиль.

Вот зачем я ее дразню? Зачем?! Давно уже не тонконогий пацан. А внутри так все и свербит от желания подергать Алису за косички. Детский сад какой-то… Или это уже кризис среднего возраста подкрался, когда ты заглядываешься на тех, кто тебе вполне сгодится в дочери… Да ну, бред. Рано еще. Да и отцом дочери Пупкова я не могу быть. Ну не в одиннадцать же лет, я обронил семя в благодатную почву. Вот, Дуб, зацепись за мысль, что она — дочь твоего товарища. А как бы… ну, полный абздольц, подкатывать с Василием-младшим к ней. Мишаня этого не поймет… Я бы на его месте точно не понял.

— А ты подарок купил? А то как-то стыдно с пустыми руками.

— Купил, — ответил я, хорошенько тряхнув головой. — На заднем сиденье.

Девчонка бросила взгляд через плечо.

— Что это? — спросила она удивленно.

— Смеситель на раковину и сифон.

— Чего? — переспросила Алиса.

— Правильно говорить “что”, — передразнил я ее. — И повторюсь. Это — смеситель и сифон. У Марины в магазине постоянно течет раковина. Что не так-то?!

— Да ничего… все нормально, — с какой-то странной интонацией произнесла девчонка.

— Ну и я говорю, что нормально. Подарок должен быть полезным. Нужным. А не вот это вот все…

— Ясно. Ты из тех, кто считает цветы лишней тратой денег. Если говорить проще — жмот.

— Если бы ты знала, сколько стоит нормальный смеситель, точно бы не назвала меня жмотом, — ответил я гордо.

Ну что за люди эти женщины, а? В голове одни бабочки-цветочки.

— Я не знаю сколько стоит смеситель и этот вот… сифон, но, если вдруг захочешь сделать мне подарок, купи цветы. Я люблю розы.

— А что это я должен захотеть делать тебе подарки?

— Да откуда я знаю?.. — Алиса пожала острыми плечиками и отвернулась засмущавшись.

Дочь товарища! Повторяй, Дуб, дочь товарища! Дочь то-ва-ри-ща!

— Не захочу. Я сегодня и так прилично заплатил за чистку картошки. Не думаю, что где-то получают больше, — сказал, а внутри так паршиво стало. Точно ведь обидел блондинистую. Хорошо до кафе оставалось пару поворотов, а то неудобное молчание затягивалось. — Приехали, — сообщил громко, пугая и себя.

— Я вижу, — отозвалась Алиса. Не успел я остановить автомобиль, как она взялась за ручку и дернула несколько раз. — Разблокируй!

Точно обиделась.

Я щелкнул кнопкой.

— Ты меня-то подожди, я помогу выйти.

— Сама справлюсь.

И мне бы плюнуть на болезненные кряхтения.

— Что ты надулась-то, как мышь на крупу? — спросил я, подавая руку.

— Я не надувалась, — мою ладонь она, естественно, проигнорировала. — Тебе показалось. Ой-ей, — пискнула и неуклюже ввалилась в объятия, цепляясь пальцами за рубашку и царапая ноготками грудь. Приятно так. Зараз-з-за. — И вообще ты прав, — заговорила, щекоча шею дыханием. — С чего ты вообще должен делать мне какие-то подарки?.. — договорила и замолчала. Ну, давай же, девочка — не будет никаких проблем, фыркни еще раз зло, оттолкни. Ты же умеешь. Стоит, мелкая ведьма, прижимаясь, и отравляет цветочным ароматом. Нельзя, Дуб! Нельзя! Одно дело показать Маринке, что у нас ничего не может быть, а другое — еще и дочери товарища голову запудрить.

— Пойдем, мы и так опоздали. Поздравим, отсидим час-полтора и по домам, завтра на поля.

— Да, поля, — Алиса вильнула попой, стряхивая мои руки, поправила платье. — Ты подарок забыл, — напомнила, пока я наблюдал за ней.

— Сейчас возьму, — ответил, не понимая, в какой момент я заинтересовался Алисой как женщиной. Бесила же с первой встречи. Несла какую-то чепуху, не давая покоя ни днем ни ночью. Да бред… А, может, просто бабы у меня давно не было?

— Только, чур, поздравлять будешь ты, — по-детски объявила мне блондинистая, когда мы подошли к стеклянной двери.

— Да без проблем, — заверил я.

Без проблем… Аха-ха-ха. Ну, конечно! Когда мы подошли к имениннице, и я выдал немудреную речь про счастье, любовь, здоровье и деньги, протягивая подарок, в женских глазах мелькнула такая злость, что на мгновение показалось, она мне при всех затолкает сифон прямо в задницу. Ага. Причем не снимая брюк.

— Большое спасибо, Василий, — процедила Марина, растягивая красные губы в улыбке, одним взглядом обещая жуткую расправу. Мне или Алисе — пока было не очень ясно.

— Ну мы пойдем на свои места, — сказал я.

— Нужно было предупредить, что ты придешь не один. Не думаю, что найдется свободный стул.

— Это не страшно, — ожила девчонка. — Я могу посидеть у Василия на коленях. И мы ненадолго, завтра рано вставать. Поля, рассада, картошка…

Да ты ж, чудо мое ревнивое.

Марина как-то странно заморгала. По очереди, то левым глазом, то правым, никак они у нее не синхронизировались. Это определенно нокаут.

— Я думаю, ребята сейчас что-то придумают, — ответила она замогильным голосом, наконец-то проморгавшись.

— Как бы эти ребята нас не… — Алиса сказала и изобразила резкое движение по горлу, когда мы отошли на приличное расстояние.

— Я вот тоже об этом подумал. Смотри, Петрович местечко мне занял, сейчас там и обоснуемся. Пропустите, — я взял девчонку за руку и потащил к нужному столу. — Всем привет, а ну-ка, сморщили попы, — скомандовал я, сдвигая уже сидевших. — Вот. А то места нет…

Минут через сорок я понял, что отсутствие алкоголя в моем желудке — определенно благо. И без него в голове стали кружить мысли непотребного характера. Ну на кой ляд блондинистой нужно было одеваться в этот сарафанчик?! Ей богу, как голая. Лыбится, крутит головой, трещит со всеми, в рот виноградины закидывая. А сидит, кабздец, как близко. Вот прям прилипла ко мне и елозит на стуле. Туда-сюда. Туда-сюда. Вначале горело только левое бедро, а теперь горит уже в другом месте. Да так сильно, что я все глубже сползаю под белую скатерть.

— А пригласи меня на танец, — выдала Алиса.

Да ё…кэлэмэнэ… так я весь алфавит переберу.

— Я не умею танцевать.

— А Иннокентий Петрович умеет? — хлоп-хлоп невинными глазищами.

— Ну-у-у, — протянул я, прикидывая насколько мое нутро против танцев фельдшера и этой бедоноски.

— Тимофей Андреевич точно танцует, — она махнула ветеринару рукой, подзывая его. А тот и рад стараться, вскочил, вильнул в воздухе дрыщавой задницей, видать только и ждал момента подойти. Ага, щаз-з-з! Хрен тебе! Тот, который у каждого двора растет. Не для тебя я эту ягодку из колодца вытаскивал.

— Ну пошли танцевать, — согласился я великодушно.

В этот раз уже Алиса тащила меня за руку.

— А говорил не танцуешь, — хихикнула она, скованно повиливая бедрами в ритм музыке.

— Ну вот решил молодость вспомнить, — ответил я, перетаптываясь с ноги на ногу и подергивая головой. А ничего так, даже весело. Лишь бы не начать подпевать: “Ёр май хат, ёр май соул”, — и окончательно выдать себя.

— Для своей комплекции ты очень пластичный.

— Вот спасибо. А ты что-то странно дрыгаешься.

— Это все твоя картошка виновата. И почему ты всегда такой бука?

— Защитная реакция. Сразу отсекаю людей с отсутствием юмора и завышенным самомнением.

Музыка закончилась, я хотел повернуть к столу, но заиграл медляк. Ну уж нет, это точно не со мной. Так ведь можно окончательно забыть, что блондинистая под запретом. А Тимошка уже бьет своим крохотным копытцем, ждет, когда я отойду. Я скрутил фигуру из пальцев, только показывать не стал.

— Разрешишь? — скрипя зубами пригласил Алису.

— Конечно, — она тут же повисла на мне. — Только держи меня, ладно? А то ноги болят ужасно.

Да бали-и-ин… Я вот надеялся, что мы на пионерском расстоянии будем. А она реально на мне висит и голову на плечо положила. Ну что ж младшенький, ты только веди себя прилично. Договорились? Секунд через двадцать чувствую, нет, не договорились. Да и Алиса как спецом дразнила. То губами случайно в шею ткнулась, то плечиком повела, мелкая ведьма, скользя своей грудью по моей, аж в голову ударило, да и в другое место.

— Что ж ты делаешь? — спросил я, стискивая тонкую талию ладонями.

— Кто? Я? — спросила девчонка и смотрела приоткрыв ротик.

Ах, гореть мне в аду! Ну или во времянке на поле, когда Пупков прознает…, склонил голову и поцеловал заразу. Сразу по-взрослому.

Сладкая. Вкусная.

Кабзда мне…

— Эгегей! — залихватски прикрикнул Петрович, а после и свистнул пару раз. — Давай-давай, Вася!

— Я те ща дам, — процедил я зло, отрываясь от блондинистой. А взгляд у нее поплывший, дыхание частит, приятно прям, мужик во мне загордился собой. — Кажется нам пора, мы уже отличились. Поехали.

Она краснеет еще гуще. Ну, нет. Каждый поедет к себе домой, у меня еще есть мозги.

— Я только помаду поправлю. И ты, — показывает пальчиком на меня, — сотри. — прощебетала и, забыв о боли, побежала к туалету.

Я беру салфетку с ближайшего стола, тру губы. Бесполезно, мелкие розовые блестки как въелись в кожу. Комкаю бумажку, беру следующую. Музыка наконец закончилась, а в зале гробовая тишина. Неужели, это мы так шокировали присутствующих? Осматриваюсь непонимающе, ищу помощи у Петровича, а он сигнализирует, мол, обернись.

Что там? Суда по его лицу Годзилла вышла из местных вод.

— Хм, — слышу знакомое хмыканье за спиной, — вот значит, как ты ждешь любимую жену, Васенька.

— Жену, — в царящей тишине шёпот Алисы прозвучал для меня подобно раскату грома.

Ну что ж… я почти угадал…

Годзилла не только вышла на сушу, но и начала все разрушать. Снова.