Лисёнок и прочие неприятности бандита

Лана Легкая, 2023

«Присмотри за моей девочкой!» – попросил товарищ.«Она не принесёт хлопот!» – заверял он.Девочка, блин!Когда я согласился помочь, то представлял себе прыщавого подростка с пирсингом в носу, а не красивую блондинку с бездонными глазами, фигурой кинозвезды и отборными тараканами в милой голове.Лисёнок… и откуда она такая?!***Он однозначно не герой моего романа.Квинтэссенция всего, что я не люблю в мужчинах.Громоздкий, как старый бабушкин шкаф, с обаянием медведя шатуна и тактичностью бульдозера. А еще он такой заботливый и нежный…“Отойди, Алиса. Неотложка в наши края не ездит”.Как вообще его кто-то терпит?! И что он ко мне прицепился?..Быстрей бы папа разрешил мне вернуться домой!

Глава 11

Дубинин Василий

— А как ты меня нашёл? И ты не мог бы идти медленнее, я не успеваю.

Я чуть сбавил шаг и ответил:

— Внутренний голос подсказал. Сижу я дома, окрошку лопаю, а в голове:"Василий, хворая в лесу заблудилась. Хочет щенков енота усыновить и в муках умереть от бешенства".

— Пф, — фыркнула девчонка. — Ничего они не бешеные. Здоровые щеночки.

— Хочешь проверить? — поинтересовался я.

— Не очень. И тебе папа мой позвонил, да? — вместе со словами она принялась хлопать себя по ногам, животу, лицу.

— А говорила — не бешеные, — хмыкнул я.

— Это комары, — пожаловалась Алиса. — Тебе хорошо, ты в джинсах и рубашке, а я?..

— А у тебя панама красивая.

— Спасибо.

— Да на здоровье, — ответил я.

Мы вышли из леса, и я отпустил руку девчонки.

— А почему ты не сказал, что знаешь моего папу?

— А почему ты не спросила меня об этом? — отзеркалил я.

— Тебе говорили, что ты грубый?

— А тебе говорили, что ты бедоноска?

— Нет.

— Вот и мне нет. Садись, — я мотнул головой на УАЗик.

— Куда? — Алиса с удивлением осмотрела"буханку".

— Туда, — ответил и забрался на водительское сиденье.

Алиса не с первого раза открыла дверь и боязливо заглянула внутрь, скривив пухлые губки.

— Она тебе жмёт, — изрекла очередную светлую мысль.

— Кто?

— Бухайка твоя. В плечах жмёт.

— Буханка, — выдохнул я. «Девчонка не будет никаких проблем» провела пальцем по панели, оставляя чистый след. Громко цыкнула. Чистоплюйка, блин. — Слушай, ты или садишься, или возвращайся спасать щеночков, ясно? Я устал просто пи… неприлично как устал.

— Ты не просто грубый, ты очень грубый, — изрекла из себя Алиса и наконец-то забралась на сиденье. — Странная какая. Снаружи большая, а внутри какая-то маленькая.

— Угу. Тебя напоминает. Тоже вот смотрю и думаю, странная какая. Снаружи вроде большая, а внутри мелкая коза с нелупленной ремнем жопой.

Обиделась. Отвернулась к окну, скрестила на груди руки и молчала. А я нет-нет да и посматривал как красиво в вырезе топа подпрыгивают округлости.

У клиники не сдержался — тормознул резче, чем следовало.

— Ой, — блондинистая полетела на панель. — А аккуратнее нельзя было?! — пискнула капризно. — И вообще, почему ты приехал на этом чудовище? У тебя же есть нормальная машина.

— Знаешь, вот не было времени думать после звонка твоего отца, когда он сказал, что его доченька заблудилась в лесу. Да ещё и подобрала щенят. Сел в первую, что стояла ближе к выезду. В следующий раз я, конечно же, выберу автомобиль покомфортнее. И дождусь, когда мама волчат, лисят, медвежат или кого ты решишь спасти от неминуемой смерти, вернётся к своему потомству, — высказался и выпрыгнул из УАЗа. Обошел его и ждал. Если Алиса думает, что я ей буду открывать дверь — ошибается. Реально исчерпала чашу терпения.

— Ну, извини, — произнесла она, приоткрыв дверь. — И спасибо.

— Спасибо на хлеб не намажешь, — ответил я, всё же помогая выйти.

— А что намажешь? Что ты любишь? — спросила блондинистая, шагая за мной, даже не взглянув, куда я её привёз. Теперь неудивительно, что с ней вечно что-то случается. Смотреть по сторонам и думать о последствиях — не ее.

— Ты хочешь меня отблагодарить? — уточнил я, сбившись с шага.

— Хочу. Ты мне уже дважды помог. Может, я тоже могу тебе помочь чем-либо? — уточнила и широко распахнула глаза. Взгляд ясный-ясный. Совершенно не подернутый дымкой проблем и неурядиц.

Я остановился у нужного кабинета, повернулся к Алисе, склонился и прошептал:

— Я буду безмерно благодарен, если ты просто не станешь мне помогать. А дашь полноценно выспаться хотя бы завтра. Проходи, — распахнул дверь и втолкнул блондинистую внутрь. — Привет, Петрович, — я поприветствовал местного фельдшера.

— А что не за пять минут до закрытия кабинета пришел? — проворчал Кеша, ссутулившись над бумажками. — У меня в семь футбол.

— Мы можем выйти и зайти через двадцать минут, — ответил я. — Как раз будет без двух семь.

— Зануда ты, Дубинин, — Петрович оторвался от заполнения каких-то таблиц и повернул голову на нас. — Хо-о-о, — выдохнул он, облизывая взглядом Алису. — Добрый вечер, — пропел тоном престарелого ловеласа. Поправил очки, сплюнул на ладонь и провёл от темечка ко лбу, приглаживая засаленные волосы. — А что же ты, Василий Егорович, сразу не сказал, что беда с таким цветочком приключилась, а не с тобой? Тебя же никакая зараза не берёт. Даже Маринка, — Кеша хрюкоподбно засмеялся.

— Остроумно, — огрызнулся я.

Блондинистая поддержала шутку. Захихикала.

— Здравствуйте, — произнесла она.

— Иннокентий Петрович, — он протянул руку.

— Алиса, — просто представилась блондинистая. И чтобы позлить меня, добавила: — Но вы можете называть меня Лисенком.

— Лисёнок. Какая прелесть, — Петрович залихватски к нам подскочил, обдавая бессменными парами алкоголя. — А что с вашими прекрасными ручками, Лисенок?

— Щеночки, — пожаловалась блондинистая.

— Щеночки? — он попросил пояснения у меня.

— Щенки енотовидной собаки.

— Да, милая моя, — Кеша сокрушенно покачал головой, — разве вы не знали, что контакты с дикими животными опасны? — пока он читал лекцию, вымыл руки, надел перчатки и принялся обрабатывать раны.

— Как-то не подумала.

— Бывает… — понимающе сказал он.

— Угу, бывает, — повторил я, задницей полируя кушетку.

— С ручками всё, — констатировал Петрович. — Сейчас сделаем прививку, и я дам памятку, в какие дни ещё приходить.

— Ещё? — пискнула Алиса, подставляя плечико и зажмуривая глаза.

— Шесть раз, цветочек.

— Шесть раз… — ужаснулась она, задержав дыхание и раздув щеки.

— Именно. Всё, держи ваточку. Так, а теперь твоя очередь, Василий Егорыч, — Кеша гремел ампулами.

— А я-то при чем? — спросил я. — Я енотов не трогал.

— А девушку за руки трогал? — Петровича было не остановить, он на моих глазах готовил новую порцию вакцины.

— Ну…

— Му, Дубинин. Достаточно контакта со слюной. Рубашку снимай. Смею напомнить, лечить бешенство еще не научились.

— А я слышала, что был один случай выздоровления, — с радостью в голосе поделилась Алиса.

В этот момент у меня ни для кого не было приличных слов, да я и смотрел на Петровича и блондинистую матом. Отборным матом.

— Да бред… — выдохнул я.

— Хочешь проверить? — передразнила она.

— Хочу тебя придушить.

Я расстегнул пуговицы, приспустил рукав. Вот только этой радости мне не хватало в самый разгар сезона.

— Ну все, — Кеша одобряюще похлопал меня по спине. — Жду вас через три дня. Место укола не тереть, не чесать, алкоголь не употреблять. И девушку не обижать, Дубинин.

— Да я!..

Возмутиться мне не дали.

— Футбол, — напомнил он, сбрасывая использованные перчатки в ведро. — У меня футбол.

— У тебя футбол, а у меня геморрой на всю задницу, — процедил я сквозь зубы, пропуская блондинистую вперед. Даже вид ее симпатичной задницы, мелькающей перед глазами, не успокаивал.

— Я не понимаю, почему ты на меня обижаешься? — произнесла она, когда мы подошли к УАЗу.

— Ты сейчас серьезно? — спросил я, сжав кулаки и спасая себя от лишения свободы сроком от шести до пятнадцати лет за умышленное убийство.

— Абсолютно, — ответила она невинно. — Ты расстроился из-за алкоголя? Так это только плюс. Ты избавишься от пагубной привычки. Или ты думаешь, я не заметила, как утром отвратительно от тебя воняло перегаром?..

А-а-а!

А!

А!

А-а-а!

— Ты любишь загадки? — спросил я, когда отдышался и кровь перестала бить по вискам.

— Ну, не очень.

— А тебе придется угадать одну. Как зовут девушку, что найдут завтра утром утопшей в колодце? М? Что молчишь? Могу дать подсказку. Ее имя начинается с буквы «А», а когда называют друзья, то с «Л».

— Я все поняла, — ответила блондинистая скороговоркой и с оскорбленным видом залезла в машину.