Горький вкус ванили

Лана Белль (2024)

Терпкий. Невинный. Пьянящий. Удушающий. У ванили, как и у любви, много оттенков. Для одних аромат становится афродизиаком, а для других оборачивается чередой несчастий. Клэр Бланше — из последних. Стать известным кондитером в Париже — ее мечта. Личные неудачи, семейная драма добавили в реальность щедрую ложку горечи и отравили вкус к жизни. Как жить дальше — неясно. Однако у судьбы иной план, она смешивает события в крутое тесто обстоятельств.

Глава 7. «Разожгите огонь»

Ноябрь укутал Париж в серое одеяло, приготовился набросить на Елисейские Поля традиционные костюмы из иллюминаций и напомнил, что наступает время исполнения желаний, предрождественского настроения и надежд. Город радовался наступающим праздникам.

Утренний запах свежей выпечки уже приятно щекотал нос, и замерзшие гурманы спешили в любимые кофейни погреться, порадовать себя хрустящими круассанами и булочками с шоколадом и изюмом. Для Клэр начался первый самостоятельный и от этого волнующий день за прилавком.

«Зря переживаешь. Ты же виртуозно подменила меня у Дюбуа, значит, справишься!» — Ви была права, но волнение щекотало нервы. Клэр получила отличную возможность показать себя и получить лучшую рекомендацию.

«Здравствуйте, мадам, добро пожаловать, месье…»

Клэр репетировала полушепотом. Ее тонкие руки уже в десятый раз поправляли фартук. Всё должно было пройти безупречно. Она то перекладывала выпечку в корзинки и назад: по цвету, вкусу и начинке; то деликатно расставляла хрустящие багеты по размеру. Коллеги уже вовсю суетились, принимая утреннюю выпечку.

Восемь ноль-ноль. Колокольчик весело взвизгнул, сообщив о посетителе. Клэр снова одернула фартук и поправила волосы. С заготовленной улыбкой повернулась к двери и приветствовала:

— Бонжур, месье. Добро пожаловать в «Марибель». Э-э-эм, пардон, то есть «Мирабель».

Вот досада! Ошибиться в названии одной из лучших кондитерских города, да еще и с первым клиентом!

Отличное начало дня, ничего не скажешь.

Клэр безмолвно проклинала себя за оплошность. На губах расплывалась виноватая улыбка, в то время как высокий брюнет уверенно приближался к прилавку. Размеренно, шаг за шагом, как в замедленной съемке. Он снял перчатки, поправил шарф и остановил взгляд на Клэр.

— Бонжур, мадам, — уголки губ вежливо приподнялись.

— Э-э-э… мадемуазель, — мужчина удивленно приподнял бровь и в улыбке обнажил ровные зубы. — Чем мы можем порадовать вас, месье?

— Всё зависит от вашего выбора. Мадемуазель, — он сделал упор на поправку.

Сама напросилась.

— Если собираетесь кормить голубей в Люксембургском парке, советую вот эти гренки, — неожиданно пошутила Клэр и тут же на себя рассердилась.

Кто же кормит голубей в таком костюме? Не неси ерунды!

— Это интересно. Что-то еще?

— А еще… Есть вкусные булочки с изюмом, двухцветные круассаны. Пробовали?

— Не доводилось, но, думаю, этого не избежать.

Кажется, он опешил от такой прямоты.

Да он с юмором.

— М-м-м, у нас свежая выпечка на самый изысканный вкус. Что еще? Попробуйте королевскую бриошь с шоколадной крошкой. Отлично подойдет к утреннему кофе в одиночестве или в компании.

Черт меня дернул намекнуть на семейный статус. Может быть, он не заметил? Боже, сделай так, чтобы он не заметил. Ну, Бланше… От тебя такого я точно не ожидала.

— Ваше предложение о голубях заманчиво, но, пожалуй, я возьму дюжину двухцветных круассанов, — сказал покупатель. — И бриошь, — добавил он и, кажется, сам себе удивился.

Его глаза сияли простотой. Обезоруживали. Он смотрел прямо, открыто и не собирался отводить взгляд.

— Сию минуту, месье, — заторопилась Клэр.

Она потянулась за круассанами, но из-за неловкого движения нога соскользнула с подставки. Этого еще не хватало! Секунду спустя Клэр оказалась под прилавком.

Бо-оже! Неудачница в действии, или «Пьер Ришар наверняка аплодирует стоя».

— Ай!

— Всё в порядке? Вы не ушиблись? — бархатный голос выдал волнующие нотки.

И как я умудряюсь слышать это в такой момент?

Мужчина нагнулся над прилавком так, что одна из прядей стильно уложенных волос выбилась и небрежно упала на лоб.

Как у Супермена Кристофера Рива.

Клэр поднялась, отряхнула одежду и виновато взглянула на него в надежде увидеть усмешку, но вместо этого темные глаза незнакомца светились. Он наблюдал за ней. Изучал. И от его взгляда становилось жарко. Клэр покраснела.

— Всё в порядке. Благодарю за беспокойство, — Клэр закусила губу и почувствовала, что румянец-предатель убегает из-под контроля и бесцеремонно расходится по лицу, а по телу бежит незнакомая, но приятная волна. — Со мной это часто случается. Я имею счастье проводить время с утра до вечера в обществе гениального человека, то есть…

— С самим собой, — мужчина завершил фразу Гюго, и его глаза прищурились. — Вы хорошо знакомы с творчеством Гюго?

— Не сочтите за старомодность, но да. Мы знакомы, — гордо ответила Клэр и рассмеялась.

Боже, да при чем тут знакомство с Гюго?

Клэр с трудом продолжала улыбаться, ругая себя за бред, который несла.

— Мадемуазель, мы не встречались раньше?

— Думаю, в «Мирабель» хоть раз в своей жизни заглядывал каждый парижанин.

Клэр смущенно убрала непослушный локон за ухо, обнажив гибкую шею и родинку. Кажется, ее жест не остался незамеченным. Брюнет с любопытством следил за ней.

— Приходите к нам еще, — сказала Клэр, протягивая пакет с круассанами и бриошью. Ее улыбка чуть не выдала сожаление, рука дернулась поправить фартук, но тут же опустилась.

— Непременно, — ответил мужчина, не торопясь уходить. — Хорошего дня…

— Клэр. Ее имя Клэр, — Альфонсо подоспел к прилавку, сладко улыбаясь и щуря близорукие глазки. — У нас изумительный «Сент-Оноре» и «Павлова» по четвергам.

— Благодарю. Непременно, — снова повторил мужчина и вышел, звякнув колокольчиком.

Взглянув в окно, Клэр заметила, что он сделал пару шагов и остановился. Обернулся. Она была бы рада продолжить наблюдение, но Альфонсо не отставал с вопросами.

Не видел ее раньше. Новенькая? Забавная. Еще и название своей же кондитерской перепутала.

Гийом пытался стряхнуть наваждение. Девушка в белом фартуке о чем-то разговаривала с низкорослым мужчиной и через стекло смотрела на Гийома.

Из пакета струился сладкий ванильный запах свежих круассанов — плата за ночные сеансы психотерапии Себастьяну. Гийом бодро зашагал к автомобилю, где водитель приоткрыл дверь, и скрылся в темноте салона.

Следующие дни пролетели для Лекомта быстро. Сделки, договоры, встречи днем и кошмары ночью. Но теперь суетливую повседневность разбавил приятный легкий привкус чего-то романтичного. Утро, круассаны, глаза оливкового цвета и легкая прядь волос возвращались в памяти снова и снова.

Очаровательная простота.

— Старик, ты где летаешь? — неожиданно проницательный Себастьян заметил перемену в друге. Гийом смотрел в окно-аквариум своего кабинета, но уже не с серьезным выражением лица, а с едва заметной полуулыбкой. — На каком сайте ты с ней познакомился?

— Себ, виртуальные знакомства не в моем вкусе. Я верю в судьбу и предназначение, — Гийом даже не повернулся, продолжая смотреть в окно.

Себастьян взял в руки воображаемую гитару и, изображая знаменитого певца-рокера Джонни Холлидея, протяжно запел: «Разожгите огонь, разожгите огонь».

— Так, и кто она? Где вы познакомились? — Себастьян вопросительно смотрел на Гийома и, похоже, отступать не собирался. Тот улыбнулся, запустив руку в волосы.

— Если бы не твоя любовь к круассанам, я бы никогда не познакомился с сахарной феей Клэр, — он говорил настолько мечтательно, что Себ внимательно присмотрелся: раньше он не видел друга таким. — Работает в кондитерской. Гюго цитирует, представляешь?

— Мадам и месье, нас ожидает ванильная история! — не унимался Себ, отбивая барабанную дробь по столу. — Отличное начало.

— Почему ожидает? Обычная девушка. Обычная кондитерская. Раньше мне были по вкусу специи в отношениях, теперь хватит. Уж чего-чего, а приправ в жизни достаточно, — Гийом помрачнел. — Пройдет.

— Обычная? Хэ, уж если она зацепила завидного холостяка, то это определенно выводит ее в разряд необычных, — Себастьян не сдавался. — Не всегда же лед наталкивается на пламя. Случается, что люди подходят друг к другу, как два стручка ванили. А что? Неплохая парочка.

— Верно, — Гийом продолжал смотреть на озябший Париж. Ничто в размеренном потоке улиц, монотонно плывущих безучастных облаках в сером небе, холодном блеске зеркальных фасадов высоток не указывало на то, что начинало зарождаться в усталой душе. — Только мне нужны доказательства, что девушке нужен именно стручок ванили, а не перец средиземноморский. Хотя, возможно, у нее уже есть. У такой не может не быть.

— Опять ты взялся за глубокомыслительные процессы! Пойми, в жизни нельзя все рассчитать. Се ля ви.

— Величайшее в жизни счастье — это уверенность в том, что нас любят; и любят за то, что мы такие, какие есть, или несмотря на то, что мы такие, какие есть. К сожалению, не всем это дано, — добавил Гийом после паузы.

— Гюго, значит, цитирует? У нее определенно есть шанс. Или у тебя? — Себастьян затрясся от смеха.

Гийом поправил галстук и блеснул запонками на манжетах:

— Нам пора.

— Да, патрон. Идем зарабатывать деньги?

Гийом сделал жест в сторону зала переговоров. Себ засеменил за ним, прихватив папки с документами.