C Ближнего Неба

Лазарь Соколовский

Эта книга раздумий зрелого человека о собственном пути, судьбах предшественников, написанная на очередном рубеже испытаний для страны, отношение к которой не может быть определено настойчивым влиянием извне. В этой книге, как и в предыдущих книгах автора, больше вопросов, чем ответов. Возможно, это будет интересно читателю.

Этюд

Чужая чья-то воля, свой каприз

рисуют книгу осени спонтанно:

как на веревке в памяти провис

прозрачный лес Коро и Левитана.

Не умаляет грусти от пропаж

просторная полоска горизонта,

куда едва вмещается пейзаж,

картину мира рвущий на два фронта,

поскольку взгляд еще живет в своем

углу сознанья — что ему доступно:

грядущего раскрашенный раек?

стволы сухие в памяти остудной?

Но отчужденность неба и древес

обманчивы при первом беглом взгляде,

нам кажется — дух творческий исчез,

а он разлит и спереди, и сзади.

Возьми, что хочешь: кисть или перо,

работай дома иль в подмену странствий

умчись — искусство щурится хитро

размашистым своим непостоянством.

Там вскинется подсолнухом мазок

Ван Гога нервный, тут Монэ с улыбкой

кувшинки разброcает между строк,

здесь оборвется Кремеровой скрипкой,

а то, рванув рубаху на груди,

прольется новым колером и звуком

на каменные реки Гауди

языческой богиней шестирукой,

сметая все. Но держится стена

на плаче, где склоненные фигуры

застыли, где пролягут письмена

от пращуров, еще живущих в Уре,

в мой слог октябрьский — пал лишь первый лист,

за ним другой, и вот уж сыплет манной…

Как на веревке в памяти провис

прозрачный лес Коро и Левитана.