Вторая жизнь. Том 4

Ксения Чудаева, 2021

"Дважды войти в одну реку нельзя…" С мирами, как оказалось, та же проблема. Время течет, все меняется, и нельзя вернуться в точку отправления. Но это не значит, что возвращение того не стоило. А раз так, то я буду идти вперед, осваивая новую реальность с помощью старых друзей. И неважно уже, какая по счёту идёт жизнь, главное, что она продолжается!

Глава 4

Хмыкнула и вместе с Гарахи устремилась на первый этаж, в столовую — довольно большое помещение с длиннющим столом и чередой задвинутых стульев. Там уже было накрыто на две персоны, благо, что рядом, а не по разные стороны от стола. Но всяких яств там стояло… У меня аж слюнки потекли, стоило только увидеть такое изобилие.

— О, да, ты вот это попробуй. — Стоило нам только сесть за стол, как Оркус тут же подтолкнул ко мне одно из блюд, на котором каким-то необычным образом была закручена рыба. Вроде бы. — Этого тебе твоя кухарка не готовила, зуб даю. Про твой мир вообще молчу.

— Понахватался от меня словечек, — улыбнулась, послушно накалывая на вилку одну из вертушек и тут же закидывая её в рот. — М-м, действительно вкуснятина!

— Да, мне приходится теперь следить за речью, — хмыкнул Оркус. — Отвыкать от твоих языковых вывертов тяжело.

Развела руками: мол, а что я сделаю.

— С кем поведёшься, — улыбнулась.

Правда, как бы ни был великолепен стол, от волнения я опять практически ничего не съела, а вот полбокала красного терпкого вина выпила с удовольствием. Действительно успокаивает. От стола до портальной комнаты Оркус вёл меня за собой, крепко держа мою ладонь. Принесённые слугой неприметные плащи мы накинули уже непосредственно перед порталом.

— Готова? — смерил меня серьёзным взглядом Оркус.

— Нет, — криво усмехнулась. — Но когда нас это останавливало?

Гарахи кивнул, принимая к сведенью. В портал мы шагнули одновременно. И вышли на залитую солнцем площадь перед трёхэтажным белым особняком. Точнее, рядом с ней, потому что сама площадь была забита людьми в различной одежде. Понятия не имею, как Оркус умудряется вот так появляться на людных улицах и ни в кого при этом не втелепортовываться.

А народу на площади было немерено. Здесь были и обычные люди в обшарпанных сюртуках, и высокопоставленные чины в мундирах, и дамы в широких расшитых платьях. Они заполняли собой всё свободное пространство. Только проход с красной ковровой дорожкой от «проезжей части» был свободен и огражден от толпы живым забором из стражников в доспехах и с имперским гербом на нагрудниках.

— Держись за меня, — предупредил Оркус, устремляясь в самую гущу народу.

Я крепко вцепилась в его руку и ещё в плащ для надёжности. Через несколько мгновений поняла, что Оркус подколдовывает потихоньку своей оракульской магией, чтобы заставить людей перед нами расступаться. Правда от этого те, кто стоял за ними, громко возмущались, добавляя общему галдежу большей громкости, но к серьёзному рукоприкладству от криков переходить не спешили, ибо понимали, что стража не будет разбираться, кто начал, закончат-то однозначно они. Таким образом мы добрались до подножия белой мраморной лестницы в пять ступенек, выводящей к площадке с колоннами, что украшали парадные входные двери в особняк. Между нами и живым ограждением оставался лишь один ряд людей.

— Отсюда и дорогу видно, и лестницу, так что не пропустим, когда приедут, — проговорил Гарахи, вертя головой. — Кстати, гляди вон туда, — он руками повернул мою голову, направляя взгляд. — Вон, в золочёных доспехах. И как они только его в них обрядили? Не его стиль, как я слышал.

Честно посмотрела в предложенном направлении и застыла. Для меня прекратил существовать орущий гомон толпы, постоянные толчки с боков от нетерпеливых соседей, даже пальцы Оркуса на голове перестали ощущаться. Потому что там, на вершине лестницы, подпирая плечом белую колонну, стоял Хэлмираш. Его доспехи отливали серебром и золотом. Кованые сапоги, рукавицы, наплечники, тяжёлый нагрудник с изображением ворона, сидящего на короне — императорского герба, оба боевых ножа без ножен на поясе. Непривычно было видеть на страже, всегда ходившем максимум в кожаном доспехе, такое нагромождение. Но не это заставило моё сердце сжаться, а то, насколько же он постарел. Волосы, когда-то тёмные, лишь местами тронутые сединой, сейчас были пепельно-серыми. Подстриженны коротко и как-то беспорядочно, как будто сам себя ножом кромсал в спешке. Серая от седины неопрятная и неровная щетина. Лицо в новых морщинах, сведённые к переносице брови только добавляли эффекта. А из-под бровей мрачно взирали на толпу красные глаза. Но ведь у него радужка краснела только в библиотеке, там, где он мог использовать свои стихии поодиночке, а не все разом! Так почему сейчас глаза красные? И он побледнел, всегда смуглая кожа теперь отдавала какой-то серостью, даже шрамы не так выделялись.

Мне пришлось сложить руки на груди, подражая Хэлмирашу, чтобы унять дрожь. Так и хотелось рвануть к нему, обнять, пригладить торчащие волосы, спросить, что же с ним случилось, как он настолько изменился. Ведь для местных магов двадцать лет — это не так много. Тем более при магическом потенциале Хэлмираша. Максимум — несколько седых волос должно было появиться!

— Налюбовалась? — ладони Оркуса соскользнули с моей головы.

Только и смогла, что сжать челюсти и кивнуть. Горло перехватило, ладно хоть дышать получалось.

— Сейчас к нему пробиться даже пытаться бессмысленно, не пустят. Но чуть позже, когда приедет делегация, я попробую напроситься на приём, — Гарахи сжал моё плечо.

— Спасибо, — хрипло проговорила, не сводя взгляда со стража.

А тот как будто сканировал всю толпу, скользя суровым взглядом, и то, что он видел, ему определенно не нравилось.

— Хм, неудивительно, что он такой хмурый, — выдал вдруг Оркус в унисон моим мыслям.

— Ты о чём конкретно? — сощурилась, обернулась к нему.

— Что-то здесь не так. — Гарахи бегал глазами, как заправская гончая, взявшая след. — Карета уже подъезжает. Полюбуйся пока отсюда на Ликаарда, а я пойду пробегусь, осмотрюсь. Мне не нравятся некоторые точки возмущения. Как бы ни засаду тут решили организовать. Ты, если что, кричи, я за тобой приду, — пробормотал он, делая шаг от меня и растворяясь в толпе.

А я только яростно сжала кулаки. Засада? Или, говоря иными словами, покушение? На моего ребёнка?! Ну уж нет! Осмотрела ближайшее окружение, но кроме мнущихся в ожидании и некотором возмущенном любопытстве соседей никого особенного не углядела. И тут толпа в начале площади взревела. Я метнула взгляд на вершину лестницы, подмечая, как Хэлмираш оттолкнулся от колонны и встал прямо, положив руки на рукояти ножей. Перевела взгляд на ковровую дорожку, где под рёв толпы шагали двое в окружении стражи. И если принцесса терялась за спинами воинов сопровождения, то Ликаард возвышался над ними, как утёс. Мальчик мой, как же ты вымахал… В Трига ростом пошёл, не иначе. И рогами всё-таки в него же: такие же прямые и длинные. Формой лица неуловимо напоминал Хэлмираша. А вот глаза мои. Точнее, Ноат — фиолетовые. Когда это они у него изменились, если в девять лет были тёмными?

Я даже не замечала, что плачу, пока не смахнула влагу уже с подбородка. Ли приближался и вот уже через несколько шагов должен был пройти мимо меня. Мой мальчик, но вместе с тем взрослый незнакомый демон, уверенно обнимающий за плечи отчаянно улыбающуюся девушку в пышном золотом платье. За каштановыми кудряшками я плохо рассмотрела её лицо, да и не к нему было приковано моё внимание. Всё пыталась найти девятилетнего пацана в тридцатилетнем демоне, как вдруг меня грубо толкнули в бок, рядом со мной что-то щёлкнуло. Резко обернулась и успела увидеть взводимый тяжёлый боевой арбалет. В такой толчее сделать подобное с оружием быстро было тяжело, но мужчина в сером неприметном плаще явно не впервые сим делом занимался, а потому справился в несколько отточенных движений, уже вскидывая оружие к плечу. Он проделал всё это настолько ловко, что, не толкни он меня изначально, я бы и не заметила. Подсознательно успела понять, что обезвредить стреляющего мне не дано, поэтому сделала то, на что хватало сил и смекалки на данный момент — ударила с размаху снизу-вверх по арбалету, заставляя болт с отчётливым щелчком уйти существенно выше цели. Но понять, всё ли правильно сделала, не успела, в следующее мгновение этим же арбалетом я схлопотала в грудь, согнулась от боли, но смогла ухватить нападавшего за плащ.

Вдруг свет рядом с нами померк, и мы оба с арбалетчиком оказались грубо с размаху распластаны по мостовой, народ кругом захлебнулся в крике, расталкиваемый стражниками без всякой жалости. А я задохнулась от первой же попытки сказать хоть слово, получив тяжёлым ботинком в рёбра. Оказавшему сопротивление арбалетчику досталось несколько пинков, один пришёлся на голову, и мужчина затих.

— Поднять! — голос, от холода которого кровь стыла в жилах.

Меня рывком вздёрнули на ноги, я попыталась вдохнуть, но лёгкие не желали пускать воздух, перед глазами всё расплывалось, рёбра болели нещадно.

— А..Айн, — прохрипела, смотря прямо в красные глаза. Теперь, когда он был рядом, мне приходилось задирать голову, чтобы это сделать. Всё-таки моё человеческое тело было существенно ниже, чем демоническое.

У меня всё внутри сжалось, стоило только поймать безжалостный взгляд этих глаз. Хэлмираш смотрел на меня не как на живого человека, а как на труп. Причём, такое ощущение, что уже переработанный.

— В подвалы. Обоих. Живо! — голоса страж не повышал, но меня моментально доволокли до лестницы, потащили вверх, совершенно не заботясь о том, успеваю ли переставлять ноги. Туфли я потеряла где-то на середине подъёма, больно отбивая лодыжки о мраморные ступеньки.

— Айн, это я! — крикнула, обретя снова контроль над дыханием, дёрнулась, пытаясь оглянуться, но только тут же схлопотала удар по зубам.

Боль обожгла, в глазах заплясали искры, а рот наполнился солью. Меня протащили по коридору, нисколько не заботясь, что сплёвываемая мною кровь попадает на дорогой светлый ковёр. Скрип двери, и вот нас окутывает подвальная темнота, разбавляемая только редкими магическими светильниками, да характерная для подземелий влажность.

— Главный сказал: в разные камеры их.

Мои ноги ещё несколько раз стукнули о ступеньки, и вот я уже полетела на металлический стул, больно отбивая всё, чем на него приземлилась. Тут же хотела вскочить, но меня пригвоздили к сиденью несколько рук, а ещё пара профессионально и крепко зафиксировала меня на закреплённом на полу стуле верёвками, больно впившимися в кожу.

— Руки уберите, ублюдки! — рявкнула, брызгая кровью, но ничего не добилась, стражники разошлись, давая мне возможность оглядеть помещение, куда меня приволокли.

В этот момент поняла, как люди, бывает, седеют за одно мгновение. Не удивлюсь, если и у меня полголовы побелело от такого. Потому что я была в натуральной пыточной. Пара магических светильников под полотком практически не давала света в этом тёмном помещении, в основном он шёл от ярко пылающего огнём камина, в пламени которого покоилось несколько ало-красных раскалённых прутов… Рядом с камином стоял стол, на котором в кожаных чехлах располагались какие-то инструменты, поблескивающие металлом в отсвете. И запах. В этом помещении стоял совершенно особенный запах: смесь дезинфицирующих растворов с неизгладимым запахом крови. У меня от такой обстановки волосы дыбом встали на всём теле.

— Эй, позовите Хэлмираша, это ошибка! Я не за одно с арбалетчиком тем! Я ему помешать хотела! — голос задрожал от охватившего ужаса, меня затрясло. Но где-то в затылке билась мысль: да быть такого не может! Не может быть, чтобы меня тут… в нескольких метрах от мужа и сына… пытали!

В этот момент блеснули доспехи, мимо пыточной по коридору шёл Хэлмираш.

— АЙН! — кажется, я никогда в жизни так не орала. До порванных связок, до сорванного горла. — Айн, это я! Это Ноат! Я вернулась!

И улыбнулась окровавленными губами, когда Хэлмираш шагнул в камеру. Но сердце тут же ухнуло в желудок, стоило только посмотреть в красные, полные ярости глаза. В его взгляде ничего не поменялось, он всё так же не видел во мне человека.

— Хорошо подготовились, зорги! — выдавил он сквозь зубы. — Откуда только узнали.

— Айн, — выдохнула. — Да прочти ты меня, ну же! Это действительно я, Таши!

От моих слов по лицу стража как будто судорога прошла, верхняя губа приподнялась, обнажая зубы в оскале.

— С кого допрос начинать? — спросил кто-то за спиной Хэлмираша.

— Начнём со стрелка, — бросил он, развернулся и устремился дальше по коридору. — К этой вернёмся позже.

— Айн!

Но никакой реакции, только дверь захлопнулась, отрезая меня от мира. И, такое ощущение, что от надежды. Как крышкой гроба хлопнули. Меня пробрал холодный пот, я затравленно огляделась, попыталась расшатать стул, но тот не шелохнулся.

— Ты бы не трепыхалась, птичка, поберегла силы. Здесь такие бугаи сидели, а он и не покачнулся, так что тебе точно не вырваться, — раздался голос из угла. — Силы тебе ещё понадобятся в будущем.

Я только сейчас, проморгавшись от текущего в глаза пота, заметила, что вообще-то в пыточной недалеко от камина сидели двое в чёрных тканевых одеждах и кожаных передниках. Тот, что постарше, смотрел на меня с безразличием, а вот молодой парень так и поедал глазами. Не выдержал, подорвался с места, подошёл к камину, помешал поленья.

— Сядь. Сказано же, что начнут с арбалетчика.

— Там Грэг работает, они быстро разберутся, — отмахнулся парень от старшего коллеги.

И, словно подтверждая его слова, по подвалам пронесся крик, полный боли. Так может кричать только человек, у которого уже нет мыслей, только животный инстинкт. Я рефлекторно поджала голые ноги и втянула голову в плечи. Хотелось зажмуриться, заткнуть уши, свернуться клубочком. И исчезнуть из этого страшного места. Но какой-то частью сознания я всё ещё не могла поверить, что это наяву.

— А мы пока тут поработаем, — парень обернулся ко мне с улыбкой вдохновлённого маньяка, погладил раскалённую кочергу по холодной рукояти.

— Ты приказ Хэлмираша слышал? — лениво отозвался старший палач. — Сначала арбалетчик.

— Да что ты заладил?! — кочерга со звоном полетела на пол, высекая икры на камне. — Это тебе тут сидеть до старости лет охота, а мне это подземелье уже вот где! — Парень резанул ребром ладони по горлу. — Не собираюсь я тут больше торчать! Вот сейчас помогу главному и…

— И в задницу он тебя поцелует, — безразлично перебил его мужчина. — Не трожь то, что не просили, послушай опытного.

— П-послушайте, — заикаясь, подала я голос. — Это действительно ошибка. Мы с Хэлмирашем знакомы, нам просто надо поговорить нормально, и меня отпустят.

— Птичка, вот сколько я здесь работаю, пока усилие не приложишь, так вы тут все невиноватые, да с самим императором знакомые, — покачал головой старший палач. — Не трать красноречие, здесь благодарных слушателей нет.

— Во, и я о том же, — снова загорелся азартом парень, обтирая взмокшие руки о передник. — Сейчас мы тебя быстро расколем: кто такая, да чего хотела. Ты посмотри только, Сом, она ещё и шмотки демонские нацепила! Да по-любому с ней ещё работать! Хэлмираш никому угрозы в сторону сынка не прощает. А тут целое покушение на убийство! Он же вообще бешеный, прошлого убийцу, говорят, без всяких инструментов, магией под народное творчество расписал так, что тот окочурился к вечеру!

— Я при этом не присутствовал, смена Грэга была, а он не слишком разговорчивый. Хочешь с ней возиться — дело твоё, но и отвечать потом тебе. Я тебя предупредил, — пожал плечами старший и откинулся на спинку лавки, прикрывая глаза. — Сильно не калечь только, работай по правилам, как учили. Если её в утиль, так Хэлмираш сам распорядится.

— Да ты посмотри на неё, трясётся вся. Тут много и не понадобится, — хохотнул парень. И под моим изумлённым взглядом достал из камина красный прут. — Начнём с небольшого прижигания. Я слышал, главный так и делает. Хорошо магу, он это взглядом сделать может, а нам придется повозиться, так ведь?

— Хэлмираш тебя на куски порвёт, когда узнает, — прошептала я внезапно пропавшим голосом. Слушать разговор двух палачей, обсуждающих пытку, как нарезку овощей на кухне, уже было до смерти страшно, а теперь, видя приближающегося маньяка и уже кожей чувствуя жар от прута, я ощутила полноценно накрывающую панику пополам с истерикой. От ужаса в голове осталась только одна мысль:

— Родька! — заорала как ненормальная, дёргаясь всем телом и заставляя младшего палача на мгновение отшатнуться. — Родька, забери меня! Родька!

— А ну закрой рот! — свободной рукой парень ударил меня по лицу, а второй неловко коснулся раскалённым прутом моего бедра.

— Неаккуратно работаешь, — подал голос старший палач, наблюдавший за действием из-под полуопущенных век.

Но меня их разговоры уже не волновали, я на мгновение задохнулась и ослепла от пронзившей ногу боли, клацнула зубами, втягивая сквозь них воздух.

— РОДЬКА! — из глотки вырвался вой, когда раскаленный прут уже прицельно ткнулся в то же место.

— Да здесь я, незачем так орать!

Поначалу мне показалось, что выдала желаемое за действительное, но вот моих предплечий коснулись знакомые руки, палач, ещё мгновение назад довольно скалившийся, отшатнулся, спотыкаясь и падая, а я вместе с привинченным, казалось бы, к полу стулом, с криком провалилась в портал под возмущённо-удивлённые возгласы моих несостоявшихся мучителей.