Найди меня

Ксения Игоревна Руднева, 2022

Краснов, циничный бизнесмен, собирался меня соблазнить для пользы дела. Я собиралась послать его подальше… Но судьба внесла свои коррективы: теперь я вынуждена просить его о помощи и на пару вести расследование, забыв о гордости и принципах, ведь на кону стоит жизнь моего жениха!

Глава 2

Илья напросился ко мне в гости. Осьминога он взял с собой и пообещал продолжение ужина.

— Снимаешь или ипотека? — вертел головой новоиспеченный помощник в коридоре моей «однушки».

Вообще, до его насмешливого вопроса собственной квартирой в новостройке я гордилась, как и тем фактом, что в одиночку плачу за нее кредит.

— С чего ты взял? — не спешила я признаваться.

— Так ты же взятки не берешь, — пожал плечами тот. — Я поначалу думал: мужененавистница, но теперь вижу — просто честная дура. Хотя лично мне это даже на руку.

— Мы, по-моему, Михаила искать собирались, а не мои деловые качества обсуждать.

— Да ладно, я ж не в обиду, наоборот, молодец! — Илья на приятельский манер ткнул меня кулаком в плечо и, не дожидаясь разрешения, прошел в ванную. — Мило, — тут же донеслось оттуда, а я вспомнила, что на крючке рядом с полотенцем у меня там висит сорочка. Бордовая шелковая сорочка.

Кажется, мое лицо по цвету приблизилось к ней. Я приткнула монстробукет в уголок и поспешила в ванную, втиснулась между мужчиной и вешалкой, прикрывая обзор на интимную вещь собственным телом, и не покидала свой пост, пока блондин не вытер руки.

На кухне он выложил на стол осьминога. Вообще, звучало многообещающе, и я даже собиралась непременно попробовать, но когда узрела воочию эти закрученные в кольца фиолетовые щупальца с молочного цвета присосками, то еле сдержала рвотные позывы.

— Я это есть не буду, — стиснув рот ладонью, промычала я. — Убирай гадость немедленно. Ну ты и извращенец!

— Вижу, впечатление я на тебя действительно произвел. Не то, на которое рассчитывал, правда, но все же… — Илья, смеясь, засовывал контейнер обратно в бумажный пакет. — Хотя с тобой все идет не по плану, как я успел заметить. Чем теперь ужинать прикажешь?

— Могу тебе бутерброд с колбасой предложить, — проворчала я.

Илья, что удивительно, не отказался.

— Расскажи, что тебе известно о Самойлове? — попросила я, когда мы устроились с чаем друг напротив друга, по центру на столе стояла тарелка с горкой совсем не шеф-поварских бутербродов.

— Сперва ты о нем расскажи.

Я пожала плечами, схватила кусок докторской и начала:

— На самом деле ничего особенного я не знаю. Он всегда был для меня братом Миши, да и пересекались мы не так чтобы часто. Его работой я не интересовалась, знаю, что фирмой вроде владеет, судя по шикарному загородному дому — успешно. Он нас с Мишей как-то на шашлыки приглашал. С его женой, Ольгой мы лучше сошлись, простая, приятная. У них сын общий растет. И вроде как взаимных претензий у нас с Олегом не было, да и откуда бы им взяться? Ровно до тех пор, пока Миша не пропал. Меня возмущала спокойная реакция Самойлова, его же — моя настырность и нежелание оставить все, как есть. Первое время я самостоятельно пыталась докопаться до правды, ходила по Мишиным друзьям, коллегам, но везде будто натыкалась на глухую стену: никто ничего не знал, не видел и не слышал. Даже полицию трясла. Но те пришли к выводу, что мой жених скрылся по доброй воле, и особо на мои увещевания не реагировали. Смеялись, что я слишком уж замуж хочу. Там мальчишки были, лет по двадцать пять, не больше, я слышала, они смеялись, что после тридцати каждый шанс, как последний. Руководствуясь этой глупостью, они и сделали насчет меня вывод. А разве это стыдно — искать любимого человека?

— Почему они решили, что Михаил сам? — никак не отреагировал на вопрос Илья.

— Потому что все выглядело так, будто он заранее готовился к отъезду. Но я-то знаю, что это не правда! Не было у него таких планов! Работу он давно менять собирался, говорил, что хочет что-то более прибыльное найти, может, даже начать свое дело, от съемной квартиры отказался — так мы в моей первое время жить собирались. Документы он при себе носил всегда, говорил, что привычка, потому на квартире их и не доискались, наличными тоже не пользовался, большую часть вещей ко мне перевез. Вот и обнаружили следователи полупустую квартиру с хозяйской мебелью, срок аренды которой заканчивался через пару дней.

Илья помолчал, отложил недоеденный бутерброд и признался:

— Знаешь — только без обид — но это и правда выглядит так, будто он сам, — блондин, с жалостью глядя на меня, взъерошил пятерней волосы.

— С чего я вообще взяла, что ты можешь оказаться полезным! — с обидой усмехнулась я. Меньше всего мне хотелось выслушивать от постороннего человека о собственной самонадеянности.

— Я сказал чистую правду, Помидорка, извини, если она пришлась тебе не по вкусу.

— Что, по-твоему, могло заставить нормального мужчину ни с того, ни с сего сорваться с места? — я начинала злиться.

— Как раз это мы и можем попробовать выяснить. В одном ты права: просто так не удирают. А зная кое-что о его братце, могу с уверенностью предположить: искать подсказки нужно не по друзьям, а в ленте городских новостей за то время.

— Думаешь, что-то случилось, и поэтому Миша вынужден теперь скрываться? — я наклонила голову, будто только так могла посмотреть на произошедшее под другим углом. — А Олег в курсе, что случилось, потому-то и ведет себя так спокойно? — развила я мысль.

Илья смотрел снисходительно, так, как смотрит учитель на ученика, до которого наконец дошло, что дважды два — это ровно четыре. А меня прорвало. Я прикрыла глаза, надавила на них пальцами, не помогло: губы скривились, и из горла, из самой глубины, вырвался всхлип. Я зарыдала. Уронила лицо в ладони и срывающимся голосом бормотала:

— Восемь месяцев. Гребаных восемь месяцев я его оплакивала, думала, что он умер или в рабство какое попал. Ты знаешь, сколько я историй про трудовое рабство прочитала? А сколько ужасов про «расчлененку»? Я же в каждой группе, какую найти смогла, по поиску людей состою, до сих пор утро начинаю с просмотра ленты. Боюсь увидеть анкету и надпись сверху: «Найден, погиб», и все равно смотрю.

Я рыдала, впервые выплескивая накопившиеся за долгое время чувства. До этого момента как-то держалась, не позволяла себе раскисать, а тут как прорвало. Не много же мне оказалось нужно: всего-то человек, поверивший, что я не страдаю бредом и маниакальным желанием получить кольцо на безымянный палец, и готовый посодействовать в поисках, пусть и не безвозмездно. Илья терпеливо сидел напротив. Не выдержал, встал и неловко погладил по волосам.

— Ну все, тише-тише, — приговаривал он, водя ладонью по моей макушке.

Уверена, ТАК контактировать с женщинами пижону еще не доводилось. Я закусила палец, чтобы помочь себе успокоиться, пару раз хлюпнула носом и глубоко задышала. Слезы продолжали катиться, но я хотя бы могла сидеть молча, пусть и шумно дыша и вздрагивая плечами. Илья сунул свою опустевшую чашку под кран, набрал воды и выпил одним махом. Потом умылся. Я испугалась, что он сейчас же меня бросит, и с горя высморкалась в салфетку. Блондин, к моему облегчению, сел на место.

Почему-то мысль, что любимый мог пропасть вынужденно, не приходила мне в голову ранее. Как по заказу вспомнились небольшие странности жениха накануне исчезновения: сосредоточенность на мыслях, едва заметное охлаждение между нами, я даже шутила, что как только он добился согласия на свадьбу, я перестала ему быть интересной. Странные звонки, пароль на телефоне — тогда я все это списывала на милые особенности, иметь которые вправе каждый из нас, сейчас не могла не насторожиться.

— Знаешь, он ведь и правда говорил до исчезновения, что совсем скоро мы заживем припеваюче, обещал, что даже Олег нам будет завидовать, — заговорила я, успокоившись. — Брат всегда был ориентиром для него, Миша не очень-то в этом признавался, но я же видела. Незаметные на первый взгляд мелочи, складывались в ощущение, что жених к чему-то готовился.

— Рад, что ты, наконец, отошла от всей этой романтической чуши про несчастного без вести пропавшего, — Илья был явно счастлив, что я прекратила распускать сопли. — Любовь — это конечно хорошо, но иногда она застилает глаза, не дает видеть картину объективно. Готова поработать? — Я кивнула. — Отлично! Тащи ноутбук или что там у тебя есть для выхода в Интернет, не с телефона же смотреть будем.

Я принесла ноутбук. Мы уселись за кухонным столом, будто за партой, наши локти соприкасались, а коленки оказались в такой близости, что это не могло меня не напрягать. Илья же, судя по расслабленной позе и широко расставленным ногам, чувствовал себя преотлично.

— Итак, когда точно он исчез? — блондин открыл браузер. — Нужно понимать, за какое время вести поиск.

— Двадцатого ноября. Вечером накануне мы разговаривали по телефону, собирались на следующий день после работы сходить поужинать. Утром он не прислал сообщения, но я не придала значения этому, подумала, может, по работе занят. В обед звонила, но телефон уже был выключен, до вечера следующего дня дозвониться так и не смогла. В ресторан, как ты понимаешь, он не пришел. Тогда я поехала к Мише домой, но и там было пусто, позвонила Олегу, приятелям, номера которых у меня были. Ничего. На работе он в тот день не появлялся, да и вообще, оказалось, что он уже неделю как уволился, а мне почему-то не рассказал.

— Значит, искать будем за предыдущий день, ночь и утро двадцатого ноября. Что-то должно было случиться, я уверен.

Илья взялся за мышку, я подперла щеку кулаком, приготовившись отфильтровывать тонны мусора. Другими словами, мы собирались искать иголку, а стог сена был — ого-го! Целая мировая помойка. Новостей поисковик выдал навалом. Политику и культуру отметали сразу, ДТП нас тоже не интересовали, автомобиль Миша не водил, предпочитая мотоцикл в теплое время года, зимой же пользовался такси. И все же кое-что мы нашли. В причастность жениха к ограблению инкассаторов накануне верилось слабо, а вот непримечательный на первый взгляд пожар в самом обычном офисе чем-то Илью заинтересовал.

— Бинго! — сцепил он руки на затылке и откинулся на спинку диванчика.

— Ты шутишь? — я недоверчиво нахмурила брови, всерьез подозревая, что новый знакомый издевается. Такое вот специфическое чувство юмора у человека.

— «ИрмПласт» принадлежит Самойлову, хоть по документам это и не так, — покачал головой Илья.

— Слушай, а ты вообще кто? — с подозрением я уперлась взглядом в блондина, запоздало сообразив, что пустила к себе совершенно незнакомого мужчину с изначально нечестными намерениями в моем отношении.

— В каком смысле? Паспорт что ли показать? — непонимающе уставился на меня тот.

— Да нет, — отмахнулась я. — Занимаешься чем?

— Строю помаленьку.

— Строитель, что ли? — хмыкнула я, Илья явно преуменьшал собственные заслуги.

— Бизнесмен скорее, — поправил он.

— Откуда столь широкие познания? — не собиралась я униматься, несмотря на явное нежелание пижона распахивать душу.

— Так, верчусь в тех кругах, — туманно объяснился блондин, и особой ясности в дело это не внесло.

— Ладно, — сдалась я и, сложив руки на груди, посмотрела на собеседника. — И что, по-твоему, может означать этот пожар?

— Как вариант, кто-то что-то уничтожал, например, следы своего присутствия или информацию. Может, отвлекал от чего-то внимание, а может, то и другое одновременно.

Версия Ильи показалась интересной, от того я к помощнику, ниспосланному судьбой, прониклась симпатией. Не как к мужчине — смазливые самодовольные блондины меня всегда интересовали в последнюю очередь — но как к человеку со способностями, каких от того и не ожидаешь.

— Значит, займемся фирмой?

— Предлагаю начать оттуда. И еще неплохо бы проверить бывшее место работы твоего дружка.

— Жениха, — поправила я, тут же потеряв половину так и не успевших окрепнуть симпатий.

— Ах да, жениха, — поправился Илья, но столь насмешливым тоном, что насчет его отношения к законному браку я заблуждений не испытала. — Так где, говоришь, он у тебя работал? И кем?

— В Плазе начальником службы безопасности.

Вместо адекватной человеческой реакции Илья выдал глумливый хохот.

— Умоляю, скажи, что ты пошутила, — он вытер якобы выступившие слезы большими пальцами и добил: — Не можешь же ты быть такой непроходимой дурой! Или постой, какую игру вы затеяли, девочка? Ты и твой женишок!

— Какая еще игра, с ума сошел? — я искренне не понимала, что за смена настроений только что произошла. От осьминога Илья вроде не откусывал. — Или это колбаса на жаре испортилась?

— Во что ты собираешься меня втянуть? — Илья приблизил свое лицо к моему так, что я смогла разглядеть коричневые крапинки в его, казалось, идеально голубых глазах.

— Всего лишь прошу помочь мне выяснить, что случилось тогда в ноябре, — я говорила осторожно, как с буйно помешанным, потому как ожидала от союзника уже чего угодно. — Раз уж ты оказался на редкость талантливым в той плоскости, что мне сейчас необходима.

Илья резко встал и отошел к окну, пригладил волосы пятерней.

— Не знаю, мне нужно подумать, — признался он. — Уж слишком неоднозначно все выглядит. Я тебе перезвоню, — Илья отвернулся от окна и, одарив осуждающим взглядом, вышел в коридор.

В полной растерянности я закрыла за ним дверь, вернулась на кухню. Пакет с осьминогом так и остался стоять на столешнице, досаждая своим содержимым. Недолго думая, я пихнула контейнер с морским гадом в морозилку — выкидывать блюдо от шефа рука не поднималась, употреблять это в пищу — тем более, потом придумаю, что делать с сомнительным деликатесом. Завалилась на диван и хотела было включить телевизор, но руки сами потянулись к ноутбуку. Набрала в поисковике «ИрмПласт». Оказалось, занимаются ребята композитной арматурой. Для общего развития поинтересовалась, что же это такое. Что ж, прогресс идет вперед, стройматериалы от него не отстают, и теперь производители утверждают, что из стеклопластика арматура прочнее, легче и вообще несет потребителю сплошную пользу, притом за умеренные деньги. За ребят я порадовалась, непонятно было одно: что могло понадобиться новаторам от Мишки? Или Мишке от них…

Но то, что он к чему-то готовился — факт, не понимаю только, почему, чтобы это понять, мне понадобилось целых восемь месяцев и присутствие блондина под боком? Про работу Миша всегда рассказывал неохотно, ссылаясь на секретность, но я его особо и не донимала, работа как работа, не хуже прочих. Что могу сказать точно — про «ИрмПласт» и арматуру от него не слышала ни разу.

Мысли резко перескочили на нового знакомого. Обижаться за поспешный уход не получалось, со стороны моя история могла выглядеть и правда сомнительно. Особенно если учесть досужие домыслы о безопасниках, основанные на литературе и отечественных боевиках, родом из девяностых. Это я знаю, что Мишка — обычный парень, без криминала, может, со связями в определенных кругах и некоторыми навыками. Так что теперь, каждого полицейского неизвестно в чем подозревать?

На всякий случай еще полазила в Интернете, но на Олега так ничего и не нашла. Либо он кристально чист, во что я после слов Ильи уже не верила, либо я совсем не умею искать, либо же ищу не то и не там.

Попыталась разузнать об Илье. Без фамилии — напрасная трата времени, но не звонить же Сереге Минаеву, в самом деле! «Привет, Сережа, а как фамилия у твоего дружка Ильи, которому ты за взятку документы сделать обещал? Мне очень надо, у нас с ним теперь свои замуты, так что, будь другом, выручи по-братски». Боюсь, коллега пошлет всерьез и надолго.

Больше ничего полезного я сделать не могла, а потому с маетой душевной застелила себе диван. Уснула не сразу. Все уже почти улегшиеся на дно надежды подняли головы, отряхнулись от облепившей их тины и не собирались отпускать меня просто так, крепко вцепившись, словно в последний раз. Поганая это штука — надежда, скажу я вам! Как мало ей надо, чтобы воспрянуть из пепла и начать отравлять жизнь по-новой, и с каждым разом упокоить ее становится все труднее, она цепляется за самые тонкие ниточки и подбрасывает все новые, более невероятные гипотезы. Исключительно в свою пользу, конечно же.

Я повернулась на бок, протянула руку и взяла с тумбочки телефон. Открыла фотографии, чтобы напомнить себе, за что борюсь и зачем все это затеяла. Хоть Миша позировать и не любил, но с десяток совместных снимков за время наших отношений в памяти телефона все же скопилось. Они были собраны в отдельном альбоме с названием «Любимый». Какая пошлость!

Я разглядывала фотки и не узнавала высокого крепкого брюнета, что обнимал меня на фоне серой гранитной набережной. Именно там он опустился на одно колено и сделал мне предложение. Я чувствовала себя самой счастливой из миллионов горожан и окрыленной одновременно. Сейчас же тупая, такая привычная боль отдавала в самый центр грудной клетки. Горечь по несбывшимся надеждам, неслучившемуся счастью и печаль от безызвестности судьбы близкого человека. Я отложила телефон, перевернулась на живот и уткнулась носом в подушку…

Илья объявился на следующий день. Поджидал после работы рядом с той же остановкой. Сам снаружи не торчал, но номера его внедорожника я успела запомнить, как и редкий небесно-голубой цвет. Вряд ли он мог приехать к кому-то другому, Серега все еще лечит ногу, так что я расценила это как приглашение и, чуть поколебавшись, открыла пассажирскую дверцу. Блондин говорил по телефону, так что я, кивнув в качестве приветствия, залезла в салон.

— Предлагаю где-нибудь поужинать, — Илья прикрепил телефон на подставку и повернулся в мою сторону. — К тебе больше не поеду, от твоих бутербродов до сих пор желудок болит, — положил он ладонь на подтянутый, спортивный живот.

Я пожала плечами. Не хочет — не надо, мне же проще. Хотя приглашение на ужин порадовало, не отказал сразу — значит, имеет, что мне сказать. Ресторан был другой. Итальянский. Я выбрала пасту и салат с базиликом, Илья предпочел телятину и куриный суп. Может, не соврал про живот — некоторые мужчины весьма нежные в плане еды.

— Так что скажешь? — не выдержала я первой, когда официант отошел, записав и повторив вслух наш заказ.

Хотелось вцепиться пальцами в клетчатую скатерть с претензией на аутентичность, но я сдержалась. Расслабила ладонь и заставила ее неподвижно лежать поверх стола. Илья поиграл желваками.

— Задала ты мне задачу, Помидорка, — покачал он головой. — Вроде и сотрудничество предлагаешь взаимовыгодное, да вот от дельца твоего за версту несет. К тому же я не могу быть на сто процентов уверен в твоей честности и в том, что вся ситуация выглядит именно так, как ты мне ее преподносишь. Пропавший начальник СБ, согласись, для адекватного человека выглядит уже подозрительно, а пропавший начальник СБ, родственник Самойлова — убойно, — изложил соображения Илья, а я приуныла. Хотя, как оказалось — преждевременно. — И все же я готов тебе помочь, — на этих словах я вскинула поникшую было голову, боясь поверить в собственную удачу. — Но на моих условиях. Первое — бумаги ты мне одобряешь прямо сейчас, и второе — я сольюсь, как только почую хоть что-нибудь неладное. Любой намек на подставу, и мы прощаемся навсегда, звезда моя. Решение за тобой.

Я смяла салфетку. Разгладила и смяла снова. Не так я себе представляла наше сотрудничество. Кто ему помешает меня кинуть, как только я подпишу документы? С другой стороны, я ведь тоже предлагаю поверить в мою историю на слово. Что ж, кто не рискует, как говорится… Во всяком случае в старости я буду точно знать, что сделала в свое время все, что смогла.

— По рукам, — хрипло выдавила я.

— Вот и умница! — похвалил Илья и пододвинул к себе тарелку с супом.

Больше о деле он не говорил, видимо — чтобы не навредить пищеварению. С аппетитом умял стейк, запил все это домашним лимонадом со свежей мятой и отвез меня домой, от моих попыток заговорить и что-нибудь выяснить отмахивался. А настоять на своем не доставало духу — такой Илья, решительный и твердый, почему-то пугал. Возле моего дома он заглушил тяжелую музыку, которой терзал мои уши всю дорогу, и пообещал:

— Жди завтра с утра на работе, Помидорка.

Я вывалилась из современного салона в тяжелое тепло летнего двора. Сделала крюк из-за выкопанных и брошенных труб, про себя обругала ленивых рабочих Несмотря на вечер, на улице было многолюдно: мамочки гуляли с детьми, собачники — с питомцами, нашлась даже парочка, игравшая в настольный теннис. Оно и понятно, одуревшие от дневной жары люди, вышли глотнуть свежего воздуха — судя по фасаду дома, кондиционеры установлены далеко не у всех. Я со своим душевным грузом в беззаботность летнего вечера не вписывалась совершенно, потому, завистливо оглядев отдыхающих — особенно досталось малышне, устало потопала в подъезд.

На следующее утро я собиралась на работу вдумчиво, за что сама себя ругала, но перестать не могла. Отложила показавшийся чересчур легкомысленным сарафан, к нему же полетела обтягивающая бедра юбка, строгие брюки и белая блуза также остались не у дел. Рассердилась, схватила вчерашние длинные шорты от делового костюма, простую майку и отправилась в душ. После зачем-то накрасила ресницы, хоть и фыркала время от времени на свое сосредоточенное отражение в зеркале.

На работу приехала, злая на саму себя и на блондина до кучи. Не успела выпить кофе, как дверь кабинета открылась, в щель просунулась светловолосая голова. Легок на помине.

— Ты одна? Хорошо, — Илья покрутил головой и порадовался экспозиции.

Не нуждаясь в приглашении, он вошел, под мышкой неся папку. Я в красках представила тот ужас, что предстоит сейчас увидеть в документах, и кофе, вкуснейший латте с сиропом из частной кофейни внизу, тут же начал горчить. Я отставила кружку. Илья плюхнул папку поверх открытых уже бумаг на моем столе и любовно ту огладил.

— Ты оформляй пока, а я пойду, еще кое-кого навещу. Не скучай, — подмигнул он мне и упругой походкой довольного жизнью человека покинул кабинет.

Я напомнила себе, что перед смертью не надышишься, и распахнула папку, не откладывая неприятное дело в долгий ящик. Содержимое заставило обомлеть уже в первые минуты, а еще через полчаса я хохотала в голос. За этим занятием меня и застал вернувшийся блондин.

— Чему радуешься? — он развалился на стуле для посетителей и закинул ногу в замшевом мокасине на колено, рукой расслабленно придерживал себя за лодыжку. Настолько непринужденно в моем кабинете еще никто не сидел.

— Сколько с тебя Серега содрать собирался? — я аккуратно промокнула под глазами, помня, что сегодня с какого-то рожна накрасилась.

— Коммерческая тайна, — Илья надул впалые щеки. — Ты над чем так смеялась?

— Краснов, — я наконец-то выяснила фамилию пижона. — Тебя собирались поиметь.

— В каком смысле? — сел ровно блондин.

— Бумаги в порядке. Полном. А я уж было готовилась заявление по собственному писать, так ты с ними носился.

Несколько мгновений Краснов обрабатывал информацию, потом выдохнул сквозь зубы:

— Вот же гнида! — и долбанул кулаком по столу. Лист, что лежал ближе ко мне, печально спланировал на пол. — Ладно, с этим я позже разберусь, сперва — ты.