А могло быть иначе…

Екатерина Бочарова, 2019

Сюжет романа основан на реальных событиях. С детства влюбленные люди, мечтают быть вместе всю жизнь. Но судьба вносит свои коррективы. Смогут ли они пойти все испытания жизни и быть вместе?

Глава 1

— Я буду любить тебя всегда! — нежно прошептал Игорь.

Положив свою голову на мае плечо. Его дыхание теплом обжигало шею. Заботливо и нежно он провел ладонью по моей голове. Пальцы словно запутались в пышной и густой копне волос. Крепко обнявшись, мы сидели на берегу реки, боялись разомкнуть наши объятья. В тот момент весь мир принадлежал только нам двоим. Светало, янтарный рассвет, отражаясь в прозрачной глади воды, околдовывал своей неповторимостью. Игорь с любовью посмотрел на меня обворожительными чайными глазами. Он встал, снял с себя пиджак, накинул мне его на плечи.

— Замерзла? — спросил он.

— Совсем немножко.

Присев на корточки, взял мою руку в свою мужественную ладонь и снова окинул меня своим обворожительным взглядом, наполненным любовью и нежностью.

— Я буду любить тебя вечно, ты мне веришь?

— Конечно, верю — робко ответила я.

Он продолжал сжимать мою ладонь.

— Мне кажется, пора идти домой.

— Куда ты так спешишь, мы можем еще побыть вместе — добавил он.

Луч утреннего солнца игриво скользнул по моей щеке. Это мой первый день взрослой жизни. Странное, незабываемое, приятное ощущение трепетало в душе. Еще вчера я была школьницей, а сегодня уже выпускница. Остались позади первые серьезные переживания, экзамены, суетливые волнения. А впереди ждала новая, неизвестная взрослая жизнь. Вчера вечером, в самый разгар школьного выпускного, мы вместе с Игорем сбежали от скучных и назойливых одноклассников, мечтая встретить вдвоем наш первый рассвет. Как я гордилась и благодарила судьбу за подаренную мне любовь. Как сильно я любила своего Игоря, и он любил меня. Наши чувства были настолько сильны, мы наслаждались каждой минутой, каждым мгновением, проведенным вместе. Игорь старше меня на три года. Высокий, стильный, модный молодой человек. Он носил густой обесцвеченный чуб, зачесывая его на правый бок. Черные солнцезащитные очки скрывали обворожительные чайные глаза. Девчонки в школе завидовали, перешептываясь по углам между собой. А я, в свою очередь, чувствовала себя королевой. Особенно в те дни, когда он приходил встречать после школьных уроков. Демонстративно взяв его под ручку, гордо вышагивая перед одноклассницами. Порой не веря своему счастью.

А, сейчас, когда мы остались вдвоем, дух перехватывало, от новых, неведомых ранее, но очень приятных эмоций.

— Игорь, а что ждет нас дальше? — немного неуверенно спросила я.

— Ну как, что глупенькая. Я отслужу в армии, а ты будешь меня ждать. Ведь будешь? — переспросил он.

— Ага — ответила я.

— Вот смотри. Возвращаюсь домой, и мы поженимся. У нас родятся маленькие детки. Мы будем любить их, как сейчас друг друга. Потом дети, конечно, вырастут, и у них будут свои семьи, свои дети. А мы станем счастливыми бабушкой и дедушкой. Вот такая история, малыш.

— Здорово, но для начала я поступлю в техникум, отучусь, устроюсь к нам на швейную фабрику. Ты в это время будешь служить, вернешься, а я уже дипломированный специалист. Мы женимся, а уже потом дети и внуки.

— Ну, можно и так — задумчиво произнес он.

Обнявшись, мы молча смотрели на отражение утреннего яркого солнца в лазурной глади воды. Игривый летний ветерок раздувал мои растрепанные волосы. Завитый кудрявый локон упал на лицо. Игорь заботливо и нежно отодвинул его за ухо. Он снова посмотрел на меня. Взгляд был наполнен такой сильной любовью, что мне становилось страшно. Я боялась выпустить его из своих объятий. Казалось, сегодняшняя ночь — это наша маленькая сказка, мирок, где мы только вдвоем. Утро веяло прохладой, становилось зябко.

— Замерзла? — заботливо спросил он.

В ответ я лишь покачала головой.

— Вижу, что замерзла.

Игорь обнял меня, пытаясь согреть.

— Нужно возвращаться, нас потеряют.

— Твоя, правда, мама заругает — добавила я.

Взявшись за руки, тихими шагами мы пошли по тропинке, ведущей в нашу деревню. Новые лаковые туфли сильно сдавливали ноги. Остановившись на минуту, я сняла их и теперь шла босиком, ступая на траву, чувствуя, как холодная роса бережно омывала ступни. Крепко прижимаясь к любимому, наслаждаясь каждой минутой нашего уединения. В это прекрасное утро на душе было легко. Впереди ждала долгожданная взрослая жизнь. Не нужно больше ходить в школу, лениво просыпаясь поутру, переживать по пустякам о не выученных уроках и о предстоящих экзаменах. В это удивительное утро будущее виделось как на ладони. Не оставалось доли сомнений: все, о чем мы мечтали, обязательно сбудется, а иначе и быть не может. Игорь нес в руках мою выпускную ленту, размахивая ей, как красным флагом. Мы молча шли по дороге. Раздавалось раннее пение петухов. С пригорка, где мы остановились, виднелись первые дома. Игорь задумчиво взглянул мне в глаза.

— Ася, давай в деревню порознь войдем, то, как бы ни подумали чего дурного, народ то у нас сама, знаешь какой — неуверенно произнес он.

— А мне все равно — решительно ответила я.

— Да и мне, впрочем, тоже, я о тебе думаю, на смех подымут, языки чесать станут, сплетни разные пойдут, потом не отмоешься.

— Мне с тобой нечего не страшно.

— А мне боязно за тебя. Люди у нас в деревне какие, напридумывают небылиц разных, скажут, на рассвете домой явилась, да еще и с кавалером. Тетке Марии потом житья не будет.

— Игорь, да ты трусишь, а кто в вечной любви клялся, а кто с выпускного предложил сбежать, а теперь совесть проснулась.

— Но Ася, услышь меня, наконец.

Он насупился, сдвинув брови, словно отказывался принимать мае возражение. Стало очень обидно. Романтическое настроение испортилось. Дерзко вырвавшись из его объятий, я что есть силы побежала по тропинке. Моросил мелкий холодный дождь, подол платья выпачкался грязью, мокрая ткань липла к ногам. Но все это казалось абсолютно не важным. Поступок Игоря разозлил меня не на шутку. Всю дорогу я бежала и думала лишь о том, как сильно обиделась на него. Возле дома на скамейки, словно монолит, без движения, но с ремнем в руках сидела тетка Мария. Увидев ее, я моментально забыла о своих обидах, молния страха пронзила с головы до ног. Тетка Мария мне как мама, с детства воспитавшая меня.

— Чего застыла, а ну иди в дом — утвердительно произнесла она. — Ишь, что удумала, поутру домой возвращаться. Взрослая стала, я тебе покажу, взрослая. Где тебя нелегкая носила, вот срам, то какой, и еще пиджак мужской нацепила.

В тот момент вспомнила, что забыла отдать пиджак Игорю. Быстрыми шагами, стараясь, сторонится тети, зашла в дом.

— Я всю ночь не спала, переживала, глаз не могла сомкнуть, да что ты такое вытворяешь, взрослая стала. Пожалуй, опять со своим баламутом шлялась. Сколько тебе раз говорить не пара он тебе, ой да не пара, Аська, ты пойми, что люди то скажут.

— Тетя Маша, да мне все равно пусть говорят, раз заняться больше нечем. — возразила я.

Тетя Маша, отерев лицо тыльной стороной ладони, села на кухонный табурет.

— Аська, не пойму в кого ты у меня такая. — продолжила она, но уже спокойной интонацией. — Я за тебя переживаю, Надька вон давно уже дома, пожалуй, десятый сон видет. А ты скажи, где шлялась.

Тетя Маша смотрела на меня, как на преступницу, но зная ее характер, я была уверенна, нужно немного времени, и она успокоится, словно кипящий самовар. Выпустит пар, мы сможем спокойно поговорить. В данной ситуации необходимо выждать момент. Я молча стояла и смотрела в кухонное окно, нервно теребя белую, украшенную мелкими цветочками занавеску.

— Ась скажи мне честно, ты была с ним.

— Да — робко ответила я.

— Было у вас.

— Ну, тетя Маша как вы могли такое подумать, как вам это в голову пришло.

— Ну, так боюсь я за тебя, знаешь, как боюсь. Господь вон мать твою не уберег, так я за тебя дурочку переживаю. Ты такая доверчивая и к жизни безответственно относишься. Вот скажи мне, зачем тебе Игорь сдался, слабый он человек, никчемный, может хоть армия его воспитает.

— Ну, мама — называла я так тетю Машу.

Тетушка воспитывала меня с детства. С тех пор, как умерла моя настоящая мама. О маме в памяти остались размытые воспоминания. Мне было пять, когда ее не стало. Тетя Маша, ее родная сестра, незамедлительно забрала меня в свою семью. Воспитывая как родную. Не когда я несчитала себя чужой в их семье. Наоборот, внимание, любви и заботы доставалось больше других. Характер у тетушки похож вулкан. Она быстро воспламенялась, а когда испускала свою злобу, становилась доброй и отзывчивой. Я выждала момент, когда она успокоится, и сказала.

— Ну откуда вам известно, какой мой Игорь. Он самый лучший, я люблю его.

— Ладно, незачем эти бессмысленные разговоры разговаривать, иди, ложись спать, завтра поговорим.

Я подошла к тетушке, крепко обняла ее, положив голову на плече. В ответ она нежно погладила меня по волосам своей немного огрубевшей от домашней работы рукой.

— Иди спать лиса, сестра давно уже в кровати, а то весь дом перебудим.

— Хорошо — покорно ответила я, и медленно пошла в свою спальню.

Зайдя в свою небольшую, но уютную комнату, завешанную плакатами с именитыми артистами, почувствовала себя легко и непринужденно, словно с плеч упал ненужный груз тревоги. Комната — мой маленький мирок, в котором удавалась спрятаться от проблем и забот. Здесь имелось все необходимое: панцирная кровать с мягкой перинной и теплым одеялом, три перьевых подушки. Каждый раз, заправляя кровать, выставляла их, как пирамиду, завешивая белой кружевной накидкой. Небольшой письменный стол возле окна, железный светильник, напоминающий подъемный кран, и деревянный светло-коричневый шкаф. Пока я училась в школе, мы часто за этим столом делали уроки вместе с Надей, младшей дочерью тети Маши, которая является для меня сестрой. Учились мы в одном классе, хоть Надя на полгода и старше меня. После смерти мамы тетя забрала меня из отчего дома. С Надей мы вместе ходили в детский сад в одну группу, а после в один класс в школе. Надька всегда была тихой, спокойной, покладистой девочкой, гордостью нашей семьи. И даже сегодня, в день нашего выпускного, она пришла домой рано, доставив мне тем самым неприятности. Не мудрено, что тетя Маша переживала, думая о том, где меня носит. Ведь сестренка всегда отличалась своей правильностью, можно сказать, комплексом хорошей девочки, а я, напротив, впутывалась в разные истории. Тетю Машу часто вызывали в школу. Учителя жаловались на мое поведение, но, несмотря на это, училась я очень хорошо. Сложные задания давались легко, но дерзость и отстаивание своей позиции приводило преподавателей в ужас. Они безустанно жаловались на меня, но безрезультатно. Теперь школьные годы остались позади, впереди ждала новая взрослая жизнь. Включив в комнате светильник, наконец-то сняла с себя промокшее платье, аккуратно повесив его на спинку стула. Какое неописуемое блаженство было надеть на свое тело сухую ночную рубашку, сшитую своими руками по выкройке из журнала, как, в прочем и свое выпускное платье, и многие другие вещи своего гардероба. Достав из-под матраса сборник стихов, бережно вынула промеж страниц фотографию мамы. На снимке ей всего тридцать лет. Она как живая улыбалась с черно-белого снимка. Нежный, родной, добрый взгляд согревал душу и сердце. Мамино лицо излучало любовь и свет, женственность, утонченность. Красивые тонкие брови, выразительный подбородок, аккуратный носик, ровные губки и открытый выразительный взгляд. Светлые густые волосы послушно лежали на плечах. На этом фото она выглядела словно греческая богиня — загадочно, женственно и грациозно. Я всегда хотела походить на маму, хотя фактически ее не помнила. Мамы не стало, когда я была еще совсем маленькой. Поэтому память хранила лишь небольшие воспоминания того времени, когда я жила с настоящими родителями. В силу своего юного возраста я тогда не могла оценить масштаб случившейся трагедии. Смерть мамы, затем длительные запои отца. Все происходило как во сне. Помню, как приехала тетя Маша и за ручку вывела меня из отчего дома. Все происходило словно не со мной. И уже позже, в возрасте тринадцати — четырнадцати лет, в момент переходного возраста, отчетливо понимала, как мне не хватает настоящих родителей. У тети Маши было двое своих детей: Надя, моя погодка, с которой мы учились водной школе и одном классе, и сын Дима, старше нас с сестрой на четыре года.

После смерти мамы отец крепко и беспробудно пил. Тетя Маша, родная сестра мамы, решила незамедлительно забрать меня в свою семью. И теперь лишь черно-белые фото напоминали мне о прошлой жизни, где у меня были настоящие родители. У тети Маши было много фото, где они с мамой в детстве, со своими родителями, моими бабушкой и дедушкой. Так получилось, что бабушку, дедушку в живую я не видела. Держа в руках фото, я легла на кровать, с головой укрывшись одеялом. Прижимая фото к груди, мне казалось, что мама рядом. Мысленно я разговаривала с ней.

— Мамочка, мамочка, как мне тебя сейчас не хватает. Как я хочу быть рядом с тобой. Тетка Мария хорошая, даже очень, да она вспыльчивая, но это не со зла. Я очень сильно люблю ее. Я понимаю, как она переживает, может даже и больше, чем за своих детей. Сегодня я окончила школу, а завтра первый день моей взрослой жизни. Мама, я так счастлива от того, что встретила рассвет с Игорем, хотя тетя заставляет меня с ним растятся. Но я не представляю жизни без него. Я так сильно люблю. Порой кажется, что дышать без него не могу. Но мама лишь безмолвно смотрела на меня с черно-белого снимка. Прижав фото к груди, я тяжело вздохнула и произнесла негромко вслух.

— Ах, мамочка, моя любимая мамочка как мне тебя сейчас не хватает.

Ностальгия воспоминаний из детства не давала заснуть. Я вспомнила, как последний раз видела своего отца. Тогда я его даже немного напугалась. Мы возвращались с Надей со школы, а он сидел на скамейки у дома тетушки. Увидев меня, заметно занервничал и стал что-то искать в карманах старого потрепанного коричневого пальто.

— Здравствуй доченька — неуверенно произнес он.

— Папка, папка — что есть, силы кричала я, и радостно бросилась его обнимать.

Помню как по его небритому щетинистому лицу стекла слеза. Он крепко обнял меня, и поцеловал в макушку.

— Доченька, какая ты стала, повернись, я посмотрю на тебя.

Тогда я училась во втором классе. С легкой детской наивностью принимала его таким, какой он есть. Мне было абсолютно все равно, как он выглядит. В этом возрасте любят не за что-то, а просто так. Отец достал из кармана горсточку конфет"Монпансье"сдул с них грязь и табак, протянул их мне. Я с радостью взяла эти разноцветные сосательные конфетки, поцеловав его в щеку, побежала в дом. Больше мы с ним так и не встретились. Как сегодня. Мне хотелось, что бы мои кровные родители присутствовали на последнем звонке и гордились мною. Но, увы, чудес не бывает. В мечтах я представляла себе картины, как знакомлю родителей с Игорем, как мы создаем семью, выходим гулять с нашими детишками. Так в и уснула.

Сквозь глубокий сладкий сон до меня донесся шутливый крик Димки.

— Ася, Ася, ты еще спишь — не унимался он, громко крича за дверьми моей комнаты. — Там мама тебя к столу завет, — соня, ты завтрак проспала.

Вставать жутко не хотелось, да и поспать удалось часа два от силы. Сев на кровать, я бессмысленно смотрела на деревянные коричневые крашеные полы, не до конца осознавая, что встать пройдется. Опустив босые ступни на пол, взглянула на полуоткрытую дверь, заметила, как сквозь щель Димка подглядывает за мной.

— Дима, а подглядывать не хорошо.

— Больно надо — недовольно ответил он.

— Уйди, пожалуйста, я хочу переодеться.

— Сестренка ты и так сногсшибательно выглядишь. — язвительно продолжал он.

Я подошла к двери комнаты в одной ночной сорочке и закрыла ее. Иногда Дима вел себя как ребенок. Он уже отслужил в армии, но серьезности это ему не прибавило. Он не упускал возможности поязвить и словно безобидно опустить пару — тройку словесных уколов в мой адрес. С Надей он не позволял себе подобного поведения, возможно потому, что Бог не наделил мою сестру чувством юмора. Надя могла обидеться на любое, даже вполне безобидное замечание. Мне же было гораздо проще в этом плане, и Дима осознавал, что может некорректно пошутить и получит в ответ множество разных фраз, словно вернувшейся бумеранг. Порой мы спорили из-за любого пустяка: он — слово, я — предложение. Но все наши разногласия проходили весьма в корректной форме, без личных оскорблений и ругательств. Домашние часто смеялись над нами, сравнивая нас с кошкой и собакой. Димка работал водителем на птицефабрике и умел радоваться жизни, проживая каждый свой день с улыбкой на лице. Со стороны казалось, что у такого молодого озорного парня в жизни нет не каких проблем и забот. Хотя в глубине души он сильно переживал, что до сих пор не может найти себе супругу, ту единственную и на всю жизнь. От девиц в деревне не было отбоя, но каждая кандидатка не проходила даже начальную стадию отборочного тура на роль его спутницы. А он, в свою очередь всегда отшучивался, то нос кривой, то грудь маленькая. Сам Дмитрий красавец, высокий, худощавый, светловолосый, с серыми выразительными глазами и обаятельной белоснежной улыбкой. Он просто помешан на аккуратности и чистоте. Начищенная до блеска обувь и белоснежные рубашки отличали его от остальных ребят нашей деревни. Когда он выходил из дому даже в магазин, то придавал одежде и прическе большое значение. Сейчас я чувствовала, как он нервно дышит за закрытыми дверями, ожидая, пока я выйду. Но идти не хотелось. Единственным желанием было поспать. Девается некуда. Молча смотрела на свое отражение в зеркале, расчесывая длинные русые волосы. Сделав на голове из пышной копны волос упругую шишку, переоделась в домашний халат и вышла из комнаты. За дверями улыбкой на лице стоял Дима.

— Проснулась блудница — с издевкой в голосе произнес он.

— Не издевайся, тебе не идет — ответила я, пихнув его локтем в бок.

В ответ Дима засмеялся. Тетя Маша на кухни мыла посуду, посмотрела на меня тяжелым многозначительным взглядом, и произнесла.

— Выспалась?

В ответ я отрицательно покачала головой.

— Ну, садись, поешь.

— Хорошо — ответила я.

На столе были блинчики и две маленькие чашечки одна с вареньем, а другая со сметанной.

Тетя Маша поставила передо мной тарелку с пшенной кашей.

— Давай сначала кашу — сказала она.

— Хорошо.

Я налила в себе в кружку чай, не зная, как начать диалог. Ела молча. В душе я понимала, тетя Маша переживает за меня, она желает мне только добра. По этой причине и рассердилась утром, когда ждала меня домой. Родная дочь Надя пришла домой рано, не смотря, что был выпускной, а я гуляла до рассвета. Мне даже было немного неловко за свое поведение, но не сожалела о своем поступке. Тетушка обтёрла руки о передник, села напротив меня и спросила.

— Дальше та, что делать думаешь?

— Ну, мама — ясно дело, чего поступлю в техникум, как и собиралась, получу профессию, потом домой вернусь и на нашу швейную фабрику работать.

— Как у тебя все сладко да гладко.

— А как иначе мамочка — ответила я, подойдя к ней, крепко обняла и положила голову на плече. — Как иначе — то — снова повторила я.

— А с этим охламоном, чего думаешь делать?

— С Игорем. Так из армии дождусь, за это время профессию освою, поженимся, а там как карта ляжет.

— Эх, доченька, доченька, глупенькая ты у меня еще, все тебе легко кажется. Боюсь я за тебя. Наивная ты, в людях не разбираешься, была бы моя воля, я бы Игоря твоего на порог не пустила, непутевый он.

— Ну, мама не переживайте вы так, он на днях уже в армию уходит. А как вернется, там и думать будем.

В ответ она улыбнулась, молча продолжая смотреть на меня. Поев я спросила.

— А какие планы у нас на день?

— Какие, какие, иди выспись после вчерашнего, я сама сегодня управлюсь.

Позавтракав, встала, помыла за собой посуду и ушла в свою комнату. Легла спать, мечтая выспаться после бессонной ночи. Несмотря на раннее время, веки становились чугунные и словно по взмаху волшебной палочки, я быстро уснула. В полной тишине до меня стали доносится глухие звуки. Слышалось, как что-то стучит по стеклу. Нехотя поднявшись с кровати, подошла к закрытому окну. Игорь кидал маленькие камушки в мае окно, держа в руке букет полевых цветов. Открыв оконную раму, я громко спросила.

— Заняться больше нечем?

Он опустил голову, а после посмотрел на меня виноватым взглядом.

— Ася, ты сердишься…….

— С чего ты взял, больно надо — резко и грубо ответила я.

— Выходи во двор.

— Зачем ты пришел, я тебя не звала.

— Ну, Асенька, мы так и будем через окно разговаривать.

Машинально откинув рукой растрепанные волосы, сменила гнев на милость.

— Хорошо, сейчас жди, только переоденусь.

Закрыв окно, спряталась за занавеской и еще несколько минут наблюдала за тем, как он нервно топчется на месте, теребя в руке сигарету. Потом зашла в комнату Нади. Та сидела за массивным коричневым письменным столом и читала книгу.

— Надя, нужна твоя помощь.

Та удивленно посмотрела на меня своими зелеными глазами, взгляд выражал недоумение.

— Чем я могу помочь? — спросила она.

— Нужно Игоря проучить, пойдем с нами гулять.

— А как, я тут занята.

Я вырвала книгу, из ее рук.

— Да ладно, занята чем чтением. Некуда. Твоя книжка не денется. А вот лето пройдет безвозвратно. Да заканчивай быть ботаником. Мы только вчера школу закончили. Впереди столько нового и интересного, а ты с книжкой сидишь.

Надя все также удивленно смотрела на меня. Она сдвинула свои бровки в кучу и была похожа на удивленную рыбку. Молча смотря мне глаза. Потом произнесла.

— Хорошо пойдем.

— Вот и отлично, а то сидишь дома как каторжница.

Надя сняла со стула аккуратно весившую кофту кардиган, накинула ее на плечи поверх бледно — розового летнего платья. Я бойко обняла сестру. Мы вышли из дома. Игорь стоял у калитки. Уверенно и немного нагло я подошла к нему и вырвала из рук букет цветов.

— Это ведь мне.

— Да — растерянно ответил он.

— Надя пойдет с нами, не возражаешь.

— Нет — все так же неуверенным тоном ответил он.

В это время к нам незаметно подошла тетя Маша. Она окинула нас строгим взглядом, а потом спросила.

— Куда это вы собрались?

— Мы прогуляемся немного, на речку сходим — ответила Надя, поправляя свою кофту.

— Втроем — удивленно переспросила она, коса, посмотрев в сторону Игоря.

Он в свою очередь не растерялся.

— Добрый вечер тетя Маш, выведу ваших девчонок погулять, красоту им покажу.

— Ты, то покажешь, не сомневаюсь.

— Да мы ненадолго, я вам обещаю. Я их потом домой провожу — вежливо добавил он.

Нависла небольшая пауза. Тетя Маша держала в одной руке трехлитровую банку молока, купленную у соседки. А другой поправила платок на голове, завязанный в форме тюрбана. Она еще раз посмотрела на нас. И добавила.

— Аська, Аська негоже сестру в свои дела впутывать.

Я в свою очередь спокойно отмалчивалась, держа в руке букет цветов.

— Мам да мы ненадолго — добавила Надя.

— Да идите уже, кто вам запрещает.

Подойдя к тетке, я при всех поцеловала ее в щеку, и прошептала ей на ушко — «Спасибо».

— Ох, лиса, лиса. Знаешь, как ситуацию в свою сторону обернуть.

Тетя Маша — добрая, мудрая женщина. Иногда мне казалось, что она видела меня насквозь и может предугадать любое моё действие и поступок. Так, например, сейчас. Ведь она четко понимала, что Надю я позвала с собой, что бы позлить Игоря. Понимала, но прямо не говорила. Лишь только одарила своим многозначительным взглядом. Тетка Мария полная, немного неуклюжая, но самая родная во всем белом свете. Она заменила мне родную маму и некогда не разделяла со своими детьми. А я в свою очередь не стеснялась называть ее мамой. Сколько себя помню, да и сейчас нечего не изменилась. Тетя Маша при своем невысоком росте и полноте всегда прятала под косынкой волосы и повязывала поверх халата либо платья передник. Время шло, а ее мода оставалась неизменной. Менялись лишь расцветки платьев, халатов и фартуков.

Медленными шагами мы шли по тропинки, а она смотрела нам в след, поставив банку молока на лавку, наблюдая со стороны. Мы втроем молча шагали по тропинке. Первой нарушить звенящую тишину решила я.

— Надя, а Надя, а чем ты думаешь заняться, сейчас после окончания школы.

Надя удивленно вытаращила на меня свои глаза.

— Сестренка, ты меня удивляешь, мы ведь с тобой некогда эту тему не обсуждали.

— А сейчас самое время — добавила я.

— Ну да, всё равно все молчат, так давайте поделимся друг с другом мечтами, а потом через много, много лет вспомним этот вечер и проанализируем, у кого что получилось.

— Ну что ты к сестре пристала — влез в разговор Игорь.

— От чего же. Хорошая тема. Хороший вопрос. Я ведь, в отличие от некоторых, в медицинское училище пойду, на вечерни курсы. Уже все узнала. Так можно. Вот днем маме по хозяйству помогать буду, а по вечерам учится. А потом в нашу поликлинику медсестрой устроюсь, буду людям помогать.

— Ой, сестра камень в мой огород прилетел, я, между прочим, тоже людям помогать стану.

— Это же как, позволь поинтересоваться?

— Ну, знаешь при нашей жизни, красиво одевается, каждый хочет, вот я отучусь и буду вещи под заказ шить. Это ведь то же целое искусство, уметь надо, не хуже вашего медицины.

В разговор вмешался Игорь.

— Тихо, тихо, сестренки. Вы сейчас поссоритесь. Какая разница медик, швея. Меня вообще в армию забирают. У меня даже выбора нет. Два года в сапогах. А вы тут спорите, кто будет лучше. Жизнь сама все покажет, ее и просить не надо.

После такой пламенной речи Игоря между нами снова нависла тишина. Мы в недоумении переглянулись, но добавить к сказанному было нечего. Молча мы дошли до берега реки. Игорь сел на старую, поваленную немного дряблую березу и стал хаотично чертить по земле не понятные знаки сломанной веткой дерева. Надька собирала лежавшие на берегу камушки и когда набрала полную горсть, стала бросать их в воду. А я стояла в стороне и наблюдала за ними, оценивая ситуацию. В голове промелькнула мысль"Вот и погуляли". В нависшей тишине раздавался звук падающих в воду камушек. Плюх, Плюх. И так бесконечное множество раз.

— Прекратите воду мутить, всю рыбу распугали — раздался суровый бас с легкой хрипотцой. И из-за большого дерева показалась фигура соседа дяди Матвея. Надька немного испугалась и попятилась назад. Дядя Матвей поправил кепку, выплюнув папиросу, и добавил.

— Вам заняться больше нечем, чего воду баламутите.

— А что до нашего прихода клевало — немного наглым тоном задала я вопрос.

— Да где там, сегодня клева нет — недовольно ответил он.

В разговор вмешался Игорь.

— Деть Матвей, а чего тогда сидите, время зря тратите, клева то все равно нет.

— Да я тебя забыл спросить салага, — ответил он недовольным тоном.

Сколько себя помню, дядя Матвей всегда был хмурым и очень грубым. Вел отшельнический образ жизни. Огромная старая потертая кепка, надвинутая на глаза, в зубах папироса, густые, неаккуратные черные усы. Он напоминал дымящий паровоз. Находясь от нас в метрах тридцати, он громко и недовольно откашливался. Всем своим видом давая понять, что мы ему мешаем.

— Может, пойдем раз такое дело — нерешительно спросила Надя.

— Идите, идите, нечего вам тут делать — все так же недовольно добавил дядя Матвей.

Без промедления мы дружно пошагали прочь от реки. Наша прогулка в этот вечер не задалась. Дорога до нашего дома составляла максимум минут двадцать. Мы с Надей шли впереди, а Игорь недовольно шагал за нами, стараясь не отставать. Остановившись у ворот нашего дома, Игорь громко покашлял, словно просил обратить на него внимание. Согнав с лавки двух дворовых котов, он присел, отбросив в сторону палку, которую так и нес с собой от самой реки. Я сделала вид, что не замечаю его знаков и увлеченно стала смотреть в палисадник, возможно с детской наивностью разглядывая цветочную клумбу. Потом мой взор перешел на дом и прекрасные резные, покрашенные в голубой цвет ставни. Наш дом невелик, снаружи лиственный добротный домик, в нутрии четыре спальни. Внешне он не отличался от других домов в деревне. Но я как завороженная рассматривала его, стараясь привлечь к себе внимание Игоря. Надя сразу поняла мои планы, посмотрев на нас, сказала.

— Пойду я, а вы тут сами без меня.

Она открыла калитку и вошла в ограду, скинув с плеч свою кофточку, взяла ее в руки и поспешно пошла в дом.

— Аська, а я завтра с отцом в поле до вечера уеду, значит, мы завтра не свидимся.

— Ну и ладно, мне то, что с того.

Было заметно, как он разозлился, услышав такой ответ. От обиды он поджал губы, и широкие скулы на мгновение затряслись. Я понимала, как сильно обижаю его своими колкими фразами. Отчетливо понимала, как он хотел побыть наедине, а я потащила на прогулку сестру. В этот вечер я делала все ему на зло, стараясь вывести его из себя. Мне казалось, что я вымещаю свою утреннюю обиду, словно наказываю его. Но Игорь терпел.

— Вот уйду скоро в армию, посмотрим, как ты запоешь

— Да иди, кто тебя держит.

— Ты держишь глупая, всю душу мне наизнанку вывернула.

Он посмотрел на меня. Его взгляд выражал любовь и одновременно обиду. При росте метр восемьдесят и несвойственной ему худобе, в тот момент, когда он злился, то выглядел немного забавно. Свободную голубую рубаху, заправленную в синие с лампасами спортивные штаны, раздувал летний игривый ветерок, и она напоминала парус, развевающийся на лодке. Он нервно взъерошил двумя руками свои волосы, после чего подошел совсем близко и прижал к своей груди. Игорь сильно нервничал. В то мгновение я слышала, как часто бьется сердце в его груди. Я не сопротивлялась его объятьям. Сменив гнев на милость, осознавала, как сильно люблю. Он нужен мне как воздух, а все мои выкрутасы — это лишь повод позлить либо привлечь к себе повышенное внимание. Игорь понимал и принимал все мои капризы такими какие они есть. Он прощал мне все. И даже в те минуты, когда я откровенно была неправа, он перешагивал через себя и все равно первым проламывал стену недопонимания между нами. Так получилось и в этот вечер. Несмотря на все мои колкие высказывания и откровенное издевательство он крепко прижимал меня к своей груди. Наклонив голову, шептал мне на ухо.

— Милая моя Асичка, ты моя самая маленькая и любимая девочка. Давай не будем разбазаривать попусту отведенное нам с тобой время. Давай простим друг другу все обиды. Я не знаю, как я буду там без тебя, без твоей любви. Целых два года.

Он прижал меня еще сильней.

— Игорь, отпусти меня больно же.

— Прости — виновато ответил он.

— Я пойду, потом поговорим.

— Хорошо, тогда встретимся на проводинах.

— Как уже? — удивленно переспросила я.

— Ну да, я тебе, о чем толкую, мы уезжаем с отцом, может на день может и на два, там как пойдет. А там уже и мои проводы. Надеюсь, ты придешь…

— Конечно, приду.

— Хорошо только не забудь. И Дима с Надей пусть тоже приходят.

Он выпустил меня из своих объятий. Грустно улыбнувшись, склонив голову, он пошел в сторону своего дома. Растерянно я села на лавку и, не сдерживая слез, которые катились, словно капли дождя по щекам, смотрела ему в след, пока он не скрылся из виду. Его силуэт исчез из виду, а я еще долго сидела на лавке, смотря на пустую дорогу, вытирая с щеки слезы. Помню, как не хотела в тот вечер идти домой, все думая о том, что судьба совсем скоро разлучит нас на два долгих года.