А может по-соседски?

Ксана М, 2021

Можно ли ненавидеть своего соседа так сильно, чтобы днем и ночью мечтать превратить его жизнь в Ад? О, ещё как. Терренс, мать его, Хардинг. Мужчина, породу которых я не выношу с того самого момента, как мой бывший мне изменил. Красивый – и, нужно признаться, чертовски – самоуверенный, ограниченный и любвеобильный лжец: это всё он. И я ненавижу это в нём. Ненавидела. И целых четыре месяца наслаждалась этим. А затем он поцеловал меня и всё полетело под откос.

Глава 4

Сегодняшнее занятие проходило уже не в таком адском темпе. Я не опоздала ― что немаловажно. Да и чувствовала себя уже значительно лучше, чем несколько дней назад.

На тренировках я всегда была более, чем сосредоточена. Я бы даже сказала, слишком сосредоточена. Но не в этот раз. Таня замечала эту совершенно несвойственную мне отвлеченность, за которую я получала жирный минус к своей спортивной карме. Пару раз она пыталась узнать, не случилось ли у меня чего, на что я лишь отрицательно мотала головой и переводила тему, уходя от прямого ответа.

Ну не могла же я сказать ей, что с ума сходила от одной лишь мысли о том, что Терренс Хардинг может быть где―то здесь. Что может видеть меня, слышать, ощущать… ну и так далее.

Я не переставая осматривала зал, поэтому здорово косячила с качеством и количеством упражнений. Через сорок пять минут непроизвольного издевательства над своим тренером и над собой соответственно, я решила, что на сегодня хватит. Лучше приду завтра. Предварительно прочистив голову и избавившись от глупых мыслей о своём соседе.

Почему я вообще так много о нём думаю?!

Да, сегодня я так и не увидела Хардинга на тренировке. Казалось бы, это должно было меня радовать. Увы. Не радовало. Если этим прекрасным утром он не мозолил мне ни глаза, ни мозг, значит, вечером ему снова приспичит трахнуть какую―нибудь длинноногую блондинку, не отягощенную принципами и интеллектом. Где―то около одиннадцати они включат музыку. А пять минут спустя уже будут безжалостно долбить в мою бедную стену, на что я просто не смогу не разозлиться. (Мою, вы не ослышались. Потому что черта с два эта стена между нами принадлежала Хардингу).

Существовали и другие варианты.

Например, столкнуться с ним в коридоре. Или, скажем, посреди ночи застать сидящим на стиральной машинке в прачечной. Ни тот, ни другой вариант меня не устраивал. Поэтому вот уже три дня я неслась к своей двери, как в одно место ужаленная, а затем запиралась на сотню замков и не показывала из своей квартиры носа. А ещё зареклась больше не стирать по ночам. И вообще больше не стирать.

Покидала фитнес―центр осознавая, что в самом деле слишком часто и много говорю / рассуждаю / думаю о Хардинге. И что пора с этим завязывать.

Погода сегодня мягко говоря шептала. Утром перед выходом из дома я напялила свои любимые джинсовые шорты и белую футболку почти без рукавов, заправив её за пояс. Надела открытые сандалии. И, наверное, впервые в своей жизни, не взяла зонт. Потому как была уверена в том, что на улице сегодня будет зашкаливающая жара. Но полуголая девица из телека в который раз прокололась с прогнозом, и я пожалела, что вновь её послушала.

Удерживая волосы при очередном порыве ветра, я подняла взгляд на затягивающее тучами небо и закатила глаза. Да пошло оно. Сняла резинку с запястья и завязала высокий хвост. Красотой пришлось пожертвовать. Зато мучиться перестану.

Наверное, поехать домой, было бы самым верным решением. Но я была бы не я, если бы позволила испортившейся погоде нарушить мои наполеоновские планы. Поразмыслив над этим, вызвала такси, и пока водитель выстраивал путь в навигаторе, решила посмотреть ещё пару объявлений и отправить своё резюме. Не сказать, чтобы я верила, что что―то найду, но пробовать не переставала.

Пятнадцать минут спустя такси остановилось возле самого большого автомобильного салона Нью―Йорка. Четыре этажа, которые, казалось, и за полдня не обойти. Громоздкие машины я не любила. Да и выбирать долго ― это было не про меня. Я даже по магазинам за шмотками умудрялась бегать (!), а не ходить. И никогда не понимала девушек и женщин, которые по три часа крутились в примерочной.

В общем, по салону я побродила от силы десять минут. За мной умудрились увязаться трое менеджеров, но я уже знала, что именно хочу. Nissan Juke ― яркий, неординарный, но верный и преданный. Его маленькие «глазки» и мощные крылья «двойных» колесных арок… он был похож на желтого жука, скрывающегося внутри цветочного бутона. Разве можно было создать машину прекраснее?

— Отличный выбор. Комфортный, мощный, экономичный. ― Улыбнулся менеджер. ― Будем оформлять?

Я согласилась, не раздумывая. Так долго копить на машину своей мечты и, наконец, найдя её, уехать ни с чем? Ну уж нет! Голодать буду и без электричества сидеть, но с Жуком. Так я в ту секунду решила.

Тот самый менеджер, звали его Дюк, тут же занялся всеми необходимыми документами и даже помог мне оформить страховку.

Осталось не впечататься куда―нибудь в первый же день.

Конечно, у меня были права. И я достаточно долгое время провела за рулем. Подростком часто брала отцовскую машину и вроде бы даже возвращала её целехенькой. Затем накопила на новенький бьюик, на котором откатала около четырех лет. Короче, стаж у меня был. Но существовало одно НО. Я ещё никогда не ездила в таком огромном городе, как Нью―Йорк. И, если честно, меня это немного пугало. Ну, совсем немного.

Как бы то ни было, дома мне делать всё равно было нечего. А откатать своего новенького Жука страсть как хотелось.

К тому же, я давно собиралась купить себе кофемашину. Брать кофе на вынос не всегда получалось. Пить растворимый я терпеть не могла. А без этого бодрящего напитка жизни своей вообще не представляла. Конечно, я могла бы заказать агрегат через интернет ― почитать отзывы, прикинуть разные варианты. Так было бы даже проще. Но я решила не лениться и съездить в торговый центр.

Всё бы ничего. Только вот найти свободное место оказалось огромной проблемой.

Складывалось впечатление, будто бы все разом решили внезапно отправиться за покупками. Два часа дня. Будний день. А места на парковке и за километр не видно. Вы шутите что ли?!

Выругнувшись про себя несколько сотен раз, я намотала кругов пять вокруг парковки. И лишь спустя пятнадцать минут нашла, наконец, одно освобождающееся место.

— Аллилуйя!

Правда, не всё оказалось так гладко. Пришлось бороться с каким―то бородатым мужиком, который так же, как и я, претендовал на это место.

— Нет―нет―нет, черта с два я тебе уступлю!

Стрельнула в него гневным взглядом, он стрельнул в меня таким же. Газанула. Он газанул в ответ. Водитель на тайоте, выезда которого мы оба ждали, посмотрел на нас как на борцов на ринге. Причем сумасшедших борцов. А затем резко сдал назад, как бы давая нам обоим отмашку.

Сражение было не на жизнь, а на смерть. Но в итоге я победила.

Мужчина что―то пробубнил, проезжая мимо меня, а я лишь довольно улыбнулась.

Чего―то ещё стою, однако!

Выключив зажигание и всё ещё улыбаясь, я выползла из машины. Посмотрела в сторону торгового центра и уже собиралась захлопнуть дверцу, но помедлила. Застыла, увидев, как своей обыкновенной самодовольной походкой в мою сторону направляется герой моих самых отъявленных кошмаров.

— Твою ж бабушку, Терренс, что ты здесь забыл?!

Отвернулась, надеясь, что он меня не узнает. Хотела залезть обратно в машину, но побоялась, что буду выглядеть дурой. Причем, убегающей дурой. А почему я, кстати, убегала? Мне же было плевать на Хардинга, верно? Он жутко бесил меня. И меня тошнило от одного лишь его вида. Так ведь? Так. Тогда почему я пыталась спрятаться от него словно школьница?

А вообще, может быть, если вот так тихо стоять и не шевелиться, он меня не заметит?

— Саманта?

Знакомый голос вынудил на мгновение прикрыть глаза.

Блин, да что ж за невезенье―то такое.

Успокаивающе выдохнув, повернулась.

— Терренс? ― Холодность, Саманта. Сохраняй холодность. ― Решил прогуляться по магазинам?

Он усмехнулся и сложил руки на груди.

— Вроде того. Взяла напрокат? ― Спросил он, кивая в сторону моего новенького Жука.

— Купила.

— Зачем?

Странный вопрос. И вообще я не должна на него отвечать.

— Чтобы ездить.

Не удержалась, да, ответила. Что поделать.

Терренс снова усмехнулся.

— Детка, это же Нью―Йорк. Здесь никто не водит машину.

Ну да. Именно поэтому во всем Нью―Йорке так трудно найти нормальное парковочное место.

— Я тебе не детка, Терренс.

— Ты дольше простоишь в пробке. ― Сказал он, пропуская мимо ушей моё замечание. ― Да и правила дорожного движения у нас соблюдать не любят. Попадешь ещё. Тебе оно надо?

— Слушай, ну чего ты привязался? ― Хлопнув дверцей, я нахмурилась. ― Это моё дело, ясно? Водить машину или нет ― решать только мне.

— Я просто хочу быть дружелюбным соседом.

— Ты о своем дружелюбии лучше бы задумывался по ночам, когда трахаешь очередную свою неваляшку.

— Ревнуешь?

Я фыркнула и вскинула подбородок.

— Забочусь о своём психическом здоровье. Знаешь, как бесят эти ― Ммм! Ммм! Да! Да, Терренс, да! Ещё! Не останавливайся! Глубже, Терренс, ты просто Бог! ― Голосом очередной его девицы пропела я.

Он улыбнулся шире и сложил на груди руки.

— Не. Меня они не бесят.

Ну ещё бы они его бесили. Бабник хренов.

— Расскажешь, зачем приехала? ― Внезапно спросил он.

Я на мгновение оторопела. Но затем вновь вернулась в шкуру стервозной сучки.

— А тебе что с этого? Любопытство вызывает эрекцию?

— Рядом с тобой она есть всегда. ― Улыбнулся он, а затем приблизился и уперся рукой в крышу моего Жука. Моего Жука! ― Ну признайся, Барнс, ты решила обновить гардероб и прикупить себе сексуальное бельишко? Знаешь, если это так, я не против. Ведь ты потом именно передо мной этим бельем светишь.

Я закатила глаза.

— У тебя как обычно все мысли в одной плоскости. ― Сбросила его руку с крыши ниссана, вынуждая Терренса отступить на шаг и улыбнуться шире. ― Нет. Сексуального бельишка, к твоему сведению, у меня итак полно. ― Ну не совсем, конечно, полно… ― Но даже, если бы я и собиралась его прикупить, то уж точно не стала бы светить им перед тобой! Я приехала за кофемашиной.

И зачем я ему об этом сказала?

— Кофемашиной?

— Да, Хардинг, кофемашиной. ― Снова чуть глаза не закатила. ― Знаешь, это такая магическая штука, которая делает отпадный кофе.

— Любишь кофе? ― Усмехнулся он.

— Люблю. ― Зачем―то призналась. И почему не послала? ― И хочу кофемашину, потому что до жути устала каждый раз брать латте на вынос. Устала по утрам выползать из квартиры в чём мать родила и с огромными синяками под глазами идти отстаивать свою очередь до кассы. Устала и хочу после отвратительных бессонных ночей иметь возможность подойти к чудодейственному аппарату на своей кухне и, взмахнув волшебной палочкой, получить свой пропуск в отличный день.

— Потому что без него день будет уже не таким удачным?

— Потому что без него врезать тебе будет хотеться в десять раз сильнее. ― Язвительно ответила я, чем спровоцировала ещё один его смешок.

— Ну тогда я просто обязан предложить тебе свою помощь.

Я даже сморгнула. И, кажется, не один раз.

— Прости? А что, это такое великое дело, в котором без твоего длинного носа не обойтись?

Он снова улыбнулся. Вообще―то нос у этого неандертальца был очень даже ничего.

— Ты хоть что―то в них смыслишь? Знаешь, какую лучше купить?

Я открыла было рот, чтобы ответить, что всё отлично знаю, но замялась.

Нет, вообще―то он был прав. Я совершенно ничего в этом не понимала.

Но консультанты―то в магазинах на что? Подскажут. Им за это платят.

— Разберусь. ― Бросила я, а затем поставила машину на сигнализацию.

— Могу помочь.

— Справлюсь. Тем более, что твои выдающиеся способности здесь не помогут.

Выдающиеся? С чего я вообще взяла, что они были выдающимися?

Собравшись пройти мимо, услышала у уха знакомый смешок.

— Иногда ты такая колючка, Барнс. ― Его реакция бесила ещё больше, чем он сам. Он вообще когда―нибудь начнет злиться?! ― Но я уже почти к этому привык.

— Моему счастью нет предела. ― Пробубнила я.

Он снова усмехнулся, а затем направился за мной.

Какого…

— Будет лучше, если я помогу. ― Настаивал он. ― Нью―Йорк ― не Рочестер, людям здесь ничего не стоит кинуть тебя на деньги. Тебе подскажут какую кофемашину взять, но впарят самую дорогую и по сути бесполезную. Кроме разочарования ты ничего от неё не получишь.

Очень хотелось послать Терренса куда подальше, но я понимала, что в его словах был смысл. И самое главное, я понимала, что он мне не врал. Чувствовала что ли.

В общем, я могла бы выпендриться и гордо заявить, что решу все свои проблемы сама. Но кому бы я тогда сделала хуже? Верно, только себе. Так что принять предложение о помощи в данный момент казалось мне единственно верным решением. В любом случае, двадцать минут наедине с Хардингом я как―нибудь вытерплю. Ради кофе, за которым больше не придется спускаться, уж точно.

— Ладно. ― Выдохнув, согласилась я. ― Ты можешь помочь мне. Но только при условии, что будешь молчать. Никаких лишних разговоров. Никаких вопросов и шуточек.

— О чем ты, Барнс? Я буду нем, как рыба.

Вот в этом я сильно сомневалась.

В торговом центре народу оказалось валом. Не пройти, не протолкнуться. Возникало ощущение, будто бы сейчас был канун рождества, и все ломанулись восполнять потери и покупать подарки. Причем толпа была такая же безумная. Готова была убить тебя, если ты оказывался у них на пути. Это так бесило, что в какой―то момент я даже пожалела, что решила не заказывать кофемшину через интернет.

В самом магазине людей было уже не так много, что не могло не радовать. Хотя бы по рядам можно было ходить, не боясь, что надвигающаяся толпа вынесет тебя вместе с собой.

— Добрый день. Что―нибудь подсказать?

Повернувшись, я увидела перед собой улыбающегося парнишку лет двадцати трех―двадцати пяти. Невысокого, с ярко―рыжими волосами, частыми веснушками и глубокими медовыми глазами. А ещё большими, густыми ресницами. Сразу же вспомнила про свои три волосинки на веках. Никогда не понимала этой несправедливости. Зафига, ну вот зафига мужчинам такие густые ресницы?!

Решив, что для истерии внутренней Богини сейчас не время и не место, собиралась было отказаться от помощи консультанта, но не успела.

— Да, пожалуйста. Мы выбираем автоматическую кофемашину. Хотелось бы что―то современное и мощное, но без особых наворотов. И чтобы места много не занимала. Понимаете?

Продавец довольно улыбнулся. А я оторопело повернулась к Терренсу. Вопрос «какого черта» без труда читался на моём лице.

Парнишка ― вроде бы Алан ― велел нам следовать за ним и, уловив эти пару секунд наедине с Хардингом, я зашипела:

— Оригинальная у тебя помощь.

Проходя мимо меня, Терренс лишь широко улыбнулся, а я от раздражения закатила глаза.

— Вот эти модели у нас самые лучшие. ― Услышала я. А когда подняла голову и скользнула взглядом по ценникам, чуть не поперхнулась. Если бы было чем ― поперхнулась бы. ― К примеру, вот эта. ― Указал он на довольно массивный черно―серебристый агрегат за три тысячи долларов. ― Два бункера для зерен с двумя кофемолками. Стальные плоские жернова. Отдельный кувшин и программа для варки горячего шоколада. Программы для холодного молока и холодного кофе. Цветной сенсорный экран, 6 пользовательских профилей. С завода знает 16 рецептов, не считая воды, чая и молока. Удаленное управление через мобильное приложение. Программирование последовательности наливания кофе и молока. Программирование высоты молочной пены. Может готовить два напитка одновременно. Оснащена двумя термоблоками и подсветкой чашек. В этой модели реализована специальная программа имитации американо LONG. Плюс отдельная программа классического американо: эспрессо + горячая вода. Стальная отделка вкруг, фронт ― стекло, откидывающийся экран. Находка, а не кофемашина. ― Улыбнулся парень. А у меня голова кругом пошла. Я уже и половины не помнила из того, что он тут перечислял. И нафига так много всего нужно для самого обыкновенного кофе?

— Три тысячи долларов за кофемашину. ― Усмехнулся Терренс. ― Нужно заметить, у вас весьма своеобразное определение понятия «без наворотов».

На пару мгновений Алан растерялся, но нужно было отдать ему должное, буквально через пять секунд с тем же упорством продолжил рекламировать другие модели.

— А что скажете по поводу этой? ― Далее он вновь вошел в кураж. ― Дешевле и габаритнее предыдущей модели. Знает 15 рецептов. Капучинатор с отводящей трубкой позволил освободить место спереди для размещения двух стаканов. Кроме того, здесь отводящую трубку можно не только подсоединять к комплектному кувшину, но и использовать с любой емкостью для молока, в том числе с тетра―паком, что позволяет избежать мытья кувшина.

Алан хотел сказать что―то ещё, но Терренс отрицательно завертел головой.

Две с половиной тысячи… уже прогресс.

— Ну а вот эта? Знает 21 оригинальный рецепт! При этом помнит правильную последовательность добавления ингредиентов: умеет добавлять в чашку сначала кофе, затем молоко. Большой цветной экран, сенсорные кнопки, 8 пользовательских профилей. Особая программа для американо с добавлением горячей воды в порцию эспрессо. Возможность сделать 2 порции капучино за одну программу. Двойной контейнер для зерен с ручным или автоматическим выбором. Подсветка чашек. Низкая относительно класса цена…

Низкая, да уж…

И вновь Терренс отрицательно покачал головой.

Я едва глаза не закатила ей Богу.

И ещё раз шесть―семь порывалась это сделать.

Бедняга Алан уже весь вспотел от волнения, пока рекламировал другие модели с этого ряда. Было жаль парня. И очень хотелось придушить Хардинга. Но я терпела. Потому что помнила, что сама согласилась на его помощь.

Помощь. Ага. Даже язык не поворачивался именно так назвать то представление, которое он устроил. В каждой модели Терренс находил, к чему придраться. И всё повторял, что они ищут что―то попроще. Ей Богу, в какой―то момент я даже готова была уехать ни с чем. Лишь бы уехать.

— Знаете, Алан, не нужно так много всего. Эти кофемашины очень сложны технически, а это ненужные проблемы при их поломке. ― Я выдохнула и отвернулась, понимая, что вот―вот сорвусь. ― Достаточно, чтобы регулировались степень помола и порции воды, настраивалась температура, контролировалась крепость. И чтобы кофемашина отключалась при неиспользовании. Дисплей не так важен. Количество чашек тоже. Да и программы нужны только самые необходимые. Думаю… мы возьмем вот эту. Она подходит идеально.

Я сморгнула и взглянула на ценник.

Да, 500 баксов ― это тебе не три тысячи. Разница существенная, согласна. Но раз он знал, что именно они ищут, зачем разводил весь этот цирк?!

— Вы уверены?

— Более чем, Алан. Спасибо. Вы очень помогли.

Парнишка явно не ожидал, что Терренс разбирается в кофемашинах. И тем более ― что его так жестко обломают. Но ему ничего не оставалось, как кивнуть и пойти оформить покупку.

— Ну и к чему был этот спектакль? ― Раздраженно спросила я, когда мы выходили из торгового центра. ― Нельзя было ткнуть на эту модель двадцатью минутами раньше и не тратить ни наше время, ни его?

— Я хотел доказать тебе, что был прав. И что без меня тебя развели бы на деньги.

— Я никогда не купила бы кофемашину за три тысячи баксов только потому, что рыжий парнишка напел бы мне в уши. ― Прошипела я.

Обиделась, признаюсь. Задело, что Терренс считал меня совсем уж наивной дурой.

— За три, возможно, и не купила бы. Но поверь, этот Алан нашел бы, что ещё тебе предложить. И в итоге всё равно бы развел. Так что я сэкономил тебе добрых пару тысяч. Могла бы и поблагодарить.

— Поблагодарить? ― Я усмехнулась. ― Так вот чего ты ждешь? Что я упаду тебе в ноги и начну кланяться твоему мастерству? Да ладно, Хардинг, признайся уже, что сделал это вовсе не ради меня, а лишь для того, чтобы в очередной раз показать, какой ты несравненный!

— Ты всерьез считаешь, что я помог тебе лишь для того, чтобы затащить в свою постель?

— А разве нет? ― Вдруг спросила я. ― Тебя ведь больше ничего в этой жизни не интересует! Ты водишь к себе девиц, развлекаешься с ними, а затем забываешь их имена! Ты используешь женщин и абсолютно этого не стыдишься! Ты циничный, избалованный, самовлюбленный нарцисс, для которого понятий «преданность» и «верность» просто не существует! Ты привык жить лишь ради своего удовольствия и получать от неё максимум выгоды! Поэтому не говори, что помог мне совершенно бескорыстно, потому что я ни за что в это не поверю!

Я выпалила всё это, как на духу, и мне пришлось вынудить себя замолчать, чтобы отдышаться. Я не ожидала, что когда―либо скажу нечто подобное. Особенно Терренсу. Но сказала. Причем так эмоционально, как ещё не говорила никому и никогда. Вообще.

Некоторое время Хардинг молчал. А затем вдруг усмехнулся. Но не так как обычно. Не так непринужденно. Не так весело и иронично. Не так. Совсем не так.

— Знаешь что, Барнс?

— Что?! ― С вызовом вскинула голову я. Казалось, вот―вот стрельну в него искрами из глаз, если он скажет мне что―нибудь эдакое.

— Попробуй хотя бы раз не быть такой стервой. Может быть, научишься видеть дальше своего носа.

Ещё ненадолго задержав на мне свой взгляд, он прошел мимо Жука и направился в другой конец стоянки. Опешив от такой наглости, я повернулась, намереваясь ответить, но не нашлась, что именно. От привычного пыла внезапно не осталось и следа. Отчего―то мне перехотелось ругаться и спорить, что―то доказывать и строить из себя острую на язык сучку. Только одно «но» ― для этого было уже поздно.

До ушей донесся звук включившегося двигателя, а затем я увидела, как машина Хардинга, вырулив с места в правом ряду, скрылась за ближайшим поворотом.