А может по-соседски?

Ксана М, 2021

Можно ли ненавидеть своего соседа так сильно, чтобы днем и ночью мечтать превратить его жизнь в Ад? О, ещё как. Терренс, мать его, Хардинг. Мужчина, породу которых я не выношу с того самого момента, как мой бывший мне изменил. Красивый – и, нужно признаться, чертовски – самоуверенный, ограниченный и любвеобильный лжец: это всё он. И я ненавижу это в нём. Ненавидела. И целых четыре месяца наслаждалась этим. А затем он поцеловал меня и всё полетело под откос.

Глава 3

Непредсказуемая ― не то слово.

То ли я вакансию неверно поняла, то ли и вовсе не туда попала.

Стояла как дура у стойки ресепшен и пыталась разобраться.

— Посмотрите ещё раз.

— Саманта Барнс, верно? ― Уточнила девушка в коротеньком красном платьице.

— Да.

— Значит, ошибки нет. ― В который раз сказала она.

Я устало выдохнула, взгромоздив на стол свою анкету.

— Но должна быть. В объявлении было ясно сказано, что в компанию требуется «опытный юрист по защите прав». ― Процитировала я, а затем начала объяснять. ― Который готовил бы документацию, разбирался бы с письмами, защищал бы законные права и интересы доверителей…

— Всё верно. ― Будто бы на автомате повторила секретарь.

У меня уже кругом голова шла, честное слово.

— Верно, да. Только в объявлении ничего не было сказано о животных, понимаете? Я думала, что эта работа подразумевает защиту прав и интересов людей. А не братьев наших меньших.

С ума сойти. В какой дурдом я вообще попала?

— Возможно, объявление ввело вас в заблуждение.

Заблуждение? Не то слово. Нет, я, конечно любила животных. Мне всегда было жалко бездомных. И я никогда не считала себя бесчувственной сукой. Но отобрать животное у садиста и взять на себя ответственность за передачу его в приют или наказать хозяина за гибель питомца ― дело одно. А вот защищать права животных, входящих в состав правления компании (нет, вы только вслушайтесь!) ― это уже просто клиника.

— Других вакансий у вас нет?

Девушка некоторое время молчала, смотря куда―то в монитор, а затем отрицательно качнула головой.

— Извините, мисс Барнс. Ничем не могу вам помочь.

— Спасибо. ― Выдохнула я, а затем направилась к выходу.

Возможно, это даже и к лучшему. Бог отвел от работы в этом дурдоме.

Всё, решено. В частные компании больше ни ногой.

Итак, других собеседований на ближайшее время у меня не было. Новых вакансий в интернете ― тоже. Хотя, возможно, я просто плохо искала. Или искать просто―напросто устала. Ни сестре, ни маме я не говорила об этом. Просто не хотела, чтобы они волновались. С детства привыкла со всеми проблемами справляться собственными силами, наверное, поэтому и характер у меня такой боевой.

Но то ли с работой в этом городе была беда, то ли это я такой хреновый специалист, что никто не хотел иметь со мной дело. А, если и хотели, то пугали своей странностью.

Я снова выдохнула. Может, Кэрри была права и стоило рассмотреть другие варианты? Скажем, устроиться в кофейню у дома. Я усмехнулась собственным же мыслям. Ну да, я там и дня не проработаю. И не потому что мне не по силам тяжелая работа ― нет. Просто с моим характером в такие места лучше не соваться. А то заведение останется совсем без клиентов.

Понимая, что от перебирания вариантов легче мне не становится, я это дело бросила. Тем более, что ничего путного в голову мне так и не пришло.

Уже у дома я осознала, что до ужаса не хочу в свою квартиру. Не то, чтобы она мне не нравилась ― наоборот, я любила её, ведь очень долго искала и выбирала, обставляла и делала ремонт. Просто… в последние дни её стены так сильно на меня давили…

«Это всё от одиночества!» ― Вспомнила я слова Кэрри. ― «Заведи себе хотя бы собаку, если мужика не хочешь! Хоть к кому―то будет приятно спешить домой!».

И это было правдой. Спешить домой мне действительно было не к кому. Хотя, первое время это совсем не угнетало, более того ― совершенно устраивало. Учитывая мой последний опыт в отношениях, мужчины перестали быть чем―то необходимым. И я решила, что не хочу ни от кого зависеть. Ни в плане финансов, ни в плане эмоций. Тем более эмоций.

По крайней мере, именно так я решила в тот день, когда круто изменилась моя жизнь.

Четыре месяца назад. Рочестер (Монро, Нью―Йорк).

Январь в этом году выдался крайне холодным. Вообще, зима в Рочестере была относительно мягкой. Но бывали дни, когда носа высовывать из дома не хотелось. И сегодня был как раз такой день. Термометр за окном показывал ―8, а снега навалило столько, что, казалось, если кто―нибудь провалиться под сугроб, его даже эвакуатором оттуда не вытащишь.

Я напялила самые высокие сапоги, какие нашла, натянула свои любимые штаны и теплый свитер, который бабушка связала мне на прошлое рождество, а затем стала спускаться вниз. Из кухни до ноздрей долетел аромат домашних вафель, и я улыбнулась.

— Мам, пап, доброе утро. ― Поочередно поцеловав каждого родителя, я как ребенок плюхнулась на стул.

А мне, к слову, было уже двадцать восемь. И да, я до сих пор жила с родителями. Просто потому что такие вафли по утрам больше никто бы для меня не приготовил.

— Вот, держи сироп. ― Улыбнувшись, мама поставила передо мной бутылку, и я благодарно кивнула.

— Ну что, как дела на работе? ― Спросил папа, читая очередной выпуск «Нью―Йорк таймс». ― Тебя ещё не повысили?

— Пока нет. ― С набитым ртом, призналась я. ― Но скоро повысят. Джордж сказал, что у них просто нет другого выбора.

— Этот парень мне не нравится, но в этом вопросе я полностью с ним согласен. Не зря ведь моя девочка с отличием окончила Гарвард.

— Говард, ― мягко осекла его мама, посмотрев на него немного укоризненно.

— Что, Рэйчел? Саманта прекрасно знает, как я отношусь к этому бездельнику. ― Как ни в чем не бывало, ответил папа, расправляя газету. Я улыбнулась.

На самом деле, да. Знала. И, если честно, уже привыкла. Прямой агрессии к Джорджу папа не проявлял. Просто старался держаться от него как можно дальше и обрубать любые разговоры на корню. Наверное, чтобы не наговорить лишнего. Джорджа это напрягало, а меня забавляло. Ну и, наверное, я просто не теряла надежды на то, что рано или поздно папа изменит своё мнение. Например, когда мы, наконец, найдем моему парню хорошую работу.

— Детка, не торопись так. Подавишься.

Я кивнула маме и обрадовалась, когда она подложила мне ещё вафель. Отхлебнула кофе из кружки и посмотрела на наручные часы. Дожевать успею.

— Вот, возьмешь с собой. ― Передо мной возник бумажный пакет с ланчем.

— Твои фирменные сэндвичи? Мам, я итак уже пару килограммов набрала.

— Ничего, сделаешь на несколько приседаний больше, и твои килограммы сразу же уйдут.

— Это так не работает, ― улыбнулась я.

— А этот твой прохиндей, что? Разве не говорит тебе, что ты самая красивая?

— Говорит, пап. Джордж любит меня, и ему не важно, как я выгляжу.

Папа усмехнулся, и мама тут же пришла ему на выручку.

— Не слушай отца, детка. Конечно, Джордж тебя любит. Вы ведь вместе уже сколько, года два, кажется?

— Два с половиной, ― улыбнулась я, ― и, мне кажется, Джордж уже задумывается о свадьбе.

Папа откашлялся, но ничего не сказал, сделав вид, что по―прежнему увлечен чтением газеты. Мама отмахнулась так, чтобы заметила только я. Мол, смирится.

Отпивая ещё кофе, я мельком взглянула на часы.

— Ммм… ― едва не пролила на себя напиток, но вовремя отшатнулась, ― ладно, я побежала. Сегодня важный день на фирме, не хочу опоздать.

Снова поочередно поцеловала родителей, а затем понеслась к двери.

— Не забудь про ужин сегодня! ― Крикнула мне вслед мама.

— Хорошо!

Забудешь тут. Кэрри мне уже сто раз про него напомнила. Семейный вечер, все дела. Я обязана быть.

Дверь в дом отворилась и, стряхивая с себя снег, в неё вошел мой свояк.

— Привет, Рик, ― хватая свою куртку, я улыбнулась парню, ― что, решил перекрасить волосы?

— Ага, ― усмехнулся он, ― это Ханна решила. Подумала, что зеленый папочке идёт больше.

— Знаешь, для пяти лет она крайне смышленая. И со стилем у неё порядок. ― Шире улыбнулась я, вспоминая любознательные голубые глазки племянницы. ― А ещё Ханна очень крепколобая.

— В кого бы это, да?

Я рассмеялась, прекрасно понимая намек Ричарда, в затем вышла за дверь.

Метель была не сильная ― уже хорошо. Хотя снега от этого, конечно, меньше не становилось. Сапоги и куртка были моим спасением. Набросив на голову капюшон, я понеслась к остановке.

День на работе прошел незаметно. Поглощенная делами, я не сразу заметила, что часы уже показывали шесть. Лишь, когда другие сотрудники начали понемногу разбредаться ― заподозрила неладное. А ещё вспомнила, что за весь так и не выбралась пообедать. Ну, для меня это было скорее правилом, нежели исключением.

Мобильный завибрировал, когда я уже накидывала куртку и выключала в офисе свет. Как обычно, уходила я последняя.

«Можешь позвать Джорджа на ужин сегодня. Я поговорю с отцом». ― прочитала я.

Улыбнулась, и воодушевленная послала маме кучу поцелуйчиков в ответ.

Сначала думала набрать Джорджу и сообщить ему радостную новость по телефону, но затем решила поступить по―другому. А именно ― поехать к нему и сделать сюрприз. Добираться мне было недолго. Мы жили совсем недалеко друг от друга, да и его дом всё равно был мне по пути. Так было даже лучше. Захватить его и поехать вместе. Это создавало какое―то ощущение того, что мы жили вместе.

И вообще, нужно перестать ломаться и уже, наконец, завести этот разговор с Джорджем. Думаю, наши отношения давно перешли на тот уровень, на котором пары обычно съезжаются.

Да. Верно. Так и сделаю. Прямо сегодня.

Вызвав такси, окрыленная и счастливая я продиктовала водителю адрес своего парня. Я была у него всего несколько раз, но хорошо запомнила дорогу. Джордж не любил встречаться дома, объясняя это тем, что за долгие годы жутко устал от своей квартиры. Я не спорила. Но теперь осознавала, что, если мы соберемся жить вместе, то лучше всего для этого подходила как раз его квартира.

Ну не мой же дом. По крайней мере, не сейчас. Папе ещё нужно время.

— Подождите пожалуйста пять минут. ― Попросила я водителя, а затем вышла из такси.

У двери квартиры Джорджа я оказалась буквально через минуту. Очень торопилась. А ещё предвкушала его радостное удивление, когда он увидит меня на пороге. А затем и услышит, что мои родители ждут нас на сегодняшнем ужине вместе.

Поправив волосы и пригладив юбку, я выдохнула, а затем собралась было позвонить в звонок, но передумала. У меня ведь были ключи. Правда Джордж об этом не знал. Он всегда носил с собой две связки. Одну, ту, что побольше ― в кармане джинсов, другую, поменьше ― на веревочке на шее. Ну пунктик у него был такой. Так ему казалось, что ключ от квартиры он точно не потеряет. И был прав. Тот, что на шее, всегда оставался с ним, а вот связку, которую он носил в кармане, Джордж всё―таки умудрился где―то оставить. Сегодня совершенно случайно я обнаружила его ключи в ящике своего стола. А затем поняла, что он забыл их у меня на работе, когда на днях заезжал. Хотела написать ему, что нашла ключи, но мне всё время что―то мешало.

И теперь, кажется, рассказать ему об этом представился самый удобный случай.

Он ведь не расстроится, если я войду без приглашения?

Прикусив губу, я достала из сумочки связку, а затем осторожно повернула ключ в замке. На цыпочках прошла в квартиру и прикрыла за собой дверь. Я вся светилась, правда. И была счастлива ровно до тех пор, пока не оказалась возле комнаты Джорджа.

То, что я увидела и услышала, изменило абсолютно всё. Мои планы, чувства, мысли. Меня саму.

В нашей постели, в той самой, в которой Джордж клялся мне в верности и любви, в этот самый момент он трахал какую―то девку. Она стонала под накаченным телом, пока мой парень ― по всей видимости, уже бывший ― пыхтел, как котел, пытаясь доставить ей удовольствие. Я слушала её томные, наигранные стоны, слушала, как мощно мужское тело ударялось о женское и не могла пошевелиться. На долю секунды в моё сознание закралась глупая надежда на то, что это был не Джордж. Не мой Джордж. Но она покинула голову две секунды спустя:

— О, да! Да―да―да! Сильнее, Джордж! Да! Ах! Не останавливайся!…

Ключи неосознанно выпали из рук. И я ощутила, что дрожу.

Замерев на секунду, Джордж обернулся и, увидев меня в дверях, ошеломленно застыл.

— Черт! Саманта? ― Он так подорвался, что, наверное, едва не сломал свой хренов член. ― Что ты здесь делаешь? И как… как ты сюда попала? ― Нервничал он, оборачивая вокруг своих бедер простынь.

Я усмехнулась.

Серьезно? Его серьезно именно это сейчас интересует?

— Закончишь её трахать или выйдешь в коридор?

На какую―то долю секунды он ошарашенно смотрел на меня. Но затем кивнул.

— Да. Конечно, выйду. Секунду…

— Джо…

— Заткнись! ― Услышала я, когда, развернувшись, направилась обратно к входной двери. Меня трясло. Всю. От боли. Ненависти. Обиды. Но больше от собственной наивности. Как я могла ему доверять?! Как могла не замечать?! ― Саманта, послушай…

Развернувшись, я со всей, что было, силой, отвесила Джорджу смачную затрещину. Он покачнулся от неожиданности, а затем, влетев спиной в стену, приложил ладонь к разгоряченной щеке. Я никогда ещё не давала пощечин. Никому. Считала, что это унизительно и неправильно. И что любое недопонимание можно решить словами. Но сейчас понимала ― это именно то, что Джордж заслужил.

— Я могу объяснить…

— Правда? ― Прервала его я. ― Ты серьезно обираешься объяснить, почему с таким наслаждением трахал какую―то девку в нашей постели?! И думаешь, я стану слушать?!

— Саманта…

— Всё кончено, Джордж! ― Вскипела я, больше не собираясь здесь оставаться. ― Ты можешь и дальше водить сюда своих шлюх, и теперь уже без угрызений совести! Если таковые вообще у тебя были!

— Саманта, я люблю тебя! ― Он схватил меня за локоть, не позволяя уйти. ― Это просто недоразумение! Давай поговорим!

— Не трогай меня, ― огрызнулась я, заглядывая ему прямо в глаза, ― больше никогда.

А затем выдернула руку.

— Иначе очень сильно об этом пожалеешь.

Больше попыток схватить меня Джордж не предпринимал. А это как раз то, что мне было нужно. Я швырнула ему под ноги кольцо, а затем навсегда покинула и его квартиру, и его жизнь.

Наши дни. Нью―Йорк.

Моя задница болела так, словно в неё всю ночь без перерыва вколачивались. Но естественно, это было не так. Ведь такой убойный секс я бы уж точно запомнила. А значит, болела она после вчерашней тренировки и потому, что я, идиотка, забила на растяжку. Всё утро старалась не обращать на боль внимания, но затем вспомнила, что не железная. И позволила себе немного поныть.

Ладно, не так уж и немного.

Но я ведь имею на это право в конце―то концов?

Допивая свой латте, я с наслаждением смотрела на опускающийся на город закат. После неудавшегося собеседования я весь день бесцельно бродила по ещё таким малознакомым мне улицам. Просто гуляла, узнавая Нью―Йорк чуть лучше. А теперь с ума сходила от того, как помимо задницы гудели мои ноги.

— Ещё кофе?

Я улыбнулась официанту и отрицательно покачала головой.

— Спасибо. Можете принести счет.

Расплатившись, я поднялась со стула, не смущаясь в том, чтобы, при этом, хорошенько про себя проматериться. Приседы и подъемы ― вот мой личный Ад на ближайшие пару дней. Сама виновата, дура. Нужно было слушаться опытного тренера, а не думать о своих чувствах к Терренсу Хардингу.

И говоря о чувствах, я имела в виду ненависть, которую к нему испытывала.

Каждый раз, когда его видела.

И слышала, кстати, тоже.

Уже на этаже я уловила громкую музыку и противный женский смех. Причем, кажется, девиц на этот раз было несколько. Одна из них взвизгнула, а затем рассмеялась.

Я закатила глаза.

Ну неужели ОН не может веселиться днем? Почему его похотливый член начинает проявлять свою активность исключительно по ночам? Сейчас был непоздний вечер, да. Но я знала, что его невинная с виду вечеринка вскоре плавно перетечет в групповую секс―оргию, и моя ночь снова будет безнадежна испорчена.

Но на этот раз я решила, что подобного удовольствия ему не доставлю.

Всё это время я была милой соседкой. Поверьте, действительно милой. Но сегодня ― сейчас ― лимит моего терпения был окончательно исчерпан. И, не дожидаясь, пока вконец выйду из себя, я решила сразу поставить Терренса Хардинга на место.

Зашла в свою квартиру. Закрыла дверь. И тут же направилась к телефону. Набрала три знакомых мне с детства цифры. Уже через минуту мой разговор был окончен, а месть ― совершена.

Абсолютно довольная собой я направилась в душ. Выползла оттуда десять минут спустя ― успокаивала больные мышцы и просто получала удовольствие от воды. Переоделась в ночной комплект. А затем рухнула на диван и взяла со столика книгу, которую начала читать ещё две недели назад.

Не очень у меня с этим дела обстояли, но я пыталась. Правда.

Ещё через десять минут в мою дверь постучали.

Нехотя отложив детективный роман, я направилась к двери. И открыла, даже не посмотрев в глазок. Снова. Ох, пора было заканчивать с подобного рода промашками.

— Это ты вызвала копов? ― Спросил Терренс, и чтобы не рассмеяться и не сдать себя со всеми потрохами, мне пришлось очень хорошо постараться.

Я недоумевающе захлопала глазками, а затем отрицательно качнула головой.

— Не понимаю, о чем ты.

— Всё ты понимаешь. ― Усмехнулся он. ― Из―за тебя я попал на несколько сотен долларов.

Я пожала плечами.

— Наверное, на то была причина.

— Да. ― Тут же сказал он. ― И она сейчас смотрит на меня. Довольна собой, не так ли?

Я вновь сделала вид, что не понимаю.

— Послушай… мне жаль, если кто―то испортил тебе вечеринку. ― Ха―ха. Вот уж чего мне точно было не жаль. ― Сходи в стриптиз―клуб, развейся. Там ещё за несколько сотен долларов для тебя, возможно, станцуют приват. А теперь извини, я собираюсь лечь спать.

Рассчитывала гордо закрыть дверь, а затем выпить бокальчик игристого за свою маленькую победу, но мужская ладонь резко изменила мои планы.

— Ничего не выйдет, Барнс. ― Протянул он. Глаза его как―то странно заблестели.

— Терренс, проваливай. Я не шучу.

— Я тоже. ― Ответил он, а затем шагнул через порог.

Это что ещё за фигня?

Машинально отступила, а затем спросила себя ― какого черта?

— Помнится, я не приглашала тебя войти. ― Старалась злиться, но почему―то не получалось. Почему? Господи, почему―у―у? Это ведь сейчас было так необходимо!

— Мне не нужно приглашение. Если я хочу ― я вхожу.

Мне сейчас показалось или это прозвучало как―то двусмысленно?

— Хардинг, мне не до твоих тупых игр. Проваливай из моей квартиры или я вызову копов!

Он усмехнулся.

— И что ты им скажешь? Что сама открыла мне дверь, а затем и сама же впустила?

— Я не впускала тебя. ― Прошипела я. ― Ты проник в квартиру против моей воли!

Отлично, вот и злость подоспела. Маловато её правда, но ничего, справлюсь.

— Так ли уж против? ― Уголки его губ вновь приподнялись. Как―то хищнически.

Черта с два, Хардинг! Черта с два!

— Смотрю, ты плохо понимаешь слова. Окей. Попробую объяснить на пальцах. ― Демонстративно подняла средний вверх. Грубо, но всегда работало. ― Хорошо видишь? Теперь доходит? ― Терренс в очередной раз усмехнулся, а я указала ему на дверь. ― Проваливай!

Но он, кажется, и не думал меня слушать.

— Ты обломала мне вечер.

— Терренс Хардинг остался без секса. ― Саркастично протянула я. ― Какая досада, я сейчас заплачу.

— Значит, всё―таки это ты вызвала копов?

Можно подумать, были другие варианты!

— Я―я, доволен?! А теперь выметайся, Терренс, ради Бога!

— Только когда ты извинишься.

Я даже усмехнулась. Не сдержалась.

— Что? Извинюсь? А больше ты ничего не хочешь?

Плохой был вопрос. Очень плохой. Но я поздно это поняла.

— А если хочу?

Мне не понравился ни его голос, ни его дерьмовый намек. А намеки я за версту чуяла. Он сделал ко мне шаг, но на этот раз я не отступила. Осталась гордо стоять на месте, хотя всё внутри отчего―то так и дергалось. Снова запахло цитрусом. И я снова начала убеждать себя в том, что запах мне не нравится. Что мне вообще не нравится близость Терренса Хардинга. И самое главное ― что моё тело реагирует так вовсе не на НЕГО. Не―а. По―любому на это была другая причина.

— Да плевать мне на твои желания. ― Выговорила я. Почему―то ― с трудом.

— Неужели? ― Хрипло спросил он, и я ощутила его дыхание совсем близко. Наши взгляды встретились, а затем Терренс резко развернул меня, прижимая к стене у двери.

— Какого хрена ты делаешь?…

— Доказываю, что тебе не плевать.

Что―что он делает?!

Подумать я не успела.

На первые пару секунд от внезапности и нахальства Хардинга лишилась и дара речи, и возможности шевелиться. А потом уже предпринимать что―либо стало поздно. Наверное. Да, ведь?

Впечатав мои руки в бетон, Терренс на мгновение дольше задержался на моём лице. А затем поцеловал. Настойчиво. Почти грубо. По―настоящему. Я хотела оттолкнуть его. Видит Бог, хотела! Но тело оказалось против. Руки Хардинга легли на мои податливые бедра, а язык требовательно проник в мой ошеломленный рот. Он не исследовал его. Он им пользовался. Жадно. Властно. Напирая на меня всем своим весом. Он целовал меня дерзко, почти за гранью. И чем больше он эту грань переходил, тем сильнее мне его хотелось.

Я уже почти позволила ему скользнуть по своему телу смелее. На мгновение его ладонь проникла под ткань шелкового топа, и я ощутила, как начинаю дрожать. Позволяя ему всё больше и больше. Ещё бы немного и…

Рассудок вернули раздавшиеся в коридоре голоса. Похоже, наш электрик и наша уборщица. Понимая, что мы вот―вот попадемся, я с силой оттолкнула Хардинга, а затем развернулась и захлопнула дверь.

Секунда. Вторая. Третья. Более или менее восстановив дыхание и включив свой повредившийся мозг, посмотрела в глазок ― вроде бы тихо. И видно тоже никого не было.

— Если ты хотела продолжить в спальне, могла бы просто сказать, ― раздался смешок за моей спиной, и я осознала, как сильно он меня взбесил.

— Больше никогда не смей так делать.

Я резко развернулась, решая, стукнуть Хардинга стоящей на полу вазой. Но передумала. Наверное, зря.

— Уверена? ― Улыбнулся он. ― Мне показалось, тебе понравилось.

— Тебе показалось. ― Прошипела я. Затем открыла дверь и указала мужчине на выход. ― Убирайся. Сейчас же, Терренс! Убирайся из моей квартиры!

На этот раз спорить он не стал. Лишь поднял ладони вверх и медленно вышел за порог. Больше я ничего ему не сказала. Просто захлопнула дверь и закрыла её на все возможные щеколды и замки. А затем опустилась на пол, обхватив свою дурную голову руками.

Какого черта это было? Какого черта на меня нашло? И самое главное ― какого черта я целовалась с мужчиной, которого ненавижу? С Терренсом «мать его» Хардингом?!

«Мне показалось, тебе понравилось», ― раздались в голове насмешливые слова Терренса.

Ну уж нет!

Во второй раз подобной ошибки я не совершу.