Любовь на Навьем перекрестке

Кристина Юрьевна Юраш, 2023

Кто бы мог подумать, однажды попаду в сказку, буду чуть не съедена Котом Баюном и буду работать в волшебном ломбарде!Я пришла устроиться в ломбард, а попала в мрачную сказку.Иголки для Кощея, молодильные яблочки, перья жар-птицы, меч кладенец, сапоги-скороходы, гусли-самогуды, скатерти-самобранки – все это есть в нашем ломбарде на Навьем перекрестке.Ой, заболталась я! А то мне еще "смерти Кощея" по яйцам фасовать, а у меня тут богатырь за "тем не знаю чем" пришел. Иначе Кот Баюн придет и начнет мне читать должностную инструкцию. Направо пойдет, ругать будет. Налево пойдет. Так, а с каких это пор мужик, на которого я положила глаз, налево засобирался? Я не поняла!!!

ПРОЛОГ

Я толкнула тяжелую дверь, на всякий случай вежливо постучавшись. Заготовленная заранее речь едва не вылетела с порога: «Здравствуйте! Я по объявлению! Вам еще требуются сотрудники в ломбард?».

Стоило мне только сделать шаг внутрь, как все вокруг стало куда-то уплывать.

— Ой, — прошептала я, видя, что стою не в ломбарде с решетками на окнах и кучей систем безопасности, а на мягкой траве.

Вокруг меня шумел густой бор, где-то чирикали птички. Меня даже обдул ветерок.

— Ой, — повторила я, вжимая голову в плечи. — Это как так?

Пока я вертелась на месте, пытаясь понять, как вообще оказалась в лесу, что это за лес и не схожу ли я с ума на почве безработицы, моя нога на что-то наступила.

— Хрусь! — послышалось под ботинком.

Я была уверена, что под ногой хрустнула ветка, но стоило мне сдвинуть ногу, как я шарахнулась, словно ошпаренная. Под ногой была сломанная кость.

Огромный дуб шумел зеленой кроной, а куда не шагни — везде валялись кости. Из травы на меня смотрела пустыми глазами человеческая черепушка.

— Мамочки! — сжалась я, пятясь спиной к дубу. Моя рука спешно доставала телефон. Папка с дипломами и резюме шлепнулась на траву.

Я даже не знала куда звонить. В скорую — поздно, в полицию — не поверят, а похороны бедолаг за свой счет я позволить себе не могла.

«И кто же их так обглодал?», — прошептала я, трусливо прижимая телефон к груди.

— Кот, — послышался позади меня мужской голос.

— Кто здесь? — задохнулась я, резко обернувшись. Телефон выскользнул из вспотевшей от страха ладошки и упал в траву.

Листва дуба прошелестела, словно в ней кто-то прятался. И только сейчас я увидела толстую золотую цепь, которая несколько раз опоясывала старинный дуб в десяток обхватов. Цепь прозвенела, пока я, затаив дыхание, пыталась отследить, куда она уходит и почему звенит.

— Кот, — послышался тот же самый голос. Только теперь в голосе слышалось что-то самодовольное.

— Я… я… я… — глубокомысленно заикалась я, пытаясь как-то охарактеризовать ситуацию кратко, емко и понятно.

— Ты по поводу работы? — уже деловым тоном спросил все тот же голос сверху. Цепь снова прозвенела, листва на дубе зашевелилась. Я посмотрела себе под ноги и заметила, что папка с резюме исчезла.

— Итак, Алиса Эдуардовна, — послышался обстоятельный голос сверху. — Ох, ты ж кошмар какой! Ты что болела? У тебя на лице написаны все вредные привычки! Нельзя так себя запускать!

— Это старая фотография с паспорта, — прошептала я, делая глубокий вдох, чтобы успокоиться. — Я… я… уже себя выпустила…

— Ты не против, если я залезу повыше. А то ты какая-то страшненькая, — заметил голос. — Итак, опыт работы в ломбарде у тебя есть, Алиса Эдуардовна?

— Да, есть, — обиженно произнесла я, удивляясь, почему вообще разговариваю с ним.

Только сейчас я увидела, что к дубу прибита табличка: «Ломбард работает без перерывов и выходных. Внимание, акция. Меч под залог доспехов и богатырского коня «Лучше голый, но с мечом, чем одетым с кирпичом». Чудеса чудные и дива дивные не выдаются под залог честного и доброго слова, ока, зуба (за исключением зубов из драгметаллов. Удаление бесплатно за дубом!). Книга жалоб и предложений находится за дубом».

— Плохо, что опыт есть. Придется переучивать, — обстоятельно и слегка протяжно заметил голос. — Врешь часто?

— Эм… Нет, — ответила я, понимая, что ноги примерзли к земле.

— Плохо, придется учить, — снова обстоятельно произнес голос. Сверху послышался шелест бумаг. Кто их там читает?

— Замужем? — деловым тоном спросил тот самый голос, когда я вспомнила, что забыла указать этот пункт.

— Нет, — сглотнула я, зажмуриваясь и резко открывая глаза. — Детей тоже нет.

— Хорошо, искать не будут! — снова вальяжно произнес голос. Я пыталась разглядеть в густой листве, кто это говорит. Но пока что никого не видела.

— Итак, поздравляю! Вы принятны! — донеслось откуда-то сверху, а мне на голову посыпались мои бумаги. — У меня обеденный перерыв.

— Что значит, обеденный перерыв? — встревожилась я, поглядывая на разбросанные кости. — Вы сейчас о чем! Не молчите!

Я обернулась, как вдруг увидела мужчину. Он стоял и смотрел на меня желтыми глазами. За ним тянулась золотая цепь. Он был высоким жгучим брюнетом с нахальной улыбкой, от которой веяло увлекательными неприятностями. Из одежды нем была рубаха и штаны и мой перепуганный взгляд.

— Итак, ты у меня сегодня, — заметил мужчина, поворачиваясь ко мне спиной. На дубе виднелись кривые зарубки. — Тринадцатая! Ну что ж, поздравляю! Вы не приняты на работу, но приняты на обеденный перерыв.

— Раз у вас перерыв, то я, наверное, зайду попозже! — перепугалась я, тихо пятясь назад. — Хотя, что мне заходить, раз я не подхожу? В самом деле!

— Может, пообедаем вместе? — предложил мне этот странный мужчина, сладко потягиваясь и поднимая брови. — А?

— Я… как бы это… — флиртовала я дергающимся глазом.

Я дернулась, чтобы бежать, как вдруг меня поймали за руку и крутанули на месте, чтобы туту прижать к себе спиной.

— О, нет, золотко, ты неотъемлемая часть моего обеденного перерыва. — улыбнулись мне, сверкнув клыком. — Я вот чуть не принял тебя на работу. Посмотрел на фотографию, и сразу аппетит испортился. Но когда я увидел тебя в живую, то аппетит снова проснулся!

— Мамочки! — остолбенела я. Неужели он хочет меня сожрать!

— Понимаешь, жизнь жестокая и несправедливая штука. Вот как ты можешь пытаться убежать, если у дуба остался одинокий и очень голодный котик. Сердца у тебя нет!