Калинов мост. По краю пропасти

Александр Феликсович Каменецкий, 2020

И в третий раз закинул старик невод… Ой, о чём это я?! И в третий раз отправляюсь я в Навь. Знал ведь, чувствовал, что придётся мне ещё с Кощеем столкнуться на узкой дорожке. Но разве я мог предположить, что Кощей первым нападёт именно на меня? Мне казалось, он меня в прошлый раз и взглядом не удостоил, не заметил. А вот поди ж ты! Ловушку мне подстроил. И выбора мне никакого не оставил. Итак, война объявлена, цель известна, кто не спрятался – я не виноват.

Они сошлись. Волна и камень,

Стихи и проза, лед и пламень

Не столь различны меж собой.

«Евгений Онегин» А. С. Пушкин

Глава 1

Не знаю почему, мне вдруг припомнилась расхожая фраза «свет в конце тоннеля». Коридор, по которому я продвигался, ничем не напоминал тёмный и мрачный тоннель, свет в котором воспринимался бы как надежда на спасение. Наоборот! Высокий сводчатый потолок с тонким лёгким узором лепнины, светлого дерева стены с изящной резьбой. Я плёлся нога за ногу словно в музее, с восхищением разглядывая художественные сценки, вырезанные с потрясающим мастерством. На листьях растений виднелась каждая прожилка, а звери будто живые выглядывали из травы. Жаль, экскурсия продолжалась недолго. Я почувствовал озноб, мурашки, пробежавшие по спине, оглянулся и увидел, как позади клубится, стелется по полу туман. Я попятился, но белое марево резко ускорилось, взвилось вверх и по сторонам, и мне показалось что я упал в молочную реку. Где же тут кисельные берега? Я вытянул руки в стороны, и мои пальцы скрылись в белёсой дымке. Я бочком, мелкими шажками двинулся к стене, чтобы не плутать при полном отсутствии видимости, но это не потребовалось. Прохладный ветер пронёсся по проходу, унося с собой клочья туманной мути, и впереди, в конце коридора, я увидел огромный стрельчатый дверной проём, который озарился желтоватым, будто солнечным светом. Свет тёк, переливался и плясал подобно живому жаркому пламени.

Этот смотрелось необычно и красиво, я заворожённо разглядывал огненные переливы, и тут моих ушей достигла музыка. Весёлая, очень красивая, гармоничная мелодия поманила за собой, и я поддался зову, легко двинулся к свету в конце коридора. Вслед за музыкой я различил лёгкий гул разговоров, смех, перезвон посуды. Там явно была вечеринка. Не помню, чтобы меня приглашали, но… раз уж я здесь… я только взгляну.

Белое пламя, виденное мной у дверей, вблизи слепило, плясало, солнечными зайчиками, всполохами сверкало на потолке и стенах, закрывало проход. Я аккуратненько протянул руку — никакого жара я не ощущал и, подойдя вплотную, бесстрашно коснулся огненной преграды. Пламя, будто только того и ждало, скользнуло по руке, в мгновенье ока охватив всё тело, ослепив на секунду и, видимо признав моё право здесь находиться, опало, пропуская меня вперёд. Я сделал шаг и огляделся.

Зал был не настолько большим, как ожидал увидеть я, но я всё равно впечатлился. Гигантские окна без стёкол были столь велики, что практически превращали стены во множество изящных резных колонн, поддерживающих ажурный белый мраморный потолок, сквозь вязь которого проглядывало голубое небо с плывущими по нему облаками. Дождя и ветра здесь, по-видимому, не боятся. Впрочем, за окнами был погожий день, яркое солнце щедро одаривало теплом и светом пространство, сплошь заросшее ухоженными кустами полными зелени и цветов, чарующий аромат которых наполнял зал. Посреди зала стоял пиршественный стол, и у стола, сидя на лавках, увлечённо пировали несколько десятков человек.

Вернее, не человек. Некоторых я узнал мгновенно, других видел впервые, но откуда-то точно знал кто они. Вон во главе стола сидит пара: Высокий, атлетичного сложения мужчина с пронзительным взглядом синих глаз. Строгое лицо обрамляла густая русая борода и длинные волосы, убранные с высокого лба кованым витым обручем с россыпью блестевших, прозрачных драгоценных камней. Это, без всякого сомнения, сам Сварог¹. Я обратил внимание на его руки — руки настоящего кузнеца: литые мускулы, широкие мозолистые ладони, а кованые узорчатые наручи выдавали опытного воина. Лада², его жена, была полной его противоположностью — худенькая, хрупкая, изящная, лёгкая, будто готовая взлететь от малейшего ветерка. Облако её светлых волос едва сдерживал венок из мелких ромашек с ярко-жёлтыми солнечными сердцевинками. Что тут гадать? Очевидно, я в светлом Ирии в Синей Сварге³! Конечно, тут и такая крыша вся в дырках неплохо послужит, и окна во всю ширь — здесь непогоды не бывает. Во всяком случае, пока хозяин Сварог того не пожелает.

По правую руку от Сварога на почётном месте сидел Дажьбог⁴, я узнал его сразу, хоть он и сидел спиной ко мне. И его соседку я тоже узнал, пусть даже это и не доставило мне никакого удовольствия. Морана⁵ склонилась к моему боевому товарищу и что-то нашёптывала ему, нежно держа за руку. Меня аж передёрнуло от такого зрелища. Я отвёл взгляд. Перун⁶ сидел с другой стороны стола, а рядом с ним его жена Дива Дыевна⁷. Очень красивая, без всяких шуток, теперь я вполне понимаю и Перуна, и Велеса⁸. Далее сидел Огненный Волх⁹ с Деваной¹⁰ и другие боги, с которыми я до сего дня не имел возможности познакомиться лично. Я быстро обшарил взглядом всех присутствующих, но Велеса среди пирующих не обнаружил. Я вздохнул с сожалением.

Сварог словно расслышал мой вздох, белое солнечное пламя взметнулось со всех сторон, пространство зала как будто подёрнулось рябью, мигнуло, а я, не сделав и шагу, очутился перед божественной четой, которая вдруг оказалась на возвышении на двух резных белых тронах. Я растерялся, глядя снизу вверх, не приходилось мне на подобных приёмах бывать, да ещё без приглашения. Лада ласково, ободряюще улыбнулась, Сварог же нахмурился и перевёл взор куда-то в сторону, мне за спину. Я оглянулся, проследил за взглядом — заставленный яствами стол исчез, а посреди зала за устройством, напомнившим мне древний ткацкий стан с натянутым узорчатым холстом, сидела миловидная женщина. И хотя раньше с ней не встречался, я безошибочно опознал в ней великую Макошь¹¹ — властительницу судеб. Она кончиками пальцев перебрала несколько разноцветных нитей и неспешно с достоинством кивнула. Я тотчас обернулся и уставился на хозяина Синей Сварги, вокруг его глаз побежали лучики морщинок, губы дрогнули в лёгкой улыбке, и он привычным жестом огладил бороду. Он не сказал ни слова, не задал ни единого вопроса, но моя судьба, видимо, была решена. В очередной раз пламя на мгновенье заполнило всё вокруг, пространство опять мигнуло, я вновь оказался на старом месте у входа в зал, а центр по-прежнему занимал стол с пирующими богами. Я помотал головой, отгоняя морок и справляясь с лёгким головокружением.

Владыка Сварог степенно встал с места, поднял в руке золотой кубок, разговоры мгновенно стихли, и все взгляды устремились на бога-кузнеца.

— За победу! — возвестил он. — За возвращение небесных коров!

За столом его поддержали улыбками, громкими радостными возгласами, звоном кубков. Так вот что они празднуют?! Победу над Велесом?! Я-то решил было, немало времени прошло с тех пор, как я вернулся домой, а выходит совсем наоборот: мои знакомые только с поля боя вернулись. А Перун уже совсем молодцом выглядит, ни следа от ран. Интересно, как там Велес? Очухался?

Мне надоело стоять возле дверей словно бедному родственнику, я же почти свой, даже в Ирии уже второй раз, и я неспешным прогулочным шагом стал приближаться к столу. Есть-пить мне, как обычно, не хотелось, да и нельзя мне в Ирии есть, если хочу отсюда выбраться, но поболтать с друзьями, повеселиться-то со всеми я могу. Э… ну рядом с Мораной я веселиться не желаю — себе дороже может выйти, но надеюсь меня Перун и Дажьбог в обиду не дадут, да и сам владыка Сварог вроде не возражал против моего присутствия. Я так понял недавнюю пантомиму.

Я приблизился к столу, оказался почти за спиной у Дажьбога, но тот продолжал мило ворковать с Мораной, совершенно меня не замечая. Прерывать их вроде как неловко, да и злить ещё больше богиню зимней стужи мне совершенно не с руки, она меня и так не любит. Я пораскинул умом и замер в нерешительности. Перун на другой стороне стола задумчиво поднял на меня глаза. Я радостно помахал ему рукой, но он лишь скользнул взглядом и с улыбкой обернулся к жене, отвечая на какое-то её замечание.

Вот это я сейчас не понял! Это что такое было?! Он меня не заметил? Или не узнал? Или он на меня обижен, за то, что я Велеса защищал? Нет, ну не так же! Хоть «Привет, Ваня» мог сказать?! Ладно, пусть, он здесь не единственный мой знакомый. Я опять помахал рукой, пытаясь обратить на себя взгляд теперь уже Огненного Волха. И снова безрезультатно. Да что со мной не так?! Я шагнул ближе к Дажьбогу, кашлянул, привлекая внимание, рискуя вызвать неудовольствие Мораны. Но ни тот, ни другая не обратили на меня ни малейшего внимания. Я что призрак? Невидимка?

— Могучий Дажьбог — главный герой сегодняшнего пира, — ворковала Морана на ухо моему другу, но я был так близко, что расслышал каждое слово.

— Это не так, — добродушно отнекивался Дажьбог. — Перун одержал эту победу, он заслужил все почести. А я и вовсе оплошал. Наткнулся я на узилище навье подземное, да выпустил ненароком Кощея Чернобоговича¹². Много сил теперь у тёмной стороны прибудет, тяжко нам придётся в скором времени. А Перун со своим делом прекрасно справился.

— Тогда за Перуна! — не стала спорить Морана подымая свой кубок.

— За Перуна, — согласился Дажьбог.

Они сдвинули кубки, причём Морана так сильно ударила своим, что часть белой пузырящейся жидкости из её кубка плеснулось через край в кубок Дажьбога.

— Пей, дорогой Дажьбог, пей до дна.

Ой-ой, у меня прямо внутри всё взвыло, как всё было фальшиво. Поручиться могу, что-то здесь не чисто! Уж не отравить ли она его хочет?! Не так ли она Кощея в своё время опоила перед тем, как в темницу упрятать.

— Не пей! — крикнул я.

Мой боевой товарищ меня не услышал, впрочем, как и никто из окружающих. Дажьбог опустошил кубок.

— Не печалься, светлый Дажьбог, ты мне всегда люб был, — продолжала нашёптывать Морана, сжимая ладонь моего друга. — А лучше наведайся сегодня в светлый мой дворец.

— Это зачем же, Морана Свароговна? — удивился Дажьбог. Мне показалось, что голос его стал более тусклым и безвольным.

— Будем песни о славной победе петь, — усмехнулась Морана. — Позабудем все тревоги.

— Мне твоё предложение по сердцу, Морана прекрасная, — закивал Дажьбог. — Жди меня вечером в твоём ледяном дворце.

Ушам своим не верю. А глаза б мои такого никогда не видели. Я едва не плюнул себе под ноги, но вовремя вспомнил, что я вроде как в гостях, поглядел на хозяев пиршества и, глубоко вздохнув, пошёл прочь от стола. Хватит с меня подобного зрелища, вообще не понимаю, чего я здесь делаю. Задуматься всерьёз над этим вопросом я не успел, потому как вечеринка внезапно закончилась, гости поднялись из-за стола, поклонились хозяевам и начали расходиться. Я посторонился, хотя и подозревал, что никому не помешаю, меня вообще никто не заметит. Перун едва мне на ногу не наступил, но даже головы не повернул, мило с женой ворковал. Волх как из-за стола поднялся, так подобрался весь, головой по сторонам крутит, взгляд внимательный, сам настороже. Ему положено, он ведь Светлому Ирию защитник, выходит, всегда на службе. А меня он так и не заметил, как по сторонам взгляды не бросал, как не прислушивался. Ладно бы меня вовсе никто не замечал, но Сварог с Ладой, да ещё мудрая Макошь меня определённо видели, тут двух мнений быть не могло. Странно это. Чего-то я не понимаю, а чего я не понимаю, я не понимаю.

Дажьбог, в противовес Волху, брёл словно потерянный: плечи опущены, голову повесил, взгляд в пол. Мне его вид внушил серьёзные опасения, ой неспроста его Морана охаживала. Видимо, не я один такой внимательный оказался, дорогу моему другу преградила молодая красивая богиня, босиком, в зелёном длинном платье с растительными узорами, с венком полевых цветов на голове. Своей красотой она была удивительно похожа на Морану, но без её холодности и надменности. Мне она понравилась, от неё на меня повеяло могучей силой, я словно стакан живой воды выпил, будто соображать лучше стал и тотчас догадался, что это сама Жива¹³, сестра Мораны.

— Не стоит тебе, светлый Дажьбог, к Моране ходить, — Жива ласково улыбнулась, положила ладонь на локоть светлого бога. — Недоброе она замыслила, колдовство подлое. Тебе ли о её коварстве не знать?!

Дажьбог остановился, в недоумении глядя на богиню жизни, словно только что её увидел. Я поспешил поближе, как же хорошо, что не один я манипуляции гадкой Мораны заметил. Жива сестрицу свою хорошо знает, присматривает за ней, о замыслах Мораны догадывается, сейчас все её мерзкие чары рассеет.

— Да ты, видать, красоте сестры своей завидуешь, — заявил Дажьбог скучным голосом. Дёрнул рукой высвобождаясь. — Обойдусь без твоих советов.

Жива лишь улыбнулась печально и отступила в сторону. Дажьбог тут же потерял к ней всякий интерес и ушёл.

— Опоздала я, подействовало уже тёмное колдовство, — проговорила Жива тихонько. — Теперь Дажьбог над собой не властен. Ждёт его беда неминучая, и для всех настают трудные времена.

Вот тебе и раз. А я-то надеялся. Уж на что Дажьбог был всегда выдержанный, вежливый и обходительный, в здравом уме он так никогда бы не ответил, тем более женщине. Надо друга спасать, да только что я против колдовства богини смерти противопоставить могу? Если уж сама богиня жизни отступила, то у меня поди и шансов нету? Ну, нет! Я так просто не сдаюсь, побегу за ним, растормошу, приведу в чувство. Я развернулся и бросился было догонять Дажьбога, но белое пламя взметнулось стеной, преграждая дорогу. Я отшатнулся, споткнулся буквально на ровном месте и полетел на пол. Но пол словно расступился, я провалился сквозь него и оказался в воздухе, вокруг лишь голубое небо, а подо мной снежные шапки Рипейских¹⁴ гор. Мгновенное ощущение невесомости, замирание в груди, и я свалился на пол, тут же вскочил в недоумении, оглядывая тёмную комнату общежития.

— С тобой всё в порядке? — спросонья, не открывая глаз, спросил Валентин, мой сосед по комнате. — Что случилось?

— Всё нормально, — я сел на кровать. — Сон плохой приснился.

— М-м-м, — промычал сосед, — хорошо, — и, отвернувшись, тут же уснул.

Я тоже лёг и натянул одеяло. Чего ж хорошего? Только что пережитые события стали быстро терять чёткость и связность, улетучиваться из моей памяти, как это обычно бывает со сновидениями после пробуждения. Я сосредоточился, стараясь припомнить как можно больше деталей и подробностей, закрепить последовательность событий. Главное лишнего не напридумывать, фантазия-то работает, мозг сам недостающие детали достраивает, не уследишь.

Странно всё как-то. Я о Нави¹⁵ нередко думал, приключения свои вспоминал, но сны об этом мне раньше не снились, да ещё такие подробные, детальные. Хотя, начался странно, внезапно как-то. Чего, спрашивается, я в Ирии в коридоре каком-то делал? Как там оказался? Неизвестно. Пламя белое — что бы это значило? Предупреждение? Хотя оно не жглось совсем. Или стол, пропавший со всеми гостями вместе и обратно появившийся — куда как странное событие. Но во сне такие странности не замечаешь, идёшь вперёд, значит тебе туда нужно, и ты чётко понимаешь, куда идёшь, зачем, и вдруг можешь оказаться совершенно в другом месте, и вроде так и должно быть. Сны, что тут скажешь. Или вот: меня там никто не замечал, я, как сейчас помню, удивился, и тут же почти забыл об этом, словно так и надо. А впрочем, я бы и в жизни не стал бы особо паниковать по этому поводу, мало ли я чудес там видел.

Я зевнул и повернулся на другой бок. Сновидение не шло из головы, совершенно непонятно, есть ли повод беспокоиться? С одной стороны — просто сон, видение, реакция уставшего от экзаменов мозга, с другой — в последние дни я только сессией занят, про свои прошлые приключения не вспоминал. С чего бы такой сюжет? А если есть хоть крошечный шанс, что то, что я во сне видел, имеет отношение к реальности… хм, все немногочисленные друзья, кому я про Навь рассказывал, за реальность её вообще не воспринимают, всё на счёт моей буйной фантазии относят. Ну да пусть… я же не сомневаюсь. Так о чём я?.. Ах, да. Если хоть крошечный шанс имеется, что я настоящие события во сне видел, то… нужно спасть Дажьбога. Ну и всю их божественную компанию, потому как, очевидно, затевается что-то недоброе и весьма серьёзное.

Примечания

1

Сварог — У славян бог творец и законодатель, бог — кузнец. Основатель небесного обиталища богов — Синей Сварги. Отец многих богов.

2

Лада — у славян богиня весны, любви и красоты. Почитается как покровительница семейных уз и защитница детей. Супруга Сварога.

3

Синяя Сварга — у славян небеса, сотворённые Сварогом, обитель богов. Ирий — у восточных славян рай, райский сад.

4

Дажьбог (Дажбог, Даждьбог) — один из главных богов восточных славян, бог солнечного света, плодородия и здоровья.

5

Морана (Морена) — славянская богиня смерти, зимней стужи и ночи.

6

Перун — у древних славян бог грозы и воинской дружины.

7

Дива Дыевна (Дива-Додола) — Славянская богиня грозы и небесной влаги. Дочь Дыя — бога ночного неба, жена Перуна. Послужила невольной причиной ссоры между Перуном и Велесом.

8

Велес (Волос) — у древних славян бог мудрости и богатства. Покровитель животных. Родился у небесной коровы Земун и имел на голове коровьи рога.

9

Огненный Волх — бог бесстрашия и смелости, защитник славянских народов.

10

Девана — богиня охоты, дочь Перуна и Дивы-Додолы, жена Огненного Волха.

11

Макошь (Мокошь) — у древних славян богиня судьбы. По преданию плела пряжу из нитей жизни, скручивая их воедино и связывая узелки. Как сплетётся нить жизни, так и сложится судьба.

12

Кощей (Кащей) — у древних славян бог зла, хозяин нижнего навьего царства. Сын Чернобога.

13

Жива — у славян богиня жизни, жизненной силы и лета.

14

Рипейские горы — в славянской мифологии горы, через которые пролегал путь в Ирий. Такое или похожее название встречается в мифологии разных народов и связано с обитанием богов или началом великих рек. Существует множество толкований, относящих к Рипейским горам различные современные горные системы.

15

Навь — в славянской мифологии одна из областей мира, представляющая собой обитель загробного мира, куда попадали души людей после смерти. Невидимый людям мир духов, теней и непознанного.